Посреди пышного ельника в известняковых ваннах образовывались лужи голубой воды, от которой с шипением валил белёсый пар. Пахло тухлыми яйцами. Со скалы, стуча по камням, тонким каскадом в одну из ванн стекал водопад. Из соседней торчала голова Эглаборга: волосы промокли и слиплись, веки были полуприкрыты, а губы блаженно улыбались.
— Я уж решил, что ты утонул или, чего хуже, растворился в этой вони, — позвал его Николас.
— Ну и зря! Это же целебная "живая вода", — целитель вытянул на поверхность худую лодыжку и поплескал ею. — Чудесно расслабляет и лечит от всех недугов. Я как будто заново родился, молодец-удалец! Сами бы попробовали, может, спать бы стали лучше. И нашей юной кампальщице не помешало бы развеяться.
— Нет уж, спасибо, я как-нибудь обойдусь, — отмахнулся Николас, подавая целителю полотенце.
— Тогда наберите мне воды вон оттуда, — он указал на водопад. — Там камни скользкие, а я так, как вы, равновесие держать не умею.
Старательно зажимая нос, Николас набрал две фляги, раз уж его чудаковатый компаньон так увлёкся этой водой. Лишь бы одевался побыстрее.
В лагере их встретила Оли, окатив подозревающим взглядом:
— Отыскали своё Тепловодье, травники? Стоило ради этого через весь Мунгард ехать?
— Ещё как! — Эглаборг забрал у Николаса флягу и откупорил, вдыхая вонь полной грудью. — Эта вода лечит болезни живота, головные боли, выводит из тела отраву и восстанавливает мужскую силу, — целитель сделал глоток и чуть не замурлыкал. — Солененькая! Попробуйте! Ну же, бравые воины, не трусьте!
Все дружно замотали головами, вперёд подался один Камай, такой же любопытный на диковинки. Глотнул побольше и вытер рот рукавом.
— Здорово! В жизни ничего такого не пробовал. Оли, ну же! Соглашайся!
Она опасливо посмотрела на флягу и осторожно пригубила. В это время Эглаборг откупорил вторую флягу и силой заставил Николаса глотнуть. Оба одновременно закашлялись и сплюнули.
— Горячие сопли, — Николас бросился полоскать горло родниковой водой.
— От этой дряни, небось, ещё и зубы портятся, — впервые согласилась с ним Оли.
— Хм, вполне вероятно. Надо бы проверить, — задумчиво ответил Эглаборг.
— Только не на мне! — одновременно сказали Николас с Оли и удивлённо уставились друг на друга.
Эглаборг махнул на них рукой.
— Так что, увидели, что хотели? Теперь уберётесь восвояси? — с надеждой спросила Оли.
— До Хитежа дневной переход остался. Так что назад тоже можем вместе поехать, — ответил за них Камай. Видно, их компания ему очень нравилась.
— Да-да, здесь ещё много редких растений, каких нигде больше не встретишь. Один день роли не сыграет. Смотрите, какие большие тролльи усики, — Эглаборг указал на росшие на полянке рядом круглые жёлтые цветы.
— Прямо жар-цвет, — хмыкнула Оли.
— Слово дяди для меня закон, — Николас лукаво дёрнул бровями и направился к дежурному кашевару за остывшим ужином.
* * *
Следующий день они гуськом тянулись по узкому дну ущелья, очерченного Седой рекой. Плескалась о пороги вода, в вышине завывал ветер, стучали камни под копытами. Лишь к вечеру удалось выбраться в ещё одну долину, гораздо большую. Зеленела трава, густо разрослись одичавшие сады, колосился самонасеевшийся овёс. Дома зияли пустыми окнами, двери со скрипом раскачивались на ветру. По вымощенным булыжником мостовым шныряли ящерицы и саламандры.
— Остановимся в городе, — скомандовала Оли, спрыгивая с коня первой.
— Если позволите заметить, то в брошенных домах спать небезопасно, — подал голос командир отряда.
— Вы боитесь призраков? — высокомерно усмехнулась Оли. — Мастер Стигс, ваше мнение?
— Я не мертвошёпт, — ответил Николас так тихо, что слышала только девица.
— Значит, остаёмся!
Они разбрелись по домам. Топили печи, выдворяя сырость, готовили ужин. Оставив на хозяйстве Эглаборга, Николас отправился изучать город.
Сумерки опускались стремительно. Он поджёг лучину и принялся обходить свободные дома. В погребах сохранилось много полусгнивших припасов, одежда, глиняные черепки, дешёвые инструменты, детские игрушки. Люди покидали Хитеж в спешке, не готовились, лишнего с собой не брали. Они явно не рассчитывали долго блуждать в горах. Над дверью одного большого и богатого дома красовались козлиные рога. Длинные, они загибались к верху ребристыми дугами.
Николас вошёл внутрь и обнаружил в прихожей ещё целую тёплую одежду: штаны, куртки, шитые мехом внутрь и наружу, сапоги, деревянные дощечки-снегоступы с железными кошками по краям. Хорошее подспорье для путешествия во льдах. Повезло, можно сказать.
Сверкнул в темноте огонёк, заскрипели половицы. Николас повернул голову.
— Кто позволил вам мародёрствовать? — строго спросила Оли, подходя к нему вплотную.
— Хозяев здесь уже нет, не оставлять же добро моли. Но если хотите, даю слово, что верну всё на место, когда эти вещи мне больше не понадобятся и даже присовокуплю несколько монет за пользование, — пожал плечами Николас и принялся скатывать вещи в тюки.
— Так и думала, что вы в горы едете. Неужто решили удачу в Долине Агарти попытать? Что-то знаете о Хитеже, о чём не знаем мы?
— Только легенду. Что горожане сохранили верность старым богам и молились настолько неистово, что стали таять ледяные шапки на вершинах гор. Тогда боги смилостивились и забрали жителей в Долину вечного лета. Теперь их покой охраняет свирепый страж. Он пускает в Агарти только тех, кто чист душой и светел сердцем, а остальных — убивает.
— Думаете, боги примут и вас? — усмехнулась она.
— Я не верю в богов, а только в свои силы, — Николас показал ей снегоступы. — К тому же, отступать мне, как и вам, некуда.
— Мне казалось, что Лучезарные до Лапии ещё не дотянулись.
— Я с Авалора.
Оли удивлённо наморщила лоб.
— Так уж и быть, отпущу, если вы мне поможете. Брата посвящать не хочу. Чем меньше он знает, тем меньшая опасность ему грозит.
Николас кивнул, ведь у него на Авалоре тоже остались брат с сестрой, которые ничего не знали о Сумеречниках. Оли отвела Охотника туда, где берег реки становился выше.
— Лагерь Лучезарные разбили за городом. Видимо, в домах ночевать не решились, как и наши суеверные солдаты, — Оли указала рукой на пустырь неподалёку. — Я нашла там следы их стоянки. Отец упал в реку с этого обрыва.
— Вы что-то видели? — проницательно спросил Николас.
— Да. Одна из тайных техник ясновидцев. Перед смертью мы можем передать послание связному. Отца убили ночью, весь лагерь спал и ничего не слышал. Призрачный голос нашёптывал отцу: "Загадай желание! Будь одним из нас!" Он был очень напуган и бежал к реке в надежде спастись. Его настигли на этом самом месте. Я видела разодранный голубой плащ Магистра Лучезарных и огромную зубастую пасть на месте головы.
— Ненасытная пасть бездны?
Оли кивнула и продолжила:
— Он убил отца, но больше никого не тронул. Лучезарные не сообщали, что из отряда пропал кто-то кроме отца. Я до сих пор чувствую тут ауру смерти и ужаса, запах тлена. Как будто ничего хуже этого демона в мире нет. А что вы думаете?
Николас жевал губами и оглядывался по сторонам.
— Вашему отцу явно перебили хребет, не оставив никаких следов на шее. Демон, описанный вами, похож на Предвестника Мрака. Я встретил такого в Белоземье. Он тоже следовал за Лучезарными. Похоже, он соблазняет людей исполнением желаний и в качестве платы пожирает их души, а потом переселяется в их тела. Мыслечтецы для них особо лакомы.
— И как... гм... как вы с ним справились?
— Никак. Он меня едва не убил, но против него обратилось его же оружие и разорвало Предвестника на ошмётки.
— Тогда что же... — Оли приложила ладонь к груди и отвернулась к реке. — Может, Предвестники выдают себя за Лучезарных, ведь на нём был плащ Магистра.
— Вряд ли бы им удалось скрыть такое количество демонов.
Отчаянно не хотелось признавать, что его кошмарные видения и догадки могут быть правдой. Пускай бы даже это оправдало Сумеречников и обличило Лучезарных.
— Тогда только верхушка? Отец тщательно разузнавал про них. Перед тем, как принять звание Магистра, они проходят таинственное посвящение. Молитвами и аскезами сливаются с сущностью Единого, чтобы лучше слышать и понимать его волю. После этого меняется даже цвет их глаз.
— У всех Магистров разноцветные глаза? — нахмурился Николас.
— Да, это знак особого расположения Единого — глаза, что видят сокрытое. Остальными Лучезарными Предвестники управляют при помощи внушения, а ветроплавов уничтожили, чтобы никто не обличил их.
Николас задумчиво пожевал губами. Говорить ей или нет? С другой стороны, поделиться ему больше не с кем, даже Эглаборг не поймёт.
— После битвы с Предвестником у меня было видение.
— Будущего или прошлого?
— Настоящего. Я встретился с человеком, который находился за многие-многие мили от меня. Это был Белый Палач. Он сознался, что руководит Предвестниками и хочет мне отомстить. Только я так и не понял, за что. Думал, это просто кошмарный сон, но теперь мне кажется, что это предельная способность моего дара. Я... я ветроплав.
Оли шумно выдохнула:
— В этом есть смысл. Земля помнит прошлое, вода знает будущее, огонь видит сквозь плоть, а ветер должен разносить эхо настоящего. Но такова предельная способность не прямого дара, опосредованного — мыслечтения. То есть это Белый Палач должен был видеть тебя, а не ты его.
Николас пожал плечами:
— Если мои видения правдивы, то в сердцах Предвестников живут осколки Мрака — такие чёрные спруты с присосками. Они делают носителей неуязвимыми. Нашими силами сражаться против них бесполезно. Забирайте брата и бегите в Норикию. Там всех принимают.
— То-то вы сами бежите в обратном направлении. Нет, я разыщу убийцу отца и отомщу, — она обняла себя руками и отстранилась. — Организую заговор, подстерегу в тёмной подворотне. У меня достанет ума, отваги и дара, чтобы вырвать осколок Мрака из груди убийцы. Я найду способ, пускай это будет стоить мне рассудка и даже жизни.
Она снова полезла за флягой на поясе — Николас едва успел перехватить её ладонь.
— Месть — бесплодная дорога в пустыне. Нашей главной ценностью всегда было выживание. Если такая сильная, то защитите людей, защитите собственного брата, а не тащите его в бездну за собой.
— Ох, высокомерный авалорский лорд, что вы можете знать о моих чувствах, если сами никогда не теряли родителя? Ярость сжигает меня изнутри, я жажду возмездия. Справедливость должна восторжествовать, чтобы настоящие демоны и предатели сами горели на кострах, на которых сейчас так беспощадно жгут нас. Если вы слишком трусливы, чтобы мне помочь, то отойдите в сторону и не мешайте!
Оли отпихнула его и побежала вдоль реки. Нельзя оставлять её в таком состоянии. Напьётся своей дряни, снова лишится чувств и либо размозжит голову об камень, либо в речке утонет. Николас себе этого не простит.
Она устремилась в узкий проход между скалами. Если бы Охотник не приглядывался к её ауре, не заметил бы. С полчаса они прыгали по мокрым камням, выступающим из реки, пока Оли не добралась до отвесной скалы.
Ясновидица начала карабкаться и застряла на уступе у самой вершины. Её ноги дрожали и соскальзывали, а руки отчаянно цеплялись за каменистые выступы. Тут-то Николас её и нагнал: подобные тренировки были для него привычными. Он подсадил её, и Оли выбралась на плоскую площадку. Следом подтянулся сам Охотник.
Оли подошла к краю скалы с другой стороны и принялась щупать руками воздух. Он искрился под её пальцами и оборачивался вокруг них. Воронкой закручивались сполохи: жёлтые и фиолетовые, переливались цифрами и рунами, мигали, отбрасывая на лицо разноцветные блики. Николас удивлённо вытаращил глаза.
— Не всё-то вы знаете, а, высокомерный лорд? Это пространственная воронка, — поддразнила его Оли.
Гвидион рассказывал о том, что великие ясновидцы древности умели создавать пространственные воронки и временные вихри, которые служили как порталом в труднодоступное место, так и непроходимой преградой в виде лабиринта искажений. Николас даже подумать не мог, что увидит это чудо сам.
— Через неё сбежали хитежане, а Лучезарные не пошли следом, потому что провести сквозь неё мог только сильный ясновидец. Старые боги помогли отцу укрыть людей в Долине. Я заручусь их поддержкой и стану непобедима.
Оли потянулась за флягой на поясе. Николас кинулся к ней. Ясновидческая аура озарилась бирюзой — Оли предсказала его выпад и ловко увернулась. Приложившись губами к фляге, принялась жадно глотать кампалу.
Её аура затмила даже сияние пространственной воронки. Казалось, хрупкую оболочку вот-вот разорвёт от накапливаемой внутри энергии. В глазах мелькали те же знаки, что и на воронке, словно что-то высчитывалось. Оли шагнула в вихрь, простирая над головой руки. Николас едва успел обхватить её за талию, прежде чем их всосал в себя неистовый поток. Знаки вокруг мерцали и менялись всё быстрее. Оли взмахивала пальцами, словно прокручивала барабаны, подбирая правильную последовательность.
Дышать становилось труднее, чужая стихия душила, отрезая от резерва. Такая слабость, Николас вот-вот упадёт и навсегда останется в лабиринте искажённого пространства!
Но огоньки потухли, и в лицо ударил холодный воздух. Родная стихия взбодрила, вливаясь в жилы бурливым потоком. Ноги врезались в твёрдую скалу. Лишившись чувств, Оли обвисла на руках у Николаса. Её аура потухла и тлела едва-едва, но хотя бы выглядела целой. В этот раз выкарабкается, а вот следующий может стать последним.
И где Долина? Где хитежане, их боги и страж? Где хоть кто-нибудь? Вот же влип!
Успокоившись за несколько глубоких вздохов, Николас укутал Оли в свой плащ и уложил на камни. Нужно изучить обстановку. Видно, поспать этой ночью ему не удастся.
В десятке шагов Николас обнаружил остатки каменной кладки. Здесь тоже когда-то было поселение, но оставили его намного раньше, чем Хитеж, судя по разрушениям. Уже и не осталось почти ничего: ветра, снегопады, оползни и землетрясения сделали своё дело. По ложбинке старинного водовода тёк ручеёк. Николас умылся и наполнил флягу. Как проснётся, Оли надо будет напоить — так делал Эглаборг, когда лечил её. Жаль, сам Охотник хорошо умел только убивать.
Ни людей, ни зверей поблизости не наблюдалось, как и древесины, чтобы развести костёр и погреться. К утру начало примораживать. Николас вернулся к Оли и проверил её руки. Очень холодные, она зябла, опустошив внутренний резерв. Ещё заболеет. Николас лёг рядом, укутав их обоих в плащи поплотнее, и попытался согреть своим теплом. Не спал, не мог заснуть, прислушиваясь к рычанию ветра в скалах.
Как отсюда выбраться? Если Оли и восстановит резерв до того, как они погибнут от голода и холода, то ещё одно путешествие по пространственной воронке добьёт её окончательно.
* * *
— Что за телячьи нежности? Фу! — пихнула его в плечо ясновидица, когда проснулась.
Солнечные лучи расцветили горы в нежные золотисто-персиковые тона. Николас поднялся и огляделся вокруг. Они и правда оказались в кольце немного ниже пояса льда. Внизу зеленела долина. Через неё протекала сверкающая речка, бликовали небольшие озёра, от которых шёл пар так же, как от источников Тепловодья. На противоположном конце в туманной дымке проглядывались очертания большого деревянного города с высокими башнями и маковками куполов. Эхо доносило колокольный звон и хоровое пение. Кажется, до Хитежа рукой подать, как до пригрезившейся во сне мечты, но на самом деле он всё так же далёк, за чертой досягаемости.
