Неправда

Согрешил я пред Господом Богом моим неблагодарностью за Его великие и бесчисленные, содеянные мне, благодеяния и всеблагое Его помышление. От самой юности моей обетов крещения я не соблюдал, но во всем лгал и по своей воле поступал. Согрешил я пренебрежением Господних заповедей и предания святых отцев; согрешил непослушанием, неповиновением, грубостью, дерзостью, самомнением. Согрешил?

— Было... — сознался Лешка. И впрямь, обетов крещения он не то что бы не соблюдал, а просто наплевал на них. И грубости и дерзости хватало всегда.

— ...суровостью, боязливостью, кичением, унижением других, плотоугодием, строптивостью нрава, бесчинным криком, раздражительностью?

— Было...

— ...биением, ссорою и ругательством; согрешил дерзостью, злословием, небрежностью, торопливостью, ехидством, враждою, ненавистью, подстрекательством, неразумною ревностью, мщением и злопомнением?

— Было... И есть. Я злой человек оказывается. Многих ненавижу, да и просто не люблю.

— ...согрешил сладострастием, неприязнью, нечистотою, мечтанием, своенравием, самочинением, любознательностью, похоти влечением, невоздержанием, объядением, пьянством, прихотью и чревоугодием?

— Было... И пьянство, и чревоугодие. Домой к маме из общаги приедешь, а как свинья обожрешься. Аж порой встать из-за стола не можешь.

— ...согрешил празднословием, сквернословием, рассеянностью, шутками, остротами, смехом, насмешками, безумным весельем, любостяжанием, многоспанием?

— Было. А шутки тоже грех что ли?

— Не к месту если, или над святым кощуничество. Продолжай: ничего неделанием и всяким моим бездействием: в молитве, службе, посте и в добрых делах; согрешил недоумением, охлаждением, безумным велением, скупостью, жадностью, презрением нищего и бедного?

— Точно тут. Молюсь-то я только когда припечет. И то вчера только первый раз помолился.

— ...согрешил алчностью, жаждою, ябедничеством, нерадением, праздностью, саможалением, лживостью, лукавством, беспечностью, неуважением к старости, неподчинением начальствующим;

— И это есть... Как же себя не пожалеть-то... Да и преподов... то есть преподавателей терпеть не могу...

— ...согрешил неверием, кощунством, сомнением, непостоянством, охлаждением, легкомыслием, равнодушием, бесчувствием к святой православной вере и Св. Таинствам, неверностью, невниманием к молитве, к богослужению, посту и добрым делам?

— Само собой...

— ...согрешил безмерною скорбью, печалью, унынием, мнением, отчаянием и всякими скверными лукавыми и хульными помыслами; согрешил призыванием имени Божия

ложно и всуе;

— Ой, наоборот! Вообще не призывал! А вот помыслы... Одни лукавые, блин... Ой, прости Господи!

— ...согрешил маловерием, малодушием, безнадежностью, бранью, лицемерием, лицеприятием, мздоимством, придирчивостью, притеснением, лихоимством, неблагодарностью, татьбой, похищением чужого и присвоением?

— Суп как-то с общей кухни украл. Есть хотелось, а готовить лень было...

— ...согрешил злоупотреблением дарами Божиими, потворством грехам, пустословием, суетностью, роскошью, мотовством, недоброжелательством, зложелательством, злорадством, холодностью к Богу и ближнему, подстрекательством на зло, тайноядением и тайнопитием?

— Чего нет, того нет, я про тайную еду. А вот холодности и мотовства — выше крыши!

— ...согрешил попущением препровождения суетно времени, распространением ложных и хульных своих мнений, произношением обдуманно и необдуманно разного рода проклятий: на людей, себя, скотов, зверей и птиц: согрешил соизволением на всякое помышление неправедное, нечистое, скверное и богопротивное?

— Да! Сколько раз матерился на всех!

— ...согрешил непостоянством, мечтанием, честолюбием, прелестию, притворством, злоухищрением, поползновением языка моего в словах богопротивных, дни и ночи без сна провождением в делах неподобных: кощунстве, глумлении, соблазнении, плясании, картежной игре, смехе и разного рода забавах; согрешил по восстании от сна без мо—

литвы и крестного знамения ядением и питием?

— И это правда...

— ...а также и по захождении солнечном ядуще, пиюще, сквернословяще и праднословяще без зазрения совести. Согрешил я ревнованием во зле, советованием ко греху, ласкательством, сластолюбием, любострастием и укорением пищи; согрешил страстным чтением пустых, соблазнительных книг — разных романов и легенд?

— Очень читать люблю. Пока книгу не дочитаю — уснуть порой не могу.

— ...согрешил нерадением к чтению Святаго Евангелия, Апостола, Псалтири и вообще книг духовно-религиозного содержания; согрешил придумыванием извинений своим грехам и самооправданием, вместо самоосуждения и самообличения; согрешил несохранением тайны исповеди своей и слышанной от других; согрешил недобросовестным исполнением возлагаемых на меня поручений?

— Да. Читать люблю, а вот Евангелие, да и вообще святые книги в руки отродясь не брал.

— лжесвидетельствованием на ближнего; гордостью, тщетною славою, высокоумением, превозношением очес, украшением одежд, желанием чести, люблением суетной жизни, окаменением сердца, пленением лукавыми помыслами и человекоугодием; согрешил в сонном мечтании, по вражию навождению, искушением любострастным и блудным?

— Правда все есть...

— Как часто грешил я по лености не хождением на церковное богослужение: вечерню, утреню и литургию, иноверных храмов посещением, исхождением из храма Божия преждевременно до отпуска церковного, опущением и неисполнением положенного ежедневного молитвенного правила, нечистою исповедью и всегдашним Тела и Крови Господней недостойным восприятием?

— Господи, сколько же грехов-то я натворил...

— Согрешил я недостаточным милостыни подаянием, ожесточением ко убогим, непосещением болящих, по заповеди Евангельской, и в темнице сущих, непогребением мертвых, неодеянием убогих, ненасыщением алчущих, и ненапоением жаждущих?

Согрешил я и тем, что дням праздничным воскресным, Господним Богородичным и святых угодников, не воздавал почитания, должные чести и празднования и нетрезво и нечисто в тех пребывал?

— И это правда...

— Согрешил — сильных старейшин и начальников оклеветанием и хулением, друзьям и благодетелям моим верности и любви несохранением и должного повиновения неисполнением. Согрешил я гордым в церковь Божию хождением, стоянием, сидением и возлежанием и неподобным из нее исхождением, праздным в ней глаголанием, беззаконным в ней деянием, скверным с прочими собеседованием, молитвы, псалмопение и звание Божие нерадиво в церкви Божией творя?

— Хоть бы так мне в церковь-то ходить... Я ведь ни гордым, ни смиренным храм не посещал!

И тут отец Геронтий помолчал и протянул Алексею маленькую красную книжку:

— Читай дальше сам!

И Лешка, с запинками и заиканиями, но сам стал читать дальше:

— Много раз я клялся именем Бога напрасно; часто легко и свободно, иногда даже нагло, дерзко и бесстыдно укорял и оклеветывал ближнего во гневе, оскорблял, раздражал и осмеивал; часто я величался, гордился, тщеславился и хвалился добрыми делами, которых совершенно не имею; много раз я лгал, обманывал, хитрил, льстил и был двуличен и лукав; часто я гневался, раздражался, выражал много нетерпения и малодушия; много раз я осмеивал грех брата моего, опечаливал его тайно и явно, глумился, злорадствовал над проступком, недостатком и злополучением; много раз я враждовал против него, имел злобу, ненависть и зависть; часто я смеялся безумно,

шутил, острил бесчинно, говорил много необдуманного, невежественного и неприличного и выражал бесконечное множество колких, ядовитых, наглых, легкомысленных, пошлых, грубых, дерзких и гнилых слов; часто и мысленно и во сне творил блуд, мыслил о разврате, уязвлялся женскою красотою, питал в воображении и сердце сладострастные чувства, неестественно удовлетворял похоти плоти, чрез мечтание или лицезрение женщин; много раз мой язык выражал бесчинства, пошлости и кощунства о предметах сладострастия; часто я бывал сластолюбив и чревоугодлив, услаждал себя лакомствами и

вкусами, многообразными и различными явствами и винами по прихоти и невоздержанию, до объядания и пресыщения; много раз я был нетрезв и пьян, невоздержан в пище и питии и нарушал священные посты; часто из угождения сластолюбию или вкусу и требованием моды и приличия светского, отказывал нищему и бедному в помощи, был немилостив, скуп, жалел копеек, а для себя, для своей прихоти и

удовольствия не жалел и рублей; часто безвинно, беспощадно и безрассудно осуждал и порицал других, презирал и гнушался их нечистотою, неприятностию — рубищем и безобразием вида и лица, и вообще был сребролюбив, корыстолюбив и любостяжателен; часто и почти всегда входил в храм Божий скверный и нечистый, без страха Божия и трепета, стоял там и молился рассеянно, легкомысленно, неприлично и невежественно и беспечно и выходил оттуда с таким же духом и расположением; в домашней молитве также был всегда холоден, нерадив и молился всегда мало, вяло, лениво, без внимания,

усердия, и благоговения и вообще не исполнял установленных молитвенных правил. Вообще я был ленив и расслаблен негою и бездействием; весьма много часов проводил во сне каждый день; много я времени проводил в пустых и праздных занятиях, удовольствиях, веселых разговорах, речах, шутках, играх, в посещении театров и прочих увеселительных мест и в разных забавах; много безвозвратно погибло у меня времени в болтовне, сплетнях, осуждении и порицании; много потерял часов в пустоделании или ничего неделании; много раз я унывал и отчаивался в спасении своем и милосердии Божием и, по безумному навыку, бесчувствию, невежеству, наглости, бесстыдству и окаменению, совершал грехи произвольно, охотно, в полном разуме, при всем сознании, от доброй воли, намерением и мыслью и самым делом и чрез то самое попирал Кровь Завета Божия и снова распинал в себе Сына Божия и ругался ему.

Согрешил я всеми моими чувствами, волею и неволею, ведением и неведением, сам собою и чрез других соблазнился и во всех сих и прочих беззакониях, елико немощь человеческая обыкла согрешати против Господа и Создателя своего, я согрешил, и почитаю себя невинным пред Божиим, паче всех человек. Посему смиренно молю тебя,

честный отче, в день судный будь мне свидетелем против дьявола, врага и неприятеля рода человеческого, что во всех моих грехах я каюсь пред Спасителем моим, жалею истинно о моих падениях и имею волю впредь, елико возможно, чрез Божию милость и помощь блюсти себя от всякой скверны плоти и духа. Прости меня, отче честный, разреши и помолись о мне грешном и недостойном...

— Неужели столько грехов на мне? — тихо произнес Алексей, когда закончил узнавать себя в молитве.

— Все мы грешные, сынок... — ласково улыбнулся ему отец Геронтий. — И те грехи, которые ты перечислил, лишь краткое изложение сущности человеческой. Хотя и свести их можно к основным. Гордыня — мать всех грехов, и дети ее скверные — тщеславие, уныние, печаль, гнев, сребролюбие, блуд, чревоугодие.

— Печаль тоже грех? — удивился Лешка.

— "Радуйтесь!" — Христос нам говорит. "Радуйтесь, ибо близится Царствие небесное!". И не путай печаль с покаянием. Разные-то чувства. От грехов сам ты не избавишься. Только с Божьей помощью. Но помощь эта придет тогда, когда ты сам ее просить будешь. Молитвой, постом и постоянной памятью о грехах своих.

— Понимаю... — прошептал Лешка.

— Хорошо, что понимаешь. — Кивнул ему отец Геронтий. — Наклони голову, епитрахилью тебя накрою.

Лешка с трудом встал на колени, превозмогая боль в обожженном колене.

— Да ты стой, можно стоять-то!

— Мне так надо! — упрямо ответил Лешка.

— Ну что ж... — ответил священник и накрыл его неожиданно тяжелым платом. А потом начал читать разрешительную молитву. Слов ее Лешка так и не запомнил, душа его стала трепетать осиновым листом на ветру.

— Пошли за мной! — ласково поднял его батюшка с колен и протянул ему крест и Евангелие. — Целуй.

И Лешка послушно приложился к святыням, словно обещая начать новую жизнь и нести свой крест на свою Голгофу. А лики святых смотрели уже без укора, ровно радуясь за студента.

Когда же они вышли из храма, отец Геронтий сказал ему:

— Перед сном сегодня прочитай каноны прочитаешь. По правилам тебя как колдуна бывшего до причастия нельзя допускать двенадцать лет. Но уж случай у тебя особый. Потому и причастишься Святых тайн Христовых завтра на литургии.

Лешка молча кивнул. Говорить ему не хотелось, но он все же превозмог себя:

— Отец Геронтий. Вы меня на ночь все же свяжите. Не дай, Господь, опять Б... этот явится.

— Что ж не явиться? Может и явиться. Только я тебе оружие дам, получше всех веревок. С Божьей помощью управимся с демоном. Ежели опять трясти начнет тебя, читать будешь "Честному кресту" и девяностый псалом. Только помни — не вступай с разговор с лукавым. Все одно обманет.

— Вот и Николай Чудотворец мне так говорил. Не верь лукавому — обманет!

— Где ж ты его видел-то? — сдвинул брови отец Геронтий.

— Так еще в Крыму. Меня видения разные мучили, а тут старичок появился, точно такой как на иконе у вас в храме и дома. Потом мне один добрый человек иконку подарил, только я ее в приступе, наверное, потерял.

— Что он делал, старичок твой?

— Поговорил со мной. А потом перекрестил меня и в лоб поцеловал.

Отец Геронтий несколько раз перекрестился на эти слова, а потом, покачав головой, добавил:

— Великая тебе милость была явлена. Только в следующий раз, Николу ли чудотворца увидишь, али другого святого, али ангела и даже Господа нашего Иисуса Христа — перекрестись сначала сам, а потом проси, чтоб видение твое тоже перекрестилось. Ежели бес это придуряется — исчезнет.

— А что, разве они могут притворяться святыми и ангелами? И даже Христом?!

— Еще как могут. Это любимое их занятие — человека в прелесть вводить.

— А прелесть — это что?

— Обман. — Коротко отрезал батюшка.

— Понятно...

— И помни, ангелов видеть — невелика заслуга. Грехи свои видеть — вот истина истин.

— Мудрый вы человек, отец Геронтий!

— Да какой там... — Махнул священник рукой в ответ. — То не я мудрый, а святые отцы. А я то так, цитатник ходячий. Устал, поди, отрок?

— Вроде бы нет. — Пожал плечами Лешка.

— Пойди-ка полежи. Я тебе картошечки пожарю. Теперь тебе попоститься придется. До завтра.

— Ну так что ж... Ничего страшного.

Но Лешке просто так не лежалось. После исповеди ему захотелось почему-то говорить и говорить.

И когда отец Геронтий поставил большущую чугунную сковородку на стол с ароматной дымящейся жареной картошкой, то, после краткой молитвы, Лешка таки не удержался и спросил священника:

— Батюшка, а у вас семьи нет?

— Пошто нет? Есть. Два сына. Один на Дальнем Востоке служит, капитан второго ранга, второй в семинарии учится — по моим стопам пошел.

— А жена?

— Жена-то? Сбежала годков пять назад. — Отец Геронтий говорил об этом так спокойно, как будто потерял ложку.

— Как сбежала? — известие о том, что от священника сбежала жена, оказалось таким шоком для студента, что он перестал есть. Оказалось, что и отец Геронтий тоже человек со своими невзгодами и горестями.