2 - Метель в преисподней

С балкона до меня донёсся тихий звук удара и несдержанная ругань Паши. Я вскочил с места и, едва не упав от закружившейся неожиданно головы, побежал к балкону, узнать, всё ли в порядке. Паша стоял на балконе, держа одной рукой бутылку ликёра, а другой потирая ушибленный затылок, при этом не сводя глаз с чучела совы.

— Это чучело? — не поверил он. — Тьфу!

— Ты тут живой? — обеспокоенно и чисто машинально спросил я.

Всё повторилось в точности, как увидела Маша, и как увидел я.

Паша зачерпнул пригоршню снега и приложил её к голове.

— Да, — раздражённо ответил он. — Какого хрена ты держишь у себя это пугало?!

— Прислали по почте, — ответил я. — А что? Что произошло?

— Сразу же, как только я достал бутылку, эта сволочь свалилась на меня! Я думал, что мне конец пришёл! Она страшная как... как...

— Ясно, — устало улыбнулся я. — Пойдём, пара рюмок дешёвого ликёра излечит тебя, если не добьёт совсем. Ах, да: девочку зовут Маша, и она умеет предсказывать будущее.

Глава 20

Это случилось ночью, практически под утро, когда Паша, отдежурив своё, уже лёг спать, а я безуспешно пытался перебороть сон. Четырёх часов сна после всего случившегося мне оказалось мало, настолько, что я даже не понял, спал ли я вообще или нет. Усталость никак не пропадала, даже наоборот — усилилась, когда я проснулся. Видно, стресс последних дней высосал все мои запасы сил, и сейчас я уже работал на износ. Чтобы не уснуть, я сделал себе две чашки очень горячего кофе, отжался раз тридцать, но меня всё равно клонило в сон. И когда я, уже бросив все попытки сопротивляться ему, почти погрузился в сладостные грёзы, я увидел своего мёртвого брата. Должно быть, это плохая примета — видеть усопших родственников, особенно очень близких, особенно если Вы виноваты в их смерти, пусть и косвенно. Он выглядел как обычно, всё в той же одежде, с той же причёской, но его лицо было обеспокоенным.

— Ситуация резко ухудшается, — сказал он.

— И без тебя знаю, — отмахнулся я от него. — Ты всего лишь озвучиваешь мои мысли.

— Пускай так, — согласился он. — Но ты не прислушиваешься к себе.

— Как не прислушиваюсь? — возмутился я. — Я всякий раз узнавал об опасности чуть раньше, чем появлялись любые другие её признаки!

— Но ты не предотвращал ничего из этих событий! И вот сейчас тебе разве не кажется, что ты не один в квартире?

— Конечно, не один. Павел, Маша...

— Нет, балбес! Что сейчас говорит твоё предчувствие?!

Я прислушался сам к себе. Похоже, я всё-таки уснул. И, судя по ощущениям, зря.

— Проснись немедленно! — крикнул брат и размашисто хлопнул меня по щеке.

— Ты что творишь?! — возмутился я, ощутив, как у меня вспыхивает щека.

И открыл глаза, лёжа на полу. Похоже, что я свалился со стула, задремав. Глаза тут же широко раскрылись, привыкая к ночной тьме, хотя я точно помню, что я специально не выключал свет. И ещё это стойкое ощущение, что что-то не так.

Маша!

Я вскочил с пола, мгновенно стряхнув с себя остатки сна, и увидел, что входная дверь в квартиру открыта.

Рипперы! Как они меня нашли? Я, вроде бы, визиток со своим адресом им не оставлял.

Маши на диване не было, когда я вбежал в зал, и тогда я тут же побежал будить Пашу, представляя по дороге, сколько он мне лещей отвесит, когда узнает, что я так провинился. Я уже начал формировать в голове вариант нашего диалога и мою объяснительную речь, как, ворвавшись в комнату, увидел силуэт в чёрной одежде. Это был довольно высокий, с крупной фигурой грузчика мужик в маске — видны были только его голубые глаза. Он прижал Пашу к стене и, подняв его одной рукой над собой, сдавливал его горло. Паша хрипел и отчаянно пытался добраться до глаз напавшего, но силы уже почти покинули его, и он быстро терял сознание.

Я, не произнеся ни единого слова, бросился на этого мужика, яростно ударив его правой в левую почку, а затем левой в область желудка. Мужик в маске тут же выпустил Пашу, и тот упал на пол, скривившись и сильно закашляв. Ночной гость ответил на мои удары, попросту схватив меня и протащив до балкона, а затем тупо заперев там. Я стал отчаянно барабанить по двери, но та не шелохнулась, и я попробовал разбить окно, но рядом ничего подходящего, кроме чучела совы или моего кулака, не было. Мужик в маске оглянулся на Пашу, и я, заметив это, громко крикнул:

— Не трогай его!!!

Тот посмотрел сначала на Пашу, потом на меня, после чего просто взял и ушёл. Паша попытался схватить его за ногу, но у него ничего не вышло.

И всё тут же стихло.

Через несколько минут Паша смог прийти в себя и доковылять до меня, чтобы открыть дверь, которую я так сломать и не смог.

— Надо догнать их! — я тут же кинулся к выходу из квартиры, но тут Паша остановил меня.

— Поздно, они уже уехали.

— Ничего не поздно! Хоть номер машины запомним!

— Какой к чёрту номер? Из-за снега до твоего подъезда даже на бульдозере не добраться, только пешком! Нет их уже!

Я прекратил суетиться и ошарашенно сел прямо на пол.

Всё кончено? Рипперы ворвались в мой дом и похитили Машу, едва при этом не убив Пашу и меня. Теперь у Инессы будут все куски головоломки, и вскоре уже можно будет наблюдать, как мир стремительно начинает меняться под её волей. Я снова проиграл.

— У тебя есть идеи, кто это был? — донёсся до меня откуда-то издалека голос Паши.

— Что? — не понял я. — Рипперы. Инесса.

— Я так не думаю, — он уселся рядом со мной. — Их было всего двое, и они двигались совсем иначе. К тому же, они нас не убили, хотя запросто могли.

— Тот бугай же тебя душил одной рукой! — возразил я. — Ты знаешь много людей, способных одной рукой поднять восьмидесятикилограммового детину?

— Девяностокилограммового, — поправил он меня. — Он мне предложил сначала лежать смирно и не мешать им.

— Он что? — не поверил я.

Это был точно не риппер. Кто знает, где я живу? Кто не стал трогать меня, даже избивать, хотя мог одним движением сжать мускулистую шею моего друга до толщины мизинца? Кто заинтересован в девочке, которая, как он полагает, обладает какими-то особыми способностями, из-за которых в городе вот-вот начнётся война между одержимыми и всеми остальными?

— Наумов! — я даже вскочил с пола. — НАУМОВ!!! Я поверить не могу!

— Тише ты, — осадил меня Паша. — Ночь сейчас всё-таки. Кстати, как они прошли мимо тебя, не подняв тревоги?

Я тут же смолк. Я мог солгать, и моя ложь про то, что один из них силой меня удерживал на кухне, была бы вполне логичной, вот только лгать мне не хотелось совсем. Я постоянно твержу себе о том, что мне нужно хоть кому-то сейчас доверять, иначе я попросту останусь в полном одиночестве с проблемами, которые уже стали гораздо больше, чем только моими, и если я буду врать своим же союзникам, то мои опасения точно сбудутся.

— Ты уснул, — догадался он. — Как ты мог?!

— Я... я не думал, что что-нибудь случится, — начал я оправдываться. — Стой, ты куда?

— Подальше отсюда, — недовольно буркнул Паша, выходя из комнаты.

Он за минуту оделся, собрал свои вещи и, бросил мне на прощание:

— Я тебе доверился, а ты не смог даже такой простой вещи сделать, как не уснуть на дежурстве!

— Я не хотел! — крикнул я ему вслед в подъезд, но он не обернулся.

Я всё ждал, что он развернётся и войдёт обратно в квартиру, но он дождался лифта и скрылся из виду окончательно, бросив меня одного со своими едкими как концентрированная соляная кислота угрызениями совести, прожигавшими мне желудок. Я снова остался один.

Закрыв дверь, я прошёлся по комнатам и отметил, что беспорядка толком нигде не было, всё действительно произошло тихо и быстро, и если бы меня не предупредил мой брат, то я бы проспал всё действо. А Паша бы умер? Вполне возможно, но я всё же не думаю, что тот мужик бы задушил его насмерть, скорее всего, просто бы заставил потерять сознание от удушья. Но это ещё не все вещи, которые мне не давали покоя. Во-первых, тот мужик, который душил Пашу, показался мне смутно знакомым, и я только сейчас это понял. Он напоминал мне... даже не знаю, в голову никто похожий из окружения Наумова не приходит. Но я точно его где-то видел. И во-вторых — как они проникли в квартиру таким образом, что я умудрился проспать взлом моего замка, будучи всего в нескольких метрах от него? Даже я, когда вставляю ключи в скважину, проворачиваю механизм с довольно громким шумом — замок следовало бы смазать. Что уж говорить про взломщиков?

На всякий пожарный, я осмотрел дверь с обеих сторон и попробовал своими ключами отпирать и запирать замок — всё было в полном порядке, как обычно. И следов взлома я не заметил, хотя я не спец по таким делам.

Чёртова квартира! Одни беды от тебя! Я, было, немного успокоился после того, как один из подручных Наумова однажды уже пробрался в мою квартиру без моего ведома (не будем упоминать, кто это был — искренние извинения уже давно принесены), но теперь я вновь ощущал, что пропало моё единственное место, которое я считал более-менее безопасным. И именно из-за этого я в оставшуюся половину ночи так и не смог уснуть, несмотря на то, что ощущал прямо таки смертельную усталость. Одно было хорошо — башка больше не болела.

С наступлением утра до меня постепенно начало доходить, что теперь я совершенно не знаю, что мне делать. Все концы дружно ухнули в воду, оставив после себя лишь грязную пену на поверхности, и мне больше не было за что зацепиться. Девочку украли, Паша ушёл, больше никаких курьеров ко мне не заглядывало, а все те, кто мог подсказать мне хоть что-то, были мертвы. Я с замиранием сердца следил за новостными сводками, пытаясь узнать, нашли ли старушку на стройке или Артура у себя в квартире, завели ли уголовное дело, кому его поручили, и на какой оно стадии. Но и здесь была тишина, как в братской могиле. Вроде бы и друзья под боком есть, а поговорить было совершенно не с кем. Семён будет снова ворчать по поводу того, что я не следую его советам, Паша, похоже, безмерно зол на меня, что с Джоном — я вообще без понятия, Рома мне ничем помочь не сможет, а Анна находится слишком далеко, чтобы...

Я бросился к компьютеру, включил его, дождался казавшейся бесконечно долгой загрузки операционной системы, после чего вышел в Интернет и запустил специальную программу, с помощью которой можно было связаться с Анной, благодаря каким-то хитрым средствам шифрования не опасаясь того, что нашу беседу прочтёт тот, кто прочесть её не должен. Ткнул на иконку "Аноним1239" и уставился на клавиатуру.

Как мне начать разговор? Сразу же свалить на неё то, что я хочу, или же сначала смягчить удар, сморозив одну из своих плоских фирменных шуточек?

В результате я напечатал всего одно слово: "привет". И стал ждать ответа. Одним из существенных недостатков данной программы было то, что во время переписки нельзя было узнать, находится ли собеседник в режиме on-line и прочёл ли он твоё сообщение. Поэтому я подождал сначала десять секунд, втайне надеясь, что Анна сейчас находится возле компа, потом минуту, мысленно оправдав её тем, что она может и сидит за компом, но занята в данный момент чем-то более важным, чем моё "привет". Прошло ещё пять минут, по истечении которых я предположил, что она, должно быть, просто отошла сделать чай, ну или по другим неотложным делам. Затем миновало ещё двадцать минут, а потом и час прошёл. Глухо. Я оставил компьютер работать, чтобы иметь возможность оперативно ответить на её сообщение, и отошёл позавтракать — мой желудок, несмотря на переживаемый мной стресс, настойчиво требовал еды. Похоже, этой сволочи было глубоко наплевать на творящиеся с его хозяином дела. Как говорится, война войной, а обед чего-то там, уже не помню с голодухи.

Я поел, затем прибрал кое-какой бардак, сходил на балкон и проверил сову, после чего взглянул на комп и возликовал от радости — она ответила прям только что.

— "У тебя всё в порядке?" — напечатал я.

— "Пока да, а что?" — ответила она вопросом на вопрос.

— "Да так, хочу испортить тебе настроение. Надеюсь, в данное время у тебя нет никаких срочных дел".

— "Что-то случилось?"

— "Да. Причём, настолько серьёзное, что все наши с тобой заварушки по сравнению с этим — детская песочница".

— "Так серьёзно?".

— "Да. В этом замешан Наумов, как мне кажется, но не он главный злодей сегодня".

— "Ты уверен насчёт Наумова? По моим сведениям, его сейчас нет в городе".

— "Значит, он действует не своими руками. В общем, если бы не возникло серьёзной необходимости, я бы тогда не стал тебя просить, ты же понимаешь".

— "Не ходи вокруг да около! Ты хочешь, чтобы я приехала?".

— "Да".

— "Чтобы я бросила здесь всё, чем я здесь занималась, обманула ожидания очень важных людей, поставила друзей по общему делу в очень неудобное положение и приехала к тебе по первому же твоему зову?".

Я вздохнул. Похоже, её работа в подполье чертовски важна, и от Анны там очень многое зависит, раз уж она не реагирует на красную тряпку с надписью "Наумов".

— "Да. Больше мне просить не кого".

Она ответила не сразу. Все пять минут я с мольбой смотрел на экран, пытаясь предугадать, как же она ответит. Скорее всего, откажется, поскольку при нашей последней встрече, там, на кладбище, мы не очень хорошо расстались. А если она откажется, то тогда между молотом и наковальней я останусь в полном и гордом одиночестве, и тогда меня точно сотрут в порошок.

— "Ты, видно, совсем не умеешь уговаривать девушек" — ответила она. — "Завтра утром встретишь меня в аэропорту. Все подробности и время напишу позже, когда куплю билет".

Я облегчённо выдохнул. Знать, что рядом с тобой всё-таки кто-то есть, и ты этому кому-то не безразличен — воистину великое сокровище. Возможность оступиться — рядом плечо друга, о которое можно опереться, и он тебя поднимет.

— "Ты мне должен" — добавила она, прежде чем замолчать.

Отлично сработано, Ник! Ещё парочка таких просьб, и ты будешь должен половине населения мира! Чем собираешься расплачиваться? Зароешь во дворе дома несколько монеток и пописаешь на них, авось вырастет денежное дерево?

Всё же, у меня с плеч словно Джомолунгма свалилась, едва я дочитал её сообщение. Это означало, что расхлёбывать ситуацию мне не придётся в одиночку, и мне есть, на кого положиться. Тем более, это же Анна! Ей не нужны ни патроны, ни переступание через собственные принципы чтобы сжигать плохих парней одним лишь усилием воли да маленькой спичкой в качестве стартового источника огня. Жаль, что она не может создавать пламя из ничего, но жаловаться на это я не буду, ведь я и того не могу.

Я скоротал всё утро и половину дня, пока ожидал, когда Анна мне пришлёт ещё одно сообщение со временем и местом встречи. При этом я уже начал представлять, как я увижу её, что я ей скажу при этом, что ответит она, и что произойдёт потом. Мне следовало как минимум извиниться перед ней.

А во второй половине дня, когда я уже узнал, что мне предстоит встречать её утром, я вплотную подошёл к своей второй проблеме. Телекинез, который никак не желал поддаваться на мои уговоры и работать без топлива в виде RD. Я снова, как и несколько раз до этого, уселся за стол и поставил прямо по центру полупустую сахарницу, после чего вперился в неё взглядом. Я уже наизусть знал о ней всё, начиная от расположения мелких выемок и трещин от долгого и неаккуратного использования, и заканчивая буквально количеством сахарных гранул внутри. Вес, прочность, состав, температура — всё отпечаталось в моём мозгу навечно.