| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мои спутники пристроились на каменных скамейках вдоль одной из стен, ожидая моего появления. Молча кивнув Виктории и Хелге, обсуждающим что-то с высоким молодым мужчиной в доспехах воина Войп'а, да задержав взгляд на необычайно тихом и сосредоточенном Гарме, я направился к занятому каким-то ритуалом жнецу. Подойдя ближе, я остановился в нерешительности, боясь помешать обряду.
— Не бойся, жрец, ты не помешаешь. — Не прекращая наносить на тело мертвого какие-то знаки, ответил на невысказанный вопрос этот загадочный служитель Пустоты. — Напротив, твое участие в подготовке воина к последнему пути было бы приятно Ждущим.
На этот раз капюшон не скрывал лица этого... человека. На вид ему можно было дать не больше четырех десятков лет. Бледная кожа, заостренные черты лица, аккуратная ухоженная борода и ледяные глаза старца, что смотрели на мир из-под слегка опущенных век. Его голос не изменился с момента появления во время схватки и все так же был наполнен холодом. Четкие выверенные интонации и взвешенные слова выдавали в нем если не ожившего мертвеца, то привыкшего к козням судьбы человека.
— Я почти закончил наносить руны, что окончательно разорвут связь духа с этим телом. — Продолжил служитель сущности, ни на миг не прекращая работу. — Этого воина нужно предать огню на крыше некрополиса. Его дух был бы рад уйти из мира в чертоги Жаждущих Знаний в виде разносимой ветром золы. Запомни, некромант, гвардейцы пустоты — это избранные воины, что вернулись в этот мир силою Войп'а. Им дарована новая жизнь не в виде ожившей куклы, а полноценного создания, и нет ничего более ужасного для них, чем быть поднятыми вновь уже в мертвом теле. Это причинит немыслимые страдания душе.
Говоря это, жнец положил руки на размозженный череп воина, приступив к самой странной части ритуала. Под его едва заметными касаниями тонких пальцев начала изменяться плоть, с хрустом соединились раздробленные кости, воссоздавая изначальную структуру костей черепа. И вот, когда была восстановлена последняя черточка, на лицо мертвеца опустилась теплая пластинка воска, перенимая под чуткими касаниями мастера форму для будущей маски, что займет свое место на стенах храма.
Когда мы наконец закончили подготовку к последнему пути, я уже сносно представлял себе, как смогу сам моделировать мертвые тела моих спутников и под руководством жнеца сначала восстановил переломанные кости эльфа, а уже затем срастил раздробленное плечо Виктории. Когда же я попросил осмотреть Гарма, служитель лишь покачал головой.
— Что этот воин, прошедший горнило душ, что спасенный тобою мальчик — это только твоя ноша. Я не смею вмешиваться в работу тех, кто идет по пути Творца. Сам когда-то постигал эту науку, но все, чего я достиг — научился работать с мертвым камнем. Единственное, что могу сказать — вы с Хелге вполне способны сами справится с основной работой, а Виктория поможет восстановить ткани. А теперь прошу меня простить, но мне предстоит еще много работы в новом храме, как и тебе в этом замке, обещающим стать сердцем новой империи. Возвращайся на закате за телом павшего гвардейца. Если тебе понадобится совет, то ты знаешь где меня найти, жрец.
Не прощаясь, новый хранитель Капитолия, выбранный Пустотой, удалился, осторожно унося в руках застывшую восковую маску павшего воина и ответы на так и не заданные вопросы.
* * *
Когда мы возвращались обратно, нас догнал оставшийся в живых гвардеец, распространяя вокруг себя едва уловимую ауру холода. Воин держал в руках шлем, позволяя наконец-то разглядеть лицо совсем еще молодого мужчины.
— Простите, милорд! Позвольте отнять у Вас пару минут драгоценного времени.
Остановившись передо мною и вытянувшись струной, солдат перехватил мой удивленный взгляд, устремленный на его левое плечо, и слегка растерялся. Схватившись рукою за изумивший меня амулет в виде крохотной фигурки закованного в сталь рыцаря с пикой верхом на могучем жеребце, этот странный человек открыл мне еще один факт из жизни последователей Пустоты:
— Видимо, Вы впервые встретились с гвардейцами Ждущих, милорд. У каждого из нас есть своя филактерия, что связывает душу с телом, воссозданном в вечной тьме. И наши души всегда ищут зацепку из прежней жизни. В отличии от личей, мы не можем расставаться с нашими филактериями. С одной стороны это делает нас уязвимыми, а с другой мы мало чем отличаемся от обычных смертных — дышим, пьем, истекаем кровью и умираем.
Так уж получилось, что с этой фигуркой я прошел половину Земель сначала в составе первого легиона крестоносцев Империи Грифона, а затем был избран в ряды чемпионов при самой королеве Катерине. — Слушая этот безудержный поток автобиографии, я пытался хоть как-то сопоставить реальный возраст этого, казалось бы, молодого человека с той историей, что развивалась еще во времена моей юности в той едва не позабытой игре. — К сожалению, во время финальной битве я получил смертельное ранение от одного из легендарных рыцарей смерти. Сложно выжить, когда твою плоть пронзает клинок мертвого рыцаря. Я не дотянул всего пару дней до спасения души короля Николаса Грифонхарта из заточения в теле могущественного лича и конца эпохи, которую позднее в летописях назвали Возрождением. С тех времен утекло множество лет, но этот талисман прошел вместе со мною из сердца империи до цитаделей подземных лордов, пылающих земель демонов и твердыни некромантов в самом сердце пустынной империи. Статуэтка всадника, пережившая ужасы войны и в дальнейшем ставшая моей филактерией, таинственным образом сохранилась в пустоте. Видимо рана, нанесенная проклятым оружием, не только ввергла мою душу в круговорот пустоты, но и привела в чертоги Войп'а.
Я потрясенно молчал, внезапно поняв, что этот мужчина, почти юноша, с небесно-голубыми глазами, копной соломенных волос и доброй улыбкой, невообразимо старше меня, если судить по компьютерных меркам. Кажется я даже откуда-то помню его имя:
— Александэр, если я не ошибаюсь?
— Да, но откуда... Хотя, жрецу Войп'а положено знать все. — Сказал этот проживший удивительную жизнь человек.
— Кстати, я хотел расспросить тебя о посланнике Войп'а, на чьи плечи легла роль стража Капитолия. Ты можешь мне хоть что-то о нем рассказать?
— Странно, я считал, что вы знакомы. Тем более это Ваша воля привела всех нас обратно в Земли. Хоть мне и не доводилось еще встречаться с Са'ардом лично, но за время моего пребывания в чертогах душ мое развоплощенное сознание не раз ощущало на себе внимание могущественного мага, выбирающего себе спутника для возвращения в реальный мир. Более того, вновь обретя плоть, я обрел и новые знания. История этого жнеца началась на заре появления первых Неумирающих. Могучий некромант, создатель Страны Скорби, что однажды должна была превратиться в новую империю, в какой-то момент потерял свою искру, застыв на троне мертвой куклой. Города один за одним рушились, захватываемые другими неумирающими, страну разрывали на части, а он сидел в королевском замке, не в силах ничего изменить. И вот, в тот день когда пламя черных драконов спалило его цитадель, как и его тело, так и не сумевшее покинуть трон, пустота забрала истерзанную душу в свои чертоги, возведя в ранг хранителей воли Войп'а.
— Это очень странный и печальный рассказ. Я не подозревал, о том, как сложно устроен этот мир. — Задумчиво проговорил я, пытаясь разобраться в открывшейся для меня паутины фактов. — А что ты сам думаешь о нем?
— Сложно сказать что-то о том, кого ты никогда не видел. Я лишь знаю, что на него можно положиться и он никогда не покинет в трудную минуту.
— А что насчет тебя? Раз ты был возведен в один из высших рангов, которые мог добиться солдат, значит тебе довелось присутствовать на военных советах и водить в бой отряды куда более грозные, чем есть сейчас под моей рукой. Скажи, мог бы ты помочь мне в сражениях не только как превосходный воин?
— С этим вопросом я и хотел обратиться к вам, милорд! — С лица молодого человека слетела тень от воспоминаний былых времен, стоило только предложить ему возможность вновь встать во главе отряда. — Хоть я и могу покидать стены Капитолия в отличии от Са'арда, но пока не будет восстановлен кристалл теней, что уберегает созданий ночи от губительного света солнца, я буду лишь военным советником да командиром гарнизона в Ваше отсутствие.
— Ничего. И от этого будет немало пользы. А в будущем я буду рад видеть тебя за моим плечом. Тем более, твоя помощь может понадобится уже совсем скоро — раз ты принимал участие в Возрождении, то должен помнить Лесную Стражу под предводительством легендарного полуэльфа. Так вот, я не думаю, что обосновавшийся в округе отряд снайперов под предводительством рыжего лучника простит нам гибель своего товарища. Скорее всего, они предпримут попытку штурма ближайшей ночью. Я попробую максимально усилить мощь нашей армии, а на тебя оставляю подготовку обороны. — С этими словами, пожав руку Александру, я направился к почти разрушенной кузнице плоти.
* * *
За те несколько часов, что мы провели внутри замка, мир опять изменился. Белоснежные хлопья снега падали с прохудившегося неба отвесной стеною, окутывая некрополь белым хладом. Черный остов кузницы плоти был завален битой каменной крошкой и грязными комьями снега. Несколько серых пятен зомби, едва различимых на фоне темного лаза в полуразрушенное здание, копошились в проломе, разрытом их неутомимыми мертвыми руками.
Бросив все силы замка на ремонт так необходимого мне сейчас здания, я самолично направился к ремонтируемой постройке, даже не став проверять совсем недавно возведенное жилище призраков. И вот сейчас, бредя по медленно очищаемым от последствия вторжения демонов комнатам, я поражался грандиозности задумки и дотошности исполнения этого места. Кажется, что в соседних помещениях могут уживаться и скульптор, выверенными движениями полирующий остов своего творения, и ювелир, в полумраке свечей создающий костяные украшения, и маньяк, любовно вытягивающий жилы из все еще живой жертвы. Всевозможные пилы и костные долота, во множестве разбросанные вокруг, соседствовали с миниатюрными пинцетами и тончайшими иглами. Разглядывая тонкий стальной лист со множеством маленьких отверстий, что так напоминал титановые пластины для работы с костной тканью из моей предыдущей жизни, я испытал неудержимое желание скорее взяться за работу. Тот, кто создавал эту вещь, явно решил позаботится и о тех, кто решит взять в руки скальпель. Способности, что даровал мне этот безумный мир, могли с легкостью решить все те проблемы, что порою заставляли с тоской наблюдать за мучениями угасающих пациентов.
Найдя небольшой металлический лоток, я принялся с каким-то остервенением перебирать инструменты, чуть ли не бегом отправив бесцельно слоняющегося зомби готовить одну из приглянувшихся комнат. Хелге, ушедший на поиски сохранившихся ингредиентов, вскоре вернулся с маленьким ящиком, заполненным хрустальными пузырьками. Алхимические колбы содержали в себя медную, золотую и бронзовую крошку, толченную пыль магических кристаллов и самоцветов, малахитовую крупу и ониксовый пепел. Самые обычные компоненты, по меркам этого мира, но и это уже многое.
Спустя полчаса, потраченных на подготовку к операции, я стоял над молчаливым Гармом и сжимал в руке тонкое лезвие инструмента. Это был тот неуловимый момент волнения, что настигал меня в реальном мире перед давно планируемой операцией. За минуту до того, как под острием скальпеля раздастся улавливаемый только подушечками твоих пальцев трепет рассекаемой кожи, телом овладевает странное оцепенение. Вяло текущие мысли в тысячный раз перебирают в голове мельчайшие детали, отмечая нереальность происходящего. Фаланги мизинца и безымянного пальца левой руки пронзает слабая тянущая боль, как напоминание о давно забытом переломе. Расслабленные мышцы лица демонстрируют окружающим бесстрастность и полный контроль, и лишь до боли закушенный между зубами кончик языка выдает волнение.
Плавным движением лезвие вспарывает серую, бугристую кожу культи. С легким треском распатор обнажает белые осколки кости в обрамлении черных, сочащихся мертвой кровью сосудов. Маслянистые брызги темной жидкости покрывают лицевую повязку из простого клочка ткани, заставляя на миг зажмурится.
Даже сейчас, в эпоху высоких технологий, врачи продолжают одевать маски. Так мы прячем свои чувства и эмоции, скрываем трепет и сведенное судорогой лицо. Ноги напряжены, удерживая баланс всего туловища, мышцы живота и груди контролируют дыхание, связки рук и кистей плавно сокращаются, нивелируя дрожь, глаза слегка прищурены, спина сведена, превратившись в стальной стержень, что еще даст о себе знать адской болью в конце рабочего дня. И лишь лицо занято тем, что стянуло на себя всю усталость и адреналин, полыхающий в крови нестерпимым жаром. Моя нижняя губа, искусанная от волнения, всегда была покрыта тонкими пластинками отмирающего эпителия.
Никогда не мог, да и не пытался справиться с этой привычкой, возникающей в минуты наивысшего духовного напряжения и телесной сосредоточенности — как и сейчас, словно издалека слыша скрип зубов по накусочной дощечке. Гарм, находящийся в сознании, яростно вгрызался в деревянную пластинку, давя возникающую в мертвом теле боль. Пес, хоть и не был полноценным живым созданием, но все равно мог чувствовать, подобно вампирам и сродным им одушевленным порождениям ночи.
Осторожно извлекая осколки кости из стянутого рубцовыми тканями сустава, я заметил, что рана, подвластная моей воле, сама очищается от мелких крошек и грануляционной ткани. Проведя рукою над кровоточащей плотью и на время запечатывая сосуды, я почувствовал устремленный в спину взгляд.
— Сядь рядом и не мешай. — Не глядя бросил я замершей в дверях Виктории. — Нам скоро понадобится твоя помощь.
Никогда не любил, чтобы кто-то глядел из-за спины на мою работу. Даже студенты допускались в операционную только в качестве ассистентов. Занятый разведением раны, ученик включался в незримую связь, объединяющую всех от санитара до анестезиолога в единый организм, и больше не воспринимался как чужеродный объект, взволнованно дышащий над твоим плечом. Так Хелге, осторожно снимающий тонкую стружку с головки плечевой кости, воспринимался как продолжение моей воли.
Покрыв обработанную моим учеником поверхность своей кровью, смешанной с ониксовым пеплом, я наблюдал, как серая пористая ткань кости покрывается красно-коричневой эмалью. Это покрытие позволит не только повысить прочность новой руки, но и улучшит связь Гарма с Войп'ом, позволяя быстрее манипулировать с силами пустоты.
Блестящая поверхность каменной эмали стала наполняться мелкими трещинами, из которых под действием способностей Хелге словно ростки, пробивались новые ячейки кости. С легким щелчком установив плечевую кость в обработанную поверхность суставной впадины лопатки, я коснулся пальцами серебристых нитей разорванных нервов, вытягивая их из Гарма. Не обращая внимания на орущего от боли гиганта, я щедро тратил свою кровь, создавая из пустоты и капли собственной жизни новые сияющие волокна. Соединив кость с телом, я позволил вампирше нарастить новую плоть поверх нашего безумного имплантата.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
