Последняя песнь Акелы-3

— Бедные лошадки, — сочувственно пробормотала девушка, выглянув на мгновение из-за трапперского плеча и тут же нырнув обратно.

— А людей, значит, — Алексей усадил Полину спиной к жуткому полотну и, не спеша направился к ближайшей лошади, — не жалко?

— Мсье Деккард сказал, что покойные были сплошь мерзавцы и отребье, — Полина скосила глаза на скрюченные в агонии пальцы ближнего к ней мертвеца и брезгливо оттопырила губу. — К тому же, — девушка заелозила по ломкой траве, изо всех сил стараясь не поворачиваться к мертвецам лицом, — они уже того... померши. А лошадки, — услышав жалобное ржание, Полина сочувственно шмыгнула носом, — живые и мучаются!

— Не беспокойтесь мисс, — снисходительно фыркнул Деккард, распутывая бабки очередного коня. — Еще пять минут — и мы, и лошади, покинем это неуютное местечко. Так что потерпите чуток, а там — прыгните в седло и вперед, с ветерком! — Скиптрейсер ехидно покосился на встрепенувшуюся Полину и довольно потянул себя за ус:

-Только седло от крови оттереть не забудьте...

— Я думаю, — Полина нервно сглотнула слюну и постаралась бочком сползти поближе к кустам, — даже не так, — я не уверена, что смогу поехать на этих лошадках...

— Умение думать — изумительное умение, мисс, — назидательно буркнул Деккард, обыскивая седельные сумки. — Но бывают моменты, когда нужно запихать это умение в за... куда подальше и просто делать, что должно.

— Зачем запихать куда подальше? — жалобно протянула Полина и кинула беспомощный взгляд на Пелевина. Наткнувшись на встречный взгляд из серии "Сама напросилась, теперь расхлебывай", девушка обреченно вздохнула, зажмурилась и, глядя на мир через едва-едва приоткрытое веко, повернулась к Деккарду.

— Есть у меня племяшка, — скиптрейсер вынул из седельной сумы трофейный кисет с табаком, понюхал, одобрительно вздернул брови и полез за бумагой. — Мери-Сью звать, книжки умные любит — страсть. — Деккард свернул внушительную самокрутку, распалил и с видимым удовольствием выдохнул струю дыма. — И есть у племяшки живность: баран Андроид и овца Электра. И когда я у брата, племяшкиного отца, стало быть, гостюю, — он, заметив, что Полина непонимающе хлопает глазами, покровительственно ей подмигнул, — Мери, — Рик глубоко затянулся и медленно выдохнул дым, — понимаешь, Сью, — вечно теребит меня вопросом: а снится ли Андроиду овца Электра? И вот, что я скажу, мисс, — Деккард аккуратно подтолкнул Полину к лошади, — нет никакой разницы, думает ли баран об овце или не думает — один черт он её покроет, — заметив запунцевевшие щеки девушки, Рик самодовольно хохотнул и одним движением вскинул ее в седло. — Думай — не думай, толку — ноль. Один черт — ехать надо.

Деккард легонько шлепнул Полинину лошадь по крупу, перекинул дона Педро через седло другой и, взяв лошадь с пленником под уздцы, высвистал из кустов невзрачного на вид пегого мерина. Алексей, выпотрошив из мешков и сумок покойников все, что могло бы быть полезным в походе, взлетел в седло выбранного для путешествия жеребца и, свистнув Бирюша и ведя в поводу двух заводных, неторопливо двинулся следом за друзьями.

Три дня спустя. Претория.

Все усилия попасть в столицу засветло были сведены на нет бесконечной сутолокой возле блокпоста. Вереницы внешне малоотличимых друг от друга фургонов с беженцами и фуражирами стремились въехать в Преторию. Навстречу им двигались вереницы фургонов с беженцами, воинскими подразделениями и просто авантюристами, стремясь вырваться из города на оперативный простор.

Увидев, какую безумную карусель образовали оба потока, Полина с тоскливой обреченностью заметила, что разобраться в этом бедламе не сможет с Всевышний и, похоже старость свою она встретит здесь, на берегах Тсваны. К счастью для путешественников, начальник блокпоста — сухопарый немец в мундире без знаков различия — взвалил на себя функции вседержителя и с неторопливой основательностью направлял массы народа в нужную им сторону. Точно, но очень медленно. В конце концов, подошла и их очередь и, когда сумерки плотно укутали столицу, маленький отряд под предводительством Деккарда смог пересечь городскую черту.

— Стало быть, здесь наши пути и расходятся, — с усталой удовлетворенностью буркнул Деккард, остановив лошадей на одном из перекрестков. — Вам, стало быть, — туда, — скиптрейсер неопределенно махнул рукой, — а мне, стало быть, в городскую управу. Сдать свой груз, — Рик плотоядно обозрел съежившегося дона Педро, — и получить свои денежки...

— Так ведь ночь на дворе, — лениво потянулась Полина, раскидывая руки с явно слышимым хрустом. — Там и нет уже никого. Придется вам, мсье Деккард, сторожить своего пленника до утра... — представляя себе эту сцену, девушка мечтательно закатила глаза, — будете сидеть всю ночь на голом камне, клацать зубами от голода и холода и смотреть во все глаза, чтобы добыча не сбежала...

— Ничего подобного, мисс, — флегматично пожал плечами Деккард, проверяя подпругу. — В афише как написано? Правильно: "доставить живым или мертвым". Так если в мэрии никого не будет, я милейшего сеньора Авентуриеро преспокойно повешу на первом же столбе, а за денюжкой утром приду.

Не зная, что ответить Полина возмущенно фыркнула и, досадуя, что в очередной раз последнее слово осталось за старым скиптрейсером, отъехала в сторону.

— Прощайте, молодой человек, — подведя лошадь вплотную к Пелевину, Рик протянул трапперу руку. — Я был счастлив составить знакомство с таким храбрецом, как вы, сэр.

— С чего вы решили, что я храбрец, мистер Рик? — удивленно буркнул Алексей, выискивая в спокойных глазах скиптрейсера хотя бы намек на иронию. — Обратно мы без приключений и подвигов доехали, может, я при первом выстреле запрячусь куда, а вы, — храбрец...

— Во-первых, юноша, — скиптрейсер жестко ткнул пальцем в грудь Пелевину, — мне известна ваша репутация. А во-вторых, — Деккард неторопливо разгладил усы и покосился на Полину, — избрать себе в спутницы жизни такую... — подбирая подобающее выражение, Рик задумчиво пожевал кончик уса, — неординарную особу, — выбрав нужное определение, Деккард самодовольно ухмыльнулся и назидательно вздел указательный палец, — может только отчаянный храбрец! Кстати, юноша! Вы сразу под венец или попробуете растянуть удовольствие и сбежите на войну?

— Да сколько там той войны осталось, — недовольно поморщился Алексей, навалившись всем телом на луку седла. — Еще немного, и буры проиграют окончательно: Блумфонтейн сдан, почти вся Оранжевая под контролем британцев. Сейчас сэр Робертс чуток отдохнет и двинет свою армаду на Преторию, а там месяц-другой — и все...

— Позволю заметить, что, в отличие от меня, стратег из вас никакой, юноша, — Деккард окатил Алексея покровительственным взглядом и гордо вскинул голову. — Ставлю сотню золотых крюгерандов против ржавого пенса, что, заглотив Блумфонтейн одним махом, сэр Робертс поначалу обрадовался, а теперь грызет локти! Он сидит в сердце Оранжевой, — и что с того? — Рик залихватски ткнул пальцем в котелок и сдвинул его на затылок. — Местность вокруг ему не подконтрольна!

Ошарашив собеседника, Деккард, словно он сам сочинил план победоносной компании, претенциозно взмахнул рукой и расплылся в улыбке:

— Де Ветт захватил Д'Акр, а это не только ценный мех, тьфу ты, черт, не только склады с продовольствием, это еще и важнейшая железнодорожная развязка. Контролируя ее, Де Ветт контролирует размер армейских пайков, ведь запасы сэра Робертса ограничены, а новых, благодаря Де Ветту и его головорезам, не поступает.

— Может, я и не стратег вовсе, — задумчиво пожал плечами Пелевин, — но на месте британцев я бы ломанулся всей силой на Д'Акр и вышиб буров. А потом по железке — прямиков в Преторию. Бронепоездов-то у Робертса хватает...

— Если бы все было так просто, — распутывая тесемки кисета, хрипло кашлянул Деккард, — все бы давно закончилось. Но вся беда в том, что до Д'Акра — двести миль, и имеющихся у Робертса запасов для такого марш-броска недостаточно. Скажу больше — его припасов не хватит и на дорогу назад, в Капскую колонию, потому что савана под контролем Де Ла Рея, Боты, Сомсэта. И у каждого из этой милой троицы под рукой тысяч по пять стрелков, а то и больше... В общем, — Деккард торжествующе взмахнул самокруткой, рассыпал табак, чертыхнулся и принялся сворачивать новую, — если буры не сделают фатальной ошибки и не пропустят подмогу извне, на армии сэра Робертса можно смело ставить крест,— Рик ехидно покосился на Пелевина и добавил:

— Через месяц-другой...

Усадьба Матвея Чернова. Днём позже.

— Скажу честно, Алексей, — Чернов распахнул окно и уставился куда-то во двор, — ваше стремление побыстрей оказаться на этой, по сути, не нужной вам войне, мне непонятно... Может быть, вам нужна помощь? — Матвей развернулся к трапперу и пристально всмотрелся в его глаза. — Смею заверить, у меня имеются возможности.... убедить практически любого чиновника из местных военных ведомств, оставить вас в покое... вплоть до прямого выкупа.

— Благодарю, но нет, — Пелевин взглянул прямо в настороженные льдинки глаз старого пирата, добродушно улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Во-первых, я уверен, что вы никоим образом не сможете воздействовать на человека, к которому иду...

— Это на картографа, штоль? — угрюмо буркнул Чернов, недовольно отводя глаза в сторону.

— Неважно, — отмахнулся Алексей. — А во-вторых, помимо каких-то материальных благ, клятв и прочих обязательств на войну меня зовет долг дружбы. Понимаю, — видя, как презрительно вздернулась губа Чернова, траппер флегматично пожал плечами, — звучит несколько выспренно, но тем не менее, звучание сути не меняет. Если я не пойду, то перестану себя уважать, это если вкратце.

— Да понимаю я, — с сожалением буркнул Чернов и неторопливо побрел к выходу, — надо так надо. Да! — он остановился возле двери в комнату и повернулся к Пелевину, — ты посиди пока здесь, не убегай, с тобой племяшка напоследок поболтать хочет...

Небрежное черновское "пока" затянулось почти на час. Траппер уже собрался пойти и самостоятельно найти Полину, как по коридору зацокали каблучки и в комнату ворвался златовласый радостный вихрь.

— И как тебе моё платье? — расцвечивая комнату счастливой улыбкой, Полина закружилась вокруг Алексей. — Нет, ну скажи же — премиленькое?

— Ну да, — осторожно промямлил Пелевин, стараясь разглядеть хоть что-то конкретное в безостановочном мельтешении кружев. Так ничего толком и не разглядев, он почесал подбородок и осторожно добавил:

— Тебе идет...

— Я так рада, что тебе понравилось! — Полина звонко хлопнула в ладоши и вновь блеснула улыбкой. — Мы когда после свадьбы будем по гостям ходить, я надену именно его!

— Какой свадьбы? — Пелевин нервно сглотнул слюну и утер моментально взмокший лоб. — Я ведь предложения тебе не делал? Вроде бы?

— Дождешься от тебя, — пренебрежительно отмахнулась Полина и пристально посмотрела в глаза охотнику. — И посему я сама делаю тебе предложение взять меня замуж! — не сводя с Алексея настороженного взгляда, девушка потерла пальцем подбородок и криво усмехнулась:

— Или откажешься?

— Я? Да нет... да я... — стремительно краснея, смущенно забормотал Пелевин. — Ну, это, если это...

— Так все-таки да, или все-таки нет? — притопнула туфелькой Полина, выжидательно глядя на ошарашенного охотника.

— Да, — потупив глаза, пробормотал Пелевин. — Конечно же, да! Я хочу, чтобы ты стала моей женой...

— Вот видишь, счастье моё, — Полина одарила Пелевина счастливой улыбкой, — ты согласен, я тоже согласна. Поэтому, коли тебе неймется, беги на свою войну, быстренько всех победи и возвращайся, — девушка закинула руки на пелевинскую шею и просительно заглянула в глаза:

— Только обязательно возвращайся, потому что мне без тебя жизни нет...