Но я не умер ни в тот день, ни в ту ночь. Вот снова взошло солнце, а в нем мучение и смерть. Не смог я доплыть до другого берега. Пришло время воспользоваться подарком волшебника с берега лесного озера. Я достал из котомки странную одежду с изображением лосося и подставил ее лучам солнца. Никакого колдовства. Я подумал, что дар волшебника потерял волшебную силу и ничего не сделает...ни доброго, ни злого.... Но вдруг изображение рыбы загорелось золотым светом.

Вот теперь у меня уже сомнений не было! Я стал было просить у рыбы смелости, свежей пресной воды и попутного ветра, лучше похолоднее. Но не получил просимого. Однако рыба-то сияла волшебно и обнадеживающе. Я оделся в волшебную одежду и стал шепотом рассказывать ей мою жизнь и зачем я плыву за океан — чтобы священная рыба-лосось помогла мне. А солнце поднималось все выше, и собака бессильно выла на дне лодки. Сил у меня уже не было говорить ни с волшебной рыбой, ни с собакой. Кровь билась в сердце и в висках, перед глазами были лишь огонь и черный пепел. Пусть Ифри избавится от моего ребенка, пусть найдет другого мужа, или пусть уплывет на корабле в далекую солнечную Ливию моя волчица, которую я любил ласкать. Теперь лишь одно желание осталось у меня. Увидеть саму Смерть. Ведь встретить ее можно только раз в жизни.

Я прикрыл глаза цветным поясом Ифри и смотрел сквозь перекрестье нитей, чтобы отражение солнца на волнах не выжгло мои глаза раньше, чем я встречусь с той, что забирает всех без разбору. И вот она появилась вдали. Она шла с юга, наискось против ветра. С жалостью я посмотрел на белые кости ее некогда прекрасного и смелого лица. А потом запрокинул голову и в знак поражения подставил ей горло.

Волшебный город

Вы думаете, я умер? Какое там умер. Здесь история только началась. Вдруг лодки, собаки, океана, синего неба, солнца и убивающей жары не стало. Я будто шел через подобие снежного тумана. Было не тепло и не холодно, не темно и не светло, это была не земля и не небо, и не знаю, долго ли это длилось или один миг. Я ничего не видел, и ни звука не было слышно, но я знал — сам не знаю как — что рядом со мной что-то есть.

А потом увидел под ногами пол из дерева. Было это чье-то жилище, странное, колдовское. В стене было окно, совсем прозрачное, наверное из волшебного льда, только лед был не тающий и не холодный. Я глянул в окно и увидел, что колдовство принесло меня на высокую башню. Вокруг были другие башни, тоже не с бойницами, а с окнами. А внизу по дороге ехали избушки на колесах!

Решил я, что волшебная одежда принесла меня сюда за то, что я ее наконец солнечным светом напоил. Оглядел жилище и увидел на стене изображения волшебника с озерного берега и его сероглазой красавицы. Их лица были так искусно нарисованы, что я сразу узнал волшебника и волшебницу. В их жилище было много разного удивительного имущества. Я ничего не тронул, ведь Храбрый Бык некогда выучил меня учтивому поведению. Только, смертельной жаждой томимый, пива выпил. Было оно спрятано в странном коробе, в котором притаилась зима — хотя вокруг лето. А налито в прозрачный сосуд, и уж чего мне стоило его открыть, поймет только медведь, которому доводилось запускать лапу в дупло с медом! Медведь мне и посочувствует. О, Небо! Ну зачем пиво так крепко закрывать?

Волшебник и волшебница не приходили. Смотрел я через окно на избушки с колесами, на высокие дома и на людей в странных одеяниях, и думал: попался я хуже зайца! Места дикие. Ни деревьев, ни травы, ни человека разумного вида.

А у меня ведь не было ни топора, ни ножа, ни лука со стрелами. Все в лодке осталось. Зато в жилище волшебника на столе лежали два серебряных обруча. Как велел волшебник, один из них я надел на голову. Никаких чудес не случилось.

Что мне было делать? Но я уже понял, что волшебство дело не быстрое, иной раз надо подождать. Задремал я, ведь в океане ночью не выспался. А то, что случилось потом, долго считал сном.

Вот что было со мной... я думал, что во сне, а теперь знаю, что наяву. Проснулся я от того, что кто-то стучит в дверь и зовет меня по имени. Дверь была так хитро заперта, что мне бы ее вовек не открыть, если не был бы я смышленый сын умного оружейника. А когда я ее все-таки сумел отворить, то увидел на пороге троих, странного вида! Стрижены коротко, как грязные звери римляне. Одеты так, будто решили меня рассмешить. До этого дня я таких одеяний нигде не видел. А вот этих троих вроде уже где-то встречал!

Вдруг один из троих как заорет:

— Мореплаватель, откуда ты взялся?

Я говорю ему гордо:

— Меня волшебная одежда принесла. А ты кто, и откуда меня знаешь?

Он напомнил:

— Да ведь мы с тобой когда-то встречались, ты спас меня. Я торговец котами. Меня зовут Всегда-Удача. Ты мне еще когда-то дал талисман, а я тебе про океан всякие глупости рассказывал, будто там Драконий остров есть. А это обруч на голове... как бы тебе объяснить... на твоем языке, волшебный. Он это... сканирует.... читает... да ты небось и слова такого не знаешь.

Я ему сказал, что я еще и не то знаю! А читать знаки меня научила моя женщина.

Тогда у дерзкого торговца котами спеси поубавилось, и он заговорил со мной на равных:

— Ну вот, читает. Воспоминания в твоей голове. Смотрит, есть ли у тебя здесь кто-то знакомый. А вот он! Он! Он! На столике стоит мой любимый! Это поискующий короб, именуемый компьютер! Он говорит по связи, именуемой "модемная", с обручем, именуемым "сканирующий". Он увидел мое имя в твоих воспоминаниях и вызвал меня сюда.

Я взмолился:

— Не кричи, безумное сонное видение, а то разбудишь меня, и проснусь я в своей лодке.

Потом спросил, кто те двое, что ним явились, и почему мои воспоминания их сюда вызвали. С ними-то я не был знаком. Всегда-Удача мне говорит с улыбкой:

— Это же Кровавые коршуны. Лесные разбойники, от которых ты меня спас.

Я бы от удивления топор выронил, если бы он у меня с собою был! Спрашиваю его:

— Они что, теперь твои друзья?!

А он мне:

— Не мои друзья, но они тоже твои знакомые. Поэтому компьютер их вызвал сюда вместе со мной. Теперь мы все тут будем жить в дружбе. А обруч с головы не снимай. Он твои желания угадывает!

У них тоже были такие обручи вокруг головы. Я ничего понять не мог, и вот что мне рассказал торговец котами:

— Ты в будущих временах. Одежда, которую ты носишь, именуется скафандр, но не простой. Он может унести человека в прошлое. А потом вернуть обратно в будущее. Именуется это: пространственно-временная телепортация. А кормится оно от солнца. И именуется это...

— И именуется это солнечная батарея, — влез в разговор один из Кровавых коршунов.

Всегда-Удача не обиделся на такую неучтивость и продолжал объяснение:

— Вот! Батарея солнечная. Она самая. А одежда, солнечного света напившись, тебя взад вперед по пространству-времени путешествует. Надо только уметь с ней управляться.

Я ему говорю:

— А я-то не умею. Почему ж я вдруг попал сюда к вам?

Он мне объяснил:

— Эта одежда по дрожанию крови слышит, если у человека начинает сильно биться сердце, или наоборот, если сердце останавливается. Тогда она понимает, что ее владелец в опасности, и приносит его назад в будущее. Именуется это: "возврат аварийный". А то представь себе, что было бы, если человек из будущего попал туда, где мы с тобой раньше жили. За одним кустом волчья стая, за другим разбойники, за третьим трясина бездонная, за четвертым племя воинственное! И много других всяких бед может внезапно случиться! Этак человек из будущего сгинет раньше, чем сообразит дать своему скафандру команду спасаться обратно откуда явился. Посему создатели машины времени предусмотрели возврат без приказа ее владельца, если тот попал в беду. В таком случае машина времени приносит его туда, откуда он начал свое путешествие. А если одежда сменила хозяина, то новый хозяин окажется там, откуда отправился в прошлое прежний владелец. В то же время и в то же место. Хозяин твоего пространственно-временного скафандра видно отправился в прошлое отсюда, из собственного дома, что теперь именуется: квартира. Ты в океане был охвачен страхом, а скафандр умеет это распознать. Вот он и принес тебя сюда.

Я пытался уразуметь сказанное, а один из презренных Кровавых коршунов стал насмехаться надо мной:

— Вот и трус ты, Рейг. Умный скафандрик-то все про тебя правильно понял. А ты еще нас топором пугал.

Я ему говорю, что топор у меня в лодке остался, но если ему развлечений хочется, то я могу ему челюсть свернуть, а если и это его не развеселит, то я его череп на дереве повешу. Они оба обиделись, обругали меня каким-то тупым варваром, пообещали, что меня из будущего выгонят, и ушли. Всегда-Удача сказал им вослед:

— Зря ты так с ними. Не думай, они исправились! Они теперь современные люди, вот!

Я говорю:

— Когда же они успели исправиться? Еще и года ведь не прошло?

Всегда-Удача ответил мне:

— Не годы прошли, Рейг. Со дня нашей встречи прошло два тысячелетия. Не удивляйся, ибо здесь у тебя будет еще много более важных причин для удивления. Здесь много оживленных людей из прошлого. Это Остров мертвых.

Я не понял с первого раза, но он мне снова объяснил, что они теперь умеют возвращаться в прошлое, в любой миг в прошлом. И могут забирать оттуда людей.

Вот тогда я обрадовался. Я ему говорю:

— Всегда-Удача, не зря тебя Удачей зовут! На счастье ты мне повстречался. Скажи мне быстро: как с этим волшебной одеждой обращаться? Научи меня как мне во времена моего детства вернуться! Я предупрежу людей моего рода о хитрости, которую затеяли их враги. И в бою им помогу. А если ты мне дашь избушку на колесах, какие у вас здесь повсюду ездят, то я один на все вражеское племя страху нагоню.

Но Всегда-Удача мне сказал то, что меня не обрадовало:

— Рейг, в прошлом нельзя ничего менять. Даже в самых малых событиях. Иначе изменится и будущее. Здесь нам живется хорошо, а кто знает, что будет, если все изменится? Поменяешь прошлое: может быть и вообще никого в живых не останется, либо чудища какие повылезут. А некоторые говорят, что если станешь менять время, оно тебя убьет. Вот как если вытащить камень из основания уже построенной стены, то стена на тебя рухнет. Поэтому нельзя исправить ничто из того, что случилось.

Я ему говорю:

— А как же вы умирающих забираете к себе? Ведь если человека утащить, прошлое поменяется. Кого будут хоронить?

А он мне объяснил

— В том-то и дело, что спасти умирающего — это единственное, что можно сделать без опасности что-то изменить в прошлом. Здешние ученые люди научились делать точное подобие тела человека. Именуется: биокопия. Это тело не живое — это неотличимое подобие живого тела. В миг, когда человек умирает, его забирают и на его месте оставляют в прошлом подобие того, кем он был. Подменяют быстро, почти мгновенно, чтобы люди не заметили, что умирающий исчез. Ведь мы повелители времени, для нас вечность может быть одним мигом, но по желанию нашему для нас один миг может стать долгим, как вечность. Быстрее, чем слеза падает на землю, повелители времени могут унести умирающего и положить на его место его точное подобие. Пусть люди прошлого оплакивают и хоронят биокопию. В прошлом ничего не изменилось, а человек спасен. Здесь же наши ученые целители могут вернуть умирающего к жизни. Могут даже омолодить человека. Так я некогда умер, и в прошлом зарыли в землю мое неживое подобие, а я попал сюда. И облик мой изменил к лучшему, ибо здешние многоученые люди и в этой науке преуспели.

Я его выслушал, попросил повторить четыре раза, наконец понял и спросил:

— А отчего тогда Ифри не пришла меня встречать? Должен ведь быть предел женскому коварству и неверности! И где люди моего рода?

Я все-таки верил в глубине сердца моего, что Ифри не забыла меня, хотя не всегда я был нежен с ней. Всегда-Удача ответа не знал и сказал без большой уверенности:

— Давай спросим поискующий короб, именуемый всемогущий компьютер. Он на все ответ дает. Как вы вашего ребенка собирались назвать?

Я ему говорю, что если сын, то Храбрый Бык, а если дочка, то Рейин.

Всегда-Удача стал искать, а потом повинным голосом сказал:

— Я не могу найти среди оживленных никого с такими именами, из тех времен и тех мест, где жил ты. Но ведь бывает так, что человека до сих пор еще не нашли, чтобы оживить. Ведь чтобы забрать умирающего из прошлого сюда, надо знать, когда и где пришел его смертный час. Его дети это обычно знают. А их дети знают, где и когда умерли их родители. Так розыск и идет, от новых поколений к предшествующим. Если же из рода никого не дожило до наших времен, человека найти невозможно. Многие роды пресеклись в прошлом. Сам знаешь, как мы тогда жили: войны, голод.... Но ты не горюй. Если еще не нашли, так позже найдут.

Я ему говорю:

— Подожди! Нет Храброго Быка?! Как Ифри назвала сына, я не знаю. Если она вообще его родила. Но моего дядю тоже так звали. Почему его нет здесь?

Всегда Удача говорит:

— Может быть, его род пресекся. Поэтому некому его искать.

— Но ведь Храбрый Бык многим помогал, он защищал слабых. Когда и где он умер — все знали. Из тех людей чье-то потомство да выжило! Почему они не перенесли его сюда?

— Потому что он защищал слабых, а не сильных, — ответил мне кошкоторговец.

Я не удивился, услышав это... да и Храбрый Бык не удивился бы.

Но я еще не до конца утратил надежду, что мир справедлив. Я спросил :

— А есть тут кто-нибудь по имени Волчонок-Смерть-Врагам, сын Удара Молнии и колдуньи Семи Зверей? Он некогда избрал Ифри приемной матерью. Волчонок, наверное, знает, что случилось с Ифри и нашим ребенком. Ты поищи его.

Всегда-Удача опять стал нажимать куда-то пальцами и пристально глядел на поискующий короб, именуемый компьютер. Я решил, что это гадание такое. Всегда-Удача погадал и объявил:

— Волчонок-Смерть-Врагам живет здесь, в этом городе. Да ведь он зять самого господина Большого Козла, предка нашего правителя! Давай пойдем к нему. Вдруг не выгонит.

И вот побрели мы по странной гладкой дороге. Там везде волшебные избушки ездили, а чем им кони плохи, я не понял. Вдали синело море, и высокие дома-башни стояли на самом берегу. Остров был удивительный и волшебный, но я на него смотреть не хотел. У меня все еще глаза от океанского солнца болели, а еще я был в ярости на здешних правителей, за мою семью, за моих друзей. Они были достойные люди, почему никого из них не вернули к жизни? Я спросил Всегда-Удачу:

— А тебя за какую доблесть оживили? Человек ты тихий, а ведь перышко далеко летит, когда привязано к стреле. Какая стрела тебя сюда принесла?

Он признался — все-таки честный — что после нашей встречи пошел служить Валенту Страбусу. Тот брал на службу людей уважаемых, обладающих властью. Торговец котами таким и стал, когда я ему подарил талисман-оберег. С того дня все северяне Всегда-Удачу смертельно боялись. Слово его стало законом. Ну а говорил он... говорил он то, что ему римские хозяева нашептывали. А в будущих временах, когда этого людоеда Страбуса оживили, он вернул к жизни всех, кто особенно усердно угождал ему.