Верховный главнокомандующий внимательно оглядел всю эту служивую братию, преданно таращившую на него глаза и решил, что они не откажут ему в таком пустяке — разыскать секретаря губернатора. Он уже совсем было собрался озадачить их соответствующей просьбой, а может и приказом — кто знает, как бы они восприняли обращение такого уважаемого человека, как судьба, в очередной раз, пришла к нему на помощь. Приск лично прибыл на КПП по каким-то своим надобностям.
— Ютропиус! — зычно гаркнул Шэф. — Где тебя черти носят, когда ты нужен!? Быстро иди сюда!
Секретарь затравленно огляделся, как бы не понимая, к нему ли направлено такое странное обращение. Убедившись, что кроме него самого, вокруг нет никого, носящего такое имя, он тяжело вздохнул и быстрым шагом направился к командору. Его поспешность объяснялась тем обстоятельством, что крайне фамильярное обращение этого северного отморозка уже вызвало нездоровый интерес у многочисленной публики, толпящейся в фойе дворца, а продолжение общения в таком тоне могло нанести непоправимый вред репутации личного секретаря. На что верховный главнокомандующий, собственно говоря, и рассчитывал.
— Ютропиус, мне нужно немедленно, без всякой очереди, попасть к Брикусу. — Очень негромко, почти что шепотом, так что многочисленные придворные, толпившиеся вокруг и скрутившие уши в звуколокаторы, ничего не смогли разобрать, сообщил командор. Видя, что тот мнется, и правильно понимая причины заминки, Шэф ласково заглянул в глаза, откровенно нервничающего, секретаря и так же тихо прибавил: — Ютропиус, мое расположение стоит гораздо дороже денег, которые ты можешь потерять. Сделай правильный выбор. — При этих словах, главком, продолжая пристально смотреть в глаза Приску, на краткий миг сдвинул точку сборки в положение "Смерть". Этого незамысловатого маневра хватило, чтобы секретарь проникся важностью и судьбоносностью момента и принял правильное решение.
— Идем! — скомандовал Приск, резко разворачиваясь на каблуках. После того, как решение было принято к нему вернулись и самообладание и спокойная уверенность в себе.
К парадной лестнице, сверкающей мрамором и бронзой, а не исключено что и позолотой, он командора не повел, а свернул в какой-то закуток, где открыл неприметную дверь, ведущую в помещение, по размерам сильно напоминающее кладовку, где уборщицы хранят свой инвентарь. В чулане обнаружилась вторая дверь, ведущая в мрачный, узкий и безлюдный коридор, по которому Ютропиус быстро двинулся вперед.
Все это время верховный главнокомандующий безотрывно "висел у него на колесе", не позволяя уйти в отрыв. Иначе можно было элементарно потеряться — каждые пять-шесть метров коридор начинал ветвиться — от него отходили боковые ходы, так что вся эта конструкция сильно напоминала лабиринт. Положение осложнялось тем, что секретарь не двигался равномерно и прямолинейно, а периодически сворачивал, то вправо, то влево.
Объяснялось ли такое хаотическое передвижение особой топологией "крысиных ходов", по которым Ютропиус вел Шэфа, или же желанием его запутать, было неизвестно. Понятно было только то, что по каким-то своим причинам Приск решил скрытно провести главкома, подальше от любопытных глаз, так сказать — "черным ходом". Так как командору не от кого было скрываться, да и не просил он о такой услуге, дело, скорее всего, было в том, что Приск не хотел афишировать свое активное участие в подготовке предстоящей аудиенции. Так это, или нет, осталось тайной, покрытой мраком — Ютропиус по этому поводу ничего не говорил, а Шэф ничего не спрашивал — ему было безразлично. Верховного главнокомандующего интересовали совершенно другие вопросы.
— Кто сейчас у него? — осведомился Шэф, нагоняя секретаря за очередным поворотом.
— Дож Амэтус Мамант.
— Забьем, как мамонта, — ухмыльнулся командор, но поймав удивленный взгляд секретаря, сделался серьезен: — А кто еще ждет приема?
— Дож... — начал было Приск, но главком бесцеремонно его перебил:
— Не из аристократов есть кто? От магов, церковников, или еще откуда...
— Нет. От Обер-Кардинала и Гильдии Магов никого нет. — Шэф облегченно выдохнул. Похоже тревога была ложной. Зря он спешил. А губернаторский секретарь продолжил: — Правда, от Братства Света ждет аудиенцию клирик Хролф Эберард. Он недавно пришел, но у него есть перстень, так что он пойдет первым.
Услышав эти слова, верховный главнокомандующий в очередной раз убедился, что интуиция его не подвела. Было куда спешить! Очень даже было. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы этот хрен стал ездить по ушам Брикусу до того, как Шэф изложит Генерал-губернатору свою версию событий, произошедших в "Империуме". А в том, что клирик рвется на прием именно из-за этого инцидента, Шэф был уверен. Закон Мерфи: "Если неприятность может произойти, она произойдет", еще никто не отменял. Наверняка посланец Карла Мебуса собирается оклеветать ни в чем неповинных северян и представить случившееся в гостинице в самом невыгодном для них свете. А даже если это и не так, в чем командор очень сильно сомневался, и "светлый брат" находится во дворце по своим светлым делам, никакого отношения к компаньонам не имеющим, рисковать главком не собирался.
— Я должен попасть к Брикусу раньше его! — тоном не терпящим возражений объявил Шэф. Приск сделал еще пару шагов, прежде чем до него не дошел смысл сказанного, после чего он резко остановился, повернулся к верховному главнокомандующему и испуганно воскликнул:
— Это невозможно!!!
Испуг секретаря объяснялся просто — он оказался между молотом и наковальней. Все, что он успел узнать про этих северных отморозков — Лордов Атоса и Арамиса, поглоти их Темная Бездна, говорило... нет, не говорило, а кричало... и даже не кричало, а — вопияло, что вставать у них на пути все одно, что целовать гремучую змею — это с одной стороны, ну, а с другой — Братство Света было последней организацией с которой Ютропиус хотел бы испортить отношения.
— Кто это тебе сказал, что невозможно? — искренне удивился главком. — Невозможно только то, что противоречит базовым законам природы. Сохранения энергии, массы, импульса, лептонного числа... Да и то, — оборвал себя Шэф.
— Что, "и то"? — моментально заинтересовался любознательный секретарь. Вернее, даже не то, чтобы так уж сильно заинтересовался — Приск был приземленным прагматиком и всякие абстрактные вопросы, тем более основы устройства Мироздания, его волновали не сильно, примерно, как какого-нибудь секретаря-референта думского депутата, или рядового инспектора ГИБДД. Такие фундаментальные вопросы обычно занимают мысли только их хозяев — депутатов и начальников ГИБДД. Ну-у... в лучшем случае — замов, да и то в звании не ниже подполковника. Просто Ютропиус наивно решил увести разговор в сторону, в зыбкой надежде на то, что Лорд Атос позабудет о своем наглом требовании приоритетного доступа к телу Генерал-губернатора. Наивный! Шэф прекрасно понимал все движения его темной души и в ответ только отмахнулся, показывая, что время и место для философского диспута выбраны не совсем удачно и никакой дискуссии не состоится. Осознав, что никакого ухода в сторону не будет, секретарь попытался донести до Лорда Атоса свою позицию:
— Он идет вне очереди... — начал горячо объяснять Приск.
— Какой перстень? — перебил секретаря командор. Надо отметить, что обычно он себя так беспардонно не вел — Шэф был вежливым человеком, по крайней мере с теми, кто не был его врагом, просто сейчас было не до политесов — время поджимало. Нельзя сказать, что этот вопрос его так уж сильно заинтересовал, но он сам сегодня разжился одним очень интересным перстеньком и теперь испытывал к этому направлению ювелирного искусства определенный интерес, а главное, Ютропиуса надо было вернуть в конструктивное русло — уж больно тот расстроился из-за неколебимости намеренья Лорда Атоса пробиться в кабинет Генерал-губернатора раньше Хролфа Эберарда, что грозило самому Приску, как соучастнику, вполне ощутимыми неприятностями.
— Генерал-губернатор, — постепенно успокаиваясь и приходя в себя, начал объяснять Приск, — дарует некоторым важным персонам право беспрепятственного доступа к своей особе. — Он поднял палец и важно уточнил: — В целях государственной необходимости! А следующим официальным лицам он не только может, но и должен! — секретарь сурово нахмурился, подчеркивая важность того, что сейчас будет сказано: — Генерал-губернатор обязан выдать золотой перстень Обер-Кардиналу, главе Гильдии Магов, Легату Братства Света, клирикам Братства Света и начальнику полиции... — Ютропиус немного подумал и веско прибавил: — Согласно Императорского эдикта!
— Понятно, — вспомнил Шэф старшего помощника. — Полезная штуковина этот перстень. А еще разные чиновники, наверное, с пониманием относятся ко всяким просьбам кольценосца. Входят в положение. Сочувствуют...
— Да, — не стал спорить с очевидным секретарь.
Наконец, короткое путешествие по изнанке дворца канцелярии Генерал-губернатора подошло к концу. Приск остановился перед такой же неприметной дверью, как та с которой это путешествие началось.
— Там ниша, — он кивнул головой на дверь. Закрыта портьерой. Когда выберешься, увидишь высокую белую дверью, украшенную золотыми цветами — это приемная. Вход охраняет офицер и два солдата. Скажешь офицеру на ухо — так, чтобы никто не слышал: "тридцать семь" — это пароль. — Командор покивал с самым серьезным видом, давая понять, что оценил систему безопасности и дал ей самую высокую оценку. Приск поверил — каждый охотно верит в то, во что хочет верить, и заважничал — даже слегка надулся от удовольствия. После чего продолжил инструктаж: — Зайди в приемную и жди. Я тебя вызову.
Справедливо посчитав свою миссию выполненной и не дожидаясь ответа командора, секретарь оставил Шэфа подле двери, ведущей в большой мир, а сам быстрым шагом проследовал до ближайшего разветвления коридора, куда и свернул.
"Ну, тридцать семь — так тридцать семь!" — хмыкнул главком и двинулся вперед.
Проход к высокой белой двери, украшенной золотыми лилиями, что в очередной раз подтверждало гипотезу о межмировой миграции идей, преграждала довольно плотная толпа. Состояла она из свиты высокопоставленных особ, которые были допущены в приемную Генерал-губернатора Бакара. Господ пропустили, а обслугу и охрану — нет, вот и приходилось им торчать в коридоре. Никаких удобств типа кресел, диванов, стульев, табуреток, а на худой конец — скамеек, предусмотрено не было. Из этого Шэф сделал вывод, не исключено, правда, что и ошибочный, будто Брикус Валент недолюбливал всю эту публику — причем, как хозяев, так и слуг.
Поэтому, прежде чем пробиться к двери в приемную, верховному главнокомандующему пришлось немножко поработать локтями и, соответственно, выслушать несколько нелицеприятных высказываний и угроз в свой адрес. Но, все это продолжалось только до того момента, как его узнали. Как выяснилось, все присутствующие имели представление о том, с кем их свела судьба. После успешной идентификации все проявления недовольства, как по мановению волшебной палочки, исчезли, и перед командором открылся беспрепятственный проход к белой двери, украшенной золотыми лилиями.
Ну что ж... первую часть жизни ты работаешь на имидж, вторую — он на тебя. Было похоже на то, что компаньонам не потребовалось так много времени, чтобы заслужить определенную репутацию. Хорошую, или плохую — это в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. Если с их, то — хорошую.
Приемная, куда его беспрепятственно пропустили, благодаря знанию волшебного слова, точнее — двух слов, оказалось большой светлой комнатой, выдержанной в цветах двери — бело-золотых. Из мебели присутствовали уютные кресла, такой же гаммы, как сама комната и столики, наподобие журнальных, на которых было удобно разложить документы и внести последние коррективы перед аудиенцией. Все было продумано, функционально и удобно. Перед дверью, ведущей непосредственно в кабинет Генерал-губернатора, стояли "железные дровосеки", как их сразу же окрестил главком — два офицера в пластинчатых доспехах и алых плащах.
Их полуторные мечи были обнажены и упирались в пол, а скрещенные руки покоились на гардах. Ребята были здоровенные, вполне способные держать свое оружие в одной руке, и стоя плечом к плечу, они полностью перекрывали вход, да еще и с запасом. Зрелище было внушительное, долженствующее внушать трепет посетителям. Однако, их функция была, по большому счету, декоративной. Настоящим охранником был маг, скромно устроившийся в сторонке. Все эти нюансы Шэф оценил сразу, как только переступил порог.
Приема ожидали пятеро. Четверо явно были Дожами — презрительные взгляды, роскошная одежда, обрюзгшие, брыластые лица... а пожалуй даже, что не лица, а рожи — самые настоящие рожи, все выдавало в них потомственную аристократию. Одним словом — вырожденцы. Результаты близкородственного скрещивания. На их фоне почивший в бозе Дож Талион Арден выглядел, как чайный клипер "Катти Сарк" рядом с угольными баржами. Пятым посетителем, ожидавшим аудиенции был, вышеупомянутый, клирик Братства Света Хролф Эберард. Его облик: худое, костистое лицо, горящие фанатичным огнем глаза и серый монашеский балахон, резко контрастировал с внешностью квартета Дожей.
Появление верховного главнокомандующего резко изменило атмосферу в приемной. До этого момента она была неприязненной, но не напряженной. Антипатия между Дожами объяснялась тем, что они не знали, кому из них первому будет дана аудиенция, кто из них первым переступит порог кабинета Генерал-губернатора. Каждый считал, что именно он достоин такой чести в виду знатности и древности рода, а также заслуг перед Отечеством. Этим объяснялись недобрые взгляды, которые они кидали друг на друга. Ну, а про клирика Братства Света и говорить нечего — наличие у него вожделенного перстня, гарантирующего аудиенцию у главы Бакара вне всякой очереди, и вовсе вызывало у Дожей идиосинкразию. Сам же Хролф Эберард, похоже, вообще не любил никого на свете, включая самого себя. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Шэфа при беглом осмотре обитателей приемной.
Командор очень доброжелательно улыбнулся всем присутствующим и скромненько, как студент, явившийся в ректорат за направлением на бесплатную пересдачу, уселся в одно из свободных кресел. Однако, несмотря на улыбчивость и, бьющее через край дружелюбие верховного главнокомандующего, градус напряженности в приемной вырос скачком.
Если воспользоваться цветовой шкалой, принятой в метеорологии, то можно сказать, что до прибытия главкома, уровень тревоги в приемной был зелено-желтым. До чисто зеленого он все же не дотягивал, но был именно, что зелено-желтым — ближе к зеленому, а не желто-зеленым, который ближе к желтому.
Так вот, после появления командора, этот невидимый глазу, но хорошо ощущаемый цвет, минуя оранжевый, резко перешел в красный. Хорошие манеры Лорда Атоса никого не ввели в заблуждение. Дожи прекрасно знали, как обошлись мерзкие северные выродки с не менее мерзким, но все же своим Эмидусом Флаксом, а Хролф Эберард просто цепенел от злобы, вспоминая о полностью проваленной попытке Легата бакарского отделения Братства Света вырвать у Северных Лордов тайну их неуязвимости от магических воздействий. А в том, что она есть, клирик не сомневался. Да и вообще, надо было сразу поставить этих варваров на место, а не миндальничать с ними. Не хотят говорить по-хорошему? — в пыточном подвале быстро бы заговорили! Так нет! Этот взяточник, полностью размякший в благословенном бакарском климате и потерявший все боевые навыки и храбрость, не осмелился их арестовать. Предатель!
