— Легко, — с удовольствием уселся на удобную скамейку. — А правду говорят, о подземных чудищах, обитающих в глубине самых дальних пещер? — Не то что бы мне было интересно, но слушать: как нужно готовить масло для закалки, что бы получить сиреневый оттенок лезвия, мочи больше не было.
— Врут! Поверхностные сказки! — уухх, аж борода дыбом встала, от возмущения. — Не чудища это вовсе, а духи недр..
Видимо расписание изрядно устарело. Транспорт не появился ни через два часа ни через три. Зато многое для себя узнал, о богатом мире скрытом от солнца глубоко под землей. О жестоких духах, карающих всякого кто потревожит их покой. О гигантских саламандрах, с легкостью прожигающих своим раскаленным телом ходы, в самой твердой породе. О вратах демонов, периодически выпускающих из нижнего слоя кровожадные сущности. О сказочных барлогах, опальных огненных стражей Небесного дворца, якобы прячущихся от гнева Творца в глубине. И еще об очень и очень многом.
— Ну наконец то! Надо будет сообщить в департамент транспорта, что бы привели в порядок расписание! — Я ничего пока не слышал, но вполне доверял Регвару. Дварфы не очень хорошо видят, зато превосходно чувствуют скальные вибрации.
И правда, не прошло и десяти минут, как показалась платформа на ручной тяге. Размерено налегая на рычаги помпы, её толкал вперед всего один подгорник.
— Ого! Давно я тут никого не подбирал, года два без малого! — "Машинист" очень обрадовался неожиданной встрече. — Из правого восемнадцатого тоннеля сектора Би-Ай сто двенадцать дробь двести двадцать два, вышли? — Не хочу тут остаться один, даже объяснения как куда пройти не пойму, с такой то терминологией!
— Из него. Регвар Стальное Брюхо, — мой попутчик пожимает протянутую ладонь, — и мой спутник Даг.
— Водитель этого древнего как горн Дьюрина драндулета, Хорт Сиплое Горло, — он не зря носил это имя. Складывалась иллюзия, что ему по горлу в детстве что-то переехало. — С тех пор, как выработки истощились, совсем скучно стало работать. Раз в неделю вожу смену ремонтников, туда обратно. Да раз в сутки обед от их жен. Техники разбирают там оборудование. Первый бур уже закончили, скоро повезут в другое место. — Все это рассказывалось уже в дороге. Регвар составил Хорту компанию на рычагах и дрезина весело бежала вперед. — Ух и зрелище будет! Обожаю смотреть, как департамент тяжелых перевозок работает! Красота!
— Что ж в этом красивого?
— Тебе выбравшему латный путь не понять! — Хорт отмахивается от возражения. — Это ж... Огромные катки, куча техников и инженеров, ширина транспортной платформы будет почти в половину тракта! — Ох ничего себе размеры и это один бур!?? — Это тебе не секирой махать, тут иной масштаб!
— Фе, рассказывай сказки, что интересного гонять взад вперед по одним и тем же тоннелям?
— Через два года на месте соленых полостей, курорт будут строить. Говорят воздух и вода целебные, суставы лечат. А у меня как раз закончится испытательный срок. Пойду гонять междугородние грузовозы! — Он явно гордился открывающимися перспективами, не обращая внимания на крутившего у виска Регвара.
Что меня в гномах удивляло, так это называть городом любое поселение. Хотя конечно это не основное, главное, что было не понятно. Это почему настолько драчливый народ, имея население близкое к миллиону, а в армию почти никто не идет и её численность даже в лучшие годы не достигала пяти тысяч, исключая конечно привратную стажу. Да и особым уважением солдаты не пользуются, судя по тому как машинист переругивался с моим проводником.
Вальгарн оказался небольшим шахтерским городком. Гигантская пещера, в которой он находился, удачно располагалась позволяя жителям обрабатывать семь различных шахт, не дальше дневного перехода от поселения.
Гномы не селятся, как многие думают, в выдолбленных в толще скалы домах. Огромные естественные полости позволяют им возводить вполне обычные, на взгляд любого поднебника, постройки. Перенеси городок подобный Вальгарну на поверхность и никто не заметит необычности, разве что обратит внимание на излишнюю фундаментальность строений.
— Хорн, ты сказал моему мужу, что я на него больше не обижаюсь. И он может спокойно возвращаться домой, а не прятаться в своей любимой соли, третью смену к ряду! — Никто не назовет гномесс стройными созданиями. Но и кряжистых мужчин своей расы они напоминают мало. Немного миниатюрные, спортивного телосложения, а бюст любой из них, заставляет женщин поверхности покрываться сыпью зависти. И никаких усов и бороды, как им приписывают!
— Конечно Аргель сказал. Только техники его пристроили подготовить бур к перевозке, так что раньше чем через три дня он не появится.
— Так я и поверила! Как у этого труса борода не отвалится! — от такой фурии я и сам сбежал.
— Женщина, бороду не тронь! — Ой зря Регвар влез.
Впрочем он и сам это понял очень быстро. После второй его фразы , не кажущаяся особо сильной гномеса, стащила бравого сержанта за бороду с платформы. И острыми каблучками потопталась по его бокам. Тот не сопротивлялся, стойко снося побои.
— Сам виноват, — выглянув из под закрывавших лицо ладоней произнес побитый, когда боевитая жена шахтера выместила свою злость и удалилась. — Отвык, два года то походы то дальняя стража.
— Ты аккуратнее, Широкой Ноге, она на днях усы сбрила! — просветил Хорт, глаза Регвара в ужасе закатились.
— А что вы им позволяете то такое? — это уже мое любопытство.
— Ты наших женщин не трогай! Как захотят, значит так и надо! — хором накинулись на меня оба дварфа.
— Вам оно видней, — примирительно вскидываю ладони, у Стального Брюха явно чешутся кулаки, требуя возместить урон самолюбию.
Кажется я начинаю подозревать от чего у гномов такой характер! Слава Создателю, Хорн вовремя перевел разговор, предложив выпить по кружечке "за знакомство". Регвар благодушно согласился нас угостить, в лучшей городской корчме.
Вальгарн был не богатым городком, даже в лучшей таверне, не позволили себе деревянную мебель, ограничившись искусно вырезанной каменной. Компанию страждущим промочить горло я не составил. Разговоры о пиве утомили так, будто несколько дней пил его не переставая. Договорился о комнате с хозяином и спокойно отправился спать в уютную постель.
На следующее утро хорошенько потрудился, будя похмельного Регвара, правый глаз которого наливался лиловым цветом, свежепосаженного фингала.
— Что так рано!? — гном категорически отказывался открывать глаза. — Наш дилижанс отбывает в пол одиннадцатого!
— А мы, что не пешком?
— Дал мне Дьюрин тупого сопровождать! — зарываясь под подушку. — Зачем сапоги изнашивать, пусть транспортники работают! И не трогай меня, сам встану, — ну его, пусть спит.
Спустившись в общий зал, попросил приготовить на завтрак что-нибудь легкое. Подметающая помещение юная гнома, во всю глазела на меня, как на диковинку. Наверно никогда еще не встречала людей. Интересно каково это: жить никогда не видя солнца? Не ходить по зеленой траве, растительность подземелий сплошь мох и вьюны. Наверно перед сном просит рассказать сказки о поверхности?
— Как тебя зовут дитя? — стараясь не испугать, подзываю девчушку к своему столу.
— Ниана, — какие синие у неё глаза. — А вы правда людь?
— Правда, только правильно говорить "человек", а не "людь".
— А когда много "человеки"? — сколько непосредственности!
— Нет, когда много люди.
— Странно как то, один гном, много гномы. А можно я тебя буду людью называть?
— Лучше не надо, называй по имени Дагом.
— А вы расскажите мне сказку о подлунных цветах?
— Ниана! Отстань от посетителя! — из приоткрытой двери кухни выглядывает гномеса в летах.
— Ничего, она мне не мешает, — вступаюсь за малютку.
— Расскажи о цветах, ну пожалуйста! Я конечно видела картинки, но они там скучные, хоть и красивые. Даааг ну расскажи! — если она так же продолжит дергать меня за рукав, то завтрак растянется. Поправляю куртку, рука неловко соскальзывает, от очередного рывка. Неспроста.
— Я тебе покажу, только тссс, пусть будет нашей тайной! — случайно ли моя ладонь нащупала во внутреннем кармане колокольчик? Не думаю. Достаю на свет "живой" цветок.
— Ой, — прижимая ладошки к губам замирает ребенок. — Какой он, какой он... — но не находит слов.
— Можешь потрогать, — великодушно разрешаю. Когда маленькая ручонка касается стебелька, синий бутон раскрывается и тихий звон разносится в недрах земли. Что это было? А моя рука сама тянется на встречу восхищенному дитю. — Он теперь твой. — Произносят губы без участия сознания. И это не магия Видящей, не манипулирование сознанием, что-то иное — гораздо больше движет мной сейчас. Даже Творцу не доступное. Еще чуть чуть и мне кажется, что пойму кто же я! И кто такие все мы — эрмы. Но миг уходит.
Зайди сейчас кто случайно в трапезную, сильно был бы удивлен. Плачущую счастливыми слезами девчушку подземного мира, стараясь не поранить, к груди прижимал сказочный эрм. Все маскировочные щиты и измененные ауры слетели, будто их и не было никогда. Но меня это абсолютно не волновало.
Но все когда то проходит и разум берет верх. Вновь оплетает астральная сеть и корежит энергетику изменение полей, пока еще рано быть собой. Вытираю салфеткой слезы Нианы. Мне надо побыть одному, оставляю недоеденный завтрак и поднимаюсь в комнату. Регвар еще не проснулся, хорошо.
Лежа в кровати, просто смотрю в потолок, позволяя мыслям течь куда вздумается. Будь я просто человеком, наверно сейчас бы тело колотила нервная дрожь. "Что случилось, почему, зачем, из-за чего" наслаиваясь проплывают образы, пусть...
— Эй, что разлёгся! Подъем! — это когда я успел уснуть? Бодрый голос гнома заставляет открыть глаза. — Мы почти опоздали!
— Не кричи, я уже одет и даже перекусил на дорожку. — Регвар выглядел значительно лучше, чем можно было предположить, только серебряный динар приложенный к глазу, выдавал его вчерашние приключения.
— А я уже не успею ничего съесть, — после ночных возлияний, его еще тянет набить живот? Железное у него здоровье! — Так вроде собрались. У нас десять минут добежать до станции и успеть купить билеты, — тьфу тут еще и билетная система?!
— А вчера по поводу билетов нельзя было озадачится? — а я то считал дварфов основательным народом.
— Нельзя! — бородач категоричен. — Пиво и хорошая драка всегда важнее! — кто бы сомневался в таком ответе.
Из таверны пришлось буквально выбегать, жаль, хотелось сказать что-то доброе Ниане на прощание. Транспортная, пассажирская дрезина состояла из двух платформ. На головной стояло несколько помп, на замыкающей располагались удобные скамьи со спинками. Глядя на количество желающих отправиться в путь, засомневался, а хватит ли нам мест?
— Два билета: один полный, один пассажирский: — Регвар протягивает деньги гному, в характерной жилетке дорожного департамента. Тот удивленно вскидывает на меня взгляд:
— Ааа, поднебник, хорошо, пассажирский так пассажирский, — не понимаю, в чем отличие. Забираем билеты.
— Пошли, тебе на заднюю, — хватая меня за локоть объясняет попутчик.
Основной контингент пассажиров, составляют дамы, заполнившие почти все скамьи. Интересно тут принято уступать место женщинам? и если да, то за что держаться стоя? Никаких перил не видно. А куда делся Регвар? Вот демон! все мужчины гномов, не только "дорожники", заняли места у рычагов движителей. А я начинал ловить на себе косые взгляды гномес, которые сменялись по мере понимания того, что я не дварф, с осуждающих на жалостливые.
— Эй, Регвар, — пробираюсь на головную платформу. — Делай что хочешь, но в том террариуме я не поеду! Можно встать за помпу?
— А потянешь людь? — за попутчика отвечает, главный машинист. — Мне же нагрузку надо на шестерни правильно распределить, ты больше проблем доставишь чем поможешь.
— Поставь его со мной в пару, — вступается Регвар: — если что я и за двоих смогу.
— Хорошо, — правильно оценив габариты сержанта, соглашается дорожник.
— Ты же говорил: "нечего ноги топтать, пусть транспортники работают", — шепчу на ухо.
— Так разве это работа, вот управлять всем этим то да! Это тебе не мелкую вагонетку Хорна водить, тута умение надобно! — военный с уважением оглядывается на водителя.
Все шестьдесят сидячих мест второго "вагона" были заняты, на рычагах же нас всего десять. Но если начать движение было трудно, то в дальнейшем состав катился уверенно и плавно, под размашистое качание помп. Этот трактовый туннель, был меньше по размерам чем уже мной виденный, но движение в нем интенсивнее на много. В основном нас обгоняли маленькие двух-четырех местные однопомповые дрезины. На встречу же медленно катились грузовые "поезда".
На второй час пути движение замедлилось.
— Туннель сужается тут всего до двух полос. Очень крепкая порода в этом месте. — Объясняет мне находящийся справа гном. А я с недоумением взираю, на не виданное мной в течении многих веков зрелище — транспортную пробку!
Если в нашем направлении просто стали ехать чуть медленнее, то на встречу тянулась на несколько сот метров череда ожидающих. Размахивая флюоресцентными флажками, движение регулировала гномеса в ярком комбинезоне, иногда покрикивающая на особо торопливых водителей. Но вот тракт расширился до четырехполосного и мы уверенно набрали ход. По моим прикидкам "дилижанс" мчался со скоростью тридцати километров в час.
— Сбавить ход! — кричит водитель, послушно замедляем ритм. — Внимание! Переключаюсь на торможение!
— Отпусти помпу и тяни вот за этот рычаг, — подсказывает Регвар. Послушно дергаю за торчащий из пола металлический прут. Ожидаемого мной скрипа тормозов нет, лишь что-то механически лязгает под днищем и состав послушно останавливается.
— Кому надо была станция пересадки на направление Дортанга?
— Нам! — Регвар дергает меня за рукав, — пошли.
Машем на прощание уходящему в даль "дилижансу".
— Так, эта дорога очень загружена и скорее всего пассажирского состава мы не "поймаем".
— И что мы теперь тут застряли? — я в общем то не против посидеть несколько часов, глядя на транспортную суету оживленного перекрестка.
— Зачем? Будем голосовать, авось кому по пути будет! — в подтверждение своих слов, Регвар вскидывает руку в до боли знакомом, но таком забытом жесте.
Почти сразу около нас останавливается грузовая платформа:
— Куда надо тангары? — но рассмотрев меня внимательнее, поправляется, — и их гостю.
— В Дортанг.
— Звиняйте не по пути! Вы пробуйте остановить платформы с продуктами, по этой дороге почти все они именно в озерный город и следуют! — Взмах руки и могучие руки "дальнобойщиков" наваливаются на рычаги.
Совет оказался дельным, не прошло и полу часа как мы сидели на ящиках с морковью и картошкой. За движители нас не пустили, экипаж многоплатформенного поезда был полностью скомплектован. Даже поговорить с согласившимися нас подвести не получалось, ящики жутко гремели и надо было кричать, что бы быть услышанным.
