Русское царство. Архангеломихаловск. Июнь-сентябрь по новому стилю 1568 года от РХ.
С началом навигации в Порт-Росс ушел рейсовый клипер, загруженный припасами для флота и верфи Порт-Ивана. Через полторы недели после ухода рейсовика, ушли галеоны с товарами для Европы и парочка галеонов, повезла пополнения и припасы для колонии в Исландии.
В середине мая снова, как и в прошлый год, освободили четыре стапеля, спустив построенные на них легкие фрегата на воду, для достройки. Тут же начав строить на свободных площадях следующий дивизион. Так же заложили два экспериментальных торговых судна, под названием флейт, на вновь построенных в мае этого года паре гражданских стапелей с эллингами. Их строительства начали еще весной прошлого, шестьдесят седьмого года, как продолжения основной верфи, вниз по течению Северной Двины. Впрочем на вновь построенных мощностях можно было строить и иные корабли, в том числе оба вида фрегатов, размеры и стапелей, и эллингов позволяли.
В конце мая в порту Архангеломихайловска, бросила якорь, прибывшая из-за океана 'Касатка', на её борту прибыл в Россию бывший командующий флотом князь Полухин-Поморский. Который за три дня отмывшись в бане и передохнув, тут же пересел на быстроходный речной ушкуй и ушел в Петроград. А сама 'Касатка', разгрузившись и приняв на борт грузы с пассажирами, уже к концу июня вышла в обратный путь.
После ухода торговой эскадры в Европу, к боярину Полуянову Андрея Васильевичу, так и заправляющим всем хозяйством попаданцев в Поморье, зашел старый знакомец 'витязей' еще по Ливонии пятьдесят второго года, Павел Тимофеев.
-Разреши батюшка боярин.
-А компаньон, заходи. Что привело тебя ко мне.
-Андрей Васильевич, меня товарищество к тебе послало, вот по какому вопросу. Ходим мы в Европу раз в год. Товаров везем хоть и в полную загрузку, но мало. Вот имел мы возможность за год сделать две-три ходки, прибыл больше бы получили. Но успеваем перевезти из Поморья в Европу товар только один раз, замерзает море. Вот мы и подумали, надо нам факторию ставить, да не где попало, а там, где море круглый год не замерзает и от Поморья не далеко.
-На Мурман нацелились?
-На что он нам нужон, Андрей Васильевич. Голый камень, с тундрой. Дерева хорошего и то не найдешь. Есть у нас иная задумка. Имеется там островок, на островке крепостица, возле неё городок небольшой, Вардо прозывается. Принадлежит все это свейскому королю. Вот мы и мыслим. У батюшки государя со свейским правителем война идет. Можно и нам помочь своему владыки, повоевать сию крепость и город привести под государеву руку.
-Эт значить мы, бояре уральские, кровь своих воинов прольём, островок завоюем, да Вам для промежуточного торгового порта передадим.
— Андрей Васильевич, зачем обижает, так и мы подмогнем чем можем. И людишками оружными, и серебром, и судами.
-Ты погоди компаньон, такой вопрос сразу не решается. С князем-воеводой нужно посоветоваться. Тот государю доложит. Давай вернемся к этому разговору седмиц через пять.
-Воля твоя Андрей Васильевич. Только нас не забудь. Мы тебе всегда поможем.
-Да брось ты, сам ведь понимаешь, что раньше будущей весны нам на Вардо не пойти. Пока в верхах решат, пока сами подготовим экспедицию. Вот время и пройдет. Так, что дай бог, что бы по весне вышли.
На чем и закончилась эта беседа.
Но Полуянов не стал откладывать дело в 'долгий ящик', и уже через час в Петроград ушла радиограмма с предложением купца Павла Тимофеева по Вардо. На второй день, радио об Вардо ушло в Москву, столичному представителю Уральского уезда при дворе, боярину Граббе, который на очередном докладе царю Ивану IV, доложил предложение по присоединению незамерзающего северного порта Вардо к Русскому царству. Ответ-согласие на приведение под его царскую руку нового торгового порта, боярин получил только на следующей аудиенции, состоявшейся через неделю, после вручения государю прожекта расширения русской торговли на Севере. В тот же день, радиограмма о согласии Ивана IV на захват Вардо, ушла в Петроград, а оттуда, на следующий день, была продублирована Полуянову в Архангеломихайловск. И уже через две седмицы боярин сообщил Тимофееву о согласии князя-воеводы на участие в рейде на Вардо, чем немного удивил почтенного купца, такая быстрая передача сведений его поразила, но не сильно, у этих чудных бояр и способности с механикой так же чудные. Уже насмотрелся и пообвык. Началась неспешная на вид, но тщательная подготовка к экспедицию к Вардо. И как обычно, сначала приступили с сбору информации об объекте нападения.
В начале августа из Заморской Руси вернулась 'Белуха', привезшая среди товаром, золото, серебро с самоцветами и жемчугом, добытого в ходе 'Багамской погони', в сумме более трех миллионов песо. Оставив для нужд анклавов еще полтора миллиона песо.
В сентябре достроили и провели все испытания новых легких фрегатов, которые были введены в строй флота под именами 'Кварц', 'Коралл', 'Корунд', 'Кровавик'. И в этом же месяце они ушли на Карибы, под предводительством лидера 'Белухи', место которой у причала заняла вернувшаяся из Нового Света 'Касатка'.
Заморская Русь. Ноябрь-декабрь по новому стилю 1568 года от РХ.
Окончились ураганы. Начали возвращаться ежегодные торговые экспедиции к ларошельцам и к османам. Первыми вернулись суда от Азорских островов, распродавшие товары из своих трюмов. В этом году особенностью грузов 'азорских' судов было в том, что большая их часть была произведена или выращена в самих русских анклавах, а не отняты у испанцев, как в предыдущие года. Спустя неделю в порт Новгорода-Испанского вошли каракки и галеоны 'турецкой' эскадры, привезшие выкупленный православный полон из басурманской неволи. В этот раз посчастливилось освободиться от нечестивых агарян почти трем тысячам христианских душ, истинной византийской веры. Но и в этой партии магометанских рабов, опять почти не было подданных царя Ивана IV. Десятка два немощных стариков и старух, отданных хозяевами уважаемому Мустафе-эфенди, в нагрузку к основному 'товару', с целью уменьшить свои расходы на кормежки этих старых и не нужных гяуров. И опять почти две тысячи из привезенных в этом году, были 'свежим' полоном с украиных земель Польши и Литвы. Остальные соотечественники 'Крестоносца' и балканские православные. Вновь прибывшую партию бывших невольников, как обычно прогнали через стандартные процедуры: медосмотр, дезинфекцию, баню, переодевание. Дали отдохнуть и приступили к сортировке, согласно имевшихся у них профессий. Полтысячи из прибывших изъявили желания и пополнили учебные подразделения флота. Остальные, в подавляющей своей массе, уехали осваивать материковые земли Заморской Руси. Нашлось место и старикам со старухами. Благочинный Карибского округа отец Фотий, давно намекал на организацию монастырей. Вот и дали ему разрешение на создание первого совместного монастыря в Портивановском анклаве, с условием взятие в монастырь всех убогих, калеченых и немощных на кош монастырской братии. Под это дело и стройматериалы выделили, и строителей. Да и кой какой скарб с сельхозинвентарем и семенами подбросили.
После перерыва, из-за ненастья, возобновилось возведение искусственного острова отделяющего воды Десантной бухты от пролива. Восстановили незначительные повреждения, причиненные штормовыми волнами и начали дальше наращивать высоту волнолома, одновременно засыпая пространство между его стенками. И уже к середине декабря полностью закончили возводить их. После чего приступили к строительству самого форта. Благо каменных блоков накопили значительный запасец и стены крепости стали расти как на 'дрожжах'. К концу года уже четверть высоты стен была выведена и в мае 1569 года, форт был выстроен.
3 ноября 'Белухой' на рейд Порт-Росс было приведено флотское подкрепления в виде четырех новопостроенных легких фрегатов, уже на пятый день после прихода, введенных в боевой состав флота.
А 28 декабря флот пополнился еще на две единицы. В начале октябрь, с двух больших стапелей Порт-Ивана, спустили пару экспериментальных линкоров, заложенных в 1563 году. На освобожденных стапелях приступили к строительству следующей пары подобных линкоров, с их с готовностью в 1573 году. Рядом с имеющими линкорными эллингами, приступили к возведении ещё двух дополнительных стапелей с эллингами, предназначенных для строительства линкоров. Построенные линейные корабли, после достройки на воде, укомплектованием экипажами и проведения всех испытаний, 10 декабря ушли в Порт-Росс, где и пополнили ряды флота под именами 'Рюрик' и 'Гостомысл'.
Русское царство и земли иных государств. Январь-декабрь по новому стилю 1568 года от РХ.
Не обошли события в этом году и 'любимую' Европу. 19 мая 1568 года, по распоряжению Елизаветы I Английской, бросили в застенки бывшую шотландскую королеву Марию Стюард, как претендентку на трон Англии. Начались, пока редкие и разрозненные бунты копингельдеров, на севере королевства, против огораживания, овцы все активнее начали 'пожирать' крестьян и там. Начавшийся при отце нынешней королевы процесс сгона земледельцев с их земельных участков, с переводом бывших пашен под луга, для выпаса овец, добрался и до северных земель. Два этих не связанных между собой события, породили интересную, с точки зрения разведки 'витязей' ситуацию, когда против Елизаветы, хотя и разрознено, начали выступать часть аристократии и копингельдеры севера страны. И грех было бы не воспользоваться сложившейся ситуацией. Чем 'орлы' из 'конторы' Брусилова активно и занялись. Работая с оппозиционными аристократами и повышая агитацией градус неудовольствие черни, как устной, посредством оплаченных проповедников, так и письменно, путем распространения памфлетов, частенько читаемых теми же проповедниками.
* * *
Продолжались проблемы и в Испании, как на самом полуострове, так и в Нидерландских провинциях короны. События неожиданно развернулись совсем не в благоприятную Мадриду сторону. Длившиеся уже третий год перманентное восстание, неожиданно получило подпитку, когда 16 февраля сего года испанская инквизиция вынесла скопом, смертный приговор всем жителям Нидерландов. Первый раз за все время существования Испанской инквизиция на территории Нидерландов с 1522 года, учрежденной для борьбы с протестантами, был вынесен такой массовый приговор еретикам. Это, а так же жестокое подавление крестьянского восстания в Северной Голландии, вызвало к жизни такое явление как 'гёзы', состоящие из крестьян и мещан Нидерландов и их разновидность 'морские гёзы', в которых рыбаки с матросами Голландии, Фрисландии и Зеландии начали борьбу с испанцами на море, базируясь в портах Англии.
Не смогло усмирить восстание и казнь 5 июня умеренных сторонников восставших в лице Ламоралья, четвертого графа Эгмонта, испанского наместника-штатгальтера Фландии и Артуа, рыцаря ордена Золотого руна и Филиппа де Монморанси, графа Горна, адмирала Фландрии. В ответ Вильгельм Оранский собрав в Германии войска, вторгся с ними в Нидерланды, правда вскоре потерпел поражение под Далемом и был вынужден отступить.
Неприятности преследовали монарха Испании и в семье. 24 июля в Мадриде, в возрасте 23 лет, умер его наследник дон Карлос. Пусть и горбатый, и глупенький, хотя и восставший простив своего тяти Филиппа II Испанского, занесший имя своего бати первым в список своих личных врагов, но все-таки сын и наследник. Жалко. А тут еще и мориски взбунтовались в Андалусии. Мало этих мавров истребили во время Реконкисты. Надо было всех. Но это им с рук не сойдет, выгнать еретиков их королевства.
И как изюминка на торте, по осени, в королевстве Испания разразился финансовый кризис. Экономика королевства два года подряд полностью не получавшая подпитки золотом и серебром Нового Света, по причины перекрытия этими тартарскими пиратами с Тортуги поступления сокровищ Вест-Индии. Да и в этом году, до казны дошло менее трети от отправленного. (Разницу между реальным количеством 'переданного' испанцами 'витязям' монаршего груза и количеством оприходованного по прибытию в Севилью, оставим на совести королевских чиновников). И некоторые головы в Мадриде начали задумываться, а так уж необходима эта война. Тем более, по отзывам идальго, побывавших в плену у пиратов, тартарские дворяне дружелюбны, гостеприимны и выражают желания на мир между ними и Испанией. Правда придется пойти кое на какие уступки, так это дело естественное, когда договариваются благородные люди. Но эти мысли пока не получили большого распространения среди министров и придворных Мадридского двора и не запали в голову Филиппа II Испанского.
* * *
В 'прекрасной' Франции все сильнее разгоралась гражданская война между католиками и гугенотами, несколько утихшая до прошлого года. Да и в Польше, с межрелигиозными отношениями не все было прекрасно. Мало было драк между католиками и влезшими в королевство протестантами различных конфессий. Так и между самих протестантских церквей, начался разлад, да и внутри этих церквей не было единства по вопросам веры. Свары происходили грандиозные, даже 'выливались' наружу из их общин.
* * *
Весна на Балтике насупила вместе с активизацией войны между Швецией с одной стороны и Данией, Любеком и Польшей с другой. Начался новый этап морской войны между пополненным датско-любекским объединенным флотом, с обновленным шведским флотом. Теперь у датского короля Фредерика II, с учетом покупок 1566 года и 1567 года, имелся тридцать один боевой корабль, в том числе и стопушечный четырехмачтовый корабль, бывший английский 'Соверин оф Сиз', вошедший в датский флот под именем 'Даненнберг'. Да и остальные галеоны были современные, хорошо вооруженные корабли. Имея мощный флот и обученные экипажи Дания могла доставить массу неприятностей своему противнику-Швеции. И доставила.
В мае объединенный флот в количестве сорока пяти вымпелов, под командование Петера Скрамса, опять вернувшегося на должности главного адмирала датского флота, после смерти Герлуфа Тролле, в который уже раз, встретился у острова Борнхольм, со шведским флотов, в составе пятидесяти судов, под командованием, снова возвращенного во флот, после выкупа из плена, Якоба Багге. Зря шведы ввязались в этот бой. Полдня флоты маневрировали, пытаясь занять лучшее положение, чем противник. А когда сошлись, тут-то и выяснилось превосходства кораблей датского флота в артиллерии, перед наспех собранными и вооруженными купеческими судами шведского флота. И та дюжина вновь построенный военных кораблей, не смогла противостоять свыше чем трем десяткам военных кораблей датчан. Мощные, крупнокалиберные пушки нижних орудийных палуб галеонов и военных английских кораблей датского флота, при залпе, рвали в клочья паруса и прочий такелаж кораблей противника, перебивали на них мачты и разносили в щепки остальной рангоут, ядрами проламывали им борта. К вечеру у Швеции опять не было флота и адмирала, повторно попавшего в датский плен. Только с пяток корабликов смогли улизнуть, пользуясь наступившей темнотой. Остальные либо пошли на дно, либо, в 'избитом' состоянии были взяты датчанами на абордаж. Но победу Дании нельзя было назвать бескровной. Флот к окончанию сражения недосчитался полутора десятков судов, в основном мобилизованных купеческих 'посудин'. Из галеонов не повезло только одному, вражеское 'золотое' ядро сумело проломиться в крюйт-камеру, каким образом никто так узнать и не смог, и уничтожило королевскую покупку в огне и дыме взрыва порохового запаса галеона.
