Жупель театрально шмыгнул носом, а затем выразительно поднял глаза к небу. Аргументы Кхмыри явно показались ему неубедительными. С приходом армии Белеза под предводительством Юджина Железной Задницы гоблины стали вынуждены платить мзду не только своим правителям, но и людям, с коими они были ну никак не связаны. Королевский же двор лишился всей прибыли от торговли черным лотосом и добычи магических кристаллов. Все отправляющиеся на корм гидре гоблины теперь гибли во славу Белеза, что вряд ли вселяло в сердца нелюдей особую радость. Короче, пришлось отдавать свой кровный заработок совсем чужому Владыке, а в ответ получать только обещания некой радужной перспективы защиты, ну и дополнительных маршрутов контрабанды. Может я, конечно, чего и не понимал, но контрабанда на то и была контрабандой, что осуществлялась втайне, а не при поддержке властей. В противном случае — это уже обычная торговля, с обязанностью платить все причитающиеся сборы! Очевидно, хрупкой и ранимой гоблинской душе было тяжело приноровиться к честной жизни, когда можно просто взять и спереть товар, а затем нелегально сплавить его на черном рынке.
— По крайней мере, подобный договор всё же лучше, чем очутиться на кольях солдат Юджина, — злобно произнес Кхмыря.
Жупель кивнул, с подобным аргументом нелюдь не мог поспорить.
— Кто-то всё равно вынужден был заключить соглашение. И этим "кто-то" оказался я, — заметил Кхмыря.
Люция пожала плечами. Советник явно оправдывался, а, как известно, тот, кто наиболее яростно оправдывается, больше всех и виноват. Тот, за кем правда — держится уверенно и достойно. Так, во всяком случае, сказал Феофан Миролюбский, когда отказался разъяснять духовному совету, почему отшельничество Святого проходило так близко от стен женского монастыря.
— В любом случае, сейчас в Гадючьих Топях нет более достойного кандидата на престол, нежели я, — пояснил Кхмыря.
— Без сомнения, — улыбнулась Люция, — непонятно только, причём здесь мы?
— Я как раз к этому и подхожу, — пояснил Кхмыря, — дело в том, что у меня, как и у любой выдающийся личности, хватает завистников и врагов.
— Как я Вас понимаю, — съязвила Люция.
Вельможа предпочел не заметить сарказма.
— Более того, — продолжил советник, — с недавнего времени подобные вопросы нельзя решать, не заручившись поддержкой правителя Белеза.
— И в чём проблема? — спросила Люция, — наместник Владыки недоволен вашей работой, господин советник?
— Не совсем так, — ответил Кхмыря, — дело не в работе. Чтобы на тебя по-настоящему обратили внимание, необходимо оказать покровителю значимую услугу. Не подмажешь — не поедешь, понимаете?
Мы дружно кивнули.
— Проблема в том, — продолжил вельможа, — что, помимо меня, у Квасика есть ещё один советник, пусть и чисто формальный.
— Вы имеете в виду профессора Тяп-Ляпика? — встрял Жупель.
Глаза Кхмыри злобно свернули.
— Именно так, — ответил советник, — и этот чокнутый имеет все шансы потеснить меня. Не будь он столь жадным — давно бы уже сидел на троне!
Я усмехнулся. Слышать, что гоблин считает алчность недостатком, оказалось крайне забавно.
— Профессор Тяп-Ляпик? Насколько я успела понять, он ваш местный умелец, — произнесла Люция, указав на арбалет Жупеля.
— Не только, — пояснил контрабандист, — Тяп-Ляпик, без сомнения, выдающийся изобретатель, инженер и торговец. Многие считают его гордостью нации!
Кхмыря кивнул.
— И при этом почти все полагают, что он самая беспринципная, жадная и эгоистичная тварь во всех болотах, — пояснил советник.
Жупель охотно кивнул.
— Ну, я же так и сказал — гордость нации, — заметил гоблин, — Тяп-Ляпик, наверное, самый богатый гоблин в Гадючьих Топях. Он владеет собственной лавкой, что находится в дневном переходе на юг от Гадюшника.
— И при этом не платит ни гроша налогов! — вставил Кхмыря.
Жупель снова кивнул.
— По-видимому, прибыль он тратит на содержание собственной небольшой армии, что сутками стережет его лавку, — заметил контрабандист, — помимо собственно инженерии, Тяп-Ляпик занимается разведением василисков на своей ферме при магазине. Тварюги охраняют его лавку денно и нощно. Порой он их кормит нерадивыми слугами. К тому же, как я слышал, он недавно ещё тролля нанял для лучшей сохранности своих поделок. Так что....
Контрабандист разочарованно пощелкал языком.
— Спереть что-либо у профессора сложно. А цены он дерет буквально в три шкуры! — закончил гоблин.
— И он, не платя налогов, является советником короля? — удивленно спросила Люция.
— Вы сами видели, в каком состоянии нынче пребывает король, — сплюнул Кхмыря, — да и, откровенно говоря, устранить профессора не так-то просто. Как уже сказал ваш друг, у Тяп-Ляпика просто непробиваемая охрана. Даже Юджин после захвата провинции.... Мммм... Прошу прощения, после "воссоединения" Гадючьих Топей с державой Белеза, не рискнул разгромить лавку. Люди испугались возможных потерь. Хотя, даже не это важно. Профессора все ненавидят, но он всем нужен! Многие гоблины крайне заинтересованы в его товарах, и, несмотря ни на что, готовы за них платить. Посему Тяп-Ляпик и является советником короля, хотя в Гадюшнике он практически не бывает.
— И что же мешает профессору стать королем? — спросила Люция.
— Как я уже говорил — собственная жадность. Перед походом в Вороновье командующий Юджин приглядел в лавке профессора одно очень интересное копье, но профессор заломил за него просто нереальную цену.
— Не по карману всей державе Белеза? — впервые с начала разговора подал голос я.
— Артефакты дорого стоят, — пояснил Кхмыря, — а этот дурак вбил себе в голову, что конструирует именно их.
— Чем же так примечательно это оружие? — спросила Люция.
— Ничем, — сказал вельможа, — копье как копье! Разве что Тяп-Ляпик встроил туда свой очередной замысловатый механизм, который, как всегда, то работает, то не работает. Другое дело, что он смазал это копье своим особым крайне мощным колдовским ядом, способным, по слухам, парализовать и усыпить крупного монстра, вроде тролля или даже гидры.
— Озеро с черным лотосом! — воскликнул я.
Кхмыря уважительно посмотрел в мою сторону.
— Соображаешь! — сказал вельможа, — но профессор тоже не дурак, быстро всё понял, вот и взвинтил цену, что целой Империи не по карману.
— И что же сделал Юджин? — спросила Люция.
— В том-то и дело, что скрипнул зубами, да и убрался восвояси. Связываться с профессором — себе дороже. Так что все переговоры провалились, и королем Тяп-Ляпик, разумеется, не стал. Все его ярые сторонники поспешили убраться из города, а новых стражников набрали из моего племени, живущего у Древних развалин, что на востоке.
— Так к власти на болоте и пришли вы? — спросила Люция.
— Верно, — ответил Кхмыря, — до прихода Юджина я предводительствовал шайкой, с которой Белез и заключил договор стражи. К сожалению, объявлять меня королем Владыка не торопится, а его наместник не понимает, насколько это важно. Без надлежащего титула мои руки связаны, для решения пустяковых вопросов приходится ублажать сумасшедшего!
— И чего вы от нас-то хотите? — поинтересовался Жупель, — если банда Юджина не сумела ухлопать профессора, то и мы ничем помочь не сможем. Нет, госпожа ведьма колдует знатно, но всему есть предел.
Кхмыря покачал головой.
— Убийство Тяп-Ляпика не решит проблемы, а только вызовет ненависть его покупателей, а это каждый третий, если не каждый второй житель болота. Да и копье-то Юджину не особо нужно, ему необходим тот самый яд, и я хочу, чтобы вы его для меня выкрали.
— Каким образом? Я — маг, а не воришка! — резонно заметила Люция.
— В том-то и дело, — охотно согласился советник, — ворья у нас тут хоть задницей ешь, и Тяп-Ляпику об этом лучшего кого-либо известно. Чтобы выкрасть яд, нужна ведьма. Поговаривают, профессор питает к ним особую нежную любовь.
Кхмыря похотливо рассмеялся.
— Что у вас на уме? — подозрительно спросила Люция.
— Всё просто, — произнес советник, — хоть Тяп-Ляпик и врет на каждом шагу, какой он гениальный ученый во всех сферах, на самом деле эта скотина разбирается только в своих шестеренках, и то через раз. Ни в ядах, ни, тем паче, в магии и алхимии профессор ни в зуб ногой!
— Откуда же у него яд?
— Я как раз к этому и подхожу. Много лет назад, когда никакой лавки у Тяп-Ляпика не было и в помине, а его луки и арбалеты ломались столь часто, что их и даром никто не брал, он, во время путешествия по болоту, натолкнулся на домик человеческой ведьмы. Уж не знаю, что она в нём нашла, может, страшная была, что свои в болото выгнали, да только поженились они. На полном серьезе! После чего, разумеется, Тяп-Ляпик стал изгоем для нашего добропорядочного общества.
Я кивнул. И взаправду отвратительно. Браки между расами противны Светлому Владыке, а стало быть, не имеют потомства. Практически у всех народов подобный грех, как правило, карался изгнанием. Насколько мне известно, большинство гномов-торговцев Великого Королевства оказались вынуждены покинуть родные города и открыть свои лавки в чужих землях именно из-за любви к "высоким девочкам". У людей найти спутника жизни в чужой расе также означало навеки расстаться со своим домом и положением. Причем, если простолюдину ещё могли простить сей позор, то дворянину — никогда. Исключение делалось только для чистых эльфийских дев, и то полагалось для начала спасти прелестницу из лап злодея. Злые языки поговаривали, что благородные рыцари порой сами приплачивали чернокнижникам и колдунам, дабы те воровали дев, а потом прятали их в своих башнях. Получалось, что и славный подвиг, и красавица шли, так сказать, в одной кружке. Разумеется, сами эльфы союзы между благородными рыцарями и своими прекрасными девами не одобряли, нередко и шальная стрела через щель в забрале прилетала. Разумеется, к шалостям юных остроухих менестрелей, соблазняющих деревенских простачек, лесной народ относился куда более снисходительно, дескать, надо дать молодежи нагуляться. Правда, за подобные "гулянки" уже люди могли уши отрезать.
— В общем, вышла та ещё парочка. Упырь да галочка, — продолжил свой рассказ Кхмыря, — ведьма оказалась и впрямь — палец в рот не клади. Не только младенца украсть, да чирей на заднице заговорить. Ворожила знатно и, что ещё важнее, яды сильные умела варить. Короче, зажили они душа в душу. Лавку открыли. Тяп-Ляпик всё свои замысловатые агрегаты собирал, а ведьма его дротики да стрелы всякой порчей заговаривала, да ядом смазывала. Торговля у них пошла, деньги завелись. Вскоре уже не лавка у них появилась, а что-то среднее между хоромами и крепостью. Слуг наняли. Василисков для защиты разводить начали. Так что зажили, можно сказать, душа в душу. Правда, иногда, налакавшись кваказябочки, профессор пытался родную супругу пристрелить из арбалета наподобие того, что носит ваш друг, якобы "для коллекции", но то оружие осечку давало, то сам Тяп-Ляпик спьяну промахивался, а весь дом хохотал. А пару лет назад и оружие выстрелило, и у профессора, видать, руки не тряслись. Как результат, мозги ведьмы пришлось соскребать с потолка. Говорят, Тяп-Ляпик поутру был просто безутешен. Торговля у него, правда, пошла только лучше. Яды, конечно, варить стало некому, но запасы оного в лавке сохранились, и профессор не преминул взвинтить цены. И бойкот ему уже объявляли, и лавку спалить пытались. Да всё без толку. Покричат, да опять к нему все за товаром идут. Больше-то не к кому. Так что этот гад стал ещё меньше работать и ещё больше жировать.
— Грустная история, — подвела итог Люция, — но к нам-то какое всё это имеет отношение?
— Самое прямое, — ответил Кхмыря, — вы же ведьма.
— Я не специализируюсь на изготовлении ядов, — заметила девушка.
— А и не нужно. Главное, не говорите об этом никому, — улыбнулся вельможа, — послушайте, всё, что от вас требуется — это прийти к Тяп-Ляпику, представиться ведьмой, и предложить сотрудничество. Можете поколдовать перед ним для пущей убедительности. Затем скажите, что сможете сварить такой же яд, если он даст вам образец. Уверен, профессор клюнет. Всё, что от вас при этом требуется — выкрасть немного яда. Само копье воровать необязательно. Как я слышал, Юджин мечтал смазать отравой свой любимый стилет.
Я сглотнул. Люция побледнела. Именно стилетом Юджин нанес предательский удар принцессе. Если оружие оказалось бы ещё и отравленным, тогда принцессу уже точно ничто бы не спасло. Тем временем, Белез отнюдь не собирался прекращать охоту на Люцию, а стало быть, с его головорезами мы могли в любой момент встретиться снова. Таким образом, любой добытый для Кхмыри яд мог обернуться в итоге против нас самих. С другой стороны, втроем против целой армии шансов у нас всё равно не было, разве что надеяться на быстрые ноги да мощные легкие.
— В общем, пустяковая и непыльная работенка, от силы на пару дней, — подвёл итог Кхмыря, — только учтите, что за эту работенку я готов заплатить приличные деньги.
— Сколько? — спросил Жупель.
— Мы ещё не согласились! — встряла Люция.
— А смысл Вам отказываться?! — удивился Кхмыря.
Жупель согласно кивнул.
— Только если не договоримся о цене, — плотоядно ухмыльнулся он.
Кхмыря замялся.
— Ну, сами понимаете, что задание я вам даю нетрудное, — начал советник, — убивать Тяп-Ляпика вам не надо, приметное копье выносить тоже не требуется. Всего-то делов — это заговорить зубы профессору, договориться, чтобы он вас провёл на склад. А потом, когда Тяп-Ляпик будет любоваться прелестями вашей спутницы, под шумок сунуть в карман пузырек с ядом. Пять золотых, что я готов предложить, просто заоблачная цена за столь легкое задание.
— Пятьдесят! — улыбнулся Жупель.
Кхмыря поперхнулся.
— Ты в своём уме!? — рявкнул советник, — за плевую кражу такие деньжищи! Да за пятьдесят целковых я свою бабу некромантам на эксперименты продам.
— Ну, это, может, сама она дура такая, что даже за деньги никто не берет, — рассмеялся Жупель, — а кража-та, господин советник, далеко не простая.
— Хочешь сказать, что у вас будут с этим сложности? Если так, то я вас явно переоценил.
— Нет. У нас всё схвачено! Проблем не будет, но в том-то и дело — чтобы стянуть пузырек, ведьма требуется! А раз никто, кроме госпожи, задание выполнить не может, то и кража, стало быть, непростая. Так что мы, можно сказать, почти задарма беремся.
— Бред какой-то, — возмутился советник, — работа должна оплачиваться согласно таланту того, кто её делает. Для вас это задание — пустяк. Прогуляться туда и обратно. Почему я должен платить вам больше, хм, десяти золотых!?
— Пятьдесят, господин советник, не меньше, — покачал головой Жупель, — вы давно не бывали в человечьих городах, там уже давно на рынке практикуется принцип спроса и предложения. Деньги платят не согласно умению мастера, а по тому, насколько велика в его работе нужда покупателя!
— Варварство!
— Хоть я и согласен с тем, что люди, без обид для всех присутствующих, раса дикая и несовершенная, — заметил гоблин, — но и у них есть чему поучиться. В частности, спросу и предложению. Согласен, пятьдесят златых — большая сумма, чтобы украсть нелепую баночку, но она просто смехотворна за возможность стать королем и, как знать, захватить месторождение черного лотоса!
