Жажда Крови

Ян пришёл в себя ещё в пути. Доза яда оказалась меньше, чем боялась Мария. Однако учёный чувствовал себя совершенно разбитым и, вдобавок, совершенно не помнил события последних часов. Пока бывшая охотница не стала рассказывать ему о произошедшем с Ром, хотя Ян, пересилив апатию и дурноту, несколько раз спрашивал о ней.

Мария и сама уже не понимала, зачем согласилась на приглашение Эрика. Ян пришёл в себя, и посторонняя помощь им более не требовалась. От Эрика и спутников можно было попробовать как-то отвязаться...

Королевская башня всё так же вздымалась к небесам острым клыком. Аннализа по-прежнему жила за тёмными стенами замка. Но Мария понимала, что Церковь Исцеления не будет вечно терпеть соперничество. Ходили слухи, что Логариус собирается в скором времени решить проблему раз и навсегда.

Пройдя по десятку переходов, лестниц и галерей, они оказались в королевской башне. Взойдя по монументальной лестнице, Мария, Эрик и двое королевских советников вступили в тронный зал. Прочие остались внизу.

По обе стороны зал наполняли изваяния когда-то живших здесь людей. Марии никогда не нравилось нездоровое пристрастие хозяйки замка к таким излишествам. Запечатление прошлого — дело благородное, но во всём должна сохраняться мера. Нагромождения полуобнажённых мраморных тел, встречающиеся в Кейнхёрсте на каждом углу, отражали болезненную тягу Аннализы к прославлению своей родовитости, а также её одержимость тайнами плоти.

Эрик склонился в поклоне.

Королева, облачённая в бурое платье с короткими рукавами, восседала на своём троне. Второй трон рядом с ней пустовал — Аннализа так и не обзавелась супругом. Тёмно-красные, лишённые зрачков, подобные двум каплям крови глаза королевы буравили бывшую охотницу. Мария почувствовала укол страха.

— Поклонись Её Величеству, — прошептали сзади.

Марии не хотелось склоняться перед сидящей на троне самодуршей. Почему она должна кому-то кланяться? Девушка ни от кого не желала поклонов себе, и поэтому считала себя вправе не кланяться самой. Но раздражать королеву в сложившемся положении не хотелось ещё больше.

— Мария Браге, дерзкая и отважная, всё-таки пришла ко мне, — промолвила Аннализа. — Не хочешь ли ты большего, чем копаться в лабораторных журналах?

— Ваше Величество, я не в силах ответить на ваш вопрос, — сказала Мария.

— Полно, Мария, — скривилась страшная королева. — Всё прошло именно так, как я желала. Ты убила Великую. Ты не касалась её крови губами, но клинок сделал своё дело. Последней зимой ты впитала достаточно жизненной силы, чтобы стать полезной для меня.

— Что вы хотите от меня, Ваше Величество? — Мария быстро огляделась по сторонам. Если Аннализа потребует что-то неприемлемое, сбежать будет непросто.

— Не бойся так, глупая моя, — холодно улыбнулась Аннализа. — Я стою достаточно близко к тому, чего желаю более всего. Церковь совершила ошибку, когда объявила обитающую в крови порчу злом. Очищая её, Церковь лишь спала в самообман. Чем сильнее кровь, тем больше в ней скверны. Знали бы церковники, сколько порчи в них самих! Но всё к лучшему. Сгустки скверны, что мои помощники добывают из своих жертв, приближают меня к победе. Мне не хватает одного — крови, озарённой силой Великих. Твоя подойдёт.

Мария приготовилась бежать. Сейчас она ударит стоящего за ней советника ногой в лицо, потом её ждёт спуск по лестнице. В неё будут стрелять — Аннализе нужна её кровь, а не она сама.

— Нет, я не собираюсь тебя убивать, — протянула королева. — Даже держать тебя здесь силой я не намерена. Эрик слишком честен и может наделать глупостей.

Аристократ испуганно зажмурился.

— Литра твоей крови вполне достаточно, — продолжила она. — От такого не умирают. Потом можешь вернуться к предателям, если тебе угодно. Когда-то Лоуренс стоял передо мной на коленях, умоляя взять украденную из Бюргенверта реликвию. Он поклялся, что сделает всё для возвышения моего рода, если в обмен получит помощь в создании Церкви. Лоуренс получил деньги и моё расположение.

А теперь он предал меня — узурпировал власть! Но ты, думаю, всё это знаешь и без меня.

Мария перевела дух. Если удастся выбраться без боя...

— Я согласна на ваши условия.

— Если останешься, сможешь быстро стать моей правой рукой. Твоё место здесь, а не в грязном притоне Лоуренса. Но выбор за тобой.

* * *

Мария сердито покосилась на королевского рыцаря, не отходившего от неё ни на шаг. Тот недовольно скривился и перевёл взгляд на висевшую на стене картину. Изображённый на ней великий военачальник уже многие годы равнодушно наблюдал за обитателями замка.

Кровь постепенно наполняла ажурный стеклянный сосуд. Сгиб локтя, куда вонзалась игла, неприятно покалывало. Рядом сидел Ян, обеспокоенно наблюдая за девушкой.

— Когда-то я жила неподалёку отсюда, этажом ниже, — желая разогнать гнетущую тишину, произнесла Мария.

— Вы можете здесь остаться, — сказал рыцарь.

— Спасибо, но меня ждут пациенты, — отказалась девушка.

Наконец сосуд наполнился вожделенной для королевы жидкостью. Вынув иглу и перевязав руку, Мария встала с кресла и тяжело вздохнула.

— Отнесите кровь Аннализе, — отчеканила она. — Мы с Яном немедленно покидаем Кейнхёрст.

* * *

Услышав осторожный стук в дверь, Герман нехотя поднялся с кровати. Он слишком устал, чтобы радоваться гостям. Если только...

— Мария! — удивился охотник. — Чем обязан столь раннему визиту?

Стоявшая на пороге девушка выглядела растерянной и нуждающейся в поддержке как никогда. Сняв сапоги, Мария опустилась на стоявший в прихожей табурет.

— Ром, — выдохнула она. — Виллем внедрил в неё глаза Кос и напитал выдержкой из пуповины, что вырезали из тела Великой.

— Я плохо знал Ром... но мне очень жаль, — Герман взял Марию за руку. — Она умерла?

— Нет, не думаю, — покачала головой девушка.

— Что же с ней стало?

— Возможно, она и вправду станет Великой, как того хотел старый безумец Виллем, — сглотнув, ответила Мария. — Но это будет стоить ей разума и личности. Так считает Ян, и у меня нет никаких оснований ему не верить.

— Мы можем ей помочь? — нахмурился охотник.

— Уже нет, — отвернулась девушка. — Я опоздала. Давно от меня никакой пользы, верно?

— Не говори так, Мария, — отрезал Герман. — Бывают обстоятельства, против которых мы бессильны, как бы отважны и умны не были.

Девушка упрямо поджала губы. В глазах блеснул огонёк несогласия.

— Давай я сделаю чаю, — предложил охотник. — Будешь печенье? Последнее доедим, кондитерская лавка закрылась на днях.

Чаепитие началось в траурном настроении. Герман осторожно расспрашивал Марию о Ром и разговоре с королевой.

— Как Ян? — поинтересовался Герман. — Он в церковной лечебнице?

— Нет, никакой крови, — опровергла девушка. — Ян немного оправился, но ему нужно ещё три-четыре дня, чтобы подготовиться к задуманному. Он так и не вспомнил произошедшее в Бюргенверте. Милосерднее не рассказывать ему о судьбе Ром. По крайней мере пока.

Отпив чаю, Мария резко поставила чашку на стол, едва не расплескав содержимое.

— Ром была мне очень дорога, — горько произнесла девушка. — С первого курса университета мы всегда помогали друг другу. Доверяли друг другу самые сокровенные тайны. Она вызывала во мне восхищение своей страстью к знаниям, своим упорством, увлечённостью, смелостью. При этом Ром была удивительно добра и преисполнена достоинства. Если её оскорбляли, она жалела обидчика. Она считала, что совершающий пакость вредит в первую очередь себе, и редко обижалась. После того, как я стала охотницей, мы стали видеться намного реже. Когда мы встретились зимой, после нашего с тобой похода в птумерианский лабиринт, я увидела, как она изменилась.

— Я так понимаю, что тогда начался роковой опыт Виллема? — спросил Герман, подливая чаю себе в чашку.

— Да. Ром находилась в состоянии глубокого смятения, но так старательно поддерживала маску прежнего воодушевления, что перестала понимать своё настоящее отношение к замыслу ректора, — Мария допила чай и потянулась за печеньем. — Ром, как и я, хотела что-то предпринять, остановить выпущенное на волю зло. Годы, проведённые в обществе Виллема и его команды, сыграли роковую роль. Она решила, что сможет обрести силу Великой и подобно доброй фее надежды из старинных легенд исцелит Чуму Зверя, принесёт человечеству свет истины. Бедная Ром! Очень скоро она начала понимать, что потеряет себя. Что растворится в существе, в которого может переродится. Но у Виллема долгое время не находилось нужных для последнего шага средств. Рыбацкая деревня дала их, будь она навеки проклята.

— Что будет делать Ян?

— Он хочет покинуть Ярнам, — доверяя учителю, сказала Мария. — Ян надеется, что не принимал церковную кровь и что проклятие Зверя его не коснётся. Он хочет покинуть страну и уйти в глушь, чтобы переждать беду. Ян больше не хочет бороться за других, когда видит, что делает Церковь. Его можно понять. Ещё он хочет, чтобы я пошла с ним.

— Что будешь делать, Мария? — пристально посмотрев на ученицу, спросил Герман.

— Я помогу Яну, но сама останусь, — черты лица бывшей охотницы на мгновение заострились. — Я не давала себе права уйти. Я тоже участвовала в принесших беду исследованиях и доставала в подземельях проклятые птумерианские реликвии. В Ярнаме меня окружали почётом уже потому, что я Браге. Долг следует вернуть. И главное: я нужна пациентам Астральной Башни. Если я подамся в бега, оставив их извергам вроде Стефана — я буду побеждена и опозорена. И я хочу понять до конца, что за силы обратились против нас.

Неожиданно Герман придвинул своё кресло ближе к Марии и крепко обнял девушку. Мария обняла охотника в ответ.

— Я устала, — дрожащим голосом прошептала девушка. — Устала от бесконечных ужасов, устала от жестокости, устала от этого безумия. Бедная Ром, бедный Ян, бедный Валлар, бедные пациенты Астральной башни, бедные все мы.

— Держись, — ободряюще произнёс охотник. — Я рядом.

Отпустив Марию, он встал и жестом подозвал её к шкафу. Открыв нижнюю дверцу, охотник достал маленькую деревянную шкатулку. В ней лежали несколько медных монет и изящный гребешок для волос.

— Его носила моя жена, — Герман протянул украшение ученице. — Я хочу отдать его тебе.

— Спасибо, — немного смущённо поблагодарила Мария, вставляя гребень в волосы. Украшение очень шло к её светлым волосам с редкими седыми прядями.

— Милая Мария, — прошептал охотник, вновь обняв девушку.

Та промолчала и закрыла глаза.

— Одна ты у меня осталась, — Герман поцеловал ученицу в лоб.

— Как бы я хотела, чтобы всё плохое оказалось сном, — Мария тихо вздохнула. — Или самой уснуть так, чтобы навеки спрятаться за стенами сна...

Охотник ласково провёл кончиками пальцев по щеке девушки. Мария слабо улыбнулась. Герман притянул её к себе и нежно поцеловал в губы. От неожиданности в первое мгновение Мария попыталась отстраниться, но опомнилась и ответила на поцелуй.

В объятиях учителя Мария позволила себе забыться. Мрачное прошлое и грозящее неведомыми кошмарами будущее остались за порогом настоящего.

* * *

Поднимаясь по лестнице, ведущей на верхний уровень лаборатории, Мария невольно оглянулась на балкон. Вдоль заставленных медицинскими принадлежностями шкафов прогуливалась пациентка в сопровождении санитара.

Изуродованная вливаниями крови женщина еле ходила.

Аделина совсем ослабла, с горечью подумала Мария. Нужно будет дать ей ключ от выходящего на сад балкона — Аделине нужен свежий воздух.

В волосах Марии тускло блестел подаренный Германом гребешок.

Добравшись до верха, бывшая охотница почувствовала, как стынет сердце от некстати пришедшего воспоминания.

"...пора. Тебе тоже... скоро."

— Прости, что не успела, — повинилась про себя Мария. — Бедная моя...

"Скоро".

Примечание к части

*Гусеница. Существо, которым стала Ром, больше напоминает гусеницу, чем паука. В пользу "гусеничной" гипотезы говорит и ряд других фактов. Прошу прощения за задержку. Также прошу указывать на все замеченные недочёты любого характера.

>

Дух крови

Ян бежал из Ярнама. Учёный долго уговаривал Марию бежать с ним, но та осталась непреклонна. Снабдив друга всем необходимым для долгого путешествия, включая солидную сумму денег, девушка вывела Яна на окраину города.

— Пошли со мной, Мария, — умолял её друг. — Прошу тебя. Отсидимся где-нибудь в глуши. Нас не найдут ни люди, ни чудовища.

— Нет, мой друг. Прости, — склонила голову бывшая охотница. — Мне некуда бежать.

— Мария, прекрати изображать трагическую актрису, — разозлился Ян. — Ты умрёшь, если останешься! Ярнаму конец!

— Я должна во всём разобраться до конца, — печально ответила Мария. — Иначе меня не укроет никакая глушь.

Друзья молча обнялись на прощание. Не произнеся более ни слова, Ян отстранил Марию, поправил висящее на плече ружьё, повернулся и быстрым шагом двинулся прочь. Вскоре силуэт мужчины затерялся среди умирающих деревьев.

* * *

Мария посмотрела на сидящего напротив человека и коротко кивнула.

— Да, я согласна, — подтвердила она.

— К вашим нынешним обязанностям добавится проверка безопасности лабораторий, — сказал церковник. — Каждые четыре часа днём и ночью, два дня через два.

— Меня не смущает необходимость ночевать в Астральной башне, — слегка улыбнулась девушка. — Я и так часто остаюсь на ночь.

— Значит, теперь вы ещё и смотрительница, — произнёс мужчина. — Ваш предшественник уволен за пренебрежение своими обязанностями. Вы выглядите более ответственным человеком.

* * *

Мария стояла одна в огромном зале, расположенном на вершине Астральной башни. Одну стену целиком занимал колоссальный циферблат. Сквозь немыслимый механизм просвечивали лучи полуденного солнца. Циферблат можно было разглядеть не только из Соборного округа, но и из Центрального Ярнама.

Башню строили, имея в виду нынешнее её предназначение. Посвящённые в тайны Церкви архитекторы спланировали здание так, чтобы стены, каждая колонна, каждая балка сдерживали опасные проявления сверхъестественных сил. Циферблат служил главным узлом защиты. Недавно на его металлический обод нанесли руны Кэрилла, желая отсечь все нежелательные проявления могущества Великих, стоящих за властью начертанных рун.