— Я не должен трогать его?
— Ты? — переспросил Тогай и вдруг рассмеялся. — Ты бессилен перед ним, ведь он из-бран двумя сторонами.
— Двумя сторонами? Что это значит?
— Его жизнь принесет много бед, его смерть изменит мир.
— Да кто он такой, в конце концов? — вскричал Ланс.
— Убийца твоего брата.
Ланс скрипнул зубами.
— Хорошо, где мне найти его?
— Его не нужно искать. Просто иди.
— Куда?
— Это не важно. Все пути ведут к нему.
— Тебе есть еще, что сказать?
— Будь осторожен со смертями, принц. Равновесие миров нарушено, и любая смерть может перетянуть чашу весов в ту или иную сторону, что будет равносильно гибели всего.
— Я не верю своим ушам — ты отговариваешь меня! Разве Зло и Смерть, это не то, что дает жизнь твоему народу?
— Смерть, сама по себе, не есть зло. Наши миры тесно связаны, человек, и все, что происходит у вас, не может не отразиться и на нашей грани. Будь осторожен в поступках своих.
— Не вижу причин для беспокойства.
Ланс мог бы поклясться, что Тогай смотрит на него с сожалением.
— Ты зол, человек. Прошу тебя, не позволяй злобе править собой.
— О, Свет! — воскликнул Ланс. — И это говоришь мне ты!
— Да ты ничего не понимаешь! — взревел демон. — Мой народ существует на темной стороне реальности, за гранью вашего мира. Мы поглощаем отрицательную энергию и этим живем. Но именно вы, люди, творите её, и горе будет, если зла окажется больше, чем мы в состоянии поглотить. Великое равновесие будет нарушено.
— Не убежден, что смерть одного негодяя может его нарушить, а если это и случится, значит не такое уж оно и великое.
— Этот негодяй избран, не забывай.
Раздражение, терзавшее душу принца во время всей их беседы, внезапно выплесну-лось сгустком злобы:
— Я поступлю так, как посчитаю нужным, а потом разберусь с последствиями — сквозь зубы процедил он.
Тогай слегка подался назад.
— Вы, люди, очень опасны в ненависти. Вы наделены хлипкими, неменяющимися, за редким исключением, телами, но ваши эмоциональные пики ужасны. Мой народ на это не способен, — демон горько улыбнулся. — Я вижу вопиющую несправедливость в том, что именно вас Творец наделил столь могучей силой Воли. Сталкиваясь с ее проявлениями, многие из нас испытывают то, что вы, люди, называете страхом.
— Никогда не забывай этого чувства, — уставив палец на демона, проговорил Ланс.
— Я вообще не думаю об этом. В конце концов, оно не мешает мне время от времени наказывать самых зарвавшихся из вас.
Ланс рассмеялся:
— Неплохо, неплохо... Прощай, демон, дай знать, когда пожелаешь получить плату.
— Мы в расчете, человек.
Прежде чем Ланс успел что-то сказать, чудовище, словно факел, вспыхнуло. Принц зажмурился и отступил. Вспышка была столь яркой, что даже сквозь смеженные веки, гла-за не выдерживали, и он отвернулся и закрыл лицо руками. Спустя несколько долгих се-кунд все прошло, и он осторожно осмотрелся. Пред глазами плавали огненные круги, и он прежде почувствовал, чем увидел, что находится в комнате один. Чтобы восстановить зре-ние, ему пришлось вызвать Древо, и только после этого боль отступила. Он подошел к ок-ну и раздвинул шторы.
Снаружи было темно, и лишь тусклый фонарь у дома напротив высвечивал отрезок пустынной улочки. Он отвернулся и присел на подоконник. Оба магических круга и руны вокруг них были размазаны до того, что уже не могли выполнять свои функции. Столик и жаровня перевернулись, и горстка угольков слабо дымила на полу. Внимание принца при-влек какой-то предмет в центре большого круга. Он нехотя оторвался от подоконника и поднял его. Карта сильно обгорела по краям, но рисунок сохранился. Джокер, по-прежнему стоял в профиль, но вместо шутовского наряда, на нем были свободные черные одежды. Голова его была непокрыта, и длинные вьющиеся волосы теперь были заплетены в, свободно болтающуюся за спиной, косицу. Лицо у шута было твердое и задумчивое.
Ланс покинул номер и спустился на первый этаж, где было темно и жарко. Дым из дурно выложенного очага висел под потолком, а большинство столиков пустовали. Между ними крутилась со шваброй неряшливая и немолодая жена хозяина заведения. Самого хо-зяина за стойкой не было, но из-за неплотно прикрытой, ведущей на кухню, двери слы-шался его раздраженный фальцет.
Заметив спускающегося гостя, хозяйка с видимым усилием разогнулась и, опёрлась о швабру:
— Господин куда-то уходит?
Лансу было неприятно слышать ее приторный, фальшивый голос.
— Да, — сухо ответил он, направляясь к стойке.
— Когда ждать господина? Желаете, чтобы к вашему приходу приготовили ужин?
— Нет, — не глядя на нее, ответил он, роясь в кармане, — я не вернусь.
— Не вернетесь? — переспросила хозяйка, и в ее голосе появились злые нотки, что не-приятно контрастировало с льстивым выражением лица. — Как это не вернетесь, у нас здесь не проходной двор. Вы пожелали остаться на ночь и оплатить свой постой.
У стойки, словно из-под земли, вырос сам хозяин — низкорослый, худой типчик, и тут же залепетал:
— Что такое, он не желает платить? Вызови полицию, быстрее.
Ланс не выдержал и усмехнулся:
— Я плачу, плачу.
Он кинул хозяину серебряный полтинник, но тот, бестолково взмахнув рукой, не су-мел его поймать и, вслед за монетой, канул под стойку. Принц молча направился к выходу, и уже закрывая за собой дверь, услышал зловещий шепот хозяйки:
— Сколько он заплатил? Быстро беги наверх, посмотри, не пропало ли чего.
Улица встретила его промозглой сыростью и туманом, и принц поежился. Он прошел несколько кварталов, прежде чем встретил свободный экипаж, уныло влекомый заморен-ной клячей. Сообщив равнодушному вознице адрес, Ланс залез внутрь и устроился на сравнительно чистой доске сиденья. Возница стегнул лошадь и, подпрыгивая на каждом камне, экипаж со скоростью пешехода поплелся вперед.
Ему уже начало казаться, что конца этой поездке не будет, как экипаж остановился. Расплатившись, принц с облегчением выскочил на улицу. Несмотря на успевший сгустить-ся туман, он без труда отыскал нужное заведение благодаря двум вывешенным над входом шарам-фонарям и доносившимся изнутри звукам музыки и приглушённому гулу, издавае-мыми сотнями глоток. Спустившись по ступенькам к расположенному на подвальном уровне входу, Ланс толкнул входную дверь. И мигом потерялся в звоне посуды, невообра-зимом гаме, разноцветных огнях, запахах жаркого и сотен потных разгоряченных тел. Ед-ком дыму. Он на секунду остолбенел, пока кто-то, входящий следом, пинком в спину не втолкнул его внутрь. Ланс быстро обернулся, но бесцеремонный хам уже затерялся в тол-пе. Что ж, все было в точности так, как ему описал Фолк.
Он стал пробираться туда, где стоял наибольший шум. Откуда-то навстречу вынырнул толстенный усач с полудюжиной полных пивных кружек.
— Пиво, сударь, — прогудел усач.
— Нет, благодарю, — рассеянно бросил Ланс и собрался проследовать дальше, но усач ловко загородил ему дорогу.
— У нас так не полагается, сударь, — ласково пояснил он. — У нас все что-то пьют.
— А-а, понял.
Ланс выбрал кружку темного и замешкался, не зная как передать усачу деньги. Тот опустил глаза, указывая на оттопыренный на груди карман:
— Кидай сюда, дружище.
Ланс проводил взглядом квадратную спину и полез дальше.
Круглая широкая яма, глубиной в человеческий рост, была огорожена металлическими перилами, лишь с трудом удерживающими навал доброй сотни любителей острых зрелищ. Внизу, в яме, один против другого, стояли два человека. Оба тяжело дышали и лоснились от пота, лица обеих были сильно разбиты и представляли собой сплошные сизые подтеки, причудливо орнаментированные размазанной кровью. Впрочем, короткая передышка, ско-рее всего, была вызвана не ими, а обычной усталостью, хотя оба парня и отличались на-столько мощным сложением, что казались со стороны большими надутыми куклами. Тол-па вокруг бешено ревела и свистела, призывая бойцов продолжить поединок. Осмотрев-шись, он отыскал черную доску на которой указывались имена сражающихся и котировки ставок. Дрались Малыш Крон и Пожиратель Кадона. Малыш оценивался значительно вы-ше. Внимательно осмотрев бойцов, Ланс попробовал определить, кто есть кто, и, после короткого раздумья, из чувства противоречия, решил, что Малыш это тот самый тип, что на полголовы выше соперника, и чье колено украшала кровоточащая ссадина. За него и решил поболеть принц.
Передохнув, противники сошлись в центре арены, и первым же ударом Пожиратель сбил Малыша с ног. Толпа взревела, отчасти радостно, отчасти недовольно. По ребрам Ланса заработали локти возбужденных соседей. Малыш резво вскочил, и как раз вовремя, чтоб уклониться от пинка ногой по почкам и последовавшего за ним удара в живот. Почти тут же, из неудобного положения, он ударил, скорее ткнул, противника кулаком в лицо. Последнее вышло настолько неудачно, что Пожиратель успел перехватить его руку, и только резким рывком назад Малыш сумел освободиться, но при этом не удержался на но-гах, и снова упал. К реву толпы примешался возмущенный свист. Невидимый маленький оркестрик, пытавшийся выдуть какую-то мелодию, окончательно потерялся в адском гаме. Пока Малыш поднимался на ноги, Пожиратель успел обежать половину арены, приветст-вуя поклонников и изводя соперника неприличными жестами. Такой ход событий пришел-ся Лансу не по душе. Поднявшись в очередной раз, Малыш занял боевую стойку и надви-нулся на противника. Следующую минуту соперники кружили, осыпая друг друга ударами с дистанции, и такая тактика принесла некоторое преимущество более длиннорукому Ма-лышу — он успел в очередной раз пустить Пожирателю кровь из носа. Это взбесило сопер-ника и тот, набычившись, безрассудно бросился головой вперед. И пропустил жесточай-ший удар коленом в лицо. В тот же миг Малыш Крон сплел руки в замок и изо всей силы опустил их на загривок Пожирателя Кадона. Тот растянулся на грязном полу.
— Малыш! Малыш! — исступленно принялась скандировать часть зала, перекрикивая оппонентов.
Малыш Крон наклонился над бестолково барахтающимся противником и, ухватив того за волосы, поднял на ноги, задирая вверх исказившееся от боли лицо. И тут же, сильным и неожиданным ударом в челюсть из невероятного положения, Пожиратель в очередной раз сбил его с ног. Выражение страдания на лице Пожирателя мгновенно испарилось, и на Малыша, сквозь узкие щелки, поблескивали злые ненасытные глазки. Казалось чудом, что они оба вообще в состоянии что-то видеть из-за сильно расплывшихся синяков, но оба держались, чем вызвали у Ланса снисходительное одобрение.
Под неумолкаемые крики, Малыш поднялся на ноги. Казалось, упал он скорее от не-ожиданности, чем от собственно удара. Он тут же пошёл на соперника, и они обменялись парой-тройкой чувствительных оплеух. Оба почти уже не двигались и не прикрывались, а только осыпали друг друга тяжелыми ударами, каждый из которых сопровождался друж-ным ревом толпы. Так продолжалось до тех пор, пока Пожиратель Кадона вдруг не вы-держал и, вопреки очевидной логике событий, не упал. Он тут же попытался встать, но Малыш не позволил ему сделать это, и вновь уложил ударом по голове. Но Пожиратель, точно резиновый, буквально подпрыгнул и, мотая обритым черепом, встал на четвереньки. Под негодующие крики и радостные вопли, Малыш Крон очередным ударом по голове опрокинул его на спину. И на этот раз Пожиратель не сдался и, неловко загребая руками и ногами, попытался подняться. Малыш позволил ему это, после, чего сильным и одновре-менно каким-то мягким, даже нежным, ударом отправил его на пол. Взрыв аплодисментов и криков потряс помещение, на арену выскочили четверо слуг и, ухватив Пожирателя за руки и ноги, вынесли того вон. Следом выкатился толстяк-усач и схватив за руку шатаю-щегося, сверкающего белками глаз и потным телом Малыша, задрал ее вверх, чем зарабо-тал очередную порцию восторженных воплей.
В следующие полчаса в зале установился форменный кавардак. Часть посетителей праздновала победу своего любимца, часть наоборот, заливала вином горечь поражения, большая группа выстроилась у конторки в надежде получить свой выигрыш. Все еще ос-тающийся невидимым, оркестрик выдувал и выбивал какую-то мелодию, которую Ланс все еще не мог уловить.
Принц несколько раз пересек зал, выпил три бокала пива, едва не оказался вовлечен в потасовку, пока случайно не вышел к столу ставок. На большом щите рядом со столом, мальчик-слуга уже стер имена предыдущих бойцов и теперь выводил новые. Писал он очень медленно, старательно вырисовывая кривые печатные буквы, и Ланс понял, что пар-нишка неграмотен. Наконец, отмучившись, тот отвернулся от доски. "Железный Человек против Человека-Кулака" — прочитал Ланс.
— Когда, начнется бой? — поинтересовался он.
Прежде чем ответить, слуга довольно долго смотрел на часы.
— Через семнадцать минут, сударь. Большая стрелка на двенадцать, а маленькая на одиннадцать.
— Понятно, — серьезно ответил принц.
К столику подошел давешний усач.
— Могу я сделать ставку? — поинтересовался Ланс.
— Обязательно, сударь, — толстяк широко улыбнулся. — Но лучше я сам приму её у вас.
— Как угодно. Я хотел бы поставить один золотой.
Это было невозможно, но толстяк все-таки умудрился улыбнуться еще шире.
— Один золотой — это здорово. Сразу видно — вы игрок! На кого, позвольте спросить?
— На Железного человека, — ответил Ланс, внимательно глядя на усача и пробуя понять его реакцию.
Не понял, зато за, спиной, над самым ухом, услышал знакомый голос:
— А я бы не ставил на него.
Он обернулся и кивнул Фолку:
— Ты давно здесь?
Тот широко улыбнулся:
— Подозреваю, что куда дольше вас.
В подобных случаях ему было приказано обходиться без титулов, и солдат не стеснял-ся пользоваться этой привилегией.
— Так вы ставите, или как? — вмешался усач.
— Ставим, ставим, не пыли, Марч. — проворчал Фолк.
— Он, кажется, недоволен, — веселым голосом сообщил усатый Марч Лансу, тыча паль-цем в солдата. — Он приходит сюда каждый вечер, срывает банк, калечит моих клиентов, и еще позволяет себе ворчать. Так значит ставите на Железного человека?... Тоже выбор, бывает и хуже... А ты, ворчун?....На Человека-Кулака. Отлично, получите купоны.
Тараторя, Марч быстро что-то писал, рвал какие-то бумажные ленты, перекидывался шутками с окружающими, следил за мальчишкой-слугой. Наконец, он вручил и им по жел-той бумажке.
— Желаю удачи, парни, — лучезарно улыбаясь, напутствовал он их.
— Твоими заботами, — буркнул Фолк.
— Какое интересное место, — почти крича, сообщил принц солдату, пока они проталки-вались через толпу. — Давно оно работает?
— Около полугода. С тех пор как старина Марч ушел на покой.
— На покой?
— Толстяк всю жизнь был гладиатором где-то на юге, — пояснил Фолк и, заметив удив-ленный взгляд принца, добавил:
— Не самым лучшим, конечно, но вполне смог скопить деньжат на собственное дело.
— Оно явно идет в гору. Ничего похожего у нас еще не было.
