Дракон оскалил клыки. Паутина молчания становилась его бронёй.
— Нет... В таком случае вы будете слушать меня. И будете слушаться. "Клинок" — тупиковая ветвь. Нам нужны Потомки Корвинуса. Нужно Агентство. Нужны Охотники, потому что за века они научились убивать нас лучше, чем мы — их. Тот же, кто считает иначе, тот, кто готов винить меня в предательстве, тот, кто полностью снимет с себя самого вину в гибели Алисии Андрэ Бэрринг — пусть выйдет сюда. Ибо когда заканчиваются аргументы, будет говорить сила. Я, Лорд Андрэ Бэрринг, готов ответить перед таким сыном или дочерью Ночи своей силой и своей жизнью.
Беззвучный хохот Кира вторил рычанию дракона, и паутинная чешуя становилась всё нерушимее.
— Молчите? Что ж, тогда я выйду отсюда и буду ждать результатов вашего голосования, Лорды и Леди. Моё почтение.
Мягко простучали по толстому ковру тупоносые ботинки, хлопнула тяжёлая дверь. Лорд Кир, глава клана Печати, гибко поднялся, прошёл к кафедре, не говоря ни слова, снял свой перстень и бросил его на белоснежную мраморную поверхность. Звон металла по камню прозвучал набатом.
— Вы знаете, что он прав, Лорды и Леди, — дракон никуда не делся, но теперь он сделался ядовитым. — И вы знаете, что я более не имею власти над Лордом Бэррингом, а потому моё мнение непредвзято. Решайте.
Почти год падре Бэрринг готовил это выступление. Подбирал доводы, собирал данные, советуясь со всеми учёными, которые были доступны для него — как для бывшего Охотника и человека, так и для духовника клана. Он ожидал подобного исхода своего выступления, да и Кир предупреждал, но чтобы так...
"Что же я там им наговорил?" — запоздало ужаснулся Андрэ. — "Что на меня нашло?"
Он вспомнил, "что", и тугой горячий комок вернулся куда-то под сердце. Только теперь его было не выплеснуть гневными словами.
"Я действительно убил её. Всё, что я сказал, всё было правдой — от первого до последнего слова. Алисия, девочка моя, как я мог?"
По щеке скользнула слеза, Бэрринг машинально смахнул её и в изумлении уставился на собственную ладонь.
"Я не плакал с момента обращения. Даже когда её убили, я..."
На бедре завибрировал мобильный. Андрэ извлёк его из чехла и взглянул на экран. Телефонный звонок от госпожи Анны Шварц был совершенно не тем, на что Лорд хотел бы потратить своё ожидание вердикта Большого Совета. С другой стороны, всё было лучше, чем лелеять собственную боль, давясь непривычными слезами, и он поднял трубку.
"Расчувствовался, старый упырь. Хватит. У меня полно дел".
— Госпожа Шварц? — против собственного ожидания, голос звучал твёрдо и даже чуть расслабленно.
"Как будто не было приступа душевной боли, а за дверью не решается моя судьба".
— Лорд Бэрринг, — судя по тону, Анна была довольна. — Мой представитель в Большом Совете только что уведомил меня о вашем выступлении.
— И что вы можете сказать мне в этой связи?
"Только не переборщить с язвительностью. Либо она хочет позлорадствовать, либо..."
— Я лишь хотела выразить вам свою... — госпожа Шварц сделала паузу, — благодарность. Ждите Малого Совета, Лорд. Ждите и помолитесь, что ли? Вам должно помочь. Всех благ и удачи вам.
— Благодарю, — чуть растерянно произнёс Андрэ в короткие гудки.
"Будь это разговор с глазу на глаз, я бы понял, иронизирует она или нет. Но вот так, через полмира, мне не догадаться. И да, её не было на Большом Совете. Как я упустил? Значит, нечто держит её в России сильнее, чем общее голосование по одному из самых важных проектов Ночного Народа за последние сотни лет. Что именно?"
Размышления падре прервал шорох хорошо смазанной ручки двери. Сразу же вслед за этим голос Кира произнёс:
— Идите, Лорд Бэрринг. Принимайте свои почести. И готовьтесь.
— К Малому Совету? — против воли вырвалось у Андрэ. Кир вышел в малый приёмный зал и встал перед Бэррингом.
— Именно. От вас в течение месяца ждут программу по работе со всеми упомянутыми вами силами и народами. Кроме того... — Глава клана поморщился. — Если уж вы взяли на себя смелость предлагать такое в подобных выражениях, — он явно кого-то передразнивал, — именно вам надлежит разрешить проблему с происходящей в Нью-Йорке резнёй между Детьми Каина и Потомками Корвинуса.
— Но я...
— Ты теперь кандидат на место Голоса Совета, того, кто будет иметь право говорить от имени Кланов с Агентством и Охотниками, — ровным тоном прервал его Кир. — Причём не в рамках города, а в новых, гораздо больших. А если не справишься с ситуацией в Нью-Йорке, тебя принесут в жертву всему тому, против чего ты только что выступил. Иди, бывший птенец. Там тебя ждут запуганные тобой Главы Кланов. Ощути свою новую силу и готовься опять стать беспомощным, как котёнок. Потому что в Нью-Йорке я ничем не смогу тебе помочь. Равно как и на Малом Совете.
— В таком случае, — Андрэ встал и поклонился, — я благодарю тебя за всё... Кир.
— Не за что.
Лорд Андрэ Бэрринг вздёрнул подбородок и шагнул в двери Малого Совета.
"Я больше не подведу тебя, дочь. Ни за что".
Глава семнадцатая,
в которой раскрываются новые факты о, казалось бы, уже знакомых персонажах, а также упоминается польза цензурной ругани в кризисных ситуациях
Где-то вне времени и пространства.
За белой завесой не было ни "чащи леса", ни "пустынного пляжа". Загадочная дверь Арсенала вела в тёмный, затянутый редкой паутиной коридор, явно находившийся в каком-то старом доме. Откуда-то сверху лился неверный бледный свет. Рива подняла голову и поняла, что это был молодой месяц, который с любопытством заглядывал в прохудившийся потолок.
— Признаюсь, я ожидала чего-то более пафосного, — улыбнулась девушка и, не дождавшись ответа, обернулась. — Нуарейн, ты...
Остаток фразы так и не прозвучал. За спиной Ривы был всё тот же коридор, и ни малейшего следа двери или недавней спутницы.
— Вот это уже больше похоже на правду, — чуть дрогнувшим голосом произнесла Рива и начала осматриваться внимательнее.
Дом, куда чьей-то неведомой волей занесло девушку, был отнюдь не пуст, хоть и заброшен. Коридор, как выяснилось при вдумчивом изучении, оказался наполнен шкафами, шкафчиками, тумбами, тумбочками и прочей вместительной мебелью, дверцы которой были, по большей части, забраны стеклом. Один из шкафов был совсем близко, и Рива, заинтересовавшись, сделала шаг в сторону, рассматривая содержимое. За мутным, чуть синеватым стеклом, на витиеватых медных кронштейнах, тронутых зеленью, висели три мушкета. Молодая оперативница заинтересованно потёрла стекло рукавом, стараясь подробнее разглядеть тонкую отделку старинного оружия, потом подёргала дверцы и уяснила, что те крепко заперты. Замочной скважины или чего-то, напоминающего замок, на шкафу не обнаружилось даже при самом тщательном исследовании.
"А если..."
Она сосредоточилась и сильно ударила в стекло локтём. Преграда, казавшаяся столь хрупкой и ненадёжной, даже не шелохнулась в пазах рассохшегося дерева.
"Однако крепко сделано, как сказал бы Гаури. Хорошо, попробуем силовой вариант номер два".
Удар ногой в створки не принёс никакого результата. Рива негромко хмыкнула и внезапно застыла напротив шкафа, как громом поражённая.
"Что я делаю? Ещё после первого удара я должна была рассчитать жёсткость преграды либо определить заклятье, удерживающее стекло, и на этой основе вывести прогноз. Я... не могу?"
Девушку начала бить лёгкая дрожь. Усилием воли она попыталась перевести себя в столь привычный режим био-расчётной машины.
"Анализ обстановки... анализ данных, чтоб тебя! Влажность воздуха, высота над уровнем моря, атмосферное давление... Воин учил меня определять эти данные кожей. Чёрт. Хорошо, удельная плотность дерева, толщина стекла, вероятное защитное заклятье..."
Рива ткнулась лбом в прохладную дверцу перед собой, пытаясь унять поднимающуюся волну паники. Числа, цифры и графики, столь верно служившие ей столько лет, отказались подчиняться. Впервые.
"Только спокойно, подруга. На что-то мы должны быть способны даже здесь. Что-нибудь самое простое. Вдох. Выдох. Стоп. Глубина дыхания... шестьсот миллилитров. Скорость дыхания... двадцать пять вдохов в минуту. Рекомендуется снизить до шестнадцати-девятнадцати".
Она открыла глаза, обеими руками оттолкнулась от шкафа, провела несколько ударов кулаками в пустоту, резко присела, распрямилась, чуть подпрыгнула и застыла в боевой стойке.
"Векторы движений... стабильны. Дыхание... нормализовано. Организм в стабильном состоянии. Переход к боевой программе ввиду невозможности анализа окружающей обстановки не рекомендован. Вероятность фатальной ошибки в результате недостаточности данных... восемьдесят семь и шестнадцать сотых процента. Процесс мыслительной деятельности нормализован".
— Тьфу ты, чёрт, как же тяжело работать в таких условиях. Два плюс два сложить не могу. — Рива хихикнула и закашлялась, поняв, что говорит и смеётся вслух. Эту детскую привычку она избывала в себе достаточно долго, чтобы быть уверенной: "Ревекка-самосмейка" осталась в прошлом. Где-то среди изгрызенных ручек — ещё одна проклятая привычка, за которую били по рукам и губам, — и прочих прелестей интернатской жизни. Призраки прошлого неожиданно ярко встали перед глазами, и девушка крепко закусила губу.
"Это место выводит меня из равновесия. Чем быстрее я найду то, за чем пришла, тем скорее смогу выбраться отсюда. А то и до психоза недалеко. Спасибо, последний нервный срыв у меня был лет пять назад, и я не стремлюсь вновь испытывать эти ощущения".
Протеже начальника Второго отдела тряхнула головой и с упрямой гримасой на миловидном личике двинулась по коридору вперёд, проверяя все попадающиеся на пути вместилища. За наглухо запертыми прозрачными дверцами раз за разом обнаруживалось оружие. Преимущественно огнестрельное, но попадалось и холодное. Рива на добрых пять минут застыла перед чем-то, напоминающим низкий столик, на котором под толстым даже на взгляд слоем стекла лежали парные мечи-крюки Цзяньгоу.
— "Оружие мастеров", — прошептала девушка полузабытую цитату, осторожно касаясь подушечками пальцев ледяной преграды. — Наставнику понравилось бы. Он давно мечтает о таких. Или говорит, что мечтает...
Звук собственного голоса оторвал её от созерцания и в то же время странным образом успокоил, остановив попытавшуюся было вернуться панику. Рива покачалась с пятки на носок, усмехнулась и тронулась дальше, на ходу бормоча себе под нос:
— И вообще, интересно, откуда он взял свой клинок, наш драгоценный и любимый — в хорошем смысле — наставник? И что такое этот его "кинжал", имени которого он не упоминает, а ведь всем известно, что личное оружие всегда имеет имя. Например, узкий круг избранных в курсе, что в трости Александра Евгениевича кроется не кто-нибудь, а сама Бализарда. Один из мечей Палача носит имя Мурамаса, и носит его не просто так — говорят, сам Кровавый Кузнец перековал свою душу в это творение. Надо будет, к слову, спросить у Мо, правда ли это? Но это оружие для боя, а вот второй его клинок извлекается совсем для других целей, и зовут его попросту Серп. Воин, кажется, как-то припоминал, что не его назвали в честь серпа, а сельскохозяйственное орудие в честь него. И опять же, вопрос к Мо, надо запомнить. А вот что наверняка не скажет наш оружейник, так это откуда у Птахи взялась Фемида, ведь я точно знаю, что этот пистолет она получила не из Арсенала. Вообще, интересный винегрет получается с нашим сисопом. По рангу, уровню доступа и прочим параметрам она вроде как старший оперативник, а в поле выходит реже меня и вообще вернулась к своей электронике. Ходят слухи, а я знаю наверняка, что в ранге её повысили после той совместной операции со Светловым. Спит она с ним, что ли? А почему бы и нет? Наш светоносный и велеречивый господин специалист по связям с общественностью — мужчина видный...
Девушка осеклась, поняв, что медитативно раскачивается с полуприкрытыми глазами, стоя в центре маленькой и, судя по обстановке, вполне жилой комнаты. Как и когда она попала сюда, оперативница совершенно не помнила.
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд... — протянула Рива, осматриваясь. Небольшое захламлённое помещение чем-то напоминало кабинет Воина, разве что бардак здесь был более "житейским". Разобранная кровать, которую вообще, судя по виду, редко приводили в порядок, разбросанные детали явно мужской одежды, вроде семейных трусов и разноцветных носков. Напротив кровати стоял открытый и, видимо, никогда не закрывающийся секретер, откидной столик которого был похоронен под горами тетрадей, книг и разрозненных листов бумаги, исписанных неровным, дёргающимся почерком. Слева от секретера расположился чудовищных размеров комод, на краю которого стоял выключенный старый ламповый монитор. Системный блок обнаружился на полу между этими предметами мебели, а провода, отвечающие, судя по всему, за клавиатуру и мышку, вели под бумажные завалы. На мониторе красовались написанные спиртовым маркером короткие фразы. Рива подошла поближе и присмотрелась.
"Три тысячи сто восемьдесят два трупа", — гласила самая свежая на вид. Девушка тряхнула головой.
— Что за бредятина?
"Восемь ступеней во тьму ведут к просветлению". "Не обижайте гомункулов. Они потом на трон садятся". "Семэн Овцов — гроза пауков!" — надписи не несли в себе никакого практического смысла. Рива пожала плечами и наугад взяла с откидного столика первый попавшийся исписанный лист бумаги.
"Он стоял на мостике и смотрел на величественный Собор Спаса на Крови — резиденцию Первосвященника, а справа и слева вдоль дороги возвышались пилоны — цельнокованные столбы чёрного металла, над которыми в зеленоватом сиянии зависли фигуры Смотрящих..."
Оперативница пробежала глазами весь доступный текст — выходило, что перед ней фрагмент какого-то фантастического романа, написанного довольно скверным языком.
— К лешему, — выругалась она любимой фразой наставника, откладывая бумагу. — Надо двигаться дальше...
Успокоительный монолог прервал неожиданный звук из-за окна. Звук, который заставил Риву покрыться холодным потом. Где-то совсем неподалёку завыл волк. Нет, не волк. Оборотень.
"Нет, не может быть!" — горло сковало судорогой ужаса, и вместо голоса остались только лихорадочные мысли. "Мне показалось, это просто..."
Вой повторился, и Рива трижды прокляла свою абсолютную, идеальную память, которой так гордилась. Потому что она уже слышала этот вопль нечеловеческой глотки. Ошибки быть не могло: где-то совсем рядом оповестил всех о своём присутствии Серый Волк.
Девушка метнулась к единственной двери в комнате.
"Заперто. Чёрт возьми, я ждала чего-то другого? Тихо, подруга, тихо, успокойся. Просто это проклятое пространство опять нас пугает. Надо посмотреть в окно, может быть... стоп. Тут есть окно? Я не видела его пять минут назад. Впрочем, опять же, удивление здесь не к месту".
