— Но сработает ли, господин префект? — усомнился прайм-капитан Деверо. — Если агинаррийцы спланировали западню в Сафири, они могут догадаться, что теперь мы заманиваем в западню ивирцев.
— Могут, и наверняка догадаются, — согласился Дэвиан. — Но едва ли будут в состоянии повлиять на Ажади. Да и едва ли приложат к тому много усилий... — префект Западной эскадры снова посмотрел на полузатопленные корабли в гавани. — Свою задачу, господа, они уже выполнили.
Лакрейн. 9 Лета.
Ажади Солнцеподобный стоял на просторном балконе, опираясь на резные мраморные перила, и любовался городом, расцвеченным яркими праздничными огнями. На улице собралась толпа из нескольких сотен человек; на некоторых была солдатская форма. Люди окружили кольцом возвышение, на котором стоял старик в долгополом одеянии священнослужителя. О чем он говорит, расслышать было невозможно, но толпа отозвалась слитным ревом. Не меньше десятка желто-красных флагов на длинных древках развевались над головами людей. Глядя на это зрелище, Ажади улыбнулся.
— Мой народ не устает благословлять Всевластного, — проговорил султан. — Как и я. Воистину, ныне Он с нами, и это вселяет в народ Ивира веру в победу и готовность погибнуть во славу Его. Триумф Кехребара будет воспет в хрониках Ивира. Со времен поего предка Ажади Четвертого наш флот не одерживал столь ослепительных побед.
Ладонь восьмого Ажади (почему-то в султанской династии питали особенную любовь к этому имени) мягко поглаживала драгоценный камень в оголовье эфеса сабли. С тех пор, как была объявлена война, султан носил только военный мундир. Одно время удавалось удерживать владыку Ивира от прямого вмешательства в управление армией, но после Кехребара это стало невозможно. Султан был исполнен торжества и воинственного энтузиазма, и, кажется, уже забыл, что обязан этим успехом помощи северян. И тем лучше, что забыл.
— Кехребар — безусловно, великий триумф, — Арио Микава поклонился. — Подобных побед немного бывало в истории.
"Триумф, да не твой..." — мысленно усмехнулся агинарриец, представив себе, какое ликование сейчас царит в Риогиру. Генерал Мио Тинг может быть доволен: его план "Бриз" полностью оправдал ожидания Сегуна и верховного командования.
— Однако, — важно заметил Ажади, — как учил великий султан Ариф Суровый, "выигранное сражение ничего не значит, если ты не воспользуешься плодами победы своевременно". И сейчас мы не должны почивать на лаврах. Успех следует развивать без промедления, ты так не думаешь, капитан Микава?
— Султан Ариф Первый был... одним из величайших владык в истории Ивира, — осторожно сказал Микава. — Его мудрость несомненна и подтверждена множеством его побед над врагами.
О том, что Ажади не собирается сидеть, сложа руки, агинарриец знал. В Янгине в самом разгаре была подготовка к контрудару. Туда стянут весь флот: линейные крейсеры "Така-Джалет" и "Мизрак-Сайши", шесть легких крейсеров, двадцать пять малых кораблей. Немалыми были и наземные силы, которые султан планировал перебросить на Кехребар: шестнадцать полков — почти шестьдесят тысяч — отборных солдат и двадцать тысяч гвардейцев, а также триста пушек. Девяносто самолетов с метмерского аэродрома прикроют высадку с воздуха. Несомненно, ксаль-риумцы осведомлены о приготовлениях ивирцев не хуже Микавы: Ажади не делал тайны из своих намерений, громогласно заявляя о готовности отбить Кехребар.
— А что думаешь ты сам? — поинтересовался Ажади.
— Ксаль-риумцы стягивают к Кехребару все доступные силы, — ответил на это капитан. — Там все, что осталось от их флота. Они будут защищать остров отчаянно.
Он прикинул соотношение сил. В том, что "Император Мартеллан" отозван на Кадар для ремонта, как "случайно" оговорились в ксаль-риумской прессе, Арио Микава весьма сомневался. Скорее, принц Каррел, назначенный командиром остатков имперского флота, пытается вновь сбить ивирцев с толку; впрочем, надо признать — успешно. По крайней мере, Ажади не усомнился в том, что "Мартеллан" действительно небоеспособен. Султан вознамерился вступить в бой с врагом на море, и переубедить его было невозможно. Несомненно, принц Каррел именно этого и добивается. А значит, у него будет современный линкор и два линейных крейсера против двух линейных крейсеров эскадры Савада иль-Абри. Сорок ксаль-риумских крейсеров, лидеров и эсминцев против тридцати ивирских. На наскоро восстановленный аэродром Кехребара уже перебрасываются самолеты с Анлакара — истребители и легкие бомбардировщики. И, по сведениям от информаторов на Инчи, "Императрица Тамария" покинула остров.
У ксаль-риумцев будет превосходство и на море, и в воздухе. Дэвиан Каррел определенно намерен повторить для ивирцев Анлакар. И имеет все шансы преуспеть. Но пытаться объяснить это Ажади Восьмому было бы не просто бесполезно, но и небезопасно. Султана настолько ослепил недавний успех, что про Анлакар он уже не вспоминал.
— Разумеется, они будут защищаться, — осклабился Ажади. — Если мы отобьем Кехребар, захват Инчи будет значить немногое. Не исключено, что в таком случае их прихвостни-фиаррийцы пересмотрят свое отношение к союзу с Ксаль-Риумом.
— Вы правы во всем, Блистательный, — Микава склонил голову. — Ксаль-риумцы будут сражаться, у них нет иного выбора.
"И они сами к тому стремятся, — подумал агинарриец. — Судя по всему, что мы успели узнать о принце Дэвиане Карреле, он рвется в сражение не меньше, чем ты. Он хочет восстановить честь Императорского Флота... быть может, это даже удалось бы использовать".
Арио Микава задумался о возможности внезапного удара по воздуху с Метмера. Принц, конечно, не бросится в атаку очертя голову, он не глуп. Он понимает, что ивирцы придут к нему сами, и постарается принять бой на подступах к Кехребару, в зоне досягаемости самолетов с тамошнего аэродрома. Это даст его флоту истребительное прикрытие для своих кораблей и поддержку бомбардировщиков наземного базирования. Для ивирцев, безусловно, выгоднее не наступать, а подождать, пока у господ из Палатиана не иссякнет терпение, и они не прикажут принцу атаковать Янгин. Тогда вышеупомянутые преимущества будут на стороне ивирцев. Жаль, убедить в этом Ажади невозможно. Султан хочет отбить Кехребар как можно быстрее. Он не станет медлить и не пожелает слушать возражения.
— Но разумно ли принимать бой на их условиях, Блистательный? — Микава все-таки решил попытаться. — Я беспокоюсь о том, на чьей стороне будет перевес в небе. Мы знаем, что ксаль-риумцы уже обустроили на Кехребаре аэродром, и туда стягиваются значительные силы. Это может быть опасно.
— Не столь опасно, как промедление, — тут же возразил Ажади. — Как ты сам сказал, капитан Микава: они перебрасывают силы на Кехребар. Чем дольше мы будем ждать, тем сильнее станет наш враг. Не забывай: только в составе Восточного Флота имеется еще пять старых линейных кораблей, которые ксаль-риумцы оставили в базе на Санторене. Но они могут перевести сюда и их, или же часть своего Северного Флота. В таком случае перевес на море снова перейдет к ним. Именно об этом говорил Ариф Суровый, напоминая, что плодами победы следует пользоваться своевременно.
Здесь Микаве нечего было возразить. Ажади, или его предок Ариф, был прав: промедление в таких случаях пагубно. К несчастью для Ивира и Ажади Солнцеподобного, поспешность — тоже. Шансов на победу у ивирцев не было в любом случае. Ну, что же, "да будет так", как любили говорить ксаль-риумские Императоры прошлых веков. Да будет битва. Ивир блеснет славой в последний раз, султан Ажади Солнцеподобный добьется для себя особого места в исторических хрониках, а что касается Арио Микавы, то его главная задача сейчас — не принести ивирцам победу, а сделать все, чтобы скрыть следы сотрудничаства султана и Сегуна.
— Я сам завтра же вылечу на Янгин, — сказал Ажади, стиснув эфес сабли. — Я должен вдохновить на грядущую битву наших храбрых воинов и моряков. Они увидят, что сам султан готов разделить с ними опасности и тяготы войны, — о намерении отправиться в бой вместе с флотом владыка Ивира, однако, не упомянул.
Арио Микава снова поклонился:
— Безусловно, это мудрая мысль, Блистательный.
Кехребар. Сафири.
— Поступила радиограмма от "Тамарии", — сообщил капитан Деверо. — Только что расшифрована. Завтра они будут на месте.
— Благодарю, — Дэвиан, не отрываясь от карты, потянулся за холодным аржусом. — Вам также пора возвращаться на "Мартеллан", капитан. Скоро все начнется.
Линкор стоял на якоре возле одного из захваченных ксаль-риумцами небольших ивирских островов. В нужный момент он покинет временное убежище и обойдет неприятеля с востока. При определенной доле удачи, его появление станет сюрпризом для султанского флота, и тот окажется меж двух огней; впрочем, если замысел и не сработает, и ивирцы догадаются о присутствии "Мартеллана", ксаль-риумцы теряют немногое. Дэвиан делал ставку не столько на внезапность, сколько на жажду мести султана и на то, что у агинаррийских советников Ажади уже нет причин пытаться влиять на его решения. Все усилия северяне явно сосредоточили на Кехребаре; теперь, когда худшее произошло, маловероятно, чтобы впереди ждали новые подобные сюрпризы. Это не значит, конечно, что можно забывать об осмотрительности, но никогда не следует ударяться в крайности. А это и произошло с ксаль-риумцами после Кехребара: чрезмерная самоуверенность уступила место чрезмерной же осторожности. Командиры Восточного Флота во главе с Родмером не знали, что еще ждать от ивирцев, и просто боялись действовать.
— Начнем с главного, — перешел к делу Дэвиан, когда Нолиан Деверо отступил к группе офицеров во главе с Надиасом Родмером и Селио Вейкаром. — Наша первая цель — ивирский аэродром, господа. Тот, с которого поднимались их самолеты для атак на Кехребар.
— Его так и не удалось обнаружить, Ваше Высочество, — вздохнул Родмер. — "Аданы" с Анлакара и гидросамолеты вели воздушную разведку, но безуспешно. Мы тщательно обследовали все близлежащие острова — ничего.
— Быть может, все же ивирцы вылетали с самого Янгина? — с явным сомнением в голосе предположил капитан Дорал Хассени, из числа подчиненных Родмера. — Навесили на самолеты дополнительные топливные баки.
— Нет, невозможно, — тут же ответил субпрефект Вейкар. — Даже с дополнительными баками дальность полета агинаррийского "Раймея" не превысит тысячи двухсот миль. Между Кехребаром и Янгином — почти девятьсот. Значит, топлива не хватило бы на путь туда и обратно.
— Не говоря о том, что среди сбитых аэропланов были "Дайбингу" и анадриэльские "Боллио", — добавил секунд-капитан Марис Кевион из отдела разведки Восточного Флота. — Их дальность полета, тем более с полной бомбовой нагрузкой, не более семисот миль. Это оставляет только одно объяснение: где-то возле Кехребара действительно находится аэродром. Разве что ивирцы втайне построили авианосец, — с иронией предположил Кевион.
— Я готов поверить во второе, — проворчал Хассени. — Если у ивирцев аэродром на одном из островов, Кевион, почему ни ваши люди, ни воздушные разведчики с Анлакара до сих пор его не обнаружили?
— Очень хорошая маскировка, — спокойно пояснил секунд-капитан. — Найти летное поле — не так просто, как может показаться, прайм-капитан Хассени, — он повернулся к Дэвиану. — Вокруг Кехребара — десятки небольших островов, на любом из которых ивирцы могли втайне оборудовать авиабазу. Это потребовало бы хорошо продуманных мер по маскировке и очень тщательной подготовки, но мы уже успели убедиться, что ивирцам под силу то и другое. Или агинаррийцам, если угодно.
— Они где-то рядом, — произнес Селио Вейкар. — Прямо у нас под носом.
— И мы должны избавиться от них, — сказал Дэвиан, изучая россыпь мелких островов, окружающих Кехребар. — После бомбежек ивирские самолеты уходили всегда в одном направлении, так? На запад?
— Да, но это ничего не значит, — возразил Кевион. — Скорее всего, они намеренно сбивали нас со следа. И успешно: отследить, куда они летят на самом деле, нам так и не удалось. Мы пытались также высаживать наземные группы на некоторые острова — тоже безуспешно. Даже там, где нет ивирских гарнизонов, местные жители встречали нас враждебно. Было довольно много схваток, мы потеряли несколько отрядов.
— Захватывать же и удерживать каждый остров, — добавил Родмер, — значило бы распылить наши силы на десятки гарнизонов, каждый из которых пришлось бы еще и снабжать. Планом войны, изначально разработанном в Палатиане, это не предусматривалось.
"Планом войны не предусматривалось слишком многое", — мрачно подумал Дэвиан.
— Что с южной стороны? Или с востока?
— Там тоже хватает островов. Выбор есть, — Кевион пожал плечами. — Мы искали и там, конечно.
— Субпрефект Вейкар прав: они явно где-то рядом с нами, — заметил Дэвиан. — Первый налет на Сафири произошел примерно через полтора часа после рассвета. Взлетали они, я уверен, на рассвете. Лететь ночью не рискнули бы — слишком легко заблудиться, тем более, если они делали крюк. Какое расстояние преодолеют за полтора часа эти старые самолеты. Миль двести пятьдесят, самое большее. В таком радиусе мы и должны искать.
— Все равно выбор большой, — повторил Кевион. — Астар, Ишеди, Метмер, Силлак, Орис... слишком много.
— Тем не менее, мы должны вычислить этот аэродром, господа, — сказал Дэвиан. — Нельзя оставить ивирцам возможность внезапно ударить по нашему флоту. Будем продолжать отправлять разведчиков. Попробуем спровоцировать ивирцем и заставить проявить себя. У нас осталось уже немного времени.
— Выступления ивирцев следует ожидать в любой день, — сообщил Надиас Родмер. — Судя по фотографиям, сделанным вчера, их флот уже приготовления уже почти завершены.
Дэвиан бросил взгляд на несколько снимков. "Аданы" без бомбовой нагрузки могли дотянуть от Анлакара до Янгина, так что имперское командование регулярно собирало сведения о состоянии дел в главной базе ивирского флота. Скрывать свои приготовления подданным Ажади было невозможно.
"Действительно, момент уже близок", — на фотографиях можно было отчетливо видеть длинные, узкие силуэты военных кораблей, а главное — многочисленные ряды транспортников, которые повезут солдат и оружие.
— Для нас было бы большой удачей, если бы ивирцы сразу вывели в море армейский конвой, — прокомментировал субпрефект Вейкар. — Этот караван стеснял бы их действия. К тому же, мы получили бы шанс пустить на дно вместе с флотом султана полсотни тысяч солдат.
— Сомневаюсь, что Ажади Солнцеподобный окажет нам такую услугу, — возразил Дэвиан. — Но главное, что мы должны помнить, и что должны понимать наши люди: ивирцы — это всего лишь ивирцы. Их нужно остерегаться, но нельзя бояться. Им повезло однажды, но больше не повезет. На их стороне не сражаются ни их Всевластный, ни Даэмогос, ни Боги Неведомые. Они не владеют черной магией. Мы разбили их у Анлакара, и сделаем это снова. Не люблю произносить громкие речи, но сегодня на нас смотрит весь мир. Все хотят увидеть, как мы поведем себя теперь, и мы должны показать, что одна неудача не превратила нас в беззубого левиафана. Наш долг, господа — сделать так, чтобы неудач больше не было.
