Хроники Иттирии. Песня Мора

— Куда ты прешь?! — Ошкул развернул мальчишку за плечи и вцепился в него суровым взглядом.

Голос, разбудивший веками спавшее эхо, мгновенно отразился от вековых стен и, многократно усилившись, обрушился на путников раскатом грома.

— Иду! Что?! — Кайрим уже пришел в себя от неожиданной встряски, посылая по гроту свою порцию недовольного эха.

Тюбик жалобно заскулил и тут же повалился на холодный пол пещеры, на всякий случай закрыв глаза лапами. Тия на цыпочках подошла к мужу и прикоснулась к его руке.

— Гарн, пожалуйста, говорите тише, — с мольбой в голосе прошептала она.

Ошкул успокаивающе погладил супругу по плечу и следующую фразу шепнул совершенно спокойно.

— Чего ты в воду прешься?

— Воду? Какую еще воду? — На Кайрима просьба сестры не подействовала.

— Ты что, совсем олень?! — Широко раскрыв глаза для пущего эффекта, что есть мочи зашептал великан. — Вода это! Не смей в нее ступать!

Кайрим внимательно посмотрел на озеро расплавленного камня и, на всякий случай, даже присел на корточки. Стоявший рядом Гарн поднял с земли небольшой камень, так кстати подвернувшийся ему под руку, и уже собрался было бросить его на гладкую поверхность.

— Ошкул, не надо! — Громко предупредил его парень, вновь разгоняя по своду пещеры обезумевшее от векового одиночества эхо.

— Ты ж по-другому не поверишь, — усмехнулся великан. — А что в воде-то?

— Не знаю, — подумав несколько мгновений, спокойным голосом ответил Кайрим. — Если это вода, то ее просто лучше не трогать.

Гарн поцеловал в макушку прижавшуюся к нему Тию.

— Долго нам идти еще до знаний твоих? — Шепотом спросил великан, растирая спину шмыгнувшей носом супруги. — И тише говори, а то в ухо дам.

Кайрим ухмыльнулся отчего-то переставшему казаться ему таким уж грозным Ошкулу, но все же следующую фразу сказал шепотом.

— Почти пришли. На той стороне озера, — парень махнул рукой в темноту. — Каменная дверь со светящимися надписями.

Ошкул, Тия и даже Тюбик дружно уставились на темную гладь озера, куда указывал Кайрим. Неясно, как Пес, но его товарищи явно ничего не увидели. Тусклый свет факела, врезаясь в плотную темноту, не выдерживал сопротивления векового мрака, и подбитый, раненной птицей падал в спокойные воды пещерного озера.

Кайрим поднялся на ноги. Собираясь с силами, он из одной руки в другую перебрасывал свой факел. Пришло время попробовать то, что ему практически удалось на последнем привале.

— Дайте мне минутку. Только не говорите ничего, — так и не уважив эхо, сказал он. — Сейчас Чудо покажу.

Никто ему не ответил, лишь Тюбик заворчал где-то внизу, поудобнее устраиваясь на холодном камне. Кайрим закрыл глаза, и стал вслушиваться в гробовую тишину пещеры. Лишь размеренное биение его собственного сердца и тяжелое дыхание Тюбика нарушало безмолвие.

Но это не помешает. Он знал, что искать. Вот она! Такая тихая мелодия. Вечный, непрерывный звон рождался прямо в голове. Стоило лишь захотеть услышать, и он тут же отозвался. Звон тишины медленно нарастал в его голове. С каждым новым ударом в висках он усиливался и вскоре уже превратился в тревожный шепот. Сперва десятки, а затем сотен голосов заполняли его Кайрима. Сознание отзывалось этому монотонному гулу и начинало растворяться в нем. Сердце медленно ускоряло свой темп. В затылке зарождались толпы маленьких мурашек. Они стремительно бежали вниз по его спине, по плечам, наливались в руках и больно кололи пальцы... Чувство эйфории завладевало Кайримом. Он уже был близок. Осталось только приправить... Жаждой... Жаждой власти и силы, которая ждет его за этим треклятым неприступным озером...

Кайрим открыл глаза.

С гулом горящей печи, факел в его руках взорвался ярким пламенем. Подчиняясь воле своего создателя, сонмы мурашек обратились огнем.

Свет от горящего ярмарочным костром факела вгрызался в свод пещеры, вырывая из когтистых лап мрака глубокие рытвины, трещины и россыпи каменных клыков. Яркие лучи пробивали тело своего извечного врага неудержимым тараном. Они дробили, разрывали тьму на части, обращали ее в жалкие тени и расталкивали по самым дальним углам пещеры.

В свете слепящего пламени Кайрим смотрел на противоположный берег подземного озера.

Грот оказался не таким уж и широким. Дальняя стена, отделяемая спокойными водами пещерного озера, была буквально в ста шагах от них. Серая и оплывшая. В небольшом углублении виднелась огромная плоская плита. Даже с такого расстояния были отчетливо видны выбитые на ней символы. В свете горящего факела, древние письмена отзывались тусклым голубоватым мерцанием.

— Ничего себе, ты дал, братишка! — Тия, задрав голову, с вытаращенными глазами рассматривала своды пещеры. — Как ты это делаешь?!

— Потом расскажу. Это долгая история, — отмахнулся от сестры довольный Кайрим. — Ошкул на досуге надоумил.

Парень посмотрел на мужа Тии. Лицо, уставившегося на дальний берег Гарна, как обычно, ничего не выражало. Бородатая восковая маска. Но его выдавали глаза. В ярком сиянии гудящего факела, они лучились радостью счастливого учителя. А может, это просто так отражался свет?

Глава 9. Стражи

С ярким мерно гудящим пламенем факела в каменном лесу не было так уж и жутко. Грот оказался длинным, сильно вытянутым залом. Львиную долю всей пещеры занимало озеро. Оно вгрызалось в горную твердь, оставляя для незваных гостей лишь узкую полоску, унизанную гранитными шипами.

Кайрим, осторожно ступал по скользким наплывам прямо позади Тюбика. Ближе к середине пещеры жалкое подобие тропы исчезло. Искателям пришлось продираться сквозь каменные заросли.

Воздух здесь как будто сгустился. Он казался плотным и невероятно тяжелым. Стало трудно дышать. Давление нарастало и усиливалось.

Еще десяток шагов и в голове застучал ритмичный барабанный бой. Факел в руке Кайрима налился тяжестью. Парень с трудом переставлял ноги, стремясь не отстать от раздваивающегося крупа Тюбика.

Пес в очередной раз обернулся на парня и неожиданно жалобно и протяжно застонал. Что там еще надумала эта собака? Кайрим без сил прислонился к уходящему в каменное небо столбу и закрыл свинцовые веки.

— Кай, что с тобой? — Голос стоявшей перед ним Тии доносился словно из-под воды.

— Все в порядке, — Кайрим лениво зашуршал пальцами по уху. — Тут, что-то с воздухом, видно. Дышать тяжело, правда?

Голова Кайрима пошла кругом.

— Кайрим, здесь все нормально. Воздух такой же, как и раньше. — Тия взяла брата за руку. — О, предки! Гарн, он весь горит!

Прикосновение сестры ледяным дыханием разливалось по ладони Кайрима. Такое свежее, такое приятное... Из темноты показалась расплывчатая бородатая физиономия. Не говоря ни слова, Ошкул выхватил из руки парня факел и тут же отбросил его в сторону.

— Тебе что, заняться не...

Парень не устоял на ватных ногах и медленно сполз по скользкой стенке каменного гриба. С груди как будто убрали давивший не нее сапог. Воздух вдруг перестал быть таким тяжелым. Кайрим жадно вбирал его в себя, наслаждаясь каждым новым вдохом.

— Что это было? — Парень прикоснулся к отозвавшейся резкой болью голове.

— Это, друг мой Белка, должно быть, плата, — Гарн говорил спокойно с легкой издевкой в голосе. — За твое "Чудо".

Тия все еще держала руку Кайрима и встревожено заглядывая в его глаза.

— Как ты, Кай?

— Лучше, — неуверенно промычал тот.

Кайрим уселся на холодный пол пещеры. С каждым новым вздохом силы возвращались к нему.

— Должно быть, слишком долго горел факел, — проговорил спустя минуту уже полностью пришедший в себя парень. — Это, чтобы его только запустить надо определенный настрой. Но, получается, чтобы поддерживать, этого мало. Я чувствовал, что из меня как будто всю силу кто-то выкачивал.

— Это было очень опасно, — взволнованно сказала Тия и с укором посмотрела в глаза брата.

— Ну надо же было доказать вам, что я все это время был прав? — Парировал Карим.

Парень выжидательно посмотрел на Ошкула.

— Согласен, Белка. Но лучше это делать не в самой заднице мира, а хотя бы на подходе к ней. — Гарн подошел ближе к Кайриму и протянул ему свою огромную ладонь. — Давай, заберем этот чертово наследие и будем убираться отсюда.

Кайрим с улыбкой на лице кивнул и схватил товарища за руку. Парень поднял с земли едва тлеющий факел и, благодарно потрепав ябеду Тюбика по голове, направился вслед за Ошкулом.

* * *

Кайрим разглядывал каменную дверь. Огромная плоская плита была сделана из того же камня, что и подпирающие ее столбики. В бледном свете факела, она казалась полупрозрачной, словно засахарившийся мед. Сплетенные между собой черточки, треугольники и кружочки причудливым узором расходились от центра к краям плиты. Сотни и тысячи забытых во времени символов испещряли всю поверхность. На самом краю, отдельно от древних надписей было небольшое углубление.

Вспоминая, как в его сне марлок открыл эту дверь, Кайрим в неуверенно уставился на отпечаток шестипалой ладони.

— Ну, ты тереться о нее сюда пришел, или открывать будешь? — Прогремел над ухом раздраженный голос.

Злобно зыркнув на нетерпеливого Ошкула, парень плюхнул свою ладонь в углубление.

Десять долгих секунд Кайрим пялился на свою руку, ожидая, что стена загорится голубым светом и эффектно исчезнет. Или, на худой конец, откатится в сторону.

— Ну и? — Наконец не выдержал парень. — Сломалась, что ли?

— Не волнуйся, — отозвалась Тия. — Попробуй еще раз.

Кайрим решил последовать совету сестры.

— Э-э-э-э-э, назад верни. — Парень дернул руку, но ладонь намертво прилипла к холодному камню.

— Стой-стой! — Гарн подошел к товарищу и, успокаивая его, положил руку на плечо. — Главное не суетись. Ты же сам говорил, что черт тот тебе приснился, так?

— Марлок, — поправил Кайрим.

— Ну вот, значит, открыть ее сможешь только ты... Что за?!

Гарн не успел договорить.

Истошно вскрикнула стоявшая сразу за его спиной Тия. Страшным рыком отозвался Тюбик. Вода в озере закипела, и из нее со скоростью стрелы вылетело длинное белое щупальце. Кайрим с открытым ртом смотрел на то, как его сестра парными кинжалами отразила удар, направленный в Тюбика. С громким лязганьем щупальце отскочило от ее клинка. В следующий удар сердца подлетевший Ошкул рубанул Вепрем, отсекая конечность от сокрытого под толщей воды тела.

— Там что-то большое! — Встревоженным голосом сказала девушка и стала бок обок с мужем.

Вода в озере забурлила. Сразу четыре щупальца полетели в прикрывающих Кайрима искателей. Ошкул сделал единственный шаг вперед и, мельницей крутанув перед собой меч, перерубил их на подлете.

Вода уже просто кипела. Из черного озера стало медленно подниматься что-то большое и бесформенное.

Волосы на затылке прилипшего к стене Кайрима встали дыбом.

На каменный берег вылезло мертвенно-белое тело. Длинные кривые лапы напоминали безумную помесь кистеня и клешни краба. Мощные и толстые, они были полностью закованы покрытую шипами костяную броню. Невероятно подвижные щупальца змеями тянулись ввысь и угрожающе нависали над костлявой спиной твари. На толстой шее покоилась маленькая плоская голова.

Тварь издала протяжный вой.

Тия метнулась к брату и, заслонив его собой, достала из-за спины свой короткий самострел.

— Белка, я бы на твоем месте поторопился с замочком-то! — Ошкул не подавал виду, но в голосе чувствовалась тревога.

Кайрим зарычал и принялся дергать руку, не оставляя надежд вырваться из захвата древнего камня.

— Мне сосредоточиться надо! — Истерично закричал он. — Как я могу это сделать, когда из воды какая-то хрень лезет?

Ошкул плашмя парировал первый удар мощной лапы.

— Тогда руби себе руку и давай дерись! Будем пробираться к выходу! — Раздраженно рявкнул великан.

Кайрим забормотал что-то нецензурное и на всякий случай еще пару раз дернул руку. Убедившись, что его пленитель не передумал, парень глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Всплеск воды. Громкое рычание Тюбика. Пес набросился на пещерную тварь и стал рвать ее своими зубами. Кайрим слышал протяжный утробный вой монстра, залихватский крик Гарна, свист рассекаемого двуручником воздуха. Что-то большое, круглое и твердое покатилось прямо к ногам парня.

— Вот так бы сразу! — Раздался довольный голос запыхавшегося Ошкула. — Хорошая работа, Пес!

— Ошкул, сзади! — Громкий женский крик чуть не заставил Кайрима открыть глаза.

Рядом с головой в плиту ударилось что-то твердое, но он даже не шелохнулся.

— Твою мать, да сколько же вас!

Завывание белых тварей, плеск воды, остервенелое рычание Тюбика, свист рассекаемого стрелами воздуха...

Шум борьбы разносился обезумевшим от свалившейся пищи эхом. Отражаясь от десятков стен, все звуки сливались воедино, превращаясь в безумную какофонию. Все, что оставалось Кайриму, это раствориться в этом гуле. Он вслушивался в эхо. Древний как сам мир обитатель этих мест стал его союзником...

В ушах вновь зазвучали сотни голосов, вытеснив собой все другие звуки. Непонятно откуда взявшаяся ненависть нахлынула на Кайрима. Армия маленьких мурашек боевым маршем в такт биения сердца наполняла его руки. Кайрим почувствовал, как ладони разгораются неукротимым пламенем.

Кайрим открыл глаза.

Его ладонь светилась ярким желтым светом. Каменная плита отзывалась той силе, что сейчас бурлила во всем его теле. Древняя дверь впитывая ее в себя. Символы на поверхности защитного барьера отзывались и разжигались желтым и голубым светом. Причудливые картины освещали всю пещеру мягким, пульсирующим светом. Вековая тьма растворилась в мерцании. Даже звук тонул в этом всепроникающем чистом свечении. Казалось, само эхо благоговейно склонило голову перед немыслимой силой древнего камня.

В пещере воцарилась полная тишина.

Кайрим с легкостью освободил руку, и в следующее мгновение огромная каменная дверь растворилась в воздухе, открывая проход в сияющий холодным голубым светом коридор. Именно так, как он себе это представлял.

Глава 10. Наследие древних

Манускрипт был невероятно легким, почти невесомым. По форме и своему устройству он напоминал скорее живое существо. Или части давно вымершего создания. Словно какой-то искусный древний мастер составил свиток из живых тканей, а затем сумел остановить их тление.

Тонкие, изящно искривленные, голубоватые стержни свитка походили на полированные ребра неведомого существа. Широкие с одной грани и острые, как край кинжала, с другой. Невесомыми нитями или скорее жилами к вековым стержням крепилось полупрозрачное полотно. Оно словно вырастало прямо из древних костей, истончаясь и струясь от одного ребра к другому. Казалось, что холст манускрипта состоит из тончайшего шелка. А может паутины?

Весь полупрозрачный холст был испещрен непонятными письменами. Точно такими, как и охранявшая его дверь. Едва различимые треугольники, черточки да кружочки прямыми лучами расходились от центра к краям пергамента.

Кайрим уже добрых десять минут глазами полировал свое сокровище.