Легенда о Вращающемся Замке

— Да не опасно там, успокойся. Скорее всего, меня ожидает просто куча беспорядочно сваленного старого хлама и очень много покрывающей его пыли. Главное, отыскать во всем этом добре нужный нам амулет. Опознать его. Если не смогу этого сделать — буду просто вытаскивать наружу весь древний мусор, который в подземелье обнаружится, а вы его отсортируете и решите, что именно нам подходит.

— Дельный план, — согласился Гленан. — Надеюсь, тебе не придется слишком уж при этом утруждаться.

— Я тоже на это надеюсь. Все же, не на барахолку собрался. Ну ладно, я двинул.

— Держи факел, — сказал ему Остромир, — и будь, пожалуйста, крайне внимателен.

— Я постараюсь ничего не проворонить. Если нарвусь на неприятности, — Дэрри принял факел из рук венета, — то вернусь к вам героем. Буду не только победителем фэйри, но и демонов тоже. И големов.

Оставив друзей у преградившего им путь магического барьера, Гледерик двинулся вперед. Поначалу ничего примечательного он не увидел. Пещера все так же неспешно вела вперед и вниз, без каких-либо резких наклонов. С каменных сводов свисали минеральные наросты, подобные огромным сосулькам. Другие, подобного же вида наросты, вырастали им навстречу. Иногда они встречались, образуя нечто наподобие кристаллических колонн. Выглядело это довольно забавно, но не более того.

Гледерик неспешно шел, светя перед собой факелом. В глубине души он действительно ожидал неприятностей, выставленных против ловушек, но видимо те, кто обитал в этом месте прежде, сочли, что барьерного заклинания окажется вполне достаточно. Вокруг стояла полная тишина, только где-то вдалеке продолжала капать вода.

Через несколько сотен футов пещера закончилась стальной дверью прямо в глухой и ровной каменной стене, обработанной явно человеческими руками — а вернее, при помощи каких-то инструментов. Уж больно гладкой эта стена выглядела, больно хорошо была обточена. Сама дверь была столь же тяжелой и массивной, как и имевшаяся в подземельях Вращающегося Замка, однако ничего похожего на замочную скважину здесь не обнаружилось. Гледерик растерялся, в тревоге подумав, что не знает, как быть дальше. Мелькнула мысль, что, возможно, весь долгий путь оказался проделан зря — но потом он как следует посветил факелом и обнаружил сбоку что-то наподобие короткого железного рычажка. Юноша потянулся за этот рычажок пальцами, тот легко поддался, поворачиваясь, и с глухим скрипом металлическая дверь отъехала в сторону, словно утонув в стене.

За ней — тупик. Маленькая комнатка, глухие стены, ни выходов, ни иных дверей. На секунду юноша опешил, постоял, пытаясь унять внезапно нахлынувшее волнение и тяжело дыша. "Да быть такого не может, — подумал Дэрри. — Это шутка или розыгрыш? Мы перли сюда столько дней, чтобы в итоге никуда не прийти?"

На мгновение сделалось обидно и горько, а затем Гледерик принялся думать. Не может все закончиться настолько нелепо. Иначе не стоило и весь огород городить. Возможно, предположил юноша, здесь сокрыт какой-то потайной проход, им не обнаруженный — или нечто в подобном духе. Может, это просто попытка обескуражить и сбить с толку нежеланных гостей, заставив их повернуть обратно. Юноша оглядел комнатку еще раз, повнимательнее. Ее внутренности были отделаны совершенно незнакомым Гледерику матово-белым материалом — не железом и уж тем более не деревом. Материал этот оказался твердым и холодным на ощупь, как определил Брейсвер, потрогав его.

Дэрри осторожно переступил порог — и в то же самое мгновение зажегся свет. Он исходил из плоских стеклянных панелей, расположенных на потолке. Определить его источник более точно не получалось — светились будто бы сами панели, а вовсе не спрятанные за ними лампы.

— Прекрасно, — подытожил Гледерик вслух. — И что теперь делать?

Он заметил, что стальная панель выступала из одной из стен комнатки примерно на уровне человеческой груди. На ней обнаружились всего две клавиши, с выдавленными на них изображениями стрелок. Одна стрелка указывала вниз, другая — вверх. Это было настолько просто, что разобрался наверно бы даже ребенок. Напоминало управляющее устройство, если верить тому, что Дэрри читал в отцовских книгах о машинах Древних.

Гледерик предположил, что имеет дело с чем-то наподобие большой подъемной кабины. Юноша слышал, что подобные кабины используют шахтеры в горных выработках, да и южные аристократы, по слухам, любили устанавливать их в своих роскошных усадьбах, развлекая во время вечеринок захмелевших гостей подъемами с первого этажа дворца на пятый и обратно. Если сокровище, спрятанное чародеями времен магических войн, находится глубоко под землей — возможно, именно подобным образом и следует за ним спуститься.

Гледерик вдавил палец в клавишу "вниз", дверь кабины захлопнулась, и лифт с мягким гулом пришел в движение. Пол слегка завибрировал, но никакой тряски не началось. "Очень удобно, — подумал юноша. — Уж явно удобней лестниц".

Кабина опускалась вниз, наверно, минуты три, или около того. Дэрри не мог определить скорости ее передвижения, разумеется, но догадывался, что едет она быстро. Уж явно быстрее, чем неторопливо, со скрипом и шумом движущиеся платформы на виллах паданских аристократов, приводимые в действие громоздкими и неуклюжими механизмами. Так, по крайней мере, описывались они купцами на Брендонском рынке. От изделия древних магов следовало ожидать большей расторопности. А это означало, что схрон, в который лифт сейчас опускался, находится очень далеко от поверхности — во многих сотнях футов, надо предположить, и хорошо если не в миле в глубину.

"Интересно, — подумал Дэрри, — а эту штуку приводит в действие магия или только какие-то специальные устройства?". Ни грамма волшебства не было ни в ветряных мельницах, ни в печатном станке, ни в паданских подъемниках. Все это были просто достаточно сложные приспособления, изготовленные умелыми, знающими свое дело ремесленниками. Однако машины Древних, подобные тем, что сохранились нетронутыми в нижних ярусах Каэр Сиди, явно использовали одновременно и науку, и волшебство — как будто бы для тех, кто их создал, не существовало особенной разницы между двумя этими понятиями.

Наконец лифт остановился и его дверь вновь отъехала в сторону. Гледерик оказался в большом помещении, очень напоминающем тот самый зал под Вращающимся Замком, в котором стояла пространственная арка. Стоило ему выйти из кабины, как немедленно зажегся свет, и молодой человек смог осмотреться по сторонам. Обстановка здесь была примерно такой же, как и в Каэр Сиди — его взгляду открылись приборы, имеющие непонятное назначение, и давно потухшие экраны. Разве что выглядело это место не таким заброшенным и потерянным. Возникло ощущение, что где-то под слоем вековой пыли бьется, перегоняя по стальным жилам кровь, все еще живое сердце.

Ничто не указывало на поспешность, с которой это место могло быть покинуто. Никаких следов бегства наподобие беспорядочно разбросанных там и здесь вещей. Когда люди ушли отсюда, они сделали это спокойно — рассчитывая, возможно, что еще сумеют однажды вернуться.

Дэрри смотрел на чинно стоявшие вдоль стен столы с какими-то тяжелыми на вид предметами, установленными на них. Коробки, ящики и прочее тому подобное. Некоторые массивные, другие — плоские, как вертикально стоящие листы стекла. Большей части старинных вещей, что Гледерик здесь увидел, он бы наверно не смог подобрать подходящих названий, если бы вдруг задался подобной целью. И все же он почему-то почувствовал себя здесь вполне уютно. Ему казалось, что это место создано для него. Ну или же для кого-то наподобие его.

"Как жаль, — подумал Дэрри с внезапной тоской, — что ничего этого больше нет. Что все эти вещи, диковинные и, возможно, чудесные, пылятся здесь, всеми забытые и не нужные. Когда-то они использовались с толком и могли приносить огромную пользу. Почему наши мастера владеют лишь жалкими урывками знаний, доступных предкам в старину? Говорят, после прежних войн люди сами отказались от многих изобретений, решив, что те излишне разрушительны и опасны. Но разве опасность представляет оружие, а не человек, который им пользуется?"

Дэрри так и не понял пока, откуда стоит начинать поиски артефакта. Любой из этих предметов мог оказаться тем самым древним амулетом. Или же не один из них. Гледерик совсем мало знал о Древних, и еще меньше — о том, как опознать и использовать изготовленные ими реликвии.

— Есть кто живой? — спросил юноша осторожно. Стоило звукам его голоса потревожить вековую тишину, как прямо в центре зала воздух вдруг замерцал и уплотнился. Прямо из пустоты соткалась человеческая фигура. Женщина, средних лет, очень красивая, одетая в облегающее светлое платье непривычного фасона. Лицо без морщин, вообще без признаков увядания, с гладкой кожей — но явно уже не молодое. Слишком серьезен был взгляд чуть прищуренных серых глаз. Слишком решительно сжимались тонкие брови.

Фигура так и оставалась полупрозрачной, слегка мерцающей, бесплотной как призрак. Сквозь нее можно было видеть дальнюю стену. Гледерик пригляделся к незнакомке внимательнее, всматриваясь в черты ее точеного гордого лица — и вдруг понял, что эта женщина ужасно напоминает ему Кэран. Внешностью, осанкой, наклоном головы, поворотом плеч. В них определенно было что-то общее, знак принадлежности к одной породе. "Возможно, это ее дальний предок", — подумал Дэрри. Никакого страха он при этом не испытал. В отличие от подружки Гэриса Фостера, эта леди вовсе не выглядела сумасшедшей. Скорее наоборот. Она производила впечатление сдержанного, разумного человека.

Женщина молчала. Она, похоже, не видела его. Незнакомка напряженно всматривалась куда-то в пустоту, не меняя выражения лица.

— Здравствуйте, — сказал Дэрри с легкой неуверенностью. Он не знал, услышат ли его.

— Здравствуйте, — отвечала леди в сером платье. — Я не знаю, кто вы, но если вы вошли сюда — значит, либо барьер каким-то образом снят, либо вы принадлежите к одному из пяти королевских домов, входивших в наш альянс. Я не знаю, сколько лет прошло с дня моей смерти, кто вы и каким языком владеете. Однако не удивляйтесь, если понимаете все, что я говорю. Устройство, транслирующее данную запись, оснащено ментальным переводчиком.

— Что такое ментальный? — поинтересовался Дэрри. Он не слишком хорошо понял большую часть того, что услышал — но не хотел произвести впечатление полного невежды.

— Ментальный — означает воздействующий непосредственно на ваше сознание и переводящий мою речь в привычные вашему разуму термины. С некоторыми огрехами, положенными на разницу в нашем мировосприятии. Боюсь, какие-то мои слова все же могут оказаться вам непонятны, потому как этот переводчик не безупречен. Хотя он и постарается найти аналоги используемым мной словам в вашем языке, если такие аналоги существуют, — взгляд женщины вдруг сфокусировался на нем. — И снова здравствуйте, — сказала она и тепло улыбнулась. Было странно видеть такую улыбку на лице, столь напоминавшем о сумасшедшей магичке из Каэр Сейнта.

— Вы меня видите? И слышите? — спросил юноша.

— Вижу и слышу, конечно. Я же вам отвечаю, а значит, и вижу вас, и хорошо слышу. Вы очень симпатичный молодой человек, — добавила незнакомка с долей лукавства.

— Спасибо, — Дэрри нервно сглотнул. Комплиментов от духов ему прежде получать не доводилось. — Вы что-то наподобие призрака? — уточнил он.

— В каком-то смысле да, меня можно назвать призраком, — женщина вновь улыбнулась. Первоначальная иллюзия ее суровости рассеялась без следа. Теперь собеседница Гледерика выглядела доброжелательной и открытой. — Хотя этот призрак и не имеет никакого отношения к моей бренной душе, где бы она сейчас не находилась. Вы разговариваете с программой. С записью, — Гледерик непонимающе нахмурился. — Да, вижу, — кивнула сероглазая леди, — кажется, общий уровень знаний у наших потомков за прошедшие годы еще больше упал. Не сочтите это обвинением в невежестве, — добавила она примирительным тоном, видя, что Дэрри насупился. — Мы предполагали, что, скорее всего, так оно и случится. Вы говорите с чем-то вроде искусственного слепка с моей личности, — пояснила она. — Этот слепок может поддерживать разговор, анализировать поступающую к нему информацию, даже испытывать определенные эмоции. Но это не я. Это точная копия моего разума, оставленная на случай появления здесь кого-то живого. Как я теперь вижу, с момента, когда эта запись была сделана... — женщина на секунду запнулась, словно прислушиваясь к какому-то ей одной внятному голосу, — прошло шестьсот восемьдесят шесть лет. Это означает, что настоящая я мертва уже больше шести столетий. Вы первый, кто появился здесь за все это время.

— Как вас зовут? — спросил Гледерик тихо.

— Катриона Кэйвен. Некоторые также называют меня Повелительницей чар. А кто вы, благородный сэр?

— Дэрри Брейсвер. То есть Гледерик. Из дома Карданов, — сказав Дэрри. "Надо же, — подумал он. — Выходит, Кэран принадлежит к древнему дому Кэйвенов". Они считались давно пресекшимися. Но женщины этой линии крови в самом деле когда-то владели волшебством. Это мельком упоминалось в отцовских книгах.

Леди Катриона сделала безупречный реверанс:

— Что ж, тогда мне следует учтиво поприветствовать вас в моей скромной обители, ваше высочество. Или, правильней будет сказать, величество? — шальная улыбка вновь скользнула по губам древней чародейки. Она определенно была и обаятельна, и красива, и Гледерик на миг пожалел, что его рукам уже не обвиться вокруг этой тонкой талии.

— Мой род давно потерял иберленский престол, — признался Гледерик, чувствуя внезапную неловкость. — Я дальний потомок Карданов. Я даже не был до конца уверен, что я Кардан. Это было чем-то вроде семейной легенды. Я пришел сюда отчасти в надежде это проверить. Хотя и не только по этой причине, конечно.

— Понятно, — сказала Катриона Кэйвен, не переменившись в лице. — А остальные четыре династии, входившие в альянс?

— Уайтхорны пресеклись почти сразу после того, как закончилась Война Пламени. Была война за эринландский трон, и их всех вырезали. Убили даже детей и бастардов. Ратиборы, Тиндэа и Вибранды вымерли в течении следующих трех столетий. Я последний, кто остался. Мне сказали, только один из пяти королей может сюда войти. Кроме меня, больше никого не было.

— Война Пламени, — тонкие пальцы волшебницы переплелись между собой, нервно сжимаясь. Ее взгляд на миг вновь сделался невидящим. — Вот, значит, как вы это теперь называете. Расскажите мне все, лорд Кардан. Чем закончилась Война Пламени и что случилось потом? В мире сейчас остались практикующие маги? Какова была судьба домов Айтвернов и Фэринтайнов? И моего дома?

— Вы победили, — сказал Дэрри, приложив усилие, чтобы не отвести взгляд. Он понял, что рассказать обо всем правду будет сложно. Тем не менее, врать он не хотел. Хотя и понимал, что о некоторых вещах ему придется умолчать. — Была большая битва, — сказал он, вспоминая, о чем читал в хрониках. — Последняя битва, чистая сила против чистой силы. Небеса горели огнем. Айтверны, Фэринтайны и Кэйвены выступили против своих противников и сокрушили их. После этого они отказались от применения чар. Кэйвены считаются также вымершими, — он не хотел рассказывать леди Катрионе про Кэран. — Айтверны и Фэринтайны здравствуют и поныне. В моих жилах течет кровь Айтвернов, пусть и совсем немного. Герцог Раймонд Айтверн — правая рука нынешнего иберленского короля. Правда, я никогда не встречался с ним. Лорд Эдвард Фэринтайн должен вступить на эринландский престол, в скором времени. Он хороший человек и даже посвятил меня в рыцари, хотя я потомок бастарда. А магии почти не осталось. Когда война закончилась, были очень большие разрушения. Многие города оказались полностью стерты с лица земли. Айтверны и Фэринтайны перестали практиковать, а все остальные чародеи сгинули. Был потом один волшебник, сто лет назад в Иберлене, но он не передал потомкам своих навыков. Лорд Эдвард немного умеет колдовать. Вернее, почти не умеет. Но он смог открыть древнюю пространственную дверь в Каэр Сиди и перебросить меня и моих друзей на восток. Мы направлялись сюда.