Тропою Верности и Веры

Он поежился. Это выглядело бы забавным жестом для такого высокого и крупного мужчины, если бы Уна шестым чувством не ощутила его испуг.

— Не волнуйся, — ободряюще хмыкнула она. — Уж я как-нибудь постараюсь отстоять... свое мясо.

Так называли своих пленников демоницы, но Деймон не обратил внимания на ее слова. Он действительно стал гораздо нервнее озираться по сторонам. И его можно было понять. С тех пор, как они выбрались из пещер Дуриэля, картина мира вокруг них резко изменилась. Появились беспорядочные нагромождения скал, раскаленные от внутреннего жара. Часто путь преграждали лужи и целые озера вязкой черной жижи, от которой исходил такой смрад, что белое лицо Деймона становилось зеленым, а Уна давно бы уже вернула пищу, если бы ела в последний раз хотя бы день или два назад. Но хуже всего было другое. Здесь, в "Нижнем Аду", как называл эту область спутник амазонки, в Черных болотах, кипела жизнь — если существование здесь можно было бы назвать жизнью. Сотни низших демонов копошились в черных лужах, выискивая паразитов, выглядевших ничуть не гаже тех, кто их ловил.

Очень часто попадались и высшие — почти все они были демоницами. Высшего демона им довелось увидеть только раз — огромный и крылатый, с мужским телом и головой быка, он робко выглядывал из-за скалы, явно примериваясь незаметно проскользнуть за спинами стаи крылатых же демониц, тела которых были едва прикрыты какими-то тряпками. Некоторые демоницы бесцельно кружили над болотами, другие, собираясь в кружки, занимались чем-то, недоступным взору путников. Третьи тащили упиравшихся пленников. Ни одной женской души не удалось заметить амазонке. Все, кого тащили обитательницы Болот, были мужчинами.

— Вот-вот, — словно прочитав ее мысли, пробормотал Деймон, затравленно оглядываясь по сторонам. — Как ты думаешь, кого они волокут на расправу? Вороватые торговцы, преступники, неправедные судьи и прочий сброд их не интересует. Они собирают воинов, неправедных — а едва ли ты найдешь праведных воинов в любых мирах. Да ты скоро увидишь сама.

Уна убедилась в правильности его слов действительно очень скоро. Черных "озер" становилось все больше, и они были все шире. К некоторым из них невозможно было подойти, до того они были горячими. Очень скоро дорога превратилась в узкую тропку между дымящихся и чавкающих луж. Очень многие демоницы имели крылья, и на них проносились над болотами. Но Уне, крыльев не имевшей, приходилось идти пешком, и от страшной вони у нее кружилась голова. Судя по судорожному дыханию "пленника", Деймону тоже приходилось несладко. Чем дальше, тем жарче был воздух, и тем больше было демониц, летевших и бредущих со своими жертвами в одном и том же направлении.

— Куда они все..?

— Туда же, куда и мы, — прогнусавил из-за спины Деймон. Судя по звуку голоса, он зажимал нос в ладонях. — В логово Андариэли. Скоро дорога расширится, и приведет во что-то вроде развалин города. Развалины огромны, и там уже не будет болот. Болотами они просто окружены со всех сторон, чтобы никто из жертв не мог сбежать. Да и стражу ты видела над дорогами? Эти крылатые бабы с оружием кружат над черной трясиной не просто так. Бывшие воины — это не покорные бараны. Побеги здесь не редкость.

Тропа, в самом деле, расширилась довольно скоро. Идти сделалось намного легче. Наверное, все дело было в том, что ноги людей теперь ступали по выложенной полустертыми камнями дороге. Кто и когда прокладывал здесь путь через болота, было неясно. Здешние обитатели не походили на строителей. Может, они использовали пленников?

— Кто строил здесь дорогу? И... вот это?

Дрожащая от усталости рука амазонки указывала вперед. Перед ними, уходя в бесконечный горизонт, и обнесенный крепкой почти сплошной стеной, стоял древний город...

Ответить Дэймон не успел: мимо, волоча за собой стенающих пленников, прошла сразу полудюжина демониц. Некоторые окинули одобрительным взглядом жертву Уны, задержав на крепком теле Противника масляные, жадные взгляды. Трое были вооружены длинными пиками, которыми подгоняли замешкавшихся пленных. Амазонка надменно вздернула бровь, отвечая недовольным взглядом на особенно пристальные взоры двух демониц, на чьих телах тряпок, скрывающих женское естество, оказалось меньше, чем собственных длинных, спутанных волос, ниспадающих на спину и грудь. Первая с ухмылкой отвела глаза, другая, бросив на светловолосого мужчину сожалеющий взгляд, подмигнула северянке.

Рванув веревку, Уна с вызовом поглядела на проходящих мимо. Уступать дорогу она не собиралась, но чтобы не привлекать ненужного внимания "сестер", пошла вперед, почти касаясь плечом обнаженной, горячей кожи одной из демониц. Деймон плелся за ней, ссутулив плечи, низко опустив голову. Время от времени он спотыкался, и затем торопливо пытался выровнять шаг, болезненно вскрикивая на каждый рывок веревки. Огромные ворота надвинулись на них, точно рот беззубого старика, и поглотили, пропуская под выгнутым сводом.

Внутри город показался Уне вдвое больше. Снаружи она видела только стены, уходившие насколько хватало взгляда. Внутри каменный лабиринт перепутавшихся улиц, разбитых домов и некогда величественных дворцов угнетал запустением и грязью. По дорогам свободно мог пройти отряд из десятка воинов, вставших поперек движения в цепь. Подошвы сандалий, полученных от Джамиллы, утопали в толстом слое пыли, местами такой плотной, что нога не утопала в ней, а ступала твердо, как по камню. Большинство зданий покрывала липкая, жирная сажа, почти во всех домах чернели выбитые окна и двери. Кое-где, на покореженных, скрученных останках домов попадались куски цепей, ржавых, звенящих и раскачивавшихся.

К одному такому дому, на вид пустовавшему не меньше столетия, но сохранившего обломки двери, амазонка и увлекла Деймона, чутко прислушиваясь к доносящимся напутствиям и пожеланиям хорошенько развлечься. Вздумай одна из группы демониц последовать за ними, Уна не раздумывая увлекла бы ненужную попутчицу в глубины дома, и убила бы. Усталость сменилась непонятной злостью, северянка готова была терзать голыми руками, только бы выпустить внезапно нахлынувший гнев.

Покосившаяся дверь с жалобным скрипом ударила о косяк. Амазонка огляделась. Впереди зиял широкий, но недлинный коридор с толстыми колоннами, поддерживающими свод, чуть дальше, еще не привыкшие к полутьме глаза девушки едва различили грубые каменные ступени, заваленные мусором и обломками.

— Кричи, — приказала амазонка.

Расправив плечи, Деймон глубоко вздохнул и, глядя на Уну, испустил ужасающий вопль.

— Еще! — велела северянка, осторожно приникая к щели между дверным косяком и стеной. Здесь, в этом городе, вопли грешников были привычной музыкой, славящей владетельницу-Андариэль. Дэймон завопил, словно заживо свежуемый человек.

— Довольно, — негромко проговорила Уна, отступая от двери и указывая Деймону пройти дальше, к ступеням. Демоницы погнали своих пленных дальше, вверх по дороге, награждая тех пинками и уколами пик. Как догадалась Уна, если одной хотелось немного позабавиться с добычей прежде, чем отдавать ту в когти Андариэль, это принималось с пониманием. В конце концов, должен охотник получать небольшую награду от пойманной дичи?

Огромные черепа и почерневшие кости прежних владельцев дома, валяющиеся у основания колон, оба обошли, не став рассматривать. Столкнув ногой растрескавшуюся бочку, Уна села на ступень, привалившись спиной к одной из колон. Гнев улетучился, ему на смену пришла дурнота, подкатывающаяся к горлу, но не настолько сильная, чтобы свалить амазонку с ног.

— Что с тобой? — участливо поинтересовался слегка осипший Деймон, присев у ног северянки. — Снова нехорошо?

Амазонка кивнула. Должно быть, в болотах или в одной из битв она подцепила лихорадку от незначительной раны, не заметив ту вначале в пылу боя, а затем уже торопясь разыскать Искандера. Когти приспешников тьмы наносили не только смертельные или просто болезненные раны: зачастую, оцарапанная жертва, забыв в яростной битве о нескольких болезненных, но не смертельных ранах, через пару дней с удивлением отмечала боль и ломоту во всем теле. Затем, если не удавалось принять снадобье или разыскать хорошего лекаря, способного очистить кровь от заразы, обычно следовала смерть. Долгая и мучительная, или же быстрая, но не менее болезненная.

— Я справлюсь, — сцепив зубы, проговорила северянка. — Прежде, я должна узнать, жив ли Искандер? И если нет...

Она запнулась, проглатывая подступивший к горлу ком. Паладин не стал её слушать, не понял, какого подарка от древнего демона просила она, дочь снежных народов, издавна почитавших дикого бога охоты. Если бы она тогда смогла ему пояснить, что не предавала ни его, ни Свет! Она заключила с диким Гидбином сделку, это правда. Но душу ему не продавала. Условием дара стало ухо Дьябло, обещанное Уной Лезвию Старой Религии. Если бы только Искандер позволил бы ей пояснить!

Уне вдруг показалось, что она теряет зрение: мрачные стены дрогнули, стали нечеткими. С удивлением, девушка поднесла руку к лицу, стирая жгучие капли. Всей сущностью, без остатка, она принадлежала невысокому, мрачному паладину, подарившему ей свою любовь так же, как она ему дарила себя. Ради него, она должна была быть сильной.

— Если нет, — выпрямляясь, вслух закончила Уна, — я убью Андариэль и стольких демонов, скольких смогу, покуда буду жива.

— Зачем? — неискренне удивился Деймон, вороша свои волосы так, чтобы они прикрывали камень на обруче. — Если твоего паладина уже нет в живых, это не повод умирать самой. В конце концов, он вознесется к Свету, а ты... уверена, что Свет примет и тебя? Хотя, если уверена, то стоит...

— Он не вознесется к Свету, если не выполнит обета, — хмуро проговорила Уна, не глядя на паладина.

— Какого обета?

— Убить Диабло.

Деймон умолк. Некоторое время он сидел тихо, опустив голову и являя замутненному взору амазонки светлую макушку. Уне показалось, что до нее донесся тяжелый вздох.

— Ну, тогда тебе тем более нет резона умирать, — наконец, вновь заговорил ее спутник. — Он останется здесь, ты уже здесь под видом демоницы — вы будете вместе вечность. Нужно будет только выпросить его у Андариэли. Наигравшись, она отдает души мужчин другим демоницам. Если, конечно, этот мужчина при жизни не досадил ей настолько, что она пожелает сделать его... украшением своего дворца, что ли. Меня бы она оставила, — немного подумав, добавил он.

Уна посмотрела на Деймона, но ничего не ответила. Подождав немного, тот пожал плечами.

— Если захочешь, я даже верну тебя в твой мир. Ты очень помогла мне. Я еще ни разу не ходил так глубоко в Болота... без последствий.

— Ты знаешь, где в этом городе логово Андариэли? — тихо спросила Уна, как будто не услышав его предложения.

— Знаю, — не сразу отозвался Деймон, в последний раз ощупав покрывшие обруч волосы и оставив, наконец, голову в покое. — Но с чего ты так уверена, что твой паладин еще у нее?

— Его бы она оставила тоже, — угрюмо ответила Уна, поднимаясь.

* * *

Тяжелая, каменная плита, много лет мирно лежавшая между двумя кроватями, дрогнула. Это могло бы пройти незамеченным, если бы за этой плитой уже долгое время не наблюдал Арк, лежавший на правом боку, и из-за полученных ран не имеющий возможности повернуться самостоятельно. Плита, спустя короткое время, дрогнула сильнее, а потом медленно поползла вверх, словно намереваясь приподняться.

— Тревога! — заорал Арк во всю силу своего ослабевшего голоса. — Демоны сделали подкоп!

Целительница Малах, что-то смешивавшая на столе, ахнула и похромала на выход. Но не успела даже добраться до двери, когда, привлеченные криками, в лечебный дом вбежали несколько воинов, возглавляемые кузнецом Ларзуком. К тому времени плита уже была сдвинута, и из земляного лаза под ней на свет успел выбраться огромный лысый молодой мужчина.

Миг — и на него были направлены сразу пять копий. Мужчина обезоруживающе поднял руки.

— Погодите, други. Нешто своих не узнаете?

На демона он не походил. Меж тем в лазе раздалось копошение, потом девичий голос, в котором слышались нотки говора народов востока, недовольно произнес.

— Мрай! Ну где ты? Помоги мне выбраться из этой ямы!

— Мрай? — Ларзук выступил вперед. Казалось, он был поражен, как громом. — Это ты??

В голосе его было безмерное удивление. И еще — сильное недовольство. Точно он, после долгих лет, внезапно нашел вещь, которую потерял давно и с большим облегчением.

— Отец! — варвар, был, по-видимому, тоже не готов к этой встрече — сразу по прибытию в город. — Я...

Кузнец дал знак, и направленные на его сына копья опустились.

— Кто там, с тобой? — коротко кивнув в сторону лаза, мрачно спросил он.

— Стал быть, мои друзья, — поторопился объяснить Мрай. Ларзук брезгливо поморщился.

— Ты разговариваешь так, словно учился этому у коров в хлеву. Поднимай сюда своих друзей. Надеюсь, вы не притащили демонов на хвосте.

— За эт могешь не беспокоиться, — вытаскивая из лаза Саиду, которую снизу подсаживал тощий друид, успокоил Мрай. — Мы долго ждали, пока эти твари уберутся. И прошли, прикрытые заклятием. Никто нас не видал.

Когда спутники Мрая были, наконец, извлечены из лаза, Ларзук вновь окинул каждого внимательным и очень хмурым взглядом. В особенности долго он рассматривал перепачканного уже успевшей смерзнуться на нем грязью Таула.

— Добро пожаловать в Гаррогат, друзья моего недостойного сына, — произнес он, но в голосе его не было слышно теплоты. — Надеюсь, вы не пожалеете о том, что сюда пришли.

На огромном плато, со всех сторон окруженный горными хребтами, стоял каменный и древний, как сами горы, город. Его высокие шпили и башни поражали своей массивностью, а величина не уступала величине Верхнего Кураста. Была ночь, но город освещался сотнями костров — на сторожевых башнях, воздушных маяках и улицах. Повсюду доносились голоса, слышался звон оружия, и сновали воины, в любой миг готовые к отражению очередной атаки.

— Вторую неделю уж они здесь, — мрачно делился Ларзук, пока вел нежданных гостей к своему дому. — Осадили и пытаются разрушить стены. Свет сподобил поставить двойные. А я все недоумевал — зачем нашему городу — и двойные стены? Пока мы их отвлекаем. Плохо другое.

— А это — не плохо? — удивился Таул, кивая на далекую башню, в которую, пущенный из-за стены, врезался большой огненный шар. Башня, впрочем, выстояла. Жидкий огонь, стекая вниз, бессильно лизал ее каменные стены, не причиняя какого-нибудь существенного вреда.

— Орды демонов под стенами нашего города — безусловно, плохо, — раздраженно признал Ларзук. — Но хуже другое. Пока они уверены, что путь на Аррит лежит только через Гаррогат, мы будем стоять до последнего. Но они в любой миг могут узнать, что есть и другой путь. Многие из нас знают о нем. Мы боимся, что они могут заставить говорить пленников. Немало наших попалось им в лапы... когда все еще только начиналось.

— Другой путь?

Еще один огненный шар, упав с неба, проломил деревянную крышу сарая через дом от них. В сарае замычала обреченная скотина. Резко выступив вперед, Саида взмахнула своим посохом. На уже занимавшуюся постройку словно вылили несколько бочонков воды.