Что я могу сказать? Закон подлости во всей своей непреодолимой красе. Простой путь — однозначно не мой метод. А какая была замечательная идея — возродить Лорда, глянуть в его красные глазки, и пусть у него голова болит о судьбе МагБритании. Сам к власти рвался, а я и дальше тихонечко в своей башне посижу, мне студентов учить понравилось. Размечталась, Косицына.
Будь Тёмный Лорд вменяем, дельце бы выгорело, я готова была рискнуть даже с учётом восьмидесятипроцентной вероятности летального исхода себе любимой. Что поделаешь, такая вот я авантюристка. Я в состоянии прополоскать мозги подростку с неокрепшей психикой, убедить в собственной невиновности и оправдать принятую меру самообороны, вывести из чёрной депрессии и убедить, что он ничего не должен тем, кто бросил его в трудную минуту. Но вернуть разум устоявшемуся магу, окончательно слетевшему с катушек, я не могу. Какой бы я ни была аферисткой, необходимо реально оценивать собственные возможности.
Прости, Том Марволо Риддл, я всецело поддерживаю твой душевный порыв, но, к моему великому сожалению, помочь ничем не могу. Ох, не зря Тёмный Лорд рвал свою душу на куски в таком бешеном темпе и впаивал её в реликтовые предметы после обычного дневника. Видимо, таким образом он пытался хоть как-то стабилизировать своё состояние.
Моё оружие медленно поднялось в воздух, это в каноне золотое трио хваталось за ядовитые зубки голыми руками, а у меня слёз феникса в наличии не имеется. Хотя Моя Прелесть с радостью запустит в диадему пресловутое адское пламя, вот только кто знает, что замутили ушлые гоблины в своих ритуальных залах, лучше я засвечу клыки василиска и свою способность к невербальной магии, чем семейную тайну. Самопальное копье с жутким звуком вонзилось в украшение, по ушам ударил дикий крик, вспыхнул защитный контур и заработали накопители, поглощая вырвавшуюся энергию. Над артефактом в расплавленной мешанине серебра и драгоценных камней, в которой с трудом можно было узнать бывшую форму, медленно таял, бешено закручивающийся, словно мечущийся в панике, чёрный дым.
— Оставайся в блаженном сне, благородный король. Быть мессией в своей стране — незавидная роль...* — тихо пропела я на русском. — Эта эпитафия подойдёт тебе более всего. Оценить по достоинству чей-либо вклад в историю могут лишь далёкие потомки и сторонние наблюдатели. Поттериане не повезло нарваться на последнего.
— Ты что творишь, женщина неразумная?! — мой философский настрой, сдобренный щедрой порцией лирического взгляда на проблему, оказался жестоко разрушен самым банальным образом.
После завершения ритуала защита автоматически отключилась, и в помещение ворвался мой поверенный, пышущий гневом и возмущением, что аж борода дыбом топорщится, а из глаз искры летят. Практически буквально, поскольку маленькие злобненькие глазки Кровохлеба подозрительно светились.
— Я тебя ещё раз спрашиваю — это что?! — рявкнул на всю мощь лёгких гоблин. Ну да, его в известность о своих тёмных делишках я не поставила. — Что?! — прорычал он, бросившись к центру пентаграммы.
— Осторожно! — единственное, что успела выкрикнуть я, когда он потянул руки с непропорционально большими кистями и длинными когтистыми пальцами к тому, что осталось от диадемы.
— Это... это... — прохрипел он, так и не прикоснувшись к проклятой вещи. — Как ты могла, сказочница моя?! Как у тебя вообще рука поднялась? Что ж ты наделала-то, а?
В его поток искренних причитаний и почти театральных заламываний рук я не могла и слова вставить, лишь беспомощно наблюдая за его хаотичными метаниями. Зелье удачи постепенно выветривалось из моей крови, и меня потихоньку отпускало. Как-то сразу оказалось, что у меня болит голова, а ноги подкашиваются от усталости, и вообще меня слегка пошатывает, и урчит в животе.
— Это же диадема Равенкло! Утерянная, почти легендарная! Словно ты справочник негласного рейтинга артефактов в глаза не видела, необразованная! Как??? — А это больше похоже на крик души.
— Это крестраж, — наконец я вставила свои пять копеек и устало привалилась к каменной стене.
— И что с того? — резко окрысился гоблин. — Словно это проблема. Чем ты это его? — он бесцеремонно отобрал у меня контейнер и распахнул его, быстрым взглядом окинув содержимое, с треском захлопнув крышку. — Ну, ты вообще, Шахерезада, страх потеряла, такие вещи с собой таскать. В хранилище! — рявкнул он. — Чей крестраж?
— Риддла.
— Это который у нас о ребёнка Поттеров убился? — дотошно уточнил Кровохлеб.
— А ты знаешь ещё одного? — окрысилась я. — И, как видишь, недоубился.
— Мир большой, — проворчал гоблин. — Кто знает, сколько Риддлов на свете душу рвали. Убился, недоубился, какая разница, от Предвечной ещё никто не уходил. И Фламеля мне в пример не приводи, не он первый, не он последний. Так, а чем это от тебя пахнет? — гоблин подозрительно принюхался, а его глаза вновь налились бешенством. — Фелицис? Нет, ты окончательно сошла с ума! Мозги окончательно отказали?! Какое зелье удачи с твоим даром, ненормальная!
— Тихо! — рявкнула я в ответ, прижимая ладони к вискам. — Всё нормально будет, я точно знаю. Но повторять опыт, пожалуй, не рискну.
— Ладно, — прошипел поверенный, яростно сверкая глазками. — Идём в кабинет. То, что осталось от диадемы, продашь банку?
— Продам, — согласно кивнула я и покорно последовала за гоблином, пулей вылетевшим из ритуального зала.
— Даже не уточнишь цену? — язвительно поинтересовался гоблин.
— Не-а, — устало отозвалась я. — Гоблины не обманывают своих клиентов, а наличие поверенного — это привилегия. Уверена, не обидите.
Кровохлеб довольно кивнул, выслушав мою путанную речь как маскировку нежелания торговаться.
— Не обидим, — эхом отозвался он. — Рассказывай, — распорядился, едва я устроилась в гостевом кресле и протянула руку к вазочке с шоколадом. — Откуда это у тебя?
— Что именно? — педантично уточнила я.
— И крестраж, и клыки василиска, — сурово сдвинул кустистые брови поверенный, кивнув на небрежно брошенную на стол шкатулку.
— И то, и другое из школы. Василиска в прошлом году грохнули. А крестраж... да меня просто колотит от такого сочетания, как крестраж, дементоры и Поттер. Ничего с собой поделать не могу, — пожала плечами и потянулась за второй конфетой.
— А посоветоваться с мудрым поверенным не судьба? — не хуже змеи прошипел гоблин. — И на будущее, если тебе в руки попадаются легендарные артефакты, в первую очередь тащим их мне — как единственному разумному в нашем союзе — вне зависимости от того, какие проклятия там навешаны! Это понятно?
Я согласно закивала, не желая спорить с разозлённым гоблином, держащим лапу на пульсе моего финансового благополучия.
— У вас что за муть в школе творится? — слегка успокоился он.
Я ехидно усмехнулась и нанесла добивающий удар.
— Подготовка к воскрешению Темного Лорда. — Выражение полного охренения на богатой на мимику морде гоблина будет долго греть мне душу.
* Ария (Армагеддон 2006) — "Кровь королей"
Глава 18
После своей импровизированной вылазки за пределы школы, совмещённой с кражей особо редких (по словам моего поверенного — легендарных) артефактов и террористическим актом против жизни и здоровья отдельно взятого Тёмного Лорда, я забилась в свои покои и сидела, словно мышь под веником, вздрагивая от любого шороха. Всё, что было до этого, лишь детский лепет и подковерные игры на уровне детского сада, если брать за эталон моего дражайшего работодателя. А вот изъятие без спросу и последующее уничтожение школьного имущества, крестражем Волдеморта именуемого, — это уже открытое объявление войны нашему Великому Светлому, а то, что у меня силёнок с ним тягаться нет, никому объяснять не нужно. Страшно было, аж жуть! Как я умудрилась вести уроки и факультатив — я не представляю, всё как в тумане, единственная мысль, что прослеживалась сквозь моё сумеречное состояние, — это отслеживание шагов и посетителей с паническим: "Не за мной ли?"
Даже моя инициативная группа заметила что-то неладное, но списали всё на дементоров, и теперь в моих покоях каждый час сменялся серебристый патронус, пристально отслеживающий мои перемещения, чем ещё больше меня нервировал. Развели зоопарк, черти марсианские! И главное, сказать, чтоб убрали, не могла — банально бы сорвалась в истерику. А деткам знать не обязательно, что у профессора паранойя и мания преследования.
Оклемалась где-то через неделю, относительно придя в себя, да и то периодами срывалась в панику и вновь пыталась забиться в самый дальний угол и забаррикадировать покои. Но здравый смысл и способность к анализу ко мне вернулись. И по всему выходило, что раз за мной ещё не пришли и всеобщего кипиша по поводу исчезновения древнего артефакта в школе не происходит, то или Дамблдор ещё не хватился пропажи, или я удачно замела следы. Впрочем, шум директор поднимать бы не стал, а тихо всё проверил лично, но на задушевные беседы меня не таскали, а обыск в моих покоях не проводился. И что меня обнесло? Хотя есть предположение, что это откат от зелья удачи, наложившийся на ауру дементоров, вытаскивающих наружу все наши страхи. Стражи Азкабана тут, рядом, за тоненькой кирпичной стенкой, кружат, скучают, преданно заглядывают в окна. Как называется, почувствуй себя узником знаменитой тюрьмы на верхних элитных этажах для самых отмороженных личностей. Жуть!
Ладно, примем за рабочую версию, что мне невероятно повезло и Дамблдор пока не в курсе пропажи диадемы. Что мы имеем в остатке? Время, за которое рассеются все следы. Муляж долговечен, не зря я туда накопитель воткнула. Дороговато, но что ни сделаешь ради исправления собственной глупости. Отследить создателя обманки тоже не просто: я же палочкой не пользуюсь! Есть у накопителей ещё одно маленькое свойство, отчего об их использовании очень не любят распространяться — искажение почерка накладываемых плетений вследствие использования внешнего источника, а не внутреннего. Нет, даже так при очень большом желании отследить мага можно, поскольку всё зависит от уровня силы и энергии — все привыкли экономить, используя концентраторы в виде палочек и иных приспособлений для снижения потерь. Сложно, но можно. Вот только я палочку не могу использовать по понятным причинам. Но и мне, сидящей на халявном источнике энергии, нет смысла крохоборничать. Поэтому с точки зрения здравого смысла и магических наук, моя кривая подделка вызовет разве что оторопь от бездарно потраченных ресурсов и вывертов логики мага, приложившего руку к её созданию. Всё ради того, чтоб запутать следствие! Что ж, надежда умирает последней. А пока тишина.
Северус ворвался ко мне резко, словно ангел мщения, влетел в распахнутый люк с эффектно развевающейся за плечами мантией, создающей иллюзию чёрных крыльев. Тёмные глаза, напоминающие бездонные провалы, яростно сверкали, а на закаменевшем лице замерла гротескная маска безразличия. Контрастное различие. Люк с треском захлопнулся, и взмахом палочки чародей наложил неизвестные мне чары. Только тонкие губы беззвучно шевельнулись — и на вход в мой класс легли вычурные магические линии, оплетя не только люк, усиленно изображающий входную дверь, но и весь класс разом. Интересненько!
С грохотом передо мной опустилась моя же шкатулка с чешуёй василиска.
— Что случилось? Ингредиент оказался с дефектом? — иронично усмехнулась я.
— Можно сказать и так, — выплюнул он, буравя меня пронизывающим взглядом. — Он свежий.
Я только безразлично пожала плечами. Если честно, я его раньше ждала. Не мог маг его уровня не увидеть подвох, а у меня целая туша в подвале лежит, которую я самостоятельно разделать не в состоянии: сил и знаний не хватит. Уподобляться Плюшкину я не желаю, и вообще, вождь пролетариата завещал делиться, а ждать, когда делиться заставят принудительно, не дело. Всё равно я гоблинов протащить в школу не смогу, чтоб они мне змейку на ломтики порезали и присвоили инвентарный номер каждой чешуйке. А жаль, столько бы проблем сразу исчезло.
— Тебя это не устраивает? — Я продемонстрировала его знаменитый жест, честно сплагиаченный, но, увы, опять забыла про очки, нацепленные на нос, и нужного эффекта не добилась.
— Меня многое в этой школе не устраивает. Особенно ведьмы, шастающие по подвалам. Я тебя не прибил лишь потому, что в состоянии определить, что чешуя взята с мёртвого василиска, — прошипел он, не сводя с меня взгляда и отслеживая малейшие колебания мимических мышц. Так и знала, что он физиогномист*!
— То есть ты меня подозреваешь в прошлогодних художествах? — искренне расхохоталась я.
— Где есть одна идиотка, там найдется и вторая. В Хогвартсе наличие умственно отсталых на квадратный метр бьёт все возможные рекорды, — не повёлся на мою провокацию декан Слизерина.
— Хорошо, если тебя не устраивает плата чешуёй, назови цену в галеонах, — и я, скосив под дурочку, потянулась к своей шкатулке, которая очень резво вывернулась из-под моей руки.
— Сибилла, я не сомневаюсь, что ты поняла меня верно. — Голос зельевара был пугающе ласков, а лицо — бесстрастно.
— Поняла, конечно, — хитро улыбнулась я. — Клятва и договор, Северус. Иначе никак.
Чародей отрывисто кивнул.
— Но я хочу знать, как. Желающих попасть в Тайную Комнату было несчётное количество, но открыть смогла лишь школьница под тёмным артефактом. У меня закономерно возникают сомнения.
— Вообще-то в прошлом году у нас было два уникума, — педантично напомнила ему. — Поттер использовал парселтанг.
— Опять всё сводится к Поттеру, — скривился Снейп, я индифферентно пожала плечами.
— Вытянуть нужную комбинацию звуков из памяти призрака оказалось не то чтобы сложно, сколько муторно, а кровью Поттер поделился добровольно сам.
— Вот с этого момента поподробнее! — резко подобрался Северус, окинув меня колючим взглядом профессионального убийцы.
Я молча удалилась в свои покои, сопровождаемая деканом Слизерина, явно не желающим терять меня из виду. В моей гостиной процедура накладывания непонятных мне чар повторилась, видимо, мой собеседник не жаждал таскаться из помещения в помещение, и у него совершенно отсутствовало чувство такта, поскольку посетить девичьи апартаменты я его не приглашала. И всё же жаль, что я не умею читать по губам. Заклинаньице-то явно крайне любопытное. Наконец заветная колба была извлечена из дальних закромов мелкого хлама и была предъявлена на обозрение.
— Что это? — недоуменно спросил зельевар, подозрительно разглядывая чёрную с сизым отливом жидкость.
— Я надеялась, ты мне скажешь, — хмыкнула я в ответ. — Изначально это был стандартный проявитель с кровью Поттера. А вот что получилось в комплексе, мы ни в одном справочнике не нашли.
— Сама варила? — иронично поднял бровь хам подземельный.
— Моих талантов не хватает. Из Мунго, — не повелась я. — Держи. — Я выставила на стол флакон с остатками зелья.
Северус задумчиво повертел в длинных пальцах прозрачную ёмкость с бесцветной жидкостью, плескающейся на дне, особое внимание уделил крохотной монограмме госпиталя, подтверждающей качество. С каждой секундой зельевар всё больше мрачнел, черты его лица хищно заострились, а взгляд стал холодным и колючим.
