— Или помешала теперь, что-то разведав об их махинациях, — пробормотал Андре. — Она для этого достаточно умна, хоть и молода. В том-то и дело, что молода, — со вздохом поправился он.— И именно поэтому могла оказаться недостаточно осторожной и наломать дров.
— Возможно, — нехотя признала я, — но мне кажется более вероятным, что всё планировалось заранее. Обрати внимание: они ведь даже в тюрьму тебя упекли под таким предлогом, который мог впоследствии помочь избавиться и от Антонии. Думаю, это часть изначального плана. Долгоиграющего и хорошо продуманного.
— Пусть мне только попадутся эти планировщики, — зло протянул Андре.
Пока я предпочла на эти слова не реагировать. Зато в голову пришла другая мысль, показавшаяся в данный момент весьма актуальной.
— Кстати, — задумчиво проговорила я, — скажи-ка, а как обстоят дела у младшего брата Филиппа Риннолийского? Ведь если не ошибаюсь, Антония — вторая наследница престола? В случае смерти короля, трон переходит к этому самому брату?
— Ты умеешь задавать правильные вопросы. Я это проверил. И знаешь, что выяснил?
Я выжидательно изогнула бровь, уже подозревая, что именно услышу.
— Он скоропостижно умер два месяца назад, — подтвердил мои предположения Андре.
— От чего? — осведомилась я.
— От неизвестного лекарям недуга, — ответил он, чеканя слова и пристально глядя мне в глаза.
— Ну, то есть отравлен, — кивнула я.
Не люблю излишне красивые слова. В большинстве случаев они предназначены для того, что отвлечь на себя внимание слушателя и таким образом скрыть правду.
Андре спорить с моей трактовкой не собирался.
— И что же получается? — Я снова принялась ходить кругами по комнате. — Сначала умирает первый наследник престола, потом его преемницу устраняют, заперев в монастыре. При этом сам король, насколько я понимаю, жив-здоров и продолжает властвовать. Ведь так?
— Да, — подтвердил Андре.
— О чём это может говорить? — нахмурилась я, задавая вопрос и одновременно думая над ответом.
Судя по всему, Андре подумать на эту тему уже успел.
— Либо ещё один наследник пробивает себе дорогу к престолу, — нехотя проговорил он, — либо Филипп сам решил избавиться от тех, кто находится слишком близко к короне и может составить ему конкуренцию.
— Есть и третий вариант, — заметила я. — За устранением королевского племянника стоит как раз Сафэйра. Не она сама, — я поспешно вытянула руки ладонями вперёд, — а, скажем, её опекун, намеренный через неё подобраться к трону. А вот в монастырь её отправил уже Филипп, заподозрив неладное. Но, впрочем, эта версия несколько притянута за уши, как минимум на данный момент, — признала я. — Тем более, она противоречит моему же предположению о том, что всё было продумано заранее.
Андре снова подошёл к окну и немного постоял, подставив лицо свежему весеннему ветру.
— Видишь ли Эрта, — с тяжёлым вздохом проговорил он, повернувшись ко мне лицом, — говоря откровенно, в данный момент меня мало волнует, кто за этим стоит и какие цели преследует. Всё, что интересует меня сейчас — это как вытащить оттуда Тони. Во-первых, помочь ей бежать из монастыря, а во-вторых, вывезти её из Риннолии. Всё остальное для меня сейчас второстепенно. Плевать на то, что меня лишили опекунства. Я за неё в ответе. И сделаю всё, что от меня зависит. Поэтому, пожалуйста, послушай меня внимательно. — Теперь уже он положил руки мне на плечи, усадил на стул и сам сел рядом. — Тебе не понравится то, что я скажу, но выхода нет. — Он продолжал держать меня за плечи, крепко, словно опасался, что иначе я вскочу с места и начну бушевать. — Я уезжаю, Эрта. Возвращаюсь в Риннолию. Я не брошу Тони в беде. Некоторым образом можно сказать, что я уже это сделал, и усугублять свою вину уж точно не стану. Выясню, в каком монастыре её держат, и попытаюсь что-нибудь предпринять. Всё, что здесь есть, — он мельком бросил пару взглядов по сторонам, — я оставляю тебе. Денег достаточно, чтобы ты прожила безбедно, тем более, что ты и сама теперь весьма самостоятельна.
Он улыбнулся и нежно потрепал меня по щеке.
Я прикусила губу. Можно было, конечно, язвительно спросить, собирается ли он взять монастырь приступом. Монастыри из тех, куда могли бы заточить девицу знатного происхождения, охранялись не хуже иных замков, зачастую — при помощи магии. Можно было упасть на колени и, заливаясь слезами, умолять его остаться и не рисковать собой. Можно было резко побледнеть, изобразить обморок и вынудить его остаться, шантажируя своей мнимой болезнью.
Я поднялась на ноги, одёрнула длинную узкую юбку и опёрлась руками о спинку стула.
— Когда мы выезжаем?
— Мы?
Удивление, прозвучавшее в интонации Андре, начисто отсутствовало в его глазах. В них отражалась гремучая смесь эмоций — от беспокойства до радости, от раздражения до решимости, — но никак не удивление.
— Эрта, — Андре постарался придать своему голосу максимальную твёрдость, — я еду один.
— Ты меня бросаешь?
Я не удержалась и даже трогательно похлопала ресницами.
Андре неодобрительно покачал головой, отлично раскусив мой манёвр. Подошёл, положил руки мне на талию и притянул к себе. Я уткнулась носом в распахнутый ворот его рубашки, в очередной раз вдыхая уже привычный, но по-прежнему дурманящий запах туалетной воды.
— Дурочка, — прошептал он, поцеловав меня в макушку. Задрав голову, я посмотрела на него снизу вверх. — Учитывая обстоятельства, я должен был бы сейчас бояться тысячи вещей. Вместо этого меня пугает только одно — что больше мы никогда с тобой не увидимся.
— Так в чём же дело? Возьми меня с собой.
— А то ты не догадываешься, — фыркнул Андре. — Я прекрасно отдаю себе отчёт, что полезу в самое пекло. Нет, я не собираюсь целенаправленно идти на гибель, но, положа руку на сердце, вероятность благополучного исхода не слишком высока. Я не хочу тебя терять, Эрта, но если по моей милости ты снова окажешься в кандалах... С этим моя психика точно не справится, — с лёгкой усмешкой заключил он.
— Поехать с тобой — это целиком и полностью моё решение, — заметила я. — Так что твоя совесть чиста. Если со мной что-нибудь и случится, я беру ответственность на себя.
— Угу, ты меня полностью успокоила, — съязвил Андре. — Теперь езжай и вляпывайся в любые неприятности: раз виноват не я, меня это полностью устраивает. Да, и ещё: будешь таскать дорожные сундуки.
— Очень смешно, — откликнулась я. — Сундуки, так и быть, можешь таскать сам. Андре, я всё равно поеду. — Я перешла на предельно серьёзный тон. — Я не собираюсь отпускать тебя одного. Хочешь, чтобы я сошла здесь с ума от неизвестности? К тому же вместе у нас больше шансов на успех. Ты — воин, я — маг. Ты — мужчина, я — женщина. Ты знаком с интригами герцогства, я смотрю свежим взглядом. Да мы вдвоём любой монастырь перевернём вверх ногами.
Андре усмехнулся. По глазам я видела: он хочет согласиться и одновременно не готов позволить себе пойти на поводу у этого желания.
— Для тебя опасно возвращаться в Риннолию, — напомнил он.
— Как и для тебя, — не осталась в долгу я.
— Знаю. Но я осознанно иду на риск ради человека, судьба которого мне небезразлична.
— Какое совпадение! Я тоже.
Он недовольно сверкнул на меня глазами.
— Андре, не забывай: теперь я в состоянии за себя постоять, — продолжила настаивать я. — Кроме того, я постараюсь позаботиться о том, чтобы нас обоих никто не узнал. Существует заклинание, позволяющее менять внешность. Говорю честно: пока мне не удалось его освоить. Видимо, в своей прошлой жизни я его не использовала, или использовала очень мало. Но у меня есть книги на эту тему. Я разберусь. И в этом случае риск быть узнанными станет для нас нулевым.
— Ты отдаёшь себе отчёт, насколько это опасно?
Андре пристально, прищурившись, смотрел мне в глаза.
— Я отнюдь не глупая наивная девочка, — ответила я, невесело скривив губы. — Думаю, я не была такой и до смерти. И уж тем более — теперь. Слишком через многое я успела пройти. Так что поверь: я всё прекрасно понимаю. И знаю, что делаю. Тебе нельзя уходить одному. Мне нельзя оставаться одной и медленно тонуть в болоте чужой жизни. Мы нужны друг другу, особенно учитывая наш темперамент. Ты будешь останавливать от необдуманных поступков меня, я — тебя. Вместе мы справимся.
Андре продолжал сверлить меня взглядом, но взгляд этот потихоньку теплел и уже не был таким напряжённым, как раньше. Надо было развивать успех.
— И потом, прости, конечно, но я никак не могу оставить тебя без присмотра, — добавила я, уперев руки в бока. — Может быть, ты и запамятовал, но ты целых три раза делал мне предложение. Думаешь, после этого я позволю тебе сбежать за границу? Нет уж, дорогой, сначала женись!
— Три раза?! — недоверчиво переспросил Андре. — Быть того не может! Один раз — помню, больше ничего не было.
— Ну да, конечно, память у тебя девичья, — укоризненно вздохнула я. — Но не беда, хорошо, что хоть я-то всё помню и, уж поверь, досконально. Между прочим, в первый раз ты предложил мне стать твоей женой ещё в тюрьме.
— Ну, кто же воспринимает всерьёз обещания узника? — поспешил отговориться Андре.
— Ничего, кроме того предложения, было ещё два. — Я не позволила сбить себя с толку. — И я уже молчу о том, что ты меня обесчестил... я даже не знаю, сколько раз.
— Обесчестил? — возмутился Андре. — То есть ты хочешь сказать, что до нашего знакомства была девственницей?
— А я не помню, — победоносно произнесла я, ехидно улыбаясь ему в лицо.
— И что же мне теперь делать? — тоскливо спросил Андре, озираясь наподобие загнанного зверя.
— Известное дело, — поспешила ответить я. — Брать меня с собой.
Неожиданно отбросив маску растерянности, Андре схватил меня в охапку и крепко прижал к себе.
— Ну ладно, — угрожающе произнёс он мне на ухо, — считай, что ты меня обыграла. Но только учти: я поставлю тебе одно условие.
— Буду вести себя как пай-девочка, во всём тебя слушаться и соблюдать осторожность, — спешно пообещала я.
— Не-е-ет, — с издёвкой протянул Андре, насмехаясь над моей наивностью. — Это само собой разумеется и в расчёт не берётся. Условие будет таким. После того, как мы выбираемся из этой переделки — если, конечно, мы из неё выберемся, — ты выходишь за меня замуж. Независимо от того, вспомнишь ты что-нибудь к тому моменту или нет.
— Это произвол и насилие над личностью, — запротестовала я, расплываясь в улыбке.
— А никто и не обещал тебе лёгкой жизни, тем более с уголовником, — невозмутимо парировал Андре.
Это был железный довод.
— Ладно, — решилась я. — Договорились.
После того, как договор был заключён и скреплён поцелуем, Андре со вздохом оглядел стены кабинета.
— Ну, и кому теперь прикажешь это всё оставлять? — укоризненно спросил он, имея в виду, конечно, не комнату, а хранившееся в доме имущество.
— Никому, — уверенно заявила я. — Продать всё, что можно продать быстро. Ну, и отдать Летте то, что захочет взять. Все деньги и нетяжёлые ценные вещи — с собой. Чем больше денег соберём, тем лучше. Круглая сумма, вовремя вручённая правильному человеку, делает порой больше, чем меч и магия, вместе взятые.
— В таком случае начинай собираться, — постановил Андре. — Разбери вещи — что брать с собой, что продать, что просто оставить. Учти: с собой берём самый минимум.
На этом мы разошлись по своим комнатам.
На сборы ушло два дня. Андре известил о срочном отъезде кое-кого из своих знакомых, включая мэра и шерифа, туманно объяснив такую внезапность личными причинами. Быстро свернул все неоконченные дела с клиентами, продал за полцены кое-что из относительно дорогих вещей. Другие, наоборот, купил. Главным приобретением был меч. Не такой, как тот, когда-то принадлежавший тюремному стражнику, что до сих пор висел у нас на стене. Новый меч был гораздо более дорогим и качественным, из хорошей стали, прекрасно сбалансированный и обладавший удобной рукоятью. Прежде, чем остановить на нём свой выбор, Андре обошёл с полдюжины лавок и пересмотрел невероятное количество мечей. Лично я не способна выбирать так даже платья: у меня просто-напросто не хватает терпения. Но Андре как будто даже не утомился, и только невесёлые обстоятельства, вынуждавшие нас сорваться с места, не позволяли ему полноценно смаковать покупку.
Кроме меча, мы также приобрели несколько кинжалов, в том числе и для меня, моток укреплённой при помощи магии верёвки, несколько магольков, компактный магический светильник, две фляги и собственно дорожный сундук, какового у нас до сих пор за ненадобностью не было.
Сундук был сравнительно небольшим, ибо цель заключалась в том, чтобы мы могли быстро сорваться с места в случае необходимости. Мы были также готовы и к тому, что в экстренной ситуации его придётся бросить, чтобы бежать налегке. Помимо перечисленных выше вещей, с собой взяли кое-что из одежды — по минимуму, но с учётом разных возможных погодных условий, — по одной запасной паре обуви на каждого, а также дорогие безделушки вроде драгоценных украшений и нескольких погодников, которые можно было в случае необходимости продать.
Наконец, попрощавшись с Леттой, которой мы предварительно выплатили весьма щедрую премию, мы с Андре сели в заранее заказанную карету. Экипаж должен был довести нас до Тонгута, небольшого городка, расположенного на границе с Риннолией. Оттуда мы планировали перебраться в страну, которую спешно покинули год тому назад. И вряд ли нам стоило ждать от неё гостеприимства.
Глава 17.
Привет, я рад тебя видеть,
Хоть мы незнакомы с тобой
Канцлер Ги, "Дама-с-сотней-примет"
До Тонгута мы добрались быстро. Глядя в окошко кареты, резво катившейся по хорошо наезженной дороге, я присматривалась к однажды уже виденным пейзажам и вспоминала наше предыдущее путешествие по этим местам. Что ни говори, контраст был разительный. Нет, сама дорога нисколько не изменилась. Весна стояла и тогда, и сейчас, природа пребывала всё в том же состоянии свежести и цветения, и можно было подумать, будто в прошлый раз мы проезжали здесь буквально вчера.
Однако больше ничего общего между этими двумя поездками, кажется, не было. Тогда мы бежали от опасности, теперь направлялись ей навстречу. И, сколь ни странно, это позволяло нам чувствовать себя более уверенно именно сейчас. Тогда я была сопровождавшим повозку призраком. Сейчас — человеком из плоти и крови, трясшимся в покачивающейся карете наравне с Андре. Тогда мы путешествовали, образно говоря, без гроша в кармане. Теперь в карманах позвякивали туго набитые кошельки. И, что куда важнее, мы опытным путём узнали, что способны, начав с нуля, собственными руками проложить себе дорогу к достойной жизни. Знание, придающее человеку недюжинную уверенность в собственных силах. И, наконец, тогда мы с Андре были друзьями по несчастью, по мере сил заботившимися друг о друге и старавшимися поддержать друг друга в трудную минуту. Что само по себе немало. Но сейчас к этому многое добавилось. Как бы ни настаивал на браке Андре, как бы в шутку ни кочевряжилась я, и наоборот, по сути мы уже были мужем и женой.
