— Ты моих родителей не трогай, я же про твоих ничего плохого не говорю, даже несмотря на то, что на каторге с тобой познакомился. А на счёт умения, так я побольше твоего умею. Только негде здесь мне свои таланты проявить, да и первоначальный капитал для этого нужен. Я, к твоему сведению, некоторое время назад при торговом деле состоял и чтоб ты знал, меня там очень ценили — рассказал я доморощенному папе Карло, о своих талантах.
— Ну вот видишь, в случае чего мы можем с тобой лавку открыть — обрадовался Драп моему ремеслу и немного поразмыслив спросил: — Слушай, а чё мы тогда мать посылаем ложки продавать? Мог бы сам их толкать, если говоришь, что умеешь этим заниматься.
Я не нашёлся, что ответить на такое предложение, но мой товарищ сам себе всё объяснил:
— Хотя нет, с такой харей, как у тебя сейчас, их мало кто у нас купит. Не стоит даже и пробовать.
Какое то время работали молча, но говорливый друг просто так, не задействовав свой речевой аппарат, долго сидеть не может.
— Можно ещё и в твою общину податься — предложил он мне новый вариант заработка, хотя об этом мы вроде бы уже чего то раньше говорили. — Как думаешь, примут нас там вдвоём?
— В ту, в которой я числюсь старшим или туда, где временно обитаю? — спросил я его, прежде чем дать окончательный ответ по этому поводу.
— Да куда хочешь. Где возьмут там и пристроимся. А чего, сам же говорил, что баб там и там навалом, свободных, почему бы с одной из них и не покуролесить? Ты, как на счёт этого?
— Я завсегда и с большим удовольствием. Но только видишь ли в чём дело, там, где живу, за такие дела могут и оторвать то, чем ты веселиться собрался, а туда, где меня пару дней назад приняли в общину, я и сам не пойду. Не удобно мне жить среди голодающих женщин, даже несмотря на их одинокое положение.
— А чего неудобно? Мы же не просто так там слоняться будем, работой какой нибудь займёмся. Что у них, мужских работ в общине не осталось, сами всё делают?
— Не знаю, наверное, осталось что то и для мужиков, но выяснять это не хочу. Так что забудь про них.
— А чего так? Давай хотя бы попробуем.
— Сказал, туда не пойду и всё.
— Ладно, не хочешь не надо — не стал настаивать Драп. — Давай заканчивай с дровами, обедать уже давно пора.
Достойных вариантов постоянного заработка для таких, как мы, в этом городе и его окрестностях совсем не много, а мне так и вовсе ни один из предлагаемых приятелем не нравится. Ну, возможно, кроме того, от которого мы временно отдыхаем. Но мордобоем всю оставшуюся жизнь заниматься не будешь, да и постоянно ходить с подбитым глазом тоже, не очень солидно. У меня конечно есть кое какие соображения по поводу моего будущего, но делиться ими с Драпом я не собираюсь, во всяком случае пока. А вот попросить его об одолжении, в тот момент, когда он находится на перепутье и сам толком не знает, чем будет заниматься завтра, сейчас самый подходящий момент.
Мне уже в конце прошлого похода было предельно ясно, что продолжать и дальше искать Степана без чьей либо помощи будет совсем не просто, если до этого было не легко, то каково будет в этот раз, когда придётся лазить по совершенно не знакомым местам. Вот в моей голове и зародился план по привлечению беглого каторжника в качестве помощника на ближайший выход в этих их, плохо изученные местным населением, новые земли.
— Послушай, Драп — сказал я ему после обеда, во время вырезания им очередной ложки. — Если у тебя такие сложности с выбором занятия на ближайшую перспективу, то не мог бы ты мне тогда оказать услугу. Ну конечно после того, как мы из тебя снова сделаем свободного жителя промышленной зоны.
— Что за услугу? — спросил резчик, не подымая глаз и продолжая упорно ковырять тупым ножом свою деревяшку.
— Мне нужен человек, готовый отправиться со мной на новые земли. Не на долго, недели на две, ну может на три. Не согласился бы ты стать моим спутником в этом походе?
— Я? — бросив нудное занятие и удивлённо взглянув на меня, спросил Драп.
— Ну да, ты.
— Да я же ничего в этом, вашем деле не понимаю. Я даже, когда сюда из солеварни добирался обходил вашу территорию за десять километров. Какой из меня там толк будет?
— Ну, как то же сюда ты сумел дойти, а там не на много сложнее — привёл я довод, как мне казалось, способный убедить моего товарища принять правильное решение.
— Сравнил. Сюда я шёл по обычном лесу, который и не помнит даже, как море выглядит, а в вашем краю оно ещё не окончательно его освободило. Наслышан я, что там у вас с людьми происходит. Нет уж, поищи себе в помощники кого то другого.
— Да я бы может и поискал, только некого мне здесь искать. Кроме тебя я в вашем городе никого не знаю.
— Попроси кого нибудь из общины. Там, где ты сейчас живёшь. Мужиков у них, должно быть, навалом. Они уж точно более привычные ко всем тамошним премудростям.
— Молодец ты. Когда тебе надо было помочь, я тебя долго не спрашивал, что и за чем, а пошёл и стал махаться с кем ты сказал. А, как мне от тебя помощь потребовалась, ты сразу вилять начал.
— Сравнил тоже. Одно дело пойти подраться пару раз, а другое самому, можно сказать, в петлю лезть.
— Ну ты и хмырь! — не выдержал я и повысив голос спросил: — Так что, можно так тебя понимать, что ты отказываешься помогать мне?!
— Ничего я не отказываюсь! — также громко ответил приятель — Просто пытаюсь размышлять в слух, а ты сразу отказываешься. Дело то ты не простое предлагаешь, его обмозговать надо, прежде чем на него решаться. Да и чего это тебе вдруг приспичило так срочно отправляться туда? Живи с нами, я же тебе уже третий день толкую, не пропадём здесь, как нибудь устроимся.
— Не пропадём! Устроимся! Меня там, мой единственный родственник уже третий месяц дожидается, а он мне оставайся.
— Так пускай и он к нам сюда перебирается. Попроси кого нибудь из одиночек, передадут они ему твоё предложение. Пока он сюда дойдёт, мы с тобой уже чего то придумаем.
— Да, как я ему передам, если сам толком не знаю, где он находится. Я затем и собираюсь туда, что хочу отыскать его. Два раза уже ходил. На старом месте не нашёл, а в тех краях, где он сейчас должен был устроиться я ещё ни разу не был. Вот и хочу, чтобы рядом был кто то. Мало ли чего, всё таки вдвоём веселее.
— Веселее. Помирать, что одному не весело, что вдвоём, а там это быстро может случиться. Сам же мне про это рассказывал.
Мы замолчали, устав друг друга атаковать своими аргументами. Мне, если честно, после такого разговора хотелось прямо сейчас же уйти и не встречаться с этим хитрым субъектом больше никогда, пускай сам все свои дела улаживает. Но, слово не воробей. Я уже пообещал этому "скромному" парню, что сделаю его относительно свободным человеком. А данное слово для меня не простой звук, ничего не попишешь, его держать надо.
— А ты уверен, что этот твой родственник, ещё живой? — нарушил молчание Драп. — Он тебе вообще кто? —
— Дядя это мой. Роднее его у меня никого не осталось — без зазрения совести соврал я.
— Дядя — это хорошо, у меня тоже был дядя. Умер три года назад. Так вот, я поэтому и спрашиваю тебя, может и твой также уже, того. Может зря ты напрягаешься?
— Мой не умер, я это точно знаю, он мне привет на старом месте оставил. Да и с чего ему умирать, он у меня живучий.
Драп, забив на мою просьбу, стал рассуждать на тему жизни и смерти, а это означало, что ответа от него я в ближайшее время не дождусь.
За ужином, сын хозяина лачуги делал вид, что никакого неприятного разговора между нами не было. Он снова болтал о том, чем нам можно будет заняться в самой ближайшей перспективе, правда ничего нового так и не придумал. Лишь, когда совсем стемнело, этот доморощенный мыслитель соизволил заговорить о моём деле, причём в таком тоне, будто бы это я его пол дня отговаривал идти со мной, а он упорно сопротивлялся этому.
— Я тут подумал и решил, что надо всё таки мне идти искать твоего дядю. Был бы мой жив, я бы его тоже в одиночестве не бросил и можешь даже не переубеждать меня, решение моё окончательное. Значит сделаем следующим образом, как только выкупишь меня у городского совета, сразу же топаем искать его. Сюда возвращаться не будем, нечего зря время тратить. Согласен со мной?
— А я ничего другого делать и не собирался. Так бы и поступил, не зависимо от того, что ты тут нарешал — поставил я его на место, но подумав, всё же смягчил свой приговор. — Правда проблемка не большая у меня имеется, по которой я хотел бы знать твоё мнение. Деньги нам нужны будут, на разное барахло. Моё в прошлый раз почти всё сгинуло, а если и ты идёшь, то и тебя одевать надо. Чего с этим делать будем?
— Эта не проблема — авторитетно заявил Драп. — Завтра, после завтра, заработаем. На всё хватит. Желающие набить нам морду найдутся. Народ подзабыл уже о наших с тобой подвигах, да и новые люди в кругу уже должны были появиться, вот у них то и возьмём.
Приятель знал о чём говорил, люди на площади сменились почти на половину и дело нам нашлось довольно быстро, но это не позволило сегодня же закрыть все наши вопросы. Выбитых денег не хватило даже на то, чтобы закрыть ими недостающий остаток суммы для выкупа Драпа. Публика на площади собралась безденежная, ставили в основном копейки, за которые нам, к слову сказать, надо было тоже попотеть.
Пришлось ждать новый день и новых претендентов. Кроме выкупа нам ещё много на что предстоит потратится. Как минимум, в таком виде вести в лес товарища я не собираюсь, да и без запаса верёвок туда я больше не ногой. Вот магазинские колышки, допустим, мне там больше не понадобятся, если что друга попрошу их нарезать, у него глаз намётан на крепкое дерево, а верёвок надо будет больше взять, без них на болотах делать нечего. Ну и с остальным у него почти ни как, и у меня кое в чём имеется недостаток, а кроме этого есть ещё одно не выполненное дело, требующее материальных затрат. Подарок, отложенный продавцу Одиночки, давно выпит, а его место так ничем и не занято, топать же в новый поход до того, пока не отблагодарю человека, заставившего купить меня копьё, я не собираюсь, из-за простого суеверия.
Последние драки дались так тяжело и с такими последствиями, что пришлось задержаться в промышленной зоне ещё на одни сутки. Не идти же с такими рожами в верхний город, да ещё на приём к ответственному лицу. День всё же, несмотря на непрезентабельный вид, у нас даром не прошёл, его мы потратили на покупку транспорта и подарка. Денег на то и другое хватает. Последний бугай, которого мне удалось завалить только минут через двадцать после начала поединка, на кон поставил пятьсот медяков и будь на моём месте кто то другой, он бы получил половину этой суммы в качестве вознаграждения, без всякого сомнения, уж сильно здоров был, собака.
Осла и телегу для ушастого выбирали почти до самого обеда. Казалось бы, чего проще, купи здоровое животное и рабочую тачку с упряжью для него, и всё. Но Драп ввёл такое количество мелких поправок и замечаний в этот процесс, что пока мы от всех них избавились, перебрали штук двадцать парнокопытных и не менее десяти двухколёсных колесниц. Ближе к середине поисков я махнул на всё рукой и предложил товарищу самому выбирать и то, и другое. Опыта в общении с такими животными у него наверняка больше, да и с использованием транспортных средств такого типа тоже навык повесомее моего будет.
Двухсот двадцати местных рублей нам хватило на то, чтобы обзавестись средством для перевозки грузов, без которого Драп не собирался покидать насиженное место ни при каких условиях. Оставлять на попечение родителей вещи, большинство из которых и мне казались очень привлекательными, и даже необходимыми для дальнего похода, действительно не стоило. Только вот вопрос, где мы это всё, включая осла и телегу, держать будем потом, когда уйдём в лес и кто за этим присматривать будет? Ну да ладно, дело сделано и слёзы лить по этому поводу не следует. Сейчас пришло время подарок для продавца выбирать, на это дело у меня отложено целых двадцать пять монет, не много конечно, но сегодня ни я, ни парень, для которого он предназначен, на большее рассчитывать не можем.
На сколько Драп соображал в ослах, ровно на столько же он не разбирался в подарках. Предложения от него сыпались одно хуже другого, а мне разобраться в море деревянных товаров, было ещё сложнее. Шло время, а я так и не мог решить на чём остановиться. Деревянную шкатулку, сундук из цельного дубового ствола, набор деревянных ложек разного размера, ну на худой конец плохенький ножичек с дерьмовой рукояткой, но без ножен — это предлагал мне купить мой практичный товарищ. Нормальные предложения, если бы допустим я решил отблагодарить его отца, за предоставленный ночлег. А для молодого парня, имеющего такую шикарную профессию, это совсем не подойдёт. Миниатюрный кожаный кошелёк, не с завязками, какие здесь сплошь и рядом, а с металлической, пускай и грубоватой, бляшкой, на ремешке — вот что я выторговал у кожевенных дел мастера, ровно за двадцать пять медных чешуек. Несмотря на то, что первоначальная его стоимость составляла целых тридцать восемь.
— Ну что, всё? Теперь ты доволен? — спросил меня Драп, с отвращением наблюдавший за моим торгом.
— Вполне. Поторговались весело и купил то, что вполне можно подарить продавцу.
— Тогда поехали домой. Осла кормить уже давно пора, да и самим подкрепиться не плохо было бы. Мне ещё вещи собирать. Это ты у нас, как пришёл с пустым мешком, так и обратно идёшь.
— Хорошо сказал. Я здесь появился с кучей денег, а теперь что?
— Теперь у тебя осёл есть, телега, пять тысяч в кармане, кошелёк с железкой на боку и самое главное ты друга нашёл, а это, согласись, совсем не мало?
Прав Драп и возразить ему нечего. Найти друга в чужом мире, совсем не просто. Ослов здесь навалом, а вот друзей. За всё время, что я здесь обитаю кроме этого, так никого и не нашёл. Нет, хороший товарищ в общине у меня имеется, но чтобы он стал ещё и другом, надо столько же соли с ним перетаскать сколько я с этим парнем на своём горбу вытаскал.
Глава 15
Для поездки в верхний город приятель мой напялил на себя такие одежды, что во время нашего хождения по дорогам промзоны, без слёз на него никто не мог смотреть. Я и сам несколько раз прослезился, правда не из жалости к идущему рядом персонажу, а от смеха, который исправно сдерживал в себе всеми доступными методами до тех пор, пока мы не оказались в полном одиночестве. Зато, когда наш шустрый ослик медленно, но упрямо заковылял вверх, с натугой волоча за собой гружёную барахлом Драпа тележку, здесь уж я дал волю своим чувствам.
— Ну ты и клоун! Зачем эту рванину на себя одел, сердешный ты мой?! Совсем умом тронулся?! А я ещё удивлялся тому, как ты резко переменился, с нашей последней встречи — заливаясь от смеха, выговорил я товарищу.
— Клоун это, что такое? Обидное что то? — не обращая внимания на мой припадок веселья, спросил Драп.
— Это человек такой — продолжая извергать из себя могучее ржание, на радость ушастому ослу, отчего то закосившего в мою сторону, сказал я сквозь смех и слёзы. — Глядя на него всё смеются. Примерно так же, как и я сейчас. Нет, ну ты мне скажи хотя бы, откуда ты это всё взял?
