Термит

Термит взял с подоконника бинокль. Оказалось, что нежданные гости одеты в форму без обозначений, в руке у каждого — пистолет-пулемет. Они медленно продвигались из темных углов к середине парковки, освещенной прожектором, направленным от участка.

"Федералы".

Рявкнул автомат. Из-за отдачи разболелся локоть, но Термит продолжил плавно вести ствол, поливая свинцом всю цепочку. Она распалась. Агенты метнулись назад, слились с тенями в дальнем конце парковки. Кое-кто из них хромал, но лежать под фонарем никто не остался.

"Они в броне, суки. Наверное, разведотряд. Хорошо хоть прожектор нельзя разбить".

Термит сунул бинокль в карман куртки и покинул свой пост, на ходу перезаряжая автомат. В коридоре один из людей Ника клацал клавишами полицейского ноутбука.

— Пора сматываться, — сказал ему Термит. — Феды вот-вот пришлют усиление, пара снайперов нас в момент снимет.

— Угу.

— Ты вообще слышал меня?

Тихая трель телефона прозвучала так неожиданно, что Термит едва не подскочил. Выругавшись, он ответил на вызов: но звонивший долгое время просто тяжело дышал.

— Говорите, мать вашу! Долго мне еще ваши дыхательные упражнения слушать?!

— Андрей, это ты? Я Сектант. Помнишь, у Дмитрича...

— Конечно помню. Какого черта тебе нужно?

— Ты ж подписался под бумагой "Справедливой инициативы"? Сейчас тут какое-то побоище. Мы и эти отморозки... охотники. Возле площади Дентона. Приходи, мы их тесним, но нужны люди!

— Я понял. Хорошо.

Термит завершил звонок и зло швырнул телефон в стену. Компьютерщик поднял голову от экрана:

— Ты чего?

Снаружи грохнуло, лампочки на потолке замигали.

— Так, ничего, — Термит со вздохом подобрал телефон. — Там большая драка на площади Дентона, сорганизуй нашим подкрепление.

— Угу, — пальцы компьютерщика заплясали по клавиатуре. — Иди к Церкви новостей, там мы собираемся перегруппироваться.

С тихим шипением огни в здании участка погасли. Монитор ноутбука продолжал излучать слабый свет.

— Отсюда есть какой-нибудь неочевидный выход?

— Угу, пойдем.

Компьютерщик отшвырнул ноутбук, выхватил пистолет и расстрелял аппарат. В коридоре воцарилась непроглядная темень.

— Черт.

Термит снова достал телефон. Освещая им путь, они прошли по длинной галерее, миновали несколько пустых комнат. Еще одно разбитое окно — прыжок вниз, на крышу припаркованного фургона. Стоянка и федералы остались в стороне, но и справа и слева на улицах раздавались выстрелы.

— Смотри не загнись, — пожелал компьютерщик, прежде чем раствориться в тени.

— Угу.

Термит бросился бежать. Мимо полыхающего мусора и разбитой "лагро", за угол здания. Впереди маячил газетный киоск. Отличное прикрытие, подумал Термит, и в тот же момент оттуда застрочили. Он упал на землю, отчаянно вцепившись в автомат. Оружие ходило ходуном в руках. Термит палил и палил, пока из-за киоска не послышался крик боли. Только тогда он снял палец с гашетки, перекатился в сторону и встал.

Ночное небо расцвело алым от близкого взрыва. Офисная башня на параллельной улице вздрогнула и обрушилась.

Термит быстро огляделся. В багровом свете стала видна узкая арка, заставленная пустыми ящиками и мешками с отходами. Используя автомат как дубинку, Термит расчистил проход и нырнул в узкий проулок. Он крался по изнанке центрального квартала, прислушиваясь к звукам пальбы. Фасады офисов и магазинов выходили на широкие бульвары, задние же двери открывались на узкие темные улицы, куда выставляли мусор и складывали непроданный товар. Светящиеся граффити заливали мрачные проходы мертвенным светом. Ветер гонял взад-вперед рекламные листовки и обрывки старых газет. Бойцов Термит тут не встретил: несколько человек, едва услышав его шаги, метнулись в стороны.

"А еще нужно ждать сюрприза от Мордреда и синдиката... Надеюсь, они не столковались с федералами — это было бы уже слишком".

Обшарпанные стены, покрытые граффити, одинаковые двери и лестницы пожарных выходов. Этот лабиринт темных улиц, казалось, хотел вобрать в себя всех, кто в него случайно заглядывал. Термит двигался, ориентируясь по звукам и вспышкам в небе, но дорога то резко поворачивала, то и вовсе закручивалась назад. Под ногами хлюпала жидкая грязь. Со стен скалились черепа и стилизованные красотки, отражаясь одинаково расплывчатыми пятнами света в лужах.

Термит побежал. Мерно, не слишком быстро. Из-под сапог разлетались брызги, автомат ритмично бился о грудь.

Впереди послышалась возня, какое-то влажное причмокивание. Темные полосы перечеркнули светящиеся граффити. Клубок теней ворочался посредине прохода.

— Стой! — сам не зная почему, заорал Термит.

Огромная тень распалась на несколько маленьких. Из общего монструозного клубка отделилась гибкая человеческая фигура. Короткий замах — в сторону Термита полетел, вращаясь, продолговатый предмет. Автоматные пули встретили его в воздухе.

Взгляд — краем глаза, понимание — как вспышка взрыва.

Прошитая очередью оторванная рука еще падала, а Термит уже несся вслед за Зверем. Свинец чиркал по стенам и откалывал куски кирпичей.

— Стооой!

Огнать маньяка он не смог. Остановился в проулке, тяжело дыша.

"На охоту сегодня вышли не только анархисты и люди из Справедливости..."

Держась рукой за стену, Термит вернулся к месту преступления. Крутанул колесико зажигалки. Слабый огонек осветил влажно поблескивающую темную лужу и куски плоти, настолько истерзанные, что на них уже не было страшно смотреть — не верилось, что это когда-то было живым человеком.

Пальцы Термита коснулись темных полос на светящемся графиити. Они пачкались.

"Черт! Это кровь! Как в..."

Вспомнилось задание Джонсмита, отрезанная голова на кухне, алые следы на стенах.

"Неужели это работа синдиката? Они могли бы свести человека с ума и внушить ему желание убивать, это да. Но зачем?"

Термит обтер руку о куртку и попятился назад.

"Жертвы маньяка, почти все, можно связать с синдикатом. Кое-кто был явным врагом, например, Артемон. Другие — вероятно, тоже. А на бомжах отрабатывали стратегию. В итоге получили прекрасного убийцу, контролируемого маньяка. Суки!"

Совсем рядом послышалась автоматная очередь. Термит споткнулся, рефлекторно пригнулся и побежал.

"Ладно. Сначала разберемся с войной".

В конце улицы возвышалась башня в стиле нео-готики, на вид — из чистого серебра. Ее сияющий профиль вырисовывался на фоне темного неба, а слова рекламы отражались на ее поверхности разноцветными пятнами.

Термит задумчиво смотрел на башню, в уголке его рта тлела сигарета. Автомат он держал за ствол, как дубинку: боеприпасы закончились. Все пули были отправлены за Зверем, но, кажется, ни одна так и не достала.

Человек в черной форме играл на гитаре. Он шел зигзагом, от двери к двери, на лице его была улыбка. Пистолет мирно спал в кобуре.

"Черт. Этот импульс задумывался как шутка".

Чувствуя себя почти больным, Термит направился к башне — Церкви новостей, как ее называли. Часть площади перед зданием была заполнена поющими и танцующими людьми. Они прыгали через костер и казались совершенно счастливыми.

"Черт, черт, черт!"

От одной мысли о Никотине с инсулиновым браслетом и заточенными зубами стало тошно.

Чуть поодаль от веселого лагеря расположились приятели Ника и примкнувшие к ним. Азарт и безнаказанность сделали большинство из них почти такими же безумными, как и жертв импульса. Кто-то напевал, кто-то прицельно стрелял по окнам Церкви новостей, оставляя в серебре темные червоточины.

"Они явно не солдаты триад. Почти случайные люди, примкнувшие к заварушке. Такие же, как я".

Термит пробирался между ними. Странно, но в воздухе царила благожелательность. Ему уступали дорогу, а какой-то пожилой мужчина в дубленке спросил, не холодно ли ему, и предложил свой шарф.

"Наверное, для всех нас это один из редких шансов почувствовать себя частью команды".

Возле костра, на котором жарили стыренные в ближайшей продуктовой лавке сардельки, стоял оружейный фургон. В кузове сидел парень очень мрачного вида с пулеметной лентой через грудь и винтовкой на коленях.

— Привет, — сказал Термит, — мне нужны боеприпасы.

Оружейник смерил его взглядом и молча кивнул на ящик с автоматными патронами.

— И... мне бы пригодился пистолет. Если у вас есть.

— Хм.

Парень некоторое время размышлял, потом хлопнул ладонью по открытому кейсу:

— Бери этот. Пижонская модель, даже с целеуказателем. Патроны девятимиллиметровые, сможешь пополнить запас, если грохнешь пару мусоров.

— Спасибо. — Термит перезарядил автомат, а пистолет спрятал во внутренний карман куртки. — Есть какие-то новые приказы?

— Пока нет, но вам всем скоро придется закругляться. Врассыпную и по домам, пока армейские не нагрянули.

— Нам?

— Цивилам. Вы уже сделали свое дело. Дальше — не ваша война.

"Черта с два они пойдут по домам. Скорее, останутся мародерничать и палить по окнам, пока их не снимет пуля профессионала".

Термит отошел в сторону, присел на поваленный столб.

— Привет, красавчик.

— Что?

Он обернулся, машинально вскинув автомат. Аромат терпких и сладких духов на мгновение перебил запах пороха и гари. Пламя костра отразилось в рассыпавшихся по плечам волосах: пряди были золотого и алого цветов, цветов осени.

— Здравствуйте, — наконец, выдавил Термит.

Девушка села рядом. Она выглядела очень юной и свежей, будто только что проснулась. Тонкая куртка с фосфоресцирующими молниями и обтягивающие джинсы обрисовывали ладную фигурку.

— Шла бы ты домой, детка. У тебя хоть оружие есть?

Она приблизила свое лицо к нему и выдохнула, обдав теплым дыханием:

— Есть.

Мягкие губы коснулись губ Термита. Кончик языка игриво прошелся по его зубам.

— Курва!

Термит вскочил, одновременно отталкивая девицу. Паническое озарение разорвалось в мозгу, как граната. Он обвел лагерь взглядом и с ужасом увидел целующиеся пары.

— Нет! Стойте! Это...

— Молчать, — приказала девушка.

Слова застыли в его глотке. Скованный отчаянием, он снова опустился на столб. Сознание раздвоилось. То, что было им, Термитом, ушло на глубину, а всплыло какое-то странное тупое существо, которое только и ждало команды.

Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем над головой послышался тяжелый стрекот. Небесное чудовище, бронированный вертолет федералов, медленно плыл между башнями небоскребов. Его прожектора освещали-обнажали город. Когда он обогнул серебряный столп Церкви новостей, в воздухе запели ракеты. Огненные сферы разбухали, пытаясь поглотить вертолет, но он неизменно вылетал из пламени, ничуть не поврежденный.

Бойцы и цивилы на площади задрали головы, рассматривая его. Круг света от центрального прожектора пробежался по их лицам и замер, освещая лишь выложенную "елочкой" брусчатку.

— Охотник! — раздался искаженный усилителем голос. — Охотник, я приказываю тебе выйти в освещенный круг! Повторяю...

Термит вздрогнул. Наконец-то! То, чего он так ждал — ясный приказ. Желание повиноваться чужой воле было удовлетворено. Кто-то знал, что ему надлежит делать. В глубине души что-то орало и билось в бессильной панике — но какое ему теперь дело до этого существа?

Он встал, легким шагом прошел вперед и радостно переступил границу света и тьмы. Прожектор ослепил глаза, из них полились слезы, затуманивая взгляд.

— Охотник! Я сказал — настоящий Охотник! — надрывался голос.

Термит сморгнул влагу и осмотрелся. Рядом с ним стояло несколько человек, а из лагеря анархистов подтягивались остальные.

— Вашу мать! — выругались со стороны Церкви. — Это что, контримпульс? — голос вдруг показался Термиту знакомым. — Отлично, охотнички, слушай мою команду — всем! — бежа-а-ать!

Вертолетчик заорал было что-то в ответ, но тут вся башня Церкви новостей грохнула музыкой. Жарко забили барабаны, завыли электрогитары. Площадь завибрировала от этих звуков, а охотники, повинуясь команде, бросились врассыпную.

Пулеметы вертушки застрочили поверх голов, зашипели газовые бомбы. Ядовитое облако стремительно разворачивалось, накрывая собой всю площадь — но она была уже почти пуста.

43. Поверженный

— Спи, дитя мое, усни, сладкий сон к себе мани...

Женский голос шепотом напевал колыбельную. Ребенок скулил и хныкал, а мать все повторяла монотонно одни и те же слова.

"Я тоже из всех песен помню одни припевы".

Термит закашлялся. Он лежал на чем-то твердом. В горле першило, глаза болели. Почему-то его лицо было мокрым, как и куртка спереди.

— О, задергался!

Послышались шаги, потом звук пощечины. Лишь через несколько мгновений Термит понял, что ударили его. Попытался сгруппироваться, закрыть голову руками. Его поддержали, помогли сесть.

— Что?

Попытка открыть глаза принесла режущую боль. В белесом тумане плавали цветные пятна.

— Термит? Слышишь меня? Термит?

Еще один удар.

— Да. Хватит бить.

— О'кей. Прости.

— Глаза болят.

— Это из-за газа. Я тебе промывал, но можно еще. Ты, заткни своего мальца и помоги!

Пение прекратилось. Пахнуло духами, женская рука убрала прядь волос со лба и густая жидкость заструилась по лицу. Термит держал глаза открытыми. Это оказалось несложно: прохладная влага приятно омывала воспаленные глаза.

— Ну, как теперь?

Вытерев глаза и проморгавшись, Термит вздохнул с облегчением:

— Все отлично.

Рядом стояла женщина в порванном лиловом платье, с всколоченными волосами. В руке у нее была открытая пачка молока. За ней устроился на краешке офисного стола Сеня-биореактор.

— Привет.

Серый осенний свет заливал обычнейшее конторское помещение: кипы бумаг, дешевые компьютеры, ксероксы, принтеры. В кресле у стены сидела девочка лет тринадцати и безуспешно укачивала орущего младенца.

— Спасибо, — Термит благодарно кивнул женщине.

Она слабо улыбнулась и вернулась к ребенку.

— Ты потравился газом, который пустили феды, — объяснил Сеня. — Я подобрал тебя на улице.

— Понятно... А как все наши? Я знаю, что Сектант был на улицах. Он мне звонил.

Сеня пожал плечами:

— Черт его знает. Наверное, подстрелили охотники или федералы. Этот идиот в самую гущу драки лез.

Термит вытер лицо, поднял пакет с молоком и сделал несколько больших глотков. В голове шумело, события ночи казались далекими и нереальными.

"Вот в чем заключался сюрприз синдиката и Мордреда. Они скопировали мою идею. Впрочем..."

— А этот хакер, Мордред, он потом выступил с заявлением? Я слышал, на улицах было много людей под импульсом.

— Нет.

— Ты уверен?

— Ну, я тоже был в центре событий. Думаю, если бы он что-то передал через телевидение или бигборды, я бы услышал. Но он такой же урод, как и Охотник.

"Заявления не было... Из-за того, что план провалился, или просто у Мордреда не было возможности? Например, если он сейчас лежит в реанимационной палате..."

— ...так ты поможешь? — продолжал Сеня.