Пограничник

Щеки девушки зарделись, и она в смущении опустила глаза. Влад протянул руку, ласково погладил Ксюшу по щеке и нежно шепнул:

— Мне кажется, ты чувствуешь себя в чем-то виноватой. Но, прошу тебя, расскажи все, как оно было и есть. Я приму от тебя любую правду — ты умерла у меня на руках и одно только это оправдывает любую, самую страшную тайну. Ведь в какой-то мере я тоже был причиной твоей смерти — вовремя не понял вещего сна...

— Спасибо, я скажу главное, — кивнула Ксюша. — Может ты уже заметил, что являешься, наряду с другими пограничниками хозяином иллюзии Пограничья?

— Да мне об этом Иезул все уши прожужжал. Хорош хозяин — сколько раз чуть не укокошили.

— Потому и старались укокошить, что хозяин. Ты просто еще не набрался опыта... Но не в этом дело. Это только часть правды, которую знают все пограничники.

— А что, есть другая часть?..

— Есть вся правда, насколько только она может быть всей: ты не просто хозяин этой иллюзии, ты хозяин реала Земли.

— А не слишком много для одного? — усомнился Влад такой чести. — По крайней мере, в церкви или на занятиях по философии нас учили другому... Кто же тогда все боги от Аллаха до Саваофа?

— Помнишь, как я когда-то в отчаянии спрашивала: если есть тот Бог, о котором нам говорят в церкви, то почему он позволяет мучиться ни в чем не повинным детям?

— И что, у тебя есть ответ на этот вопрос?

— Да, есть. Все очень просто и об этом догадывается все человечество, но никак не может понять, казалось бы, лежащей на поверхности истины. Не может, потому что это трудно. А истина заключается в том, что несчастный Вова или Сережа и есть тот самый бог, что создал величайшую иллюзию реала, и потому он не может помочь сам себе. Помощь может прийти только от такого же его воплощения: от окружающих людей.

— Ничего не пойму. Парадокс какой-то. Получается, что каждый из нас это бог, создавший мир, и как же мы можем являться хозяевами реала?

— Подожди. Все просто и парадокс существует только в твоем сознании. Давай по порядку: мы находимся на краю Пограничья. Где-то здесь кончается влияние этой иллюзии. Посмотри вокруг: мы с тобой постепенно формируем окружающее по своему вкусу.

Влад оглянулся и заметил, что вокруг все заполнилось яркими цветами, недалеко росли кусты, в которых радостно щебетали птицы, а на небе, казалось, вот-вот выглянет солнце. Только дорога оставалась прежней. Заметив его удивленный взгляд, Ксюша довольно кивнула и продолжила:

— А если мы были бы вне пределов влияния Пограничья, то эта иллюзия сформировалась бы мгновенно. Но что такое эта иллюзия?

— Это наши желания, воплощенные в реальность?

— Да, но если иначе посмотреть — это и есть мы. То есть, где нет ничего, все окружающее возникает, как проекция информации, которую мы несем в себе. Одна только беда с этим, все прямые иллюзии или миры не несут ничего принципиально нового для их создателя. После того, как мы наговоримся, я тебя отведу к себе, в свою иллюзию, и для тебя там найдется что-нибудь новое, но для меня это только фантазии, основанные на собственном опыте.

— А почему это должно быть плохо?

— Не то чтобы плохо, — мотнула головой Ксюша и продолжила. — Эти иллюзии могут быть сколь угодно прекрасными и удивительными, но все равно они будут в какой-то мере отражениями реала. Так вот, некоторые сущности способны создавать иллюзии второго порядка.

— Это как, второго порядка?

— Иллюзией второго порядка является реал. В такой иллюзии создается не сам мир, а только его основы, а реальность разворачивается в соответствии с этими законами-иллюзиями. Когда-то в астрале была сущность, которая оказалась способна воплотить рождение Вселенной на основе электромагнитного и гравитационного полей и кварков. Но за великие деяния и плата большая: Бог стал реалом, фактически исчезнув, как осознающий себя субъект. И только спустя огромное время по летоисчислению Вселенной, он стал постепенно возрождаться, самоорганизуясь сначала в планеты и биосферу, а затем и в сознательных существ. Лишь на стадии смерти существ, подобных человеку, появилась возможность нового самосознания и возрождения сущности, сотворившей реальный мир. Поэтому люди постоянно ищут Бога в природе и в людях — ведь все они вместе с целой Вселенной "одной крови".

— Но... но зачем все эти жертвы Бога о которых ты так печалилась? — никак не мог понять Влад.

— Чтобы приобрести бесценный опыт жизни в животных телах и непредсказуемом реале. Ведь сейчас мы несем в себе все эмоции, ощущения, игру гормонов и просто желание жить, которые получили на Земле. А представляешь, какое богатство информации несут в себе все сознательные существа Вселенной? И все это возрождение Бога в новой ипостаси. Реал, словно круги на воде, порождает бесчисленное количество новых иллюзий, которые воплощает через фантазии людей.

— Как и это Пограничье?

— Не все так просто. Великая сущность, воплотив себя в реале и утратив самосознание, стала беззащитной в астрале, который полон мелких субъектов, охочих до чужого опыта, эмоций и желаний. Реал плывет, как огромный кит, к которому со всех сторон стекаются прилипалы и паразиты. Не знаю, было ли задумано Пограничье "великим планом" или образовалось спонтанно, но факт остается фактом: это что-то вроде плаценты эмбриона, защищающей его от инфекции. Пограничье несет в себе яркое отражение реала на одной границе и совершенно беззащитно открыто астралу с этой, "внешней" стороны. Это первый рубеж обороны, на который выходят все незваные и случайные гости из астрала привлеченные "ароматом" реального опыта.

— Понятно: инквизиция несет службу охраны реала, — кивнул Влад.

— Ничего тебе не понятно! — рассмеялась девушка. — Это вы, пограничники, несете здесь охрану, да еще люди, которых сюда заносит. И ты, как и многие другие пограничники прошел путь "вызревания", минуя внутренние иллюзии реала, воплотился в Пограничье и прошел до внешней границы влияния реала Земли. Теперь ты полноправный стаж своего мира.

— А что же инквизиция?

— Разве не понятно? Ты же сам спрашивал: "Кто тогда все эти боги в церквях?" — и, вздохнув, словно учительница перед двоечником, Ксюша продолжила. — Объясняю: некоторые, "особо продвинутые" духи пробивают защиту Пограничья. Это пытались с тобой сделать несколько раз, ведь пограничник связан напрямую с реалом и несет в себе мощное воплощение живых впечатлений. "Гости" шли ва-банк и проигрывали, как это и бывает в большинстве случаев. Но редко им все же удается одолеть пограничника, или проникнуть во внутренние сферы миров. И тогда на Земле становится одним одержимым больше.

— Ну и подумаешь, одним одержимым больше, одним — меньше?

— Понимаешь, при мощной поддержке отсюда, этот одержимый собирает эгрегор на Земле, указывая им "путь к освобождению". А на самом деле, превращает людей в "рабов божиих" и формирует во внутренних иллюзиях свою иерархию во главе с фальшивым божеством. Заметь, внутренне нормальный человек стремится к свободе, любви, добродетели и единению с природой без всяких указок со стороны, только ему мешают животные инстинкты и социальная среда обитания. А любое церковное божество требует от него раболепного экстаза, направленного только на поддержку паразитической сущности, объявившей себя самой главной и неоспоримой. Эти паразиты грызутся между собой, что отражается на их рабах в реале, которые устраивают религиозные войны.

— Хорошо, я понял, но зачем эти паразитические божества отсылают сюда бойцов, типа инквизиции?

— Но ведь им жалко поступаться пригретым местечком. Вот они и посылают свои армии на защиту кормушки, то есть реала. На самом деле не все так плохо с паразитами. Человечеству, особенно в прошлые века, тоже нужна была такая религиозная узда, чтобы ограничить разрушительную силу биологических инстинктов, и в этом смысле пришлые божества можно считать симбионтами. Но на каком-то этапе пробуждения Создателя реала, религии становятся настоящими цепями на его самосознании, уводя в полон своих рабов.

Хотя и сами божества — "великие прилипалы реала" становятся с течением времени все аморфнее. Они, словно перебравший дозу наркоман, все гребут и гребут под себя души, не замечая, как приходящие к ним люди размывают своим сознанием "основы веры". Так вот и получается, что настоящим Богом реала являешься ты, или тот же Вовочка, а все Саваофы и еже с ними — гости, причем не очень-то и прошенные.

— Голова пухнет от всего этого, — признался Влад, тупо глядя в землю. — Трудно все как-то туда уместить.

— Но это только общие вещи, мой милый Бог. Наши с тобой отношения мы обсудим у меня дома. Здесь недалеко — всего пару пропастей небытия! — рассмеялась Ксюша и бодро вскочила на ноги. — Поехали, любимый, я поведу тебя в свои чертоги!

Влад послушно последовал за ней, вскочив в седло своего гнедого. Девушка, словно ветер, полетела на белой лошади по пути, ведущем прочь от мира Пограничья...

* * *

Дорога продолжала перескакивать между островками реальности, которые становились все "чудесатее и чудесатее". Влад старался не отставать от Ксюши, но постоянно отвлекался на порой совершено сюрреалистические пейзажи.

После одного, особенно длинного пролета над пропастью дорога зацепилась за край огромного, неземной красоты цветка. Ксюша во весь опор промчалась дальше, а Влад не выдержал и притормозил коня, чтобы рассмотреть поближе это чудо. Цветок напоминал пион или даже анемон, переливающийся оранжевыми и лососевыми оттенками. Нижние лепестки были такие, что всадник на коне свободно мог по ним разгуливать.

Сердцевина цветка была заполнена огромными дугообразными, то ли тычинками, то ли трубчатыми лепестками, которые переливались теплыми оттенками, напоминая волшебную радугу. Когда Влад поравнялся с чудо пионом, то увидел, что всадник может свободно проехать по цветоложу между мягко светящимися полупрозрачными тычинками.

Где-то в самом центре переливалось лучами что-то золотистое. От цветка шло такое умиротворение, граничащее со счастьем, что, казалось, стоит только добраться до сердцевины, и тебе откроются все прелести рая.

Влад окликнул Ксюшу, но та успела ускакать далеко вперед. "Ладно, заметит, что я задержался и вернется", — подумал пограничник. Оставить без внимания такую прелесть он не мог. Конь осторожно, но послушно ступил с дороги на большой розовый лепесток, и пошел по нему, как по мягкой лужайке. Влад все больше окунался в упоительный свет какой-то божественной любви, льющийся отовсюду, и подгонял робеющего скакуна в направлении золотого свечения.

Вскоре любопытный путник оказался посреди леса флюоресцирующих столбов, а манящее теплое свечение оставалось всего в нескольких шагах, и скоро он сможет рассмотреть, что же это такое восхитительное прячется там. Но в этот момент стало что-то происходить. Мерцающие столбы зашевелились, как бы склоняясь к центру цветка, а конь с чего-то встрепенулся и повернулся боком к манящей цели. Влад раздосадовано оглянулся, пытаясь понять, что могло помешать достичь центра цветоложа, и заметил, что крайние гигантские лепестки подняты, а он оказался в коконе живого бутона. Золотой свет стал интенсивней, и больше невозможно было сопротивляться излучению любви, тепла и забвения...

Влад опомнился, когда на него стали валиться куски светящихся столбов, которые тут же теряли свои прекрасные оттенки. Одновременно заманчивое свечение начало утихать, и растерянный путник увидел в центре цветоложа жидкую субстанцию, вроде лужи, в которую чуть не угодил. Цветок стремительно утрачивал свою красоту, сотрясаясь от каких-то ударов. Когда начали падать лепестки, Влад увидел серое небо и вспомнил, что он собирался лишь взглянуть на цветок поближе.

— Ксюша! — крикнул он, окончательно приходя в себя, и заметил, как на фоне неба мелькнул тонкий луч. Воодушевившись, Влад сообщил, своей спасительнице. — Я в самом центре! Отзовись, чтобы тебя лазером не задеть!

— Жив! — послышался знакомый возглас снаружи, и луч мгновенно обрубил боковые лепестки, которые стали плавно оседать в пустоту.

Влад не стал ждать, пока весь цветок начнет разваливаться на куски, и поспешил на голос. Путь к свободе преграждала стена лепестков, за которыми стояла Ксюша — она не решалась рубить прямо перед собой, чтобы не задеть своего пограничника.

Не оставалось ничего делать, как срезать эту потускневшую "прелесть" самому. Влад, посмотрев в сторону и заметив направление дороги, аккуратно отрубил лепесток у себя под ногами. Слегка пожухнувшая стена стала заваливаться внутрь. Но не успел горе-садовник испугаться за себя и обрадоваться за Ксюшу, на которую ничего не падало, как массивна плита прекратила свое движение, наткнувшись на столбы тычинок, и стала съезжать вниз под собственным весом. Вскоре пограничник с разведчицей могли любоваться друг другом, но их все еще разделял десяток метров бездонной пропасти.

— Скорей "представь" себе дорожку сюда, пока этот лотос печали не развалился совсем! — волнуясь, крикнула Ксюша. — Покажи, кто здесь хозяин!

Влад сосредоточился и выдумал дорожку, бегущую из-под ног коня к девушке. Тут же не замедлило появиться привычное полотно грунтовки. Он тронул послушного гнедого скакуна и вскоре уже обнимал свою любовь, прямо не слезая с седла.

— Смотри! — шепнула Ксюша, которая старалась наблюдать за тем, что творилось у пограничника за спиной.

Влад оглянулся и увидел, как прежде прекрасный бутон, темнеет и, распадаясь на части, отекает бурой слизью.

— Эти цветы еще называют горе-лотосами, — тихо произнесла девушка. — Они плывут по астралу неизвестно из какой реальности, пытаясь захватить на своем пути все, сколько-нибудь мыслящее... Зачем им это нужно, никто не понимает. Но зато ты сполна испытал свет их "божественной любви" на собственной шкуре! — горько усмехнулась она и добавила. — Ты не представляешь, как я испугалась, что потеряю тебя на последнем этапе. Прости, я самоуверенно понадеялась, что ты побоишься упустить меня из виду и промчишься мимо ловушки. А останавливаться самой и что-то объяснять было еще опасней. Тогда эта "прелесть" могла бы закусить сразу двумя любопытными...

— Но откуда ты знаешь все это? — удивился Влад. — Ведь ты сама в астрале не дольше недели.

— От Судьи, — понурясь, ответила девушка. — Я еще далеко не все рассказала тебе и не знаю, как ты отнесешься ко всем новостям. Пожалуйста, давай поспешим ко мне, и там я расскажу тебе все, что только пожелаешь.

— Ты говоришь много странных вещей. Например, почему ты попросила меня создать дорогу и назвала меня здесь хозяином? Ведь ты такая же хозяйка в этом мире, как и я, не правда ли?

— Нет, — осунулось лицо Ксюши. — Я здесь не хозяйка... Я могла бы сказать, что уже умерла и не могу черпать силы прямо с реала, но это было бы полуправдой. Правда заключается в том, что я разведчица... Но прошу тебя: нам нужно спешить! — отчаянно воскликнула девушка и Влад не смог больше ее мучить вопросами.

Она попросила его скакать следом, не отставая и не отвлекаясь на помехи, а сама пустила свою лошадь белой молнией вперед по дороге. Пограничник не отставал. Они летели над пропастью, только местами заполняемой островками. Что там на них творилось — желания смотреть больше не возникало.