— Но стрела ведь не может подняться точно в зенит, правда? — деланно озаботился шпион. — А я нашел в Гугле фотографию пусковой установки — она там стояла вертикально. У нас получится запустить ракету под наклоном?

Майор лишь презрительно усмехнулся в усы.

— ...Ох, эти дилетанты! Вы бы хотя бы посмотрели не на полигонный стенд, а на боевой пятиосный транспортер — штатно пуск выполняется под углом от 20 до 50 градусов к горизонту.

— Вот как! А я и не подумал!.. — Джон мелко захихикал, потирая руки и угодливо согнув спину перед техническим гением.

— Ладно, чего от вас и ждать, — майор махнул крановщику, приказывая повернуть стрелу-короб обратно по оси машины и убрать опоры, после чего начальственно осмотрелся. — Надеюсь, пульт управления вы не потеряли по дороге?

— Нет-нет, ни в коем случае, господин майор! — шпион щелкнул каблуками и требовательно махнул переминающимся у лодки девушкам. — Пульт сюда, живо!..

Кейко подхватилась, сцапала из лодки пластиковый чемоданчик и торопливо подбежала. Впрочем, здесь она застыла в нерешительности, глядя на требовательно протянутую руку пакистанца, и перевела глаза на молча возвышающегося у того за спиной Ивана. На ее лице живо отразился вопрос: 'Отдавать или нет?' Засельцев незаметно кивнул, и Кейко, успокоившись, с неожиданно изящным поклоном протянула майору чемоданчик — по-японски, двумя руками.

Тот принял пульт, одобрительно кивнул, и вдруг прищурился, вглядываясь в лицо девушки. Вытянувшаяся по стойке смирно Кейко побледнела, над верхней губой выступили капельки пота.

— Где вы набрали таких симпатичных, стройных юнцов? — вдруг усмехнулся Чадри.

— А, это уйгуры из 'Исламского движения Восточного Туркестана', — угодливо сунувшись вперед, пояснил Джон. — Они и в Сирии, воевали, и в Ираке, а сейчас отстаивают наши идеалы под черным знаменем пророка по всему миру.

— Эх, молодость!.. Хорошо, что они не попались под пули, — одобрительно заметил пакистанец, и вдруг рявкнул: — Кругом!

Когда Кейко не слишком умело выполнила команду, но еще не успела сделать шаг, он с чувством похлопал ее по заднице, и бросил Джону:

— Пришлите-ка мне его вечерком. Обсудим парочку богословских вопросов, хо-хо!..

Шлепок и похотливый смешок майора вызвали на лице Маэми настоящую бурю чувств — хорошо, что она уже повернулась спиной, и пакистанец не видел этого. Испуганная бледность мгновенно сменилась краской стыда, затем в глазах вспыхнула настоящая ярость. Тонкие пальцы судорожно стиснули автомат — казалось, она сейчас повернется и полоснет наглеца очередью. Только быстрый предостерегающий жест Акеми, незаметно качнувшей головой из стороны в сторону, остановил ее. Вернувшись к подруге, Кейко повернулась кругом и встала рядом с ней, прошипев уголком рта по-японски:

— Бака!!!.. Тика!.. Хентай!.. Я думала, хоть в парня переоденусь, чтобы не хватали за попу, и что?!..

— М-м-м, кажется, я читала, что на Ближнем Востоке, в Афганистане и Пакистане нравы в этом отношении довольно свободные. Впрочем, предполагается, что таким матерым яойщицам, как ты, это должно понравиться. 'Бойз рабу ', и все дела.

— Тьфу, читать-то — это одно! Но я же сама не собиралась участвовать, да еще с гендерсвапом !!! — чуть не подавилась от возмущения Кейко. — Ладно бы бойз, но тут же похотливый старикан какой-то! И вообще мне больше нравился сёнен-ай , а не яой, не надо напраслину возводить!..

— Ты прекрасно подходишь на роль утонченного, романтического юноши. Редкий шанс попробовать роль укэ , — добила ее подруга,

— Грррр!.. Пусть только попробует, я ему башку снесу!..

— И я тебе помогу, — согласилась Амико, зло усмехнувшись. — Впрочем, будь мы в женской одежде, ничего бы не изменилось. Было бы все то же самое: насилие и похоть. Старые, богатые или просто обладающие властью делают все, что хотят с юными, беспомощными и бедными.

— Вот это точно! — все еще кипя, согласилась Кейко. — Как же они достали, маттаку!..

— От такой патологии лучше всего помогают свинцовые пилюли. Хорошо, когда в руках 'доктор Калашников'.

— А ведь этими паковскими засранцами у нас еще хотели улучшать генофонд!..

— Ты права, идиотская была идея .

Пока японки незаметно выражали свое возмущение, импровизированная ракетная установка уже приготовилась тронуться с места.

— Какие будут дальнейшие указания, господин майор? — обратился к пакистанцу Джон. — Нам надо забрать оружие из лодки.

— Тащите, только быстрее, — тот рассеянно махнул рукой и занялся пультом управления, положив его на раму автокрана. Шпион что-то крикнул Тун Тину по-бирмански, и мальчишка быстро вернул полегчавшую лодку в исходное положение у пирса, вытащил оттуда гранатомет и пулемет и, пыхтя, поволок по бетону к автокрану. Иван принял у него ПК и сумку с двумя запасными коробками, небрежно забросив их за спину. Гранатомет мальчишка оставил себе, довольно сверкнув белыми зубами.

Машина медленно тронулась, направившись в сторону недалекой плотины, стеной возвышающейся над головами. Водитель осторожно завел машину на металлическую платформу подъемника, закрепленную между решетчатых ферм в том месте, где бетонное тело плотины смыкалось с выщербленными взрывами еще при строительстве диабазовыми береговыми скалами. Выбравшийся из своей будки крановщик — рослый темнокожий бенгалец в чалме — потянулся, разминая плечи, и нажал кнопку на силовом щитке. Платформа дернулась, и с гулом поехала наверх. Мимо поползли трещиноватые, покрытые лишайниками скалы. Буйные тропические лианы уже начали заплетать несущие фермы зеленым пологом, напоминая какую-то вытянутую по высоте беседку и не позволяя рассмотреть то, что происходило на платформе, ни сверху, с гребня плотины, ни с расположенных неподалеку технологических мостков, на которых происходила ночная перестрелка.

Все — и встречающие, и новоприбывшие — собрались возле водительской кабины. Крановщик достал сигареты, предложив и Джону с Иваном. Водитель открыл дверцу и тоже закурил, выпуская дым наружу и слушая, что говорит майор.

— Кажется, все в порядке. Подключите там кабель! — бросил он, закрыв крышку пульта. Алена, которая ненавязчиво осталась наверху, рядом с ракетой, услужливо засуетилась, просовывая кабель в желоб, чтобы воткнуть в разъем на ТПК. Чадри же повернулся к остальным. — Объявляю благодарность за успешную доставку ракеты, невзирая на потери. Я доложу о вашей самоотверженной борьбе в исламский комитет Джамаатул-муджахедин Бангладеш; думаю, там будут очень довольны.

— Большая честь для нас, господин майор! — с энтузиазмом вытянул руки по швам Джон. Лицедей умело изобразил гражданского, пытающегося выглядеть, как военный, вызвав саркастическую усмешку на губах пакистанца — явно кадрового офицера. — Буду крайне признателен, если вы замолвите за меня словечко перед нашим эмиром. Бангла Бхай так пламенно вдохновлял нас следовать шариатским законам и распространять джихад на новые земли! Может быть, про нас даже напишут в 'Дабик' !

— Рад стараться! — подхватил Иван, зверски вытаращив глаза. — Мне даже награды никакой не нужно, хватит райских гурий, которые с нетерпением ждут отважных шахидов!

— Да-да, может быть, — с легкой иронией ответил Чадри. — Все семьдесят две.

— Единственное, о чем я молю Аллаха, чтобы они были похожи не на Новодворскую, а... ммм... — взгляд Ивана непроизвольно устремился на молодых уйгурских 'парней'. Чадри ревниво нахмурился.

— Не знаю, кто такая эта ваша несимпатичная женщина, но смотреть с плотскими вожделениями на боевых товарищей — большой грех! Эти юноши принадлежат великому исламскому миру, а не вам!

Выспренная отповедь явно не религиозного пакистанца, выполнявшего роль военного и технического специалиста, прозвучала настолько лицемерно, что Ивана передернуло. Скрипнув зубами, он кинул взгляд на шпиона-бирманца — не пора ли наброситься на игиловцев?

Как раз в этот момент пискнула Моторола в нагрудном кармане Чадри. Вытащив рацию, он выслушал кого-то и кивнул:

— Да, доставили в полном порядке, слава аллаху. Конвой попал в засаду на реке, был бой и потери... нет, все работоспособно. Да, проверил сам. Сейчас?.. Поднимаемся на лифте, скоро будем. Я понял. Да, связь кончаю.

Убрав радиостанцию, пакистанец снова вернулся к чемоданчику-пульту. Было совершенно очевидно, что он только что доложился начальству, и исламисты наверху плотины уже начинают радоваться появлению своего второго по силе атомного козыря. Наверняка они приготовят встречу — получается, счет пошел на минуты. Джон незаметно кивнул Ивану, шагнув назад — за спины мирно посасывающих сигареты водителя и крановщика. Засельцев, сделав отсутствующее лицо, сдвинулся в сторону майора, нависнув над ним. Девушки, следя краем глаза за их перемещениями, инстинктивно попятились — для них не было секретом то, что сейчас должно было произойти, но и полностью привыкнуть к таким вещам они, конечно же, еще не успели.

В следующую секунду ѓдважды глухо чпокнул Глок, словно по волшебству возникший в руках Джона, и рядовые боевики, получившие по пуле в затылки, разом рухнули на площадку, заливая ее кровью. Иван мгновенно сбил с ног Чадри, заломив ему руки за спину и ткнув носом в пол. Пакистанец лишился и пистолета, сидевшего в кобуре на боку, и рации.

— Попался, голубчик! — злобно прорычал русский. — У-у-у, гомосечья твоя морда — так бы и свернул шею!..

— Неполиткорректненько выражаетесь, Банька-сан, — едко прокомментировала Кейко, подхватив пульт и передав его в протянутые сверху руки Алены. — Мы ведь не мужского пола, поэтому по факту ЛГБТ-поведения здесь не имеется.

— Но он-то вас за парней принял, пидор поганый!.. — сердито сплюнул Иван.

— То есть, если бы мы были вашими, Иван-сан, молодыми парнями-кохаями, и товарищами по оружию, вы бы меньше сердились? — уточнила Амико вполне спокойным тоном.

— Экие ты сложные психологические вопросы задаешь... — озадачился Засельцев, быстро засунув пленному в рот кусок тряпки и принявшись обыскивать его карманы. — Сердился бы я... черт знает, наверное, меньше. Парни, вроде как, за себя и сами могли бы постоять, а вот за вас, за девушек, мне как-то особенно обидно стало. Хрен ему по всей морде, похотливому козлу!

— Получается, Кейко-тян, ты напрасно обвинила Ивана в неполиткорректности и нелюбви к лицам альтернативной половой ориентации, — кажется, Амико, решила справиться с очередным стрессом перед лицом зверского, хотя и вполне привычного в этих краях насилия, войдя в роль отстраненно и спокойно анализирующего окружающую обстановку наблюдателя. — Он возмутился не столько тем, что майор возжелал тебя в твоей предположительной мужской ипостаси...

— ...Гендерсвапной, — уточнила Кейко, охотно приняв этот новый способ успокоить нервы.

— Да. Ты была бы столь же симпатичным пареньком, сколь красивой девушкой являешься сейчас, поэтому отчасти я понимаю этого извращенца. Но речь не об этом. Иван-сан не столько осуждает гомосексуальные наклонности майора, сколько ревнует — ты ему нравишься, и он, очевидно, уже считает тебя в некотором роде своей девушкой: именно поэтому он не желает делиться тобой с другим мужчиной, и так возмущен. В этом мне видится плюс — если нам захочется появиться в политкорректном либеральном обществе, Ивана не обязательно будет оставлять рядом со стойкой для зонтов вместе с домашними питомцами.

— Знаешь, обычное общество, вроде нашего японского, даже по контрасту с окружающим нас сейчас средневековым мракобесием, меня уже не прельщает, — задумчиво и уже практически спокойно покачала головой Кейко. — Эти наши миннасаны изрядные ханжи, и нет никакого желания объяснять им, к примеру, Баньку-сана, или мои благоприобретенные стрелково-тактические скиллы — все равно не поймут и не примут. Так что пусть они там сами как-нибудь, без меня.

— Прекрасно тебя понимаю, — хладнокровно согласилась Амико, но потом опасно блеснула глазами: — Однако я все же планирую еще как минимум парочку визитов к родным сакурам, от которых, возможно, миннасанам станет тошно. По крайней мере, некоторым.

Пока японки занимались своеобразным эскапизмом, совмещенным с проектированием будущего, мужчины, как им и положено, делали дела брутальные: Джон нажал на кнопку остановки, и платформа с протяжным скрежетом притормозила и качнулась, перестав подниматься. Затем он с помощью Тун Тина оттащил к краю и сбросил вниз тела боевиков. Посмотрел, как они падают, ударяясь о фермы, и отряхнул руки.

— Однако же времени у нас очень мало, — напомнил он, возвращаясь к Ивану, который уже привязал яростно вращающего глазами и мычащего пленника к раме автокрана, сунув ему пару тумаков, когда тот начинал брыкаться. Познакомившись с железными кулаками морпеха, пакистанец, наконец, убедился, что все происходящее — всерьез, и миндальничать с ним никто не собирается. Начальственная спесь и привычная, ничем не ограничиваемая офицерская готовность выплескивать возмущение на окружающих начали сходить с него прямо на глазах. К моменту, когда Джон вернулся, отряхивая руки, и встал перед ним, меряя пристальным темным взглядом, а Иван вытащил из ножен штык-нож и принялся пробовать пальцем остроту лезвия, майор уже изрядно побледнел.

— Бездельники эти карены, не точат вверенное оружие, — сурово прогудел Иван по-английски. — Тупой ножик, прямо как хммм... valenok.

— Этого русского слова даже я не знаю, — заметил Джон. — Но не будем отвлекаться. Итак, мистер Чадри, пришла пора срыва покровов. Как вы уже, наверное, догадались, засада на реке оказалась успешной — для нас.

— Д-для кого это, для 'вас'?.. — бодрясь, но испуганно кося глазами на тупой, как valenok, штык-нож, пробормотал пакистанец.

— Можете считать нас борцами за экологическую чистоту, вроде 'Гринписа'.

— ...'Гринпиzдса', — то ли по-английски, то ли по-русски уточнил сурово нахмуривший брови боевик-шишани. Или, на самом деле, не шишани, а самый что ни на есть рюсски-варвар? — ...И мы ни перед чем не остановимся в противоборстве с некоторыми вредными видами хумансов, клянусь арктическими косатками! Вот Батончиком прямо и клянусь.

Сидящая на раме крана за спиной пленного Алена, вернувшая себе в безраздельное пользование адский чемоданчик, одобрительно улыбнулась и показала большой палец: дескать, 'давай, жги'. На майора это тоже произвело большое впечатление, и он как-то сразу сдулся. Шпион-бирманец, тем временем, продолжил экспресс-допрос:

— Итак, гражданин Чадри, незаконно проникший на территорию Мьянмы и виновный в террористических наклонностях, в ваших интересах говорить искренне, чистосердечно, и, главное, быстро. Экологи — нетерпеливые создания, и, будучи близкими к природе, отлично умеют свежевать, снимать шкуры и набивать чучела. Хуже них только таксидермисты.

— Как раз место есть свободное, рядом с чучелом штандартенфюрера СС, — покивал головой Иван.

Можно было буквально воочию наблюдать, как перед внутренним взором не распознавшего цитаты из Стругацких пакистанца вихрем пронеслись пренеприятнейшие картины. Он торопливо сглотнул: