Растерявшись, я застыла на месте, а вот шедший позади меня эльф сориентировался быстрее. Он успел отпрыгнуть обратно и очутившись по ту сторону ловушки.
— Тур! — успела выкрикнуть я, прежде почувствовала тяжёлый удар по затылку. Свет в глазах тут же погас, как, впрочем, и все остальное...
Глава 28
"Ели эльфы ежевику, элем запивали, о чём гоблин говорил, еле понимали..."
Сознание вернулось резко, словно выключателем щёлкнули. Обнаружила себя прижимающейся к каменному... Полу? Потолку? Стене? Сориентироваться в пространстве никак не получается, так как по симптоматике не совсем ясно, как я в этом самом пространстве сейчас располагаюсь. Казалось бы, чего уж проще? Ан нет. Создаётся впечатление, будто обиженный вестибулярный аппарат решил покинуть нерадивую хозяйку, допускающую такое небрежное отношения к собственному черепу.
Тело также объявило забастовку, и абсолютно не реагирует на команды мозга. Даже моргать не могу. Лежу (вишу, стою?) бесчувственным бревном и всё.
Неожиданно картинка дёрнулась, и перед глазами поплыла покрытая впадинами и трещинками каменная поверхность. Сначала не могла взять в толк, что все это может означать, пока бедная головушка не запрыгала по грубо вытесанным каменным ступеням. Лишь тогда догадалась, что моё бесчувственное тело, куда-то волокут за ноги. Никаких других сигналов, кроме зрительных, сознание больше не регистрирует. Ни боли, ни прочих неприятных ощущений. Может оно и к лучшему.
Тащили совершенно бесцеремонно, ни капли не заботясь о сохранности бренной тушки пленницы, пока не сбросили в какую-то яму. Темнота здесь такая, что даже эльфийское зрение не помогает. Либо просто шлёпнулась неудачно, и лицо оказалось чем-то прикрыто. Так и лежала там изломанной куклой, ничего не видя и не слыша.
Несколько часов ничего не происходило. Однако в тот момент мне было так паршиво и настолько всё равно, что это ничуть не трогало душу. Ни страха, ни рефлексий. Ни-че-го. Даже мысли в голове и те отсутствовали. Полная пустота.
Изменения начались неожиданно. Сперва, ни с того ни с сего включилось Ала-зрение. Правда, как-то странно, — вместо уже знакомых табличек с цифрами и графиков, перед глазами потянулась непрерывная вереница непонятных данных. Создалось стойкое впечатление, что грузится какой-то программный код. Сколько продолжалась цифро-буквенная свистопляска, сказать затрудняюсь, но довольно долго. Потом хаотичные символы сменились уже знакомым, хоть и не очень дружественным, но, на самом деле, весьма информативным мобо-интерфейсом. Сразу же в полной мере заработал осязательно-обонятельно-слуховой центр, вернулись все краски окружающего мира, и у меня, наконец, появилась возможность оценить положение, в котором я очутилась.
А очутилась я на дне гранитного мешка, часть стены которого представляет собой каменную решётку. Каждый "прутик" с меня толщиной. Только вот расстояние между ними гораздо меньше, так что пролезть в виднеющийся за преградой коридор и думать нечего.
В пяти метрах над головой виднеется небольшое круглое отверстие. Судя по всему, это и есть тот люк, через который меня сюда швырнули. Хорошо, что в тот момент Тинувиэль была овощем, а то, ведь, наверное, больно было бы спикировать с такой высоты на голый пол. В реальной жизни вообще разбилась бы насмерть, а тут даже и не саднит нигде.
Помимо того, что оказалась запертой в тюрьме, обнаружился ещё один неприятный момент. Я совершенно не запомнила маршрута, по которому меня волокли. Такое впечатление, будто после удара по затылку у меня отрубились все игровые фуськи, включая присущий моей расе GPS, которые восстановились только после "перезапуска" Ала-интерфейса.
Ладно, где наша не пропадала, прорвёмся! Надеюсь.
Сквозь решётку пробивалось слабое бледно-голубое свечение, слышалась капель, несло сыростью и затхлостью.
Закончив осмотр места заточения, я пришла к неутешительному выводу, что сама отсюда вряд ли выберусь.
— Весело, блин, — буркнула под нос и уселась в дальний угол, поджав колени к груди и положив на них подбородок и уныло подбодрив себя: — Ну, скелетов по-соседству нет, уже хорошо...
Прошёл час. Никаких изменений. Радует, что хоть тело не затекает, а то мерять шагами крошечную камеру желания никакого. Два. Три часа. По-прежнему сижу за решёткой в темнице сырой и скучаю. Ну, разве что проголодалась.
Размышляю, каким образом кобольды вычислили нас, ведь даже намёков никаких не было. Пока пробирались по пещерам не наблюдали никакой суеты сопутствующей поисковым мероприятиям. Вот вам и полуслепые карлики, а подишь ты, выследили самих дроу. М-да, недооценили мы их.
— Конспираторы хреновы! — громко, с чувством, с эхом выругалась я.
Надеюсь, хотя бы Тура они не схватили? Хотя, если выход к реке — единственный путь на поверхность, то деваться ему некуда. Разве что назад возвращаться.
Из коридора донёсся слабый металлический стук. Я насторожилась. Прислушалась.
Нет. Тихо вроде. Показалось что ли?
Опять упёрлась подбородком в коленки.
— Тинусь, ты жива? — послышался рядом тихий шёпот.
Вскинула голову и сквозь столбы ограды увидела взволнованную физиономию товарища.
— Жива! — вскинулась я и подскочила к решётке.
— Слава богам! А то я, когда увидел, как тебе в голову прилетел камень размером с арбуз, испугался, что насмерть зашибло, — облегчённо выдохнул Тур.
— А я вот даже испугаться не успела. Сразу вырубилась так, что едва очухалась, -пожаловалась я.
— Кстати, а как тебя сюда посадили-то? — поинтересовался дроу, внимательно оглядывая мою "гримёрку".
— Сверху скинули, — указала в потолок узилища, — там люк есть.
— Химеры! — зло выругался охотник. — Придётся возвращаться и искать альтернативный маршрут. В этих переходах тролль ногу сломит. Мерзкие твари роют свои норы без всякой видимой системы.
— А как же вообще ты меня обнаружил? — изумилась я.
— Да вот понимаю теперь, что совершенно случайно получилось. Следил издалека, за группой кобольдов, что тебя тащили. Старался на глаза не попадаться, отставал. Ну и слегка заблудился. Но это ерунда, главное, что потом нашёл. Потерпи ещё немного. Кажется, догадываюсь, где свернул не туда. Я сейчас, я скоро! Ты только не пропадай никуда, ладно?
Выпалив все это, парень сорвался с места и умчал в одному ему известном направлении.
— Да куда ж мне деться с подводной лодки? — грустно улыбнулась вслед спасителю. — Куда мне деться...
Давно известный факт — когда чего-то ждёшь, время тянется, словно бесконечная резиновая лента. И чем дольше ожидание, тем она эластичнее. Особенно остро данный парадокс проявляется, если перед глазами постоянно маячит циферблат часов.
И хоть ни ходиков, ни массивных кабинетных курантов, ни электронного табло пленители в камере разместить не удосужились, а Ала-интерфейс также не грешил наличием столь полезной вещи, как хронорегистратор, однако сейчас моё времявосприятие подпадало именно под последнюю ситуацию. Каким-то непостижимым образом, я совершенно точно знала, который сейчас час с точностью до секунды.
Не могула объяснить как, но это происходит. Просто однажды в один прекрасный момент заметила за собой сию странную способность. Причина же её возникновения, до сих пор загадка. Может разработчики что накрутили? Учитывая общую необычную концепцию Ала-зрения, подобная ситуация вполне в духе программистов "Миров Бессмертных". И это в очередной раз наводит на печальные мысли о бесчеловечных экспериментах, проводимых над нами.
Чувствовать себя подопытной морской свинкой, конечно, не очень приятно. Да и страшно. Но что поделаешь? Каким образом инфузория-туфелька может выразить свой протест? В какой форме объявить забастовку? Единственный способ, который приходит в голову, так это организовать для собственного персонажа ряд диверсий, пагубно влияющих на его дальнейшее существование в этой вселенной. Но, что-то подсказывает, что вряд ли это заставит большое начальство прислушаться к голосу микроба. Ибо максимальный ущерб, который я, таким образом, нанесу, так это заставлю искать нового подопытного. Не думаю, что это доставит корпорации великие неудобства.
Ну не будет меня, плотнее возьмутся за Лёшку (если его уже не припахали). А ежели и с ним не выгорит, то отыскать ещё пару-тройку загнанных обстоятельствами в угол инвалидов, тоже не есть проблема.
"Так, ладно, хватит страдать, а то что-то совсем сопли распустила!" — погнала я грустные мысли прочь. — "М-да, мать хреновый из тебя получится философ. Отшельничество совсем не идёт тебе на пользу, даже наоборот. Кстати, а где же Тур? Уж полчаса минуло, а "Германа все нет".
Словно подслушав мысли, откуда-то сверху донёсся шум, который постепенно перерос во множество мелких шажков. Нет, это явно не мой тёмноэльфийский товарищ.
В отверстии в потолке забрезжил неяркий свет, и через несколько минут в камеру заглянула толстоносая морда кобольда. Изучив состояние узницы, враг недовольно оскалился и пролаял куда-то в сторону:
— Ушастая уже очнулась! Тащите дротики со снотворным! Нужно её успокоить, а то ещё брыкаться начнёт.
Встроенный в мою цифровую память универсальный переводчик не подкачал, и я прекрасно поняла произнесённую фразу. Вот только знать тюремщикам об этом не обязательно.
Когда над лазом появился второй стражник с длинной духовой трубкой в руках, я уже была начеку.
Небольшая игла с красным оперением не долетела до цели нескольких сантиметров, встретившись с выставленным магическим щитом, и бессильно свалилась на пол.
Стрелок раздувал щёки и попытался достать меня ещё дважды, но, естественно, оба раза безуспешно.
— Прекрати, идиот! — рыкнул толстоносый. — Не видишь, что это же магичка!
— Почему же тогда она по нам не стреляет? — парировал второй. — Просто, у неё какой-то амулет.
— Сомневаюсь.
— А я уверен!
— Да какая разница? Усыпить-то её все равно не получится.
— Это да. Тогда, может, опять камень на голову скинем? — предложил кобольд с плевательной трубкой.
Носатый стимулируя интеллектуальную деятельность своей единственной извилины, почесал затылок, затем изрёк:
— Не выйдет. Увернётся.
Оба озадаченные проблемой замолчали. Действительно, не буду же я стоять под люком и ждать пока, мня снова зашибут. Затем щекастый кобольд, судя по всему, обладающий рангом пониже, нежели тот, у кого огромный шнобель, спросил:
— Так что делать?
— Искупаем её! — хохотнул осенённый идеей командир.
Довольные найденным решением рожи исчезли. Как только их шаги удалились, раздался сильный скрежет, будто по полу волокли тяжеленую каменную глыбу. После опять наступила тишина, и некоторое время было совсем тихо. Однако минуты через три проскрежетало ещё раз, но на этот раз гораздо ближе. Затем послышался нарастающий шум, и на мою макушку хлынул настоящий водопад.
Меня завертело, закрутило, забило о стены и принялось тягать рёбрами по решётке. Как говорится, аттракцион под названием: "Почувствуй себя бесформенным комком тряпья, выживаемого в центрифуге стиральной машинки!".
Сволочные кобольды знали, что делали! Их адский душ быстро смыл все мои щиты и интерфейс запестрел красными надписями, вещающими о получаемом уроне и различных дебаффах. Дальше хуже. Едва моё внутреннее я с упрёком пробулькало: "Йошкина кошка, накаркала про подводную лодку!", как судорожно замигали сигналы о нехватке воздуха для дыхания...
Глава 29
Йошкина кошка, вместе со всем своим многочисленным семейством — Йошкиным котом, Йошкиными котятами и Йошкиной бабушкой в придачу, ещё долго маячили перед глазами. Подверженный кислородному голоданию мозг цеплялся за эти образы, как за некий якорь, не позволяющий сознанию покинуть меня...
Когда поток, наконец, схлынул, я едва могла шевелиться. Как не захлебнулась, до сих пор поражаюсь!
Головокружение, нарушенная координация движений, шум в ушах, "звёзды" в глазах и общая слабость — вот неполный букет навалившихся ощущений. Как в камеру спустились кобольды, естественно, пропустила. Только почувствовала, что меня связывают по рукам и ногам. Открыла было рот, чтобы возмутиться, но его тут же заткнули кляпом, на голову накинули мешок, а затем куда-то потащили, перевалив, как куль, через плечо.
Постепенно вестибулярный аппарат приходил в норму. Слух также восстанавливался, так что теперь какофония, доносившаяся до моих ушей воспринималась не сплошным гулом, а сортировалась на вполне членораздельные звуки, подозрительно смахивающие на шум возбуждённой толпы. Хм, ритуальную казнь мне готовят что ли? Блин, час от часу, не легче!
Хотя, чего это я вдруг, сразу о худшем? Может судить будут? Хотели бы прикончить, давно бы убили.
Крики приближались.
Я ничего не видела из-за мешка на голове, поэтому когда прилетел первый камень, это стало неожиданностью. Затем удары посыпались со всех сторон, а с ними и дикие вопли:
— Сме-е-ерть!!!
— Сме-е-ерть!!!
— Смерть длинноухой!!!
О ком идёт речь, догадаться несложно. О том, что уповать на цивилизованную деэскалацию конфликта не стоит, тоже ясно. Но я настолько устала, что уже практически рада, что мучения закончатся.
Однако всё равно обидно. Ведь если разобраться, за какие такие прегрешения эти кривоногие идиоты так сильно меня невзлюбили? За то, что мимо проходила по их вонючей территории?
Меня поставили в вертикальное положение и прислонили к чему-то. Похоже, как к какому-то столбу. К нему же и привязали. Потом с головы сорвали мешок, и я обнаружила себя прикрученной к высокой прямоугольной колонне.
То, что "распятье" являлось каменным, а под ногами не наблюдалось пропитанной маслом дровяной кучи, чуточку успокаивало. По крайней мере, заживо сжигать меня на костре, аки средневековую ведьму, пока не намереваются. Но вот то, что столб возвышается посреди странного постамента, уступами спускающегося к шумной подземной реке, слегка настораживает.
За спиной послышался металлический щелчок, путы резко ослабли и упали к ногам, и я, неожиданно, оказалась свободной. Фиг поймёшь их, то привязывают, то развязывают.
Освободившись от остатков верёвки и кляпа, я смогла оглядеться повнимательнее.
Трибуны амфитеатра под завязку заполнена ликующей публикой. Кобольды явно в предвкушении какого-то зрелища, и явно со мною в главной роли. Только мне это совсем не нравится.
Пока я растерянно соображала, откуда ждать подлянки, "болельщики" сменили "кричалку". Если сначала они просто требовали меня умертвить, то теперь дружно скандировали:
— Горт! Горт! Горт! Горт!..
Будто зовут кого-то. И, наверняка, не Дедушку Мороза.
"Голгофа" отделялась от трибун высокой металлической, мелкоячеистой решёткой. От реки её так же отгораживали металлические прутья, но я вполне могла проскользнуть между ними и нырнуть в воду. Собственно, это я и собиралась сделать, но едва совершила пару шагов в ту сторону, как в заборе образовался широкий проём, а толпа на трибунах предвкушающее взвыла.
