Кто поверит эху? - Часть 1

— У нас положение сложное. Если Столица войдет сюда мирно, наш Дом очень надолго, если не навсегда отодвинут на самые задворки. Не сомневаюсь, именно мирного пути ищет Кэраи, для всего рода или для себя лично, это не так важно.

— Но генерал провинцию не отдаст... — медленно сказал Шимара, словно взвешивал и сами слова, и тени их.

— Если он поднимет армию, их роду не жить. Но мы на этом не выиграем ничего, разве что еще большую опалу, чем при мирном исходе.

— И что же делать? — спросил Атоку; он незаметно переместился на самый край оббитой мягким шелком скамьи. — У Кэраи может быть негласный приказ поступать именно так...

Суро встал, подошел к двери, выглянул в коридор и прислушался; проделал он все тихо, словно у него были не ноги, а кошачьи лапы. Сев на место, ответил, понизив голос.

— Пока — помочь ему лишиться поддержки верных семей. Если он пожелает спасти свой Дом, ему придется их кинуть; остаться угодным и нашим, и вашим здесь невозможно. А дальше будет видно: либо он попытается устранить брата, тогда будет видно, как именно к этому подойдет. Либо придется убрать его самого, и Тагари свалить станет проще. У нас много надежных людей, в каждой крепости, а он понимает, что, подняв оружие против Дома Нэйта, против силы, накопленной нами, развяжет войну — и ослабит границы. Рухэй только того и ждут.

— С тех пор, как господин Кэраи еще из Столицы сумел добиться для Хинаи кое-каких послаблений, Тагари укрепил заставы Ожерелья, и крепости ни в чем не терпят нужды. Сейчас, когда все перевалы перекрыты надежно... — неуверенно начал Атоку.

— Прошлой зимой северная банда вырезала жителей деревни, а рядом, на заставе Кедровый Утес, спали и видели сны, — раздалось с места Шимары негромкое, будто бы для себя.

— Ну, чем это закончилось для командующих, ты должен помнить... а бандиты далеко не ушли, — вскинул подбородок Атоку.

— Я также помню, что командовал заставой один из ваших двоюродных племянников, — Шимара опустил голову в вежливом до издевки поклоне. — Из тех, кому надоело ходить хвостом за ставленником генерала. Когда он наконец получил Кедровый Утес, был счастлив ровно день, а потом? Тоже считал, что какая-то захудалая застава недостойна его присутствия.

— Хватит, — Макори оборвал говорившего. — Ты к чему клонишь, зачем все эти воспоминания?

— Если я помню, то помнит и кое-кто еще. Тори скорее своей печенкой позавтракает, чем даст нам стать первыми.

— Он просто жадный... — сказал Макори, не скрывая презрения в голосе.

— Он умный, — сказал Суро, повернувшись в сторону первенца. Уголок его рта дрогнул, будто не решив, улыбка сейчас выйдет или гримаса: — Пусть пока втирается в доверие к Кэраи, союз у них все равно не выйдет. Будем с Тритонами разрывать этот холм с разных сторон, это быстрее, чем гоняться друг за другом с саблей.

— Но потом нам придется схлестнуться... — начал Макори.

— Потом придется в первую очередь убраться из-под холма, чтоб свод на голову не упал. — Или мы докажем свою нужность Золотому трону, или потеряем все. В случае неудачи нас уничтожат. Может, не тронут младенцев и женщин, и то — сойка просвистела об этом. Но чтобы нам обратить на себя благосклонность Столицы, генерал для начала должен показать себя неспособным совладать с севером, да и с провинцией в целом.

— Если верить звездам и приметам гадальщиков, Дом Таэна пережил свое могущество, — проговорил Атоку. Речь его лилась сладким маслом.

Суро только дернул уголком рта:

— У звезд слишком долгий век, они могут и ошибиться лет так на пятьдесят. И все же... Что скажешь, Молчун? — впервые глава Дома обратился с вопросом ко второму сыну. Тот кивнул, и добавил чуть погодя, чтобы не ограничиться одним невежливым кивком:

— Да, отец. А потом настанет наш черед здесь.

— А Столица пришлет сюда войско, и все ваши честолюбивые мечтания окажутся на костре вместе с вашим телами, — спокойно сказал Шимара.

— С нашими, хотели вы сказать? — улыбнулся Атоку. — Или надеетесь вовремя в сторону отойти, если запахнет дымом?

— Столице выгодна наша грызня... — заметил Макори.

Ненадолго, думал Шимара, но договаривать это не стал. Рано или поздно Солнечный разберется с бунтующим западом. И тогда главное не оказаться связанным ни с одним из высоких Домов.

**

Размеренно, будто в такт биению спокойного сердца, колыхался бумажный веер с нарисованными на нем зимородками. Она сегодня была особенно хороша — в розово-голубом, узкое верхнее платье снизу разрезано на манер лепестков; похожа на букет, покрытый утренней росой. Височные подвески и ожерелье переливались крохотными алмазными искрами.

Айю заметил, что молодая женщина бросает призывные взгляды, но отклика не получает.

— Похоже, с госпожой Лиэ у вас разладилось.

— Она стала слишком настойчивой. Я знал, что она шпионит за мной, но эта назойливость...

— Или вас увлекла другая?

— Кто? — удивился Кэраи.

— Та малышка, укротившая хассу...

Младший Таэна лишь рассмеялся.

— Ах, вот кто. Я совсем позабыл...

Айю недоверчиво покачал тяжелой головой, прищелкнул пальцами:

— Эта девушка попала к вам из Дома Нэйта... не думаете, что она тоже может быть чужой ставленницей?

— Еще как может. Потому и забрал. Хотя она выглядит такой простушкой... Ну, поглядим.

Неожиданно она встала перед внутренним взором — растрепанная, с алеющими щеками, с испугом в глазах — так, как он ее увидел после встречи с хассой. Случайно повернулся в сторону сверкающей госпожи Лиэ и едва не рассмеялся, настолько сильным был контраст.

...А потом Нээле сидела перед ним и пыталась оправдаться, такая смесь беспомощности и отваги, щедро приправленная крайней наивностью. Так и не всплыло ничего нового, и ни с кем не пыталась связаться, и, похоже, ее совсем некому защищать. Неужто и здесь пройти мимо? И она... все же так похожа на Нэйен.

Что за нечисть ее принесла? Ах да, она и впрямь говорит про нечисть. И ведь впрямь довольно красива. На дорогах в такое время одной... немыслимо.

История с этим мальчиком из земельной стражи... похоже, девушка перепутала привязанность и благодарность, в ее возрасте, да после таких потрясений это обычное дело. Помог бы ему, а как? И не будь у самого Кэраи противников — закон есть закон, молодой идиот его нарушил, и даже Тагари никогда не встанет на сторону брата, реши тот вмешаться.

По Лиани Айта вопросов не было — похоже, в самом деле ничего не скрывал, и даже случайно не знал. Дознаватель сказал — я видел таких, они порывисты, честны и нечасто доживают хотя бы до зрелых лет. Скоро проверка закончится, и вряд ли даст что-то новое, но хоть имя девушки обелит немного. Немного жаль было парня, особенно если сказал правду и Нээле в самом деле хотели убить. Когда долг пересекается с чисто человеческим и требует выбирать, причем быстро, тут не позавидуешь. Но он сделал слишком много, за такое отвечают по всей строгости. И все-таки жаль...

С девочкой сложнее.

Но можно было позаботиться хоть о ней, раз о подруге юности не сумел. Устроить ее в хорошее место... потом, когда все закончится с этим мальчиком. Мог бы сейчас, но лучше ей не оставаться без присмотра, мало ли что попытается сделать. Она кроткая с виду, но, похоже, отчаянная. А потом... ей останется только смириться.

**

Щуплый, седой, но с угольно-черными, цепкими глазами опытного торговца, Хоиру Иэра впервые посетил его дом. Он прибыл в самых, наверное, роскошных носилках в провинции — из драгоценного красного дерева. Еще бы, трудно сыскать богаче этой семьи, при своих медном и сурьмяном руднике и множестве других тайных и явных торговых дел могут позволить себе что угодно.

Только вот сыновья еще ладно, а внукам эта медь не достанется — Столица ее заберет, как сейчас забирает под свою руку месторождения запада...

Гостя Кэраи принял со всем почтением. Не собирался скрывать — тот ему нужен. Также не утаивал — сумеет и без него обойтись. Обменялись городскими новостями.

— Кстати, я встретил носилки госпожи Лиэ, — невзначай заметил гость. — Похоже, Осорэи она покинула.

— Вот как?

— А, вы не знали? Говорят, вчера господин Тори Аэмара был чем-то весьма недоволен. Но это, конечно же, никак не связано.

— Вероятно, — Кэраи ответил вежливой улыбкой. — Разве что дома их были в одном квартале, и то на разных концах.

Значит, Лиэ в самом деле работала на этого двуличного старого тритона. Ну, легкой дороги, здесь красивая вдовушка долго еще не покажется.

Но почему...

Он сам ответил на незаданный вопрос.

— Вы оказываете покровительство моему первенцу. Я ценю это, ведь он будто стремится не оправдать надежды семьи...

Конечно, Ариеру младший Таэна пытался "приручить" также как Рииши, но парня в самом деле было жаль. Будто какая темная тварь к нему присосалась, хоть и Кэраи не верил в таких. Все силы, надежды и радость уходили в вино.

Глава дома Иэра помялся немного, будто сомневался, стоит ли говорить:

— Господин Суро Нэйта пытался намекнуть, что вы оказали какое-то покровительство причастной к похищению камня ...

— Он так сказал?

— Не прямо, но достаточно ясно.

— Понятно. И что же?

Иэра развел руки ладонями вверх.

— Я не люблю Нэйта, они не любят меня. Они сумели найти драгоценность, но это было сочетанием случайности и долга земельной стражи. Поэтому помощь моему сыну я ставлю несколько выше. Мне стало известно о книге, недавно появившейся в вашем доме.

Вы знаете, не все дары делаются от чистого сердца. За некоторыми, на первый взгляд безобидными вещами, тянется не лучший след...

Перед глазами встала та книга в драгоценном вышитом футляре. Странник Кленовый Посох. Дар от всегда лояльной семьи... Правду говорит или нет? И что теперь делать? Вернуть — невозможно... А вот пожертвовать храму самое то. Они тут обожают вещие сны и красивые жесты, вот пусть помощник что-нибудь такое сообразит. На всякий случай.

— Благодарю вас, господин Иэра. Это было любопытно услышать.

— Но это самое большее, что я могу сделать. Наш Дом силен, но не амбициозен, не хочу попасть между жерновов. Хватает других проблем... Надеюсь, вы поймете меня.

Кэраи понял.

Иэра — союзник, но очень пассивный, его еще надо прикармливать. Спасибо и на том...

Пока они держатся за свои деньги и благополучие, правда, не так уж все гладко в этой семье. И снова подумал — жаль старшего сына. Что-то с ним произошло, и ведь женился не так давно... в само деле, что ли, все зло от женщин... Говорят, он теперь все больше проводит время с певичками. Ну и ходит хвостом за Энори, когда тот соблаговолит уделить время — вроде, если верить рассказам, пытается так приманить себе счастливую судьбу.

Лучше б просто пить бросил.

Глава 16

...Как он появился в доме, слуги не поняли — прибежали на крик ребенка. Обнаружили Энори в комнате Тайрену — юноша сидел на кровати мальчика, а тот спал, и выглядел так, будто только что перенес тяжелейший приступ. В лице ни кровинки — даже губы его были белыми, грудь едва вздымалась. Но Тэни все же дышал, и спал, а не лежал без чувств.

— С ним все будет в порядке... — а слуги, перепуганные до полусмерти допущенной оплошностью, не знали, что делать — то ли бежать за домашним врачом, то ли оставить ребенка в покое.

— Демон его знает, как он тут появился, но возник вовремя — генерал не обрадовался бы смерти сына, — сказал управляющий.

У постели мальчика вскоре собрались и врач, и нянька, и управляющий, и под окнами толпились домочадцы, подстегнутые любопытством.

А Энори больше никто не видел, и неясно было — то ли всем слугам привиделось его ночное явление, то ли и впрямь он чудом перенесся в дом Тагари, чтобы спасти мальчика.

Через сутки дом снова всколыхнуло — к брату генерала прибыл гонец от Тагари, с вестью об исчезновении Энори из крепости. Слухи между двумя домами распространялись незамедлительно...

Затем посыльный узнал о ночном происшествии — потребовал разговора с управляющим. Чувствовал, что ум за разум заходит.

Допустить, что все обитатели дома Тагари лгут... это уж чересчур. Даже учитывая их оплошность — ребенок-то остался жив, и незачем выдумывать столь запредельные небылицы!

— Человек шесть видели Энори! Клянусь своей душой, он-то выглядел здоровым! Мы думали только о Тайрену...

— Ваше счастье, что с мальчиком ничего не случилось.

Управляющий прокручивал в голове ту ночь, и снова и снова не мог найти своей вины. За ребенком смотрели всегда. Мальчик... вечером он был весел, даже поиграл немного в саду. Ночью же, ни с того, ни с сего... Давно не было приступов такой силы....

А Энори был разве что чуть бледнее обычного, но не походил на раненого, тем паче на умирающего... или на мертвого.

Домочадцы в жизни не испытывали подобного страха. Если Энори все же умер в горах... его тень пришла, чтобы спасти жизнь питомца.

Через пару дней он вернулся. Ночью, когда луна завершала путь по небу; явился без лошади, никто не заметил, как он возник у ворот.

Энори как ни в чем не бывало отправился в свои покои, попутно высказав служанкам все, что о них думает — те на время его отсутствия позакрывали окна в покоях молодого господина.

— Может, вас прибить к этим окнам, чтобы вы поняли, наконец? — в мелодичном голосе были усталость и раздражение. Получив нагоняй, о большем расспрашивать слуги уже не решились.

От пищи Энори отказался и заявил, что ложится спать, хотя небо уже розовело. Зато у всех остальных сон как рукой сняло. По всему дому зажглись лампы с маслом, купленным в храмах, чтобы отпугивать нежить; особо храбрые отважились приблизиться к двери молодого советника — только внутрь заглянуть не удалось. Прислушивались, но из спальни не доносилось ни звука. И окна были занавешены плотно.

Когда рассвело окончательно, створка двери не отошла — отлетела вбок, и на пороге появился Энори, в домашней одежде и злой, как дикий кот.

— Позвольте спросить, чего ради вы торчите тут, как на рыночной площади?!

Люди отступили на шаг. Потом еще на несколько шагов. Призрак он или нет, но убийцы и то добрее выглядят. И запах священных трав, пеленой висящий в доме, ему нипочем — выходит, все-таки человек...

— Господин... мы видели вас у Тайрену три дня назад.

— Какие еще кошмары вам снятся?

Расспрашивать долее они не решились. Себе дороже — в хорошем расположении духа и сам все расскажет, иначе же лучше к нему не соваться.

Слухи ползли по городу — давно жители Осорэи не были так возбуждены, передавая сплетни друг другу.

— На полпути к городу от крепости Тай-эн-Таала есть маленький, почти заброшенный храм, — сказал один из торговцев. — Там порой происходят чудеса. Я был в этом храме — он едва виден в зарослях, и кусты шиповника давно перегородили дорогу. Но пройти можно, ежели знать, куда. В этом храме выздоровела моя жена — она умирала, и спасти ее не могли. Верно, случилось еще одно чудо...

— Всем известно, как он любит мальчика. Может, ночью пришла его тень, пока тело лежало в храме?