— Только сегодня, продается уникальный меч мастера, сами впишите какого, в подарок к нему абсолютно бесплатно прилагается щит.
— Так, — деловито рыкнул пес, — теперь быстро сложите стоимость меча и щита и ставьте цену.
— А зачем сюда приплюсовывать стоимость щита, он же идет в подарок? — Оторвался от подсчетов недоумевающий тролленок.
— Да, дед, в семье достопочтенных торгашей впервые за всю ее историю родился честный тролль, — сочувственно протянул пес.
— Не мучайте ребенка, отдайте его учиться на библиотекаря, если не хотите погубить семейное дело и на старости лет пойти побираться, — предложило мое стремление помочь молодежи с выбором жизненного пути.
Старик виновато пожал плечами, мол, что делать, в семье не без урода. Через минуту тролльчонок закончил скрипеть пером, его дед проверил что он там накарябал и, поставив на самое видно место меч и щит, присобачил к нему объявление. Дав знак открывать лавку, он прихватив нас и удалился в соседнюю комнату. Едва заведя нас в подсобное помещение, хозяин предложил нам скрепить знакомство и начало внедрения земных технологий продаж. Не успели мы отобедать — от выпивки мы с псом отказались, впереди было еще много дел и расслабляться нам было не с руки, как давно пылящийся металлолом был продан. О чем нам поведал, ввалившийся в нашу импровизированную столовую всклокоченный недоумок.
— Ну, о чем я говорил? — Победно усмехнулся пес и тут же предложил заключить контракт, согласно которому за все проданные по его подсказкам вещи, нам будет капать один процент.
— Но другие же тоже переймут мои методы, — попытался сбить цену в момент подобравшийся хозяин.
Сосискин кивнул мне, и я распахнула плащ, так что бы виден кинжал дроу, ласково поглаживая его рукоятку проворковала:
— С тех, кто сдерет твое ноу-хау, мы будем брать два процента, если оборот большой, то двадцать, а для несогласных у нас есть способы их убедить.
Тролль оказался понятливый и, позвав совершенного обалдевшего внука, приказал ему сбегать за стряпчим. Мы в свою очередь, приволокли в переговорную дочку Тиланы — кто-то же должен был нам прочесть документ. В конце концов, все формальности были улажены, деньги мы попросили пока доставлять в гостиницу где остановились. Уже окончательно довольные друг другом, наша троица вышла из лавки, на которой вовсю трепетал на ветру баннер "РАСПРОДАЖА", о чем мы с Сосискиным догадались и без переводчика.
Впереди по курсу у меня был самый дорогой магазин женского платья 'Ваша мечта', принадлежащей королеве всех модисток Столицы — ларде Бонде. Услышав, как зовут владелицу места, где мужчины теряют нервы и деньги, пес закатился приговаривая:
— Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд.
А я вторила ему:
— Оф, фак оф.
Бедная Мелкая никак не могла понять причину нашего веселья и чтоб его унять, стала рассказывать, что в этом магазине могут позволить себе отовариваться только ОЧЕНЬ богатые ларды. Нам с псом было плевать на ее россказни, настроение было отличное, в кармане звенят деньги, а впереди маячит еще один пункт пополнения нашей казны. Весело посмеиваясь мы вкатились в двери магазина, и я тут же подойдя к продавщице потребовала меня отвести к хозяйке этого Дома моды. Расфуфыренная цаца презрительно окинула меня убийственным взглядом и процедила:
— Боюсь, ты ошиблась не только адресом, но и улицей, лавки для бедняков находятся в совсем другом месте.
— Ого, мать, прям эпизод из "Красотки" разыгрывается, — прокомментировала этот выпад в мой адрес гордость.
— Угу, — цыкнув через зуб, моментально встала в позу "знаменитая спесь москвича".
Только вот я — не героиня Джулия Робертс, и вытирать об себя ноги не дам. А оскорбленное женское самолюбие предложило мне чуть подкорректировать сюжетец.
— Милочка, если моя нога ступила в эту лавку, значит, у меня достаточно средств скупить все, что здесь находиться, включая тебя, — скроив самую презрительную мину выдавила я и в подтверждении своих слов, небрежно достала из кармана увесистый мешочек.
Лицо полукровки моментально приобретало угодливое выражение.
— Что ларда изволит?
Я была безжалостна:
— Уже ничего, пойдем, дорогая племянница, оставим десять тысяч золотых в другом магазине.
Небрежно кинув в обалдевшее лицо эльфийке золотой, выплюнула:
— Это тебе за труды, отложи на приданое, хотя такая упыриха как ты, никогда не найдет себе жениха, если только на тебя польститься слепо-глухо-немой крысюк.
И круто развернувшись на каблуках, вышла на улицу.
— Дашка ты чего? — Подлетел Сосискин. — Какая муха тебя укусила, ну подумаешь, нахамили, приняв за оборванку, плюнь и разотри или нажалуйся хозяйке на разболтавшийся персонал.
— Сосискин, никогда и ни за что не буду никому спускать хамство, а с такими фифами я всегда разбираюсь сама, — пытаясь успокоиться прохрипела я.
И, выдохнув через плотно сжатые зубы воздух, озвучила свое отношение к произошедшему инциденту:
— Плох тот хозяин, который не знает что у него происходит под носом, такие бизнесмены быстро разоряются. Бонда явно осведомлена о том, как себя ведут ее служащие с недостаточно богатыми, на их взгляд, покупателями, и наверняка поощряет это. Так что разворачиваемся и идем искать магазин самой молодой и никому неизвестной гномки.
— Ты уверена в том, что делаешь? — Осторожно уточнил друг.
— На все сто, — категорично ответила я. — Пойдем, возведем на трон новую законодательницу моды в этой Империи, и я очень надеюсь ларда Бонда узнает, кому она будет обязана скорым забвением и банкротством.
Богатые кварталы сменились на более скромные, и мы оказались в небольшой лавочке молодого дарования.
— Что я могу для вас сделать? — раздался мелодичный голосок, и нам навстречу вышла гномка.
Тот, кто описывает гномок или гномих низенькими, толстенькими кадушечками, закутанными в коричневые плащи, не имеющих шеи, но с бакенбардами на щеках, глубоко ошибается. Навстречу мне приветливо улыбаясь, шла куколка Барби. Она была очень миловидна и, не смотря на маленький рост, просто божественно сложена. Лебяжью шею подчеркивала красивая прическа, высокую грудь украшала оригинальная подвеска, а все ее формы выгодно подчеркивало элегантное платье, а не наряд крестьянки, который сейчас красовался на мне. Такую Венеру можно было представить только на балу, и уж никак со скалкой в руках, поджидающую пьяного мужа.
— Позвольте представиться — ларда Дариа, прибыла к вам из дальних стран, — учтиво наклонив голову представилась моя вежливость.
— Очень приятно, ларда Крольда, — поклонилась она в ответ.
— Ребенок, — дернув за косичку, я попыталась вывести из прострации девчушку во все глаза пялящуюся на платье Крольды. — Иди, выбери себе любое платье, пока мы с лардой будем заняты сугубо дамскими вопросами.
— Ларда Дариа, я могу здесь выбрать себе платье? — Не веря собственному счастью прошептала Мелкая.
— Можешь, любое, какое тебе понравится, а Сосискин поможет тебе определиться, у него богатый опыт в подборе женских туалетов. Да мой щедрый друг? — Голосом предвещающую большой геморрой, если он попробует купить девчонке половую тряпку, уточнила я повернувшись в сторону пса.
— Ой, ну подумаешь, раз с выбором ошибся, всю жизнь что ли попрекать будешь? — Окрысился тот, кто совсем недавно пытался обрядить меня в нищенское рубище.
— Но у нас нет детских платьев, — расстроено произнесла Крольда.
— Значит где-то отрежете, где то ушьете, — мягко ответила я и потянула ее за собой к рабочему столу с лоскутами тканей, который притаился в самой глубине лавки.
Крольда устроилась за столом, а я развалившись в кресле деловито уточнила:
— Скажите мне мадам Коко, как вы думаете кто к вам сейчас зашел?
Гномка мягко улыбнулась и спросила:
— Плохо одетая ларда с девочкой-оборотнем и непонятным зверем?
— Нет, — закидывая ногу на ногу, кинулся ее разубеждать мои познания в разведении людей на бабки. К вам сейчас зашло счастье и прихватило с собой пропуск в высший свет и в обеспеченную старость. Кто у вас тут шьет платья для детей и подростков, а так же для среднего класса?
— Никто, детям шьют матери, а бедняки одеваются в магазинах готового платья у эльфов, — удивилась портниха класса люкс.
— А вот в этом вся ваша проблема, — наставительно подняв палец изрекла я. — Во всех прогрессивных странах, подростки это самая активная группа покупателей, просто надо знать что предлагать.
Крольда душераздирающе вздохнула и чуть не плача сказала:
— Да я давно думала начать шить платья для девочек и девушек, но для этого у меня нет денег, мои платья никто не покупает, предпочитая одеваться у более известных портных, я уже не знаю, что мне придумать чтобы продать хоть что то.
— Для начала выстави на витрину подобие вот этого, интимным голосом предложила я и жестом фокусника достала из кармана плаща мой фестивально-убойный комплект белья купленный в Дикой Орхидее и одеваемый только для встреч с проверенными в боях любовниками.
— В этом ходят? — Восторженно вертя в руках ленточки с кружавчиками, задохнулась от восторга Крольда.
— Ходят в панталонах поколеногрееющих с начесом, а в этом гордо носят свое тело, — презрительно кинула я.
А потом не давая ей опомниться припечатала:
— В этом, и еще вот в этом!
И достала из мешка толстенный гламурный журнал, забытый кем-то из моих подружек на холодильник и который я рачительно прихватила с собой в качестве растопки для костра. Я чуть не ослепла, когда ее глаза засияли, как галогеновые фары при виде фотографий моделей с последнего показа какого-то дизайнера. Вдруг гномка расстроено захлопнула журнал и чуть не плача еле слышно прошептала:
— Но даже если я сошью что-то подобное, то кто это оденет?
— Я, — с улыбкой чеширского кота откликнулась на ее горе мое здоровое желание прилично одеваться. — Так что мадам Коко вытирайте слезы, зовите своих помощниц, будем снимать с меня мерки и делать самую модную и экстравагантную ларду Столицы.
Крольда быстро выскочила из комнаты и спустя рекордно короткое время вернулась с охапкой платьев в руках, в сопровождении двух человеческих девушек тащивших с рулоны тканей. Свою нательную живопись я спрятала под футболкой с рукавами по локоть, которую наотрез отказалась снимать, мотивируя это тем, что у меня на спине и плечах ужасные шрамы, полученные от черного колдуна. Гномка долго сокрушалась по этому поводу, предлагала обратиться к лекарю, а я уклонялась от проворных рук ее подручных, которые так и норовили сунуть свои любопытные носы, куда их никто не просил. Что бы отвлечь и Крольду и девушек от моей спины и плеч я начала делиться с ними своим обширным багажом знаний, полученным при посещении наших бутиков, магазинов и рынков, попутно разъясняла, как кутюр выживают за счет прет-а-порте. Под конец моего рассказа размеру их глаз могли позавидовать самые чистокровные эльфы. А уж когда я попросила ближе к вечеру привести ко мне молодую амбициозную травницу и объяснила им про салоны красоты, которые я хочу чтоб она открыла при каждом своем магазине, гномка разрыдалась навзрыд.
— Ларда Дариа, но где на все это я возьму денег?
— Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики, — скопировав голос вождя мирового пролетариата, отбрила я, и во всю мощь легких заорала:
— Сосискин, иди сюда, тут назрели финансовые вопросы.
— Я тут, — незамедлительно проявился наш главный казначей. — Я к вашим услугам, где деньги там и я, вы говорите финансовые вопросы, а подразумеваете Сосискин, — эффектно обставил свое появление позер.
— В какой мой прожект Ларда Крольда хочет поместить капиталы или может она хочет стать акционером общества Сосискин и Ко? Вы правильно сделали что обратились в мою фирму, сейчас акции не котируются, сами понимаете процент маленький, все предпочитают вкладываться в освоение глубинных запасов.
— Не тарахти балаболка, — я отмахнулась от его трескотни и вальяжно махнув рукой небрежно обронила:
— Отслюнявь по быстрому Коко для начала две тысячи золотых полученные от тролля на расширение бизнеса и на открытие первого спа-салона в этом захолустье.
— Ларда Крольда, просим нас простить, но мне тут с лардой Дарией надо поговорить, мы вас покинем буквально на минуточку, — совершено другим тоном обратился к гномке в раз посерьезневший кривляка.
В продолжение всего монолога Сосискин носом подталкивал меня на выход. Последние слова он практически проорал с улицы, на которую я буквально вывалилась завернутая в кусок материи на манер мумии.
— Ты что творишь, богачка продай куски! — С ходу полез в драку пес. — Ты какого черта собралась отдать все наши деньги этой мадам Криворучке, а? Что у тебя за босяцкая манера, как только копейка завелась, так гуляй рванина от рубля и выше!
— Про рванину и рупь обычно про пьяниц говорят, — насупившись, огрызнулась я.
— Да ты хуже пьяниц, ты идиотка клиническая, которой гроша ломаного доверить нельзя, — простонал пес и начал метаться.
— Кто заработал самую первую монетку? Сосискин! Кто выгодно разместил наш стартовый капитал, сделав нас миллиардерами, а потом выбил ассигнования на наш поход? Опять Сосисискин!
Пес начал распаляться.
— А какой лично вклад сделала ты? Удачно поторговалась с троллем и тут же их решила подарить первой попавшейся портнихе, у которой никто не одевается?
Я кивнула головой и вжала голову в плечи, ожидая потока оскорблений. Сосискин не подвел, он обрушил на меня не поток, а Ниагарский водопад 'комплиментов'. Хотите узнать, что он мне сказал, попросите у мужа через день, после того как он отдал вам всю получку, дать вам денег на новую кофточку или сапоги. Особо любознательным рекомендую к этому присовокупить сообщение, что у вас кончились деньги и вам не на что его кормить.
— С двумя, — вдруг вклинилась в разговор я.
— Что с двумя, дыра ты финансовая, что с двумя дефолт ты постоянный? — Устало махнул на меня ушами пес.
— С двумя троллями я удачно поторговалась, — и присев на корточки, заискивающе глядя в раздраженную морду пса, начала долгий процесс по отъему денег.
— Послушай, ты прав, ты финансовый гений, Адам Смит, просто щенок против тебя. Пес заинтересованно приподнял ухо, купившийся, как все мужики, на обычную женскую лесть. А я продолжила растекаться перед ним сиропной лужей:
— Да ты прав, я позор своей бабушки, жалкая растратчица не способная не то чтобы заработать, а даже сэкономить хоть копейку, но поверь мне хоть раз. — Сосискин склонил голову на бок, побуждая меня продолжить.
— Если мы сейчас вложимся в этот Дом моды, поможем Коко развернуться с тинейджеровскими прикидами и поспособствуем открытию сети салонов-красоты, где из лахудр будут делать Анжелин Джоли, то через пару недель мы озолотимся.
Пес недоверчиво хмыкнул, а я умоляюще сложила ручки.
— Ну сам посуди, мужики тут в основном несут деньги оружейникам, кабатчикам и проституткам, богатые ларды оставляют свои капиталы в богатых магазинах, а простым женщинам их просто негде тратить. Только вдумайся, сколько мы можем выжить из домохозяек и их дочерей-подростков, которые круглей ведра ничего не видели, слаще морковки ничего не ели.
