Тропой лекаря

Впрочем, это не мое дело, правда?

Платье, пусть грязное и испачканное в крови, тоже было дворянским. Из дорогой ткани, с золотым шитьем — даже дочь купца наденет такое только на праздник, а праздников вчера не было.

Да и корсет носят только дворянки...

В борделе?

Ничего не понимаю.

Провозилась я не меньше часа. И когда вышла, меня встретили три тревожных взгляда.

Первый — Криталя. Ему я и ответила.

— Все будет хорошо. Сутки проспит, потом проснется. Накормить бульоном, перевязать, все снадобья оставлю.

Второй — мужчины, который был в комнате. Ему я ничего добавлять не стала.

Третий — хозяйки борделя. Никем другим эта женщина лет пятидесяти, в роскошном, но несколько вульгарном платье и с цепкими хищными глазами, быть не могла.

Ее я тоже сочла за лучшее успокоить.

— Она не умрет. Вы не проводите меня к выходу?

Женщина кивнула.

— Вы уверены?

Это мужчина, с которым я не знакома. Кстати — в форме гвардейца. Ну, где они познакомились с Криталем, понятно. Но что занесло сюда эту девушку?

— Я уверена, что она не умрет. Что еще я должна сказать?

Мой голос холоден и равнодушен. Криталь понимает, что мне все это не нравится, и протягивает мне руку.

— Госпожа Ветана, я провожу вас. Вы позволите?

— Позволю.

И расспрашивать не буду. Ни кто эта девушка, ни откуда, ни почему я — ни о чем! Все!

— Я провожу вас, — вступает хозяйка борделя. — госпожа Ветана, так ведь?

— Да. Госпожа...?

— Риона.

— Рада знакомству, госпожа Риона.

Женщина вздыхает.

— Госпожа Ветана, Криталь заверил нас, что вы человек благородный...

— Я лекарка из желтого квартала. Не более того.

— Вы будете молчать об увиденном здесь?

— Мне поклясться в Храме?

Улыбка на губах хозяйки борделя весьма многозначительная.

— Не стоит. Думаю, вы и так никому не обмолвитесь, что здесь побывали. Так ведь, госпожа Ветана?

Так. Но вслух я этого говорить не стану.

Просто промолчу. Не скажу обычного 'была рада знакомству', не скажу 'в следующий раз обратитесь к другому лекарю'. Ничего не скажу.

Оставлю баночки с мазями и дам рекомендации. Всё.

Гвардеец смотрит на меня с надеждой, и тут я замечаю, что держится он чуть скособочено.

— Вы ранены?

— Пустяки, царапина...

— Раздевайтесь.

— Прямо здесь?

Попытка смутить меня не удается. Чего я там не видела?

— Лучше, конечно, не в коридоре, но если свободной спальни не найдется...

— Сейчас у нас есть свободные спальни, — усмехнулась госпожа Риона. — Прошу...

И уверенной рукой толкнула ближайшую дверь. За ней и правда оказалась свободная спальня. Правда, обстановка была... своеобразная. Красные стены, черная кровать, куча каких-то сложных приспособлений, напоминающих пыточные...

Мы смотрелись не слишком уместно... ровно до того момента, как гвардеец снял рубашку. И тут я выругалась от души.

Рваная рана, идущая наискосок через половину живота, оптимизма не вызывала. Чудом брюшную полость не пропороло, повезло. Немного бы глубже — и кишки наружу. Более того, рана была грязной и уже воспаленной, это я видела очень отчетливо. Если сейчас брошу как есть, оставлю и уйду... воспалится еще сильнее. Если лекаря не найдут в течение часа, хотя бы трех-четырех... а будут ли они его искать?

Час пришлось потратить на рану гвардейца.

Промыть, зашить, перевязать.

Потом взять деньги и покинуть гостеприимное заведение.

Госпожа Риона пыталась осторожно поговорить со мной о дальнейших планах. Мало ли кому еще помощь понадобится.

Я не отказывалась, но намекнула, что репутация мне дорога, а лечить до конца жизни только интимные болезни не хочется. Женщина все поняла, и настаивать не стала. Только в случае крайней необходимости.

На это я согласилась.

Уходить из борделя пришлось через заднюю дверь и дворами, чтобы никто не увидел.

Репутация...

* * *

Криталь сопровождал меня обратно.

Шел, вздыхал, поддерживал меня под руку, а потом решился.

— Госпожа Ветана, это не то, что вы подумали.

— Я ни о чем не думала.

— Дениза — сестра Арзеля.

Хм-м.... сестра королевского гвардейца? И что она делает в борделе?

Что-то мне не хочется этого знать. Я подняла руку раскрытой ладонью к Криталю.

— Давайте вы не будете рассказывать мне того, что нарушает закон?

Лицо Криталя погрустнело.

— Госпожа Ветана...

— Господин барон, — чеканю я слова, — вы понимаете, что я обязана доносить в стражу о некоторых... случаях?

— Да, госпожа Ветана. И о сегодняшнем?

— Я не обязана сообщать о жестоком обращении с проституткой в борделе, — пожала я плечами. — Это входит в обязанности хозяйки заведения.

Криталь понял намек.

— Да... лекарь запил...

— Вполне возможно. Я об этом ничего не знаю.

— Да, госпожа Ветана.

— Полагаю, сегодня отличная погода?

— Да, госпожа Ветана. Но боюсь, к концу месяца опять будут дожди....

— Алетар стоит в замечательном месте и тут очень красиво. Но немного сыро...

— Зато у женщин Алетара изумительный цвет лица.

Пустая светская беседа, которую мы поддерживали не вдумываясь в смысл слов. Но это только к лучшему, потому что мне не хотелось лезть и в эту тайну. Ни к чему.

И так у меня за душой слишком много всего... нехорошего. Ходи и гадай, откуда в тебя камень прилетит.

Я постаралась выбросить из головы этот случай, но что-то подсказывало мне, что так легко я не отделаюсь.

* * *

Зря я надеялась, что развязалась с этой историей.

Ровно через два дня....

Да, все у меня начинается именно так. стучат либо в дверь, либо в окно...

— Госпожа Ветана...

Криталь был бледен и взволнован.

— Помогите, пожалуйста!!!

— Что случилось?

— Дуэль, госпожа Ветана.

Я закатила глаза.

— Чья и с кем?

— Арзель дерется с одним человеком...

— И другого лекаря вы не нашли, разумеется.

Я закатила глаза, но все же отправилась в комнату. Одеваться и собираться. Открывала-то я в одном халате, хотя и теплом...

Рассвет только забрезжил. На улице было холодно, сыро и пасмурно, белесый туман стелился между домами, искажал очертания, прятал лица и жесты, скрадывал звуки...

Морская соль оседала на губах.

Криталь молчал, я тоже молчала. Кажется, я начинаю черстветь душой, не лезу в чужие проблемы...

Рано порадовалась.

— Если меня сегодня убьют, скажите маме, что я погиб достойно?

Ей, конечно, от этого легче будет. Я мрачно прикусила язык и поинтересовалась совершенно другим вопросом.

— Криталь, эта дуэль — из-за Денизы?

— Да, госпожа Ветана.

— Кто ее так?

— Эммм...

Криталь мялся так, что я сразу поняла — история некрасивая. Но все же принялся рассказывать.

— Мы дружили с детства, госпожа Ветана. Родители Арзеля и Денизы приезжали к нам в гости, я очень любил эти встречи, они обязательно привозили с собой гору сладостей, и мама не ругалась... Дениза была младшей из нас троих. Веселая, красивая, яркая... Знаете, когда родители выдали ее замуж, мы за нее порадовались. Она была такой счастливой!

Она была счастливой очень недолго. Потому что ее мужа убили. Убили, когда он возвращался домой, подло, из-за угла, совершенно случайно, он вообще не должен был там оказаться, но сломалась ось у кареты, а молодой муж торопился домой к жене,, и решил, что может пройти пешком пару кварталов...

Такое бывает.

Кому-то понадобился кошелек, или кто-то обкурился травки... бывает. Убийцу нашли и казнили, только вот никому от этого не стало легче.

На два года Дениза стала тенью самой себя.

Смеялась через силу, улыбалась через силу, жила, как во сне. Криталь и Арзель старались ее как-то поддержать, развеселить, помочь... бесполезно.

Все было бесполезно, пока она не познакомилась с ним.

— С кем?

— Герцог Ратшель. С-сволочь.

Кажется, Криталь хотел выговорить совсем другое слово, но сдержался.

Герцог был молод, красив, богат... единственная ложка дегтя в бочке меда — женат. Но жена его безвылазно сидела в деревне, рожая детей, одного за другим, герцог наведывался туда на месяц, а потом возвращался в столицу.

Дениза привлекла его внимание. Своим видом, своей красотой, своим трауром...

Криталь потом узнал, что было заключено пари, потом понял, что Денизу просто поставили против скаковой лошади, все потом... тогда он порадовался за подругу. Надеялся, что роман поможет ей выбраться из бездны горя, а там Дениза встряхнется, улыбнется, начнет опять замечать окружающих...

Улыбнулась!

Влюбилась в Ратшеля по уши! И — забеременела!

Разумеется, она поспешила обрадовать мужчину приятной новостью. И получила — в ответ.

Ублюдки в благородном роду Ратшелей не водились. Денизе предлагалось вытравить плод, и как можно скорее. Дениза отказалась.

Тогда...

Женщину никто не похищал. Ее просто пригласили, и она сама побежала к любимому. А там...

Ссора, скандал, ругательства — и удар в живот.

Дениза потеряла сознание — и потеряла ребенка. Очнулась, кое-как смогла выползти на улицу из съемного дома, в котором ее бросили, позвала на помощь...

Помогли ей проститутки. Притащили в бордель, послали за Арзелем... потом Криталь побежал за мной, точно зная, что я справлюсь.

Я кивнула.

Да я справилась. Дениза еще сможет иметь детей, и не одного, если пожелает. Последствий не будет. Но какая же тварь этот Ратшель!

— А теперь...

— Если Арзель его не убьет, это сделаю я.

Криталь смотрел так, что я невольно кивнула. А ведь и верно — мальчик вырос.

* * *

Они ждали нас на той же поляне. Арзель и еще двое мужчин.

Раштеля я опознала сразу же — он был один такой. А ведь хорош...

Романтический герой девичьих грез, иначе и не назовешь.

Высокий, стройный, синеглазый, с золотыми локонами и тонким чеканным профилем. Гибкая мускулистая фигура, тонкие пальцы, унизанные кольцами...

Даже не верится, что он может ударить женщину в живот. А потом бросить без помощи....

Красота не всегда сопутствует порядочности?

— Криталь, наконец-то.

— госпожа Ветана, лекарка, — представил меня Криталь.

Я чуть склонила голову.

— Ничего приличнее не нашлось? — протянул секундант Раштеля. — Баба... на дуэли? Да ее саму придется в чувство приводить.

Я почувствовала, как у меня вспыхнули уши.

Вот тварь!

На языке завертелись десятки острых ответов, но... если тебя облает собака, не стоит гавкать на нее в ответ, верно же?

Я сделала то, что могла. Насмешливо улыбнулась и пристально осмотрела секунданта с ног до головы, словно пучок моркови на рынке. Гнилой?

Точно, гнилушка. В помойку.

Потом так же насмешливо осмотрела Раштеля.

Говорить можно и молча. Языком жестов, взглядов, мимикой лица... аристократы владеют этим алфавитом, и сейчас Раштель с другом отлично поняли, что я хотела сказать.

Я не снизойду до беседы с подлецом и другом подлеца.

Теперь настало время краснеть уже им. Раштель, кстати, краснел не слишком красиво — пятнами. Наверное, долго держится.

— Госпожа Ветана — замечательный лекарь, — спокойно вступился за меня Арзель. — Но она вам не понадобится.

— Может, вам, Шеррон?

Арзель (я только сейчас поняла, что Шеррон — родовое имя) недобро усмехнулся.

— Раштель, Дирен, вы пришли сюда, чтобы болтать, подобно базарным бабам? Давайте перейдем к делу!

— Примирение не предлагаю, — Криталь не стал вступаться за меня, переходя к делу.

И правильно. Ни к чему.

Мужчины извлекли из ножен сабли, становясь в позицию, но стоило клинкам скреститься...

— Положить оружие!

Кракен раздери!

Стража?!

Мужчины дернулись, заметались, но я заметила нечто...

— Положить оружие!!!

Говоривший стремительно приближался. Стражник, десятник, незнакомый...

— Вы арестованы!

Замечательно.

И не выспалась, и не заплатят, и время отгрызут. День начался несахарно.

* * *

У стражников мы сидели уже второй час.

Десятник стражи, господин Фарго, замучил нас допросами и расспросами. Он спрашивал то одно, то другое, повторял вопрос десять раз, потом переходил на другую тему, и опять возвращался к прежнему...

Официально дуэли были не запрещены, но при желании придраться к нам было несложно.

Отсутствие двух независимых свидетелей, видите ли. Секунданты не в счет, это пристрастные лица. Я — свидетель, но второго-то нету!

Как должна идти дуэль?

И тут все сказали по-разному. Раштель — до первой крови. Криталь и Арзель — до трех ран, секундант Раштеля, кажется, Дирен — до выбитого оружия...

И стражники вцепились в нас, что гончая в лису. Трясли и трясли, не собираясь выпускать без штрафа или взятки. Криталь твердил, что я ничего не знала, была просто приглашена как лекарь и свидетель, но господин Фарго был неумолим.

Я смотрела в окно.

На подоконнике лежала трехцветная кошка, и я думала, что стоит завести котенка? Может быть? Или нет?

В любой момент мне может понадобиться удрать, а это — живое существо, которое будет от меня зависеть...

Могу ли я себе это позволить?

Я смотрела на кошку. Кошка на меня, и в ее зеленоватых глазах читалась тоска и скука.

Глупые люди. Бегают, суетятся, как будто им молока за это нальют...

Я уже начала уставать, когда дверь распахнулась.

— Что здесь происходит?

Герцог Моринар воздвигся на пороге. В этот раз он выглядел, как человек, которого выдернули с тренировки. Белесые волосы стянуты на затылке лентой в недлинный хвост, темные глаза блестят, на губах насмешливая улыбка, белая рубашка распахнута на груди, черные штаны заправлены ы высокие сапоги, у пояса только короткий кинжал, но судя по рукояти — стоит он дороже всех перстней Раштеля. Это-то я знаю. Отец показывал...

Эти клинки, с рукоятью, обтянутой акульей кожей, делают только в одном месте...

Долго мне размышлять не дали.

— На каком основании задержали моих гвардейцев?

Стражник, сразу растерявший всю спесь, вскочил из-за стола и вытянулся во фрунт.

— Ваша светлость...

— ? — Моринар ждал молча, чуть приподняв бровь, но столько насмешки было в его глазах, что даже толстокожий стражник прочувствовал.

— Дуэль...

— с каких пор за это сажают?

— Н-но...

Лист с протоколом словно сам по себе оказался в руках герцога. Одного беглого взгляда хватило.

Зашуршала небрежно скомканная в комок и отброшенная в угол бумага.

Кошка пристально посмотрела на нее, но герцог подавлял так что спрыгнуть с подоконника она не решилась.

— Верандуа, Шеррон, я смотрю, у вас слишком много свободного времени? Я это исправлю. Марш в казармы, и чтобы дожидались меня на плацу. Вопросы?

Мужчины сорвались с места так, словно за ними кракен гнался.

Герцог перевел взгляд на Раштеля.

— Сделаю вам подарок, милорд.

Раштель побледнел, словно меловые скалы.