— Я уверен, что возможен, — Ирвинг оставил в покое мантию и ласково посмотрел на по-прежнему сидевшего на полу в крепких объятиях сразу трех храмовников любимого ученика. — Дайлен умный парень. Он уже все понял. Разумеется, мы назначим для него взыскания...
По мере того, как они говорили, Грегор переводил взгляд с одного на другого. Во взгляде его все больше читались раздражение и досада.
— Ценю ваши доводы, но решения здесь принимаю я, — он, все еще тяжело ступая, подошел к удерживаемому храмовниками Дайлену и посмотрел на него сверху вниз. — Что бы вы ни говорили, малефикарум — это зараза, которая будет расползаться, дай ей только волю. Оба щенка знали, на что шли, когда ввязались в... во все это. Моя задача — защитить людей Ферелдена от таких, как они, — он брезгливо указал подбородком на зло глядевшего на него Амелла. — Когда мы поймаем Йована, его постигнет та же участь. Каллен, приказываю казнить этого мага немедленно.
Капитан Хосек шагнул вперед. Его неприятное узкое лицо оставалось бесстрастным, но не голос.
— При всем уважении, сэр, мы совершаем ошибку.
— Верно.
Собиравшийся было резко осадить зарвавшегося помощника Грегор обернулся. Все прочие молча созерцали подходившего к ним высокого темноволосого и темнобородого человека, который был хорошо знаком Кусланду.
— Дункан! — рыцарь-командор Грегор был раздосадован, как никогда. — То, что происходит здесь — внутреннее дело Круга.
— Это не совсем так, — Дункан тоже подошел к удерживаемому храмовниками Амеллу и, встретившись с ним взглядом, перевел его на Грегора. — Я приехал в Круг не только за добровольцами для королевской армии. Я набираю людей в Орден Серых Стражей. Из того, что я успел узнать об этом маге — он мне подойдет.
— Он малефикар, — вмешался Ирвинг, переглянувшись с рыцарь-командором храмовников. — Я не знал об этом, когда писал тебе. Он слишком опасен.
— Малефикар, который помог сбежать другому магу крови не только не будет наказан, а получит награду, сделавшись Серым Стражем! — Грегор возмущенно воздел руки. — Да это неслыханно!
— Как вас там, Дункан? — Дайлен сверкнул глазами, дернувшись в руках храмовников. — Во имя Создателя, заберите меня отсюда! Клянусь, вы не пожалеете! Вы не знаете, на что я способен!
Гость Круга магов ободряюще кивнул ему.
— Я не могу этого позволить, — твердо проговорил Грегор. Дункан поднял бровь.
— Мне стоит огласить Право Призыва? — спокойно поинтересовался он. Грегор возмущенно вскинулся, но сдержался, уперев яростный взгляд в пол.
— Подумай хорошенько, на что ты подписываешься, — сдавленно проговорил храмовник. Командор Серых Стражей пожал плечами.
— Этот маг благороден и честен, — счел нужным пояснить он свою позицию. — Он помог другу и спас учителя, зная, что может заплатить страшную цену. Он не стал вредить никому из вас, хотя, я уверен, мог бы, как это сделал его товарищ. В конце концов, мне его рекомендовал Ирвинг, а мнению Первого чародея я доверяю безоговорочно. Сам... Дайлен не против вступления в Орден. Я прав?
— Все, что угодно, — почувствовав, что руки храмовников уже не давят на его плечи, Амелл поднялся на ноги. — Все, что прикажешь. Хоть на цепь. Только на свежем воздухе, подальше отсюда.
— Ну что же, — было видно, что эти слова даются Грегору нелегко. — Я признаю за Серыми Стражами...
Он не договорил. Внезапно реальность дернулась раз, другой, и опала тряпичными лоскутами, растворяясь на лету. Кусланд вырвал меч из тела раскрывшего в беззвучном крике рот юноши-эльфа, который все время стоял в стороне, молча глядя на разворачивавшиеся перед ним события. В тот же миг, тускло вспыхнув напоследок, сон Дайлена погас, возвращая зрителей и участников в зеленоватое марево Тени.
Все участники события исчезли, кроме того самого юноши, который изламывался самым причудливым образом, словно его что-то корежило, меняя форму и вид. Что-то подобное творилось с убитой ими ранее демоницей, только рождавшееся из эльфа существо было не в пример опаснее и гаже. Несколько мгновений спустя над магом и Стражем возвышался огненно-красный демон, состоявший, казалось, из одной только раскаленной плоти земли.
— Демон гнева! — Ниалл поднял руки, заблестевшие собиравшимися в них каплями влаги. — Не давай ему приближаться к тебе! Я... постараюсь его остудить. Но не знаю, получится ли...
Демон гнева зашипел и дернулся в их сторону, но добраться до застывших непрошенных гостей не успел. Из неоткуда на него обрушелся целый водопад, в котором исчезли и сам демон, и оказавшиеся рядом люди. Айана сбило с ног, столкнуло с Ниаллом и понесло к краю острова. Он сумел уцепитьтся за что-то невидимое под водой, другой рукой намертво ухватившись за шиворот мага.
Вода схлынула, смыв с острова всю устилавшую его каменистые края многовековую пыль. Айан с трудом разжал впившиеся в скалу пальцы и, выпустив одежду Ниалла, поднялся на ноги. Демона гнева он увидел сразу. Порождение Тени осталось стоять там, где на него обрушились потоки воды, но оно уже не жило, больше напоминая скальный вырост причудливой формы. Вода остудила его до основания, сделав твердым, недвижимым и, по-видимому, мертвым. Чуть поодаль втянув голову в плечи, в своем гномьем доспехе стоял Дайлен. По нему было видно, что он бы с удовольствием оживил, а потом окатил тварь еще раз. Никогда еще не доводилось видеть товарища в таком бешенстве.
Заметив Командора, Дайлен с трудом взял себя в руки. Впрочем, сами руки у него продолжали подрагивать.
— Он заставлял меня злиться, — едва справляясь с дергающимся лицом, объяснил Амелл. — Все время, — добавил он, поймав в поле зрения Ниалла.
— Демон гнева, — пожал плечами тот, подходя ближе. — Я тебя помню, Дайлен. Мы встречались в библиотеке после твоего посвящения в маги.
— А я тебя нет, — все еще передергиваясь, Амелл обернулся к Кусланду. — Давно вы здесь стоите?
— Нет, — соврал Айан, справедливо прикинув, что правду можно отложить для другого раза.
— Мы подошли только что, — в одно касание догадался подыграть ему Ниалл.
Дайлен смерил их подозительным взглядом и прикрыл глаза.
— Проклятая тварь, — в сердцах, но уже тише, пробормотал он.
— Соберись, — жестко велел Айан, осматривая застывшего демона. — Выберешь другое время, чтобы киснуть. Нам нужно найти Алистера и этого... капитана Хосека. Они должны быть где-то здесь.
Они заозирались по сторонам, но на плоском как блин, маленьком острове спрятаться или хотя бы не заметить кого-то было невозможно.
— Где-то здесь их нет, — после паузы решил Кусланд, убедившись в этом лично. — Во владениях демона еще три острова. Но нам нужно сердце этой твари, чтобы переместиться... если конечно, оно не погасло.
— Сердце-то — внутри, — Ниалл с сомнением обошел вокруг застывшего демона. — А разбить эту глыбу будет непросто.
Дайлен стащил перчатку и сдавил руку на месте пореза. Дождавшись крови, вымазал ею ладонь и сделал резкое движение в сторону неподвижного порождения Тени. Раздался глухой треск, и верхняя часть застывшей твари откололась, едва не отдавив ноги Айану.
Увернувшись, Кусланд с трудом вытащил засевшее в обнажившемся камне пульсирующее сердце демона и передал его Ниаллу.
Они вернулись к пьедесталу. Как и в прошлый раз, едва только маг поместил источник энергии в его гнездо, пьедестал ожил. Стражи переглянулись и взялись за руки. Удерживая Командора за запястье, Ниалл коснулся следующей точки на чеканке схемы.
Часть 1 — 46.
Переход опять совершился мгновенно. Все трое вывалились в полутемную комнату, освещенную только светом тлеющих углей из большого камина. Подняв голову, Айан увидел, что почти упирается носом в колени светловолосого мальчика лет десяти-двенадцати. Мальчик этот сидел за шторой у самой стены, прижимая к животу горсть конфет, судя по всему, ворованных.
У камина стояли двое. Было ясно, что мальчика они не видели. Айан знал обоих. Высокий, худой темноволосый человек с желтым и желчным лицом был никем иным, как тейрном Логейном Мак-Тиром, победителем орлесианцев и великим героем Ферелдена. Логейн опирался локтем о кирпичную кладку над камином. Вспыхивавшие над углями языки пламени отбрасывали причудливые тени на его нервное лицо. Рядом с ним плотный благообразный муж поглаживал окладистую бороду. Эрл Эамон выглядел куда лучше, чем та тень человека, что без памяти лежала теперь в его покоях, ожидая помощи магов. Оба вельможи были моложе, чем привык о них помнить Айан.
— Ты должен был мне сказать, Эамон! — тем временем выговаривал тейрн задумчиво глядевшему перед собой эрлу, и его темные глаза взблескивали по-волчьи зло. — Мэрик был моим другом! Почему я не знал обо всем этом раньше? Почему о таких вещах я узнаю случайно?
— Успокойся, Мак-Тир, — Эамон устало вздохнул и сложил руки на животе. — Мэрик доверил эту тайну мне десять лет назад и взял с меня слово, что я буду растить его, как воспитанника. Он ничего не говорил о том, чтобы я посвящал кого-либо в его секреты. Даже тебя.
Логейн дернул ртом и, перестав подпирать камин, заходил по комнате.
— Ну, хорошо, — остановившись, наконец, перед родным дядей нынешнего короля, резко бросил он. — Прошло уже больше десяти лет. Я видел его — он вылитый Кайлан, словно у них на двоих одно лицо. Ты понимаешь, чем это чревато? Чем это может грозить в дальнейшем?
— Не преувеличивай, — эрл нахмурился, отступив на шаг от напиравшего на него Логейна. — У них с Кайланом разница почти восемь лет. Да, между братьями есть сходство, но убей не понимаю, чем это может навредить моему старшему племяннику.
— Братьями? Старшему племяннику? — делая ударение на слове "старшему" вскрикнул Логейн, начаянно обдав собеседника брызгами слюны. Взгляд егозапылал настоящей яростью. — Ты послушай, как ты говоришь! Эамон, во имя Создателя! Ты говоришь о безвестном ублюдке, который должен был сдохнуть еще в младенчестве, как будто он равен Кайлану! Подумай, может, ты неправильно истолковал просьбу Мэрика, когда он отдавал тебе это отродье? Что, если король хотел... чтобы все свершилось просто тихо и без его участия?
— Этот ублюдок — сын моего друга! — жестко парировал эрл, качнувшись вперед. — Он и в самом деле бесвестен. Отчего тогда тебя так беспокоит его существование?
— Потому что в отличие от тебя, я помню о законах Ферелдена, — Логейн вновь подошел к камину и оперся о кладку, уставившись в огонь. — Если с Кайланом что-то случится, а с ним может случиться что угодно, то любой королевский ублюдок может претендовать на его трон. В том числе и этот... как его...
— Алистер.
— Алистер, — Логейн поморщился. — Даже имя ты дал ему благородное. Неужели ты на самом деле предполагаешь...
— Я ничего не предполагаю, — несмотря на его спокойный и ровный тон, видно было, что эрл Эамон начинал терять терпение. — Я потому и не говорил тебе, что мог предугадать твое отношение к этому делу. Алистер — хороший парень. Я бы даже сказал — очень хороший. Не мешало бы ему быть немного хуже. Я уверен, он не посягнет на брата. Ему это просто не нужно. Я позабочусь о том, чтобы ему не было это нужно никогда.
Логейн молчал. Эамон подошел ближе и положил руку на его плечо.
— Я понимаю твое беспокойство, — он отнял руку и, забрав полено из сложенных у камина, подбросил его в огонь. — Твоя дочь сделалась королевой совсем недавно. Но я уверен, тебе не о чем волноваться. Кайлан молод и здоров, как и Анора. Не пройдет и года, как эта чета подарит Ферелдену наследника престола, помоги Создатель, не одного. И тогда ни Алистер, ни кто другой, не сможет претендовать на трон, даже если с Кайланом что-то случится. Храни Андрасте от такого несчастья.
Логейн оторвался от созерцания огня. Теперь его темные глаза были требовательно устремлены на эрла Эамона.
— Пойми меня правильно, Эамон, — тейрн Логейн говорил с нажимом, как человек, не собиравшийся принимать возражений. — Я говорю сейчас не только как отец, и забочусь не только о дочери, но и о всей стране. Ты меня знаешь. Чутье еще никогда меня не подводило. Этот ублюдок опасен. Если ты не хочешь его убивать, хотя бы сделай так, чтобы мы могли быть уверены в том, что он никогда не будет представлять угрозы для престола Ферелдена!
— Что ты предлагаешь? — брови Эамона сошлись над переносицей. Логейн мрачно усмехнулся, не отводя взгляда.
— То, что всегда делают в таких случаях. Лишить его возможности к продолжению рода. Он останется жить, но на трон претендовать не сможет.
Мальчик за шторой судорожно сцепил пальцы, между которых таяли и плющились добытые конфеты. По всему было видно, что столь вожделенные сласти интересовали его теперь в самую последнюю очередь. Затаив дыхание, он боялся пошевелиться, чтобы ненароком не выдать себя.
После долгой паузы Эамон, наконец, качнул головой.
— Это не годится, — медленно проговорил он. — Не лучше смерти.
— Он не просто ублюдок, он королевский ублюдок, — настаивал Логейн, все больше раздражаясь. — Демоновы орлесианцы — мерзавцы и подонки, но я не могу не признать, что этот придуманный ими способ избавления от нежелательных...
— Я сказал — нет, — громче, чем ранее, отрезал Эамон, отходя от камина. — Он — сын моего друга, и был моим воспитанником десять лет. Я не могу так поступить с Алистером. И тебе не советую, — он обернулся, поймал и выдержал тяжелый взгляд Логейна. — Но если само существование этого мальчишки настолько не дает тебе спать по ночам, я могу предложить компромисс. Алистер — крепкий парень, он здоров и истовый андрастеанин. Церкви нужны такие мальчики. Она кует из них железо своей брони.
— Сделать его храмовником? Ты это хочешь сказать?
— Именно, — Эамон отвел взгляд и стал рассматривать узор на занавеске, за которой прятался юный воришка. — Ты знаешь, что после посвящения храмовники всецело принадлежат Церкви. И почему бывших храмовников не бывает — знаешь тоже.
Некоторое время в комнате слышалось только потрескивание подброшенного в камин полена. Логейн размышлял. Алистер за шторой с трудом расцепил слипшиеся руки и сунул в рот большой палец, весь в медовой нуге.
— Хорошо, — наконец согласился он, сохраняя на лице всегдашнее его мрачное выражение. — Если ты, Эамон, сдержишь...
Договорить он не успел. Взявшаяся изнеоткуда мощная струя пламени в единый миг испепелила его. Эамон отпрянул от опавшего черным пеплом Логейна, а потом медленно посмотрел в сторону стушевавшегося Дайлена.
— Тьфу ты, лепешка коровья, я ошибся, — Страж-маг поймал уничижительный взгляд Командора и стушевался еще больше. — Сейчас...
Кожа Эамона мокро треснула. Из нее стремительно рванулось вверх нечто огромное и, вне всяких сомнений, очень могучее.
— Сссмертные... — презрительно прорычало оно, но закончить ему не дала другая струя пламени, в которой оно с диким ревом исчезло на несколько мгновений. Когда пламя опало, взглядам перепуганных "смертных" предстало все то же чудовище. С висящими лохмотьями мокрой от крови шкуры и огромными волдырями, которые лопались прямо на глазах, чудище, тем не менее, оставалось живым и еще более озлобленным, чем ранее. С яростным хриплым воем оно бросилось на метнувшихся в разные стороны людей.
