— Ты все так же наивна, моя маленькая Хикари. — дайме ласково улыбнулся. Хриплый голос его звучал тихо, на грани слышимости. Слова произносились с трудом, речь текла медленно. Правитель страны был стар и болен, но былой задор и сила еще теплились в глазах. — Но по крайней мере, у меня осталось счастье, видеть тебя. Один твой взгляд исцеляет лучше, чем сотня уколов этих проклятых шарлатанов, что называют себя докторами. Умоляю, забери меня из этого кошмара. Положи в своем доме, где-нибудь в уголке! Я буду очень тихо лежать, клянусь тебе, Хикари-чан. Через неделю пройдешь мимо и удивишься — "а что это у нас здесь за странный узел с тряпочками"?
Дайме засмеялся и закашлялся, увидев искренний испуг в глазах подруги давно ушедшей молодости.
— Не переживай ты так из-за шуток старого сумасшедшего, Хикари-чан. — шепнул старик. — Прости, что не могу удержаться от болтовни. Это всегда было свойственно мне, помнишь?
— Торио-сама...
— Ну же, Хикари, расскажи о том, что вынудило тебя вернуться в это змеиное гнездо? Не иначе, случилась беда, а я вот только и делаю, что развожу глупые речи.
Хикари поведала дайме все о событиях последних двух дней. О визите Такео и странном ребенке, Кицунэ. О шиноби из селения Ветвей и поспешном бегстве. О "Связующей нити".
Дайме, отдыхая от долгих речей, слушал, не перебивая, пока Хикари не завершила свое повествование.
— Шиноби Ветвей, во главе с воином-драконом, заявились в наши, отдаленные от их селения, земли? Они устроили охоту на отступника, это понятно, но чем их так привлек ребенок, который, как ни суди, просто еще один из множества шиноби нашего мира? Только ли то, что он — творение предателя, заинтересовало воинов страны Лесов?
— Кицунэ не совсем обычный шиноби. Торио-сама, вы помните мою служанку и телохранительницу, Таку-сан? Она, беспокоясь за мое благополучие, произвела чтение памяти малыша и позже пересказала мне все, что узнала. Кицунэ можно было бы превратить в опасное оружие.
— Неужели? — дайме прикрывал иронией беспокойство за близкого человека. — Почему же?
— У нее есть несколько особенных свойств, но важнейшее из них... главное, без сомнения, — способность менять свою внешность и строение тела. Я познакомилась с Кицунэ, когда она была в облике шестилетней девочки, но затем, увидев видеозапись нашей семейной хроники, она приняла облик... только из желания порадовать меня... не из каких-либо других чувств или стремлений, уверяю вас в этом, мой господин... она... — Хикари смущенно опустила глаза и, собравшись с духом, произнесла. — Приняла облик моей дочери, Аи.
Торио молчал.
— Эта способность, уподобляться любому из людей, могла бы быть очень опасной, если бы Кицунэ-чан попала в руки злого или подлого человека. Но сама девочка не опасна! Уверяю вас в этом, Торио-сама! Она... совершенно необычный ребенок. Ее пытались превратить в чудовище, и она сходила с ума от страха и отчаяния. Кицунэ уже начала верить, что мир ужасен и все люди хотят причинить ей зло. Это счастье, что, потерявшись во время бегства от шиноби Ветвей, она попала в Сандзе и, затем, ко мне. Кицунэ-чан увидела, что люди совсем не так плохи, как ей пытались внушить. Эта девочка, она... она... совсем еще маленькая. Вы бы видели, мой господин, как она тянется к тем, кто проявляет к ней доброту! Как чутко и радостно реагирует на ласку! Как плачет от того, что сделала что-то не так, как хотелось бы нам, как радуется, если ей удается порадовать нас!
— Не нужно убеждать меня, Хикари-чан. — прошелестел голос правителя. — Достаточно лишь твоего уверенного слова. Действительно... необычный воин... необычный...
— Она нисколько не опасна, но очень сильно нуждается в защите. Такой ребенок, как Кицунэ, не должен попасть к шиноби. Не важно, сильна она, или слаба. Важно лишь то, какова ее внутренняя суть.
— Кицунэ...
— Да, мой господин. Это рыжий маленький лисенок, который выбрался из темной норы на солнечную поляну и теперь играет в ярком свете, ловя собственный пушистый хвостик...
Дайме засмеялся и болезненный кашель снова скрутил его.
— Ты нисколько не изменилась, Хикари-чан. — сказал Торио, совладав со своим полумертвым телом. — Как была ребенком, так и осталась. Нашла родственную душу?
Хикари слегка покраснела, а дайме прикрыл глаза, тяжело дыша, собираясь с силами и размышляя.
— Я уже далеко не так влиятелен, как когда-то, — произнес правитель Водопадов после долгой паузы. — Но еще в моей власти защитить тебя, Хикари-чан, и тех, кто тебе дорог. Гостевое крыло дворца, подальше от основных строений, которые заполонили ядовитые змеи. Можете поселиться там. Я обеспечу надежную охрану, никто не будет вас беспокоить.
Разговор не был окончен на этом. Хикари и Торио слишком долго не виделись и слишком были рады встрече, чтобы разойтись, мельком обсудив дела. Но, когда все же гостья удалилась и слуги закрыли за ней дверь, дайме подозвал к себе, сидевшего в некотором отдалении от кровати, мужчину лет сорока, крепкого телосложения и с холодным, тяжелым взглядом.
— Что скажешь обо всем этом, Кенджи-сан? — спросил Торио.
— Непростое дело. — хмуро ответил самурай. — Никогда не слышал о том, чтобы существовали люди, способные менять облик. Я даже не могу представить себе, как можно объяснить существование подобного оборотня в реальной жизни, а не в сказках. Слишком сложно устройство организма, способного к метаморфозам, и даже если у существа есть возможность менять местоположение мышц и костей, как задать им именно то смещение, которое превратит тебя в копию другого человека? Подозрительно и невероятно, похоже на выдумку. Но у леди Хикари нет причины предаваться фантазиям.
— Строение человека само по себе очень сложно.
— Да, мой господин и потому, существование оборотня нельзя категорически отрицать. Но если он существует, то может стать непревзойденным орудием шпионажа и диверсий. Иногда шиноби пользуются специальными масками для создания копий чужих лиц, но эти уловки не слишком сложно разгадать. Опасность же оборотня сложно преувеличить. Он может играть с чувствами людей, принимая облик их близких, как в случае вашей почтенной подруги, мой господин. Он может устранять людей и занимать их место. Я почти не сомневаюсь, что существо, предназначенное для шпионажа, может противодействовать гендзюцу уровня, доступного воинам клана Маэда. Он мог навеять на леди Таку иллюзию и дать ложную информацию о себе. Вполне возможно, что он использует вашу благородную подругу для проникновения в высшие правительственные круги нашей страны. Опасайтесь этого существа, господин.
— Сказочный оборотень что-то замышляет? Убить меня? Это смешно. Я и сам со дня на день... отправлюсь в мир духов... — дайме тяжело закашлялся. — ...Без посторонней помощи.
— Не говорите так, мой господин! Врачи смогут победить вашу болезнь.
— Оставь, Кенджи-сан. Это не тема для разговоров. Сейчас я хочу дать тебе еще один приказ, возможно, последний.
— Томео-сама...
— Ты, и все люди, что верны мне, направьте свои силы на защиту Маэда Хикари. Храните ее от тех, что идут по следам оборотня, но не меньше заботьтесь и о защите от ядовитых змей этого дворца.
— Да, мой господин, я понимаю, о чем вы.
— Присмотрись к этому "лисенку". Если она использует свое умение с подлыми намерениями, позаботьтесь о том, чтобы ей не удалось причинить вред и боль Хикари-сан. Следите за оборотнем днем и ночью, никогда не упускайте его из вида.
— Да, мой господин. Не беспокойтесь, я сумею позаботиться о мошеннице. Лисьи чары не подействуют на тех, кто крепок духом. Мы сможем снять морок подлого оборотня с госпожи Хикари.
— Не будьте излишне жестоки к девочке, все может быть действительно так, как представляет себе леди Хикари. Действуйте мягко и осторожно. Не причините вреда моей самой близкой подруге. Я рассчитываю на тебя, Кенджи.
— Вы не будете разочарованы, Торио-сама. Я смогу во всем разобраться и приму необходимые меры.
Порхая на пестрых, бархатистых крыльях, яркая бабочка величиной с ладонь взлетела с одного из цветущих кустов и опустилась на плечико Кицунэ. Девчонка, зачаровано глядя на крылатую красавицу, тихонько вздохнула от восторга.
Палец Таки вынырнул справа и тронул Кицунэ за носик, оставив липкий влажный след.
— Така-сан, что вы делаете? — возмутилась Кицунэ. — Не надо меня пачкать!
— Тс-с-с! — служанка поднесла палец к губам и отступила, поднимая фотоаппарат.
Бабочка, сидевшая на плече Кицунэ, взмыла вверх, пару раз взмахнула крыльями и села остолбеневшей оборотнице прямо на нос. Девчонка пискнула от удивления, а Така, довольная сверх меры, подняла фотоаппарат.
— Не двигайся, Аи-чан.
Лапки бабочки и длинный хоботок, которым та собирала так манивший ее сироп, невыносимо щекотали. Кицунэ надула щеки и наморщила носик, боясь чихнуть. Вокруг раздались вздохи умиления. Фотоаппарат в руках служанки несколько раз щелкнул, запечатлевая этот кадр.
Кицунэ подняла руку, одновременно стирая сироп со своего носа и заставляя бабочку пересесть на палец. Подняв крылатую красавицу на руке, маленькая оборотница заслужила еще несколько щелчков фотоаппаратов. Туристы, по счастливой для них случайности тоже решившие посетить роскошные оранжереи столицы в этот день, с удовольствием фотографировали юную камигами-но-отоме, играющую с бабочками. Подобными фотографиями можно будет смело хвастаться перед сослуживцами после возвращения в свой город. Говорить "я видел ее своими глазами" и слушать завистливые вздохи.
Этот день был весьма насыщен. Как только Кицунэ и Мичиэ оставили купальни, Така подкралась и утащила оборотницу от ее новой подруги, сославшись на то, что есть некоторые дела, не терпящие отлагательств.
Первым из этих дел оказался визит в лучшие магазины столицы, где ошеломленному лисенку накупили целые горы различной одежды и косметики на все случаи жизни. Затем — в салон красоты, где несколько признанных мастериц довели внешний облик девчонки до совершенства. Затем — в ресторан, где под бдительным надзором леди Таки, контролировавшей каждое движение подопечной, Кицунэ приняла обед. Без каких-либо глупостей или досадных происшествий, способных испортить репутацию приемной дочери леди Хикари.
Затем — прогулка по цветущим оранжереям с тропическими растениями и бабочками.
— Разумны ли прогулки на людях, Така-сан? — с беспокойством произнес самурай Микио, охранявший женщин все это время от любых посягательств. — Фотографии и статьи в газетах о прибытии в столицу камигами-но-отоме могут заметить наши преследователи.
— Не стоит беспокоиться, Микио-сан. — служанка слегка рассмеялась. — Ведь никто не знает, кто такая наша маленькая Аи на самом деле? Наоборот, если бы мы начали прятать ее, это вызвало бы подозрения.
— Не так и много подозрений, если учесть, что за нами охотятся шиноби, желающие похитить воспитанницу госпожи Хикари.
— Может быть, может быть. — проворковала Така, не сводя умиленных глаз с Кицунэ, которая охотно общалась даже с незнакомыми людьми и умело маскировала очаровательным смущением свое незнание о каких либо вещах, если таковые проскальзывали во время беседы. — Не беспокойся, ничего страшного не произойдет. Может быть, у Кицунэ-чан сейчас появятся знакомые и поклонники, которые помогут нам в случае появления каких-нибудь проблем?
Самурай, однако, не сдавался и продолжал твердить свое. Устав от его назойливости, Така решилась все же прервать прогулку и вернуться в гостиницу.
— Хорошо. — Кицунэ немного расстроилась, но улыбнулась, подумав о том, что сможет увидеть там Мичиэ. — Бабушка Така, а...
— Не бабушка! Леди Така! И не акай, это звучит грубо.
— Леди Така, — Кицунэ запнулась на секунду. — Можем ли мы по дороге в гостиницу зайти туда, где продается манга? Книжки такие, в них много картинок.
— Я знаю, что такое манга, Аи-чан. — довольно строго заявила служанка. — Но это не та литература, которая подходит юной благовоспитанной леди.
— Но Така-сан... — просящий взгляд Кицунэ начал крушить, один за другим, защитные бастионы в душе служанки. Кицунэ улыбнулась с лаской и нежностью, нанеся сокрушительный удар по главной цитадели очарованной бабули. Така, вздохнув, растаяла, как мягкий воск от пламени свечи.
— Хорошо, Аи-чан. — в голосе старушки зазвучала мелодия любви. — Но не больше одного журнала... или двух...
Весь день Мичиэ провела, репетируя свое завтрашнее торжественное прибытие во дворец. Люди вокруг суетились, каждый из них собирался сыграть свою роль идеально. Ленты, шелка, украшенные резьбой и деревянными фигурками паланкины, громадные фигуры, для перемещения которых нужны десятки артистов.
Нелепые танцы манекенов. Символизируют неведомо что. Нужные неизвестно зачем. Красочная мишура, призванная пустить пыль в глаза зрителям и прикрыть отвратительный облик творящихся дел. Мерзость.
Усталая, расстроенная и совершенно разбитая, Мичиэ вернулась в гостиницу только под вечер и сразу направилась в спальню, отказавшись даже от ужина. Хотелось забраться в мягкую постель, ткнуться лицом в подушку и реветь, реветь... как и положено девчонке, чьи мечты о счастье и любви растоптаны. Той, кого выдают за чудовище, существо без каких-либо, хоть самых крошечных и малозаметных, положительных качеств.
Мичиэ вспомнила первое знакомство с принцем Юидаем. Маленькие поросячьи глазки, вывернутые, пухлые губы. Щеки, свисающие как у бульдога, трясущиеся, жирные ручки с короткими пальцами. Ужасный смрад из рта и от туши. Нелепая болтовня умственно отсталого. Не нужно было быть сверхчеловеком, чтобы заметить, что наследный принц страны Водопадов был мертвецки пьян. Его притащили на встречу с делегацией страны Лугов несколько слуг и самураев. Плюхнули на подушки, словно куль с полужидкими соплями. Едва ли Юидай-сама даже помнит о том, что что-то было, что кого-то кому-то представляли.
Как же надеялась принцесса, что ее пробы генетической совместимости с этим человеком окажутся отрицательными! Но нет, идеальная совместимость стала глумливой насмешкой судьбы и ужасным приговором.
От воспоминаний о будущем муже Мичиэ снова начало тошнить и трясти. Леди Кохана, помогавшая принцессе переодеваться ко сну, с трудом сдерживала набегающие на глаза слезы. Она прекрасно понимала, что творится в душе ее воспитанницы, и очень беспокоилась за нее.
— Желаю вам приятного сна, Мичиэ-химе. — сказала она с поклоном и поправила одеяло на постели, в которую улеглась ее воспитанница. — Не беспокойтесь о будущем, мы всегда будем рядом с вами, в радости и несчастии. Нельзя предугадать, что несет нам будущее, поэтому не страшитесь его и надейтесь на...
— Чудо? — произнесла Мичиэ равнодушно и спокойно. — Благодарю вас, Кохана-сан, но я уже не в том возрасте, чтобы верить в сказки. Оставьте меня, прошу. Нужно набраться сил. Завтра будет тяжелый день.
С трудом дождавшись, когда уйдет ставшая вдруг невыносимо назойливой, наставница, Мичиэ перевернулась на живот и ткнулась лицом в подушку. Тяжелейшая депрессия наваливалась на нее, словно гранитная глыба. Не хотелось даже плакать. Хотелось одного — чтобы поскорее это все закончилось.
