Гоблин поневоле или Изменчивый Мир

— Что вы с ним сделали? — Проскрежетал я сквозь зубы, и лишь одним Великим известно, почему я всё ещё сидел и разговаривал с рагхом а не разносил тут всё в щепки — настолько закипела во мне неожиданно проснувшаяся злость.

— Пока ничего, — развёл руки в стороны вождь. — Пока, — вновь с нажимом повторил он. — Ещё раз подумай над моим более чем щедрым предложением... Анд-Рей, — последнее слово он словно выплюнул, сощурив лицо так, как будто жевал нечто дико неприятное. — Подумай и решай сам. Я предлагаю тебе сдать дуэль, спасти дружка, сохранить свою жалкую жизнь и жалкий клан. Более чем радушно, гость родимый? — Издевательски рыкнул гоблин и покинул хижину.

Стиснув зубы, я с размаху ударил по ни в чём не повинной земле. И тут же, опомнившись, погладил её, словно обиженного котёнка. К стихии, на которой ты специализируешься, надо относиться достойно и благоговейно, а то, не ровен час, отвернётся она от тебя, и в нужный момент не придёт призванный тобою дух — такое бывало, и не раз: духи — существа своенравные и капризные.

— О чём думаете? — Неожиданно раздался в голове голос существа, которому, одному из немногих, я мог доверить практически всё.

— Как будто не знаешь, Леший, — Грустно усмехнулся я про себя, прикрыв глаза и полностью сосредоточившись на ментальном разговоре. — Ты же часть меня, все мои мысли читаешь.

После недолгой паузы послышался ответ:

— Я не лезу в мысли хозяина. Лишь слушаюсь приказов.

— Приказы... — Мне отчего-то стало невыносимо неприятно. Я-то, как дурак, почему-то считал Лешего своим компаньоном, почти другом, но никак не слугой или рабом. — Зови меня Андрей. Просто Андрей. — Мне вдруг невероятно тепло стало от одной мысли, что хоть кто-то будет звать меня по-настоящему, безо всякого коверканья. — А кем ты был, прежде чем стал Высшим? — Вдруг пришёл, словно сам по себе, из ниоткуда, вопрос.

На этот раз пауза продолжалась немного дольше, но всё-таки Леший ответил:

— Я не помню детальных подробностей своей прошлой жизни. Помню, что был огром. Имел жену, детей. Двух мальчиков, кажется. Но это было невероятно давно. Тысячелетие назад, может, больше — для меня время давно не имеет значения.

— Как ты погиб? — Я вдруг ощутил, что вокруг ничего не существует, а сам я как будто витаю в невесомости. Хотя, нет, даже не так: вокруг просто ничего не было, а я так и сидел ни на чём. Существовали только я и Леший — более никто. И почему-то я видел его, сидящего напротив меня, скрестив ноги по-турецки и облокотившись о колени ладонями. Он действительно принял форму истинного себя: огромный, раза в четыре больше меня — это точно, с мускулистыми руками, здоровенными плечами и могучей грудью. Чуть заострённые уши оттопыривались в стороны, на спокойном безмятежном лице красуется косой шрам, квадратная челюсть чуть выпячена вперёд, а кожа имела глиняный, отдающий красноватым оттенок, совсем не похожий на гоблинский. Он был воином — сие становилось ясным по одному только виду: такие существа были, есть и будут воинами всегда — им для доказательства этого даже не нужно оружие: будут спать — останутся воинами, готовыми вскочить и убить врага в единое мгновение, пойдут по нужде — и всё равно останутся теми, кто размажет тебя одним могучим ударом.

И только сейчас я с удивлением осознал, что во мне сидит не какое-то милое создание-дитя, что встретилось мне на поляне, а истинный монстр во плоти, если к духам вообще применимо такое понятие. Духи — мастера перевоплощения, и редко принимают формы себя из прошлой жизни, потому как она для них уже мало что значит — как же я мог это забыть! Вот и зовись после этого шаманом...

— Смотря что ты хочешь знать, — задумчиво почесав подбородок, протянул Леший. — Если то, что я испытывал во время смерти, то — не помню. А если при каких обстоятельствах... Из в века в век род огров стоит на защите Пяты от Неживых Земель, точнее, тварей, что обитают там. Мы стоим плечом к плечу, рубимся день и ночь, пока не валимся от ран или усталости — и тогда на наше место встаёт другой, и так по кругу. Орды нежити нескончаемы, и сколько бы мы их не убивали, они появляются вновь и вновь, текут ручьями из Неживых Земель, сметая всё и натыкаясь на стены под названием огры! — Леший гордо ударил себя по груди — похоже, осознание принадлежности себя к могучей расе не забыто, и вряд ли когда-либо выветрится из его головы. Но вот голос не изменился: всё ещё принадлежал довольно молодому пареньку. Это ж сколько ему лет было? Довольно молодой, видимо. И уже при детях? И такой бугай?!

Тем временем огр продолжал:

— В тот день я с братом встал за место погибшего в одном из наиболее тяжёлых мест прорыва. Живые мертвецы, зомби, скелеты - они набрасывались целыми кучами, мышцы взрывались от постоянной рубки. А мы ждали прикрепления. Казалось, прошла целая вечность, хотя, быть может, прошли лишь только минуты — в любом случае, подкрепления всё не было. Гора из — смешно сказать! — мёртвой нежити всё росла и росла. И вот, когда нам казалось, что справимся и вдвоём, меч брата увяз в теле одного из мертвецов, а сам он рухнул в кашу из неживых.

У огров есть правило: не смей помогать тому, кто уже обречён. Ибо он уже не послужит Пяте и огрскому роду, а ты всё ещё можешь! Это правило негласно, но при этом соблюдается всегда и считается незыблемым. Даже если этот обречённый — твой брат. Но, видимо, я был слишком молод и слишком любил своего брата, и потому, увидев, как его разрывают и режут, а сам он, не издавая ни звука, сражается одними только кулаками, не выдержал и бросился к нему на помощь. И слишком поздно понял, что брат уже мёртв. Понял это лишь когда от меня самого стали отрывать куски плоти... А после — пустота и тьма, ничего не помню. Лишь только новую жизнь в Мире Духов.

Я взглотнул, тряхнув головой — и только после этого наваждение спало. Чёрт, сражающийся огр, армия из живых мертвецов, смерть... Всё это настолько чётко встало у меня перед глазами, что стало даже как-то не по себе.

— Значит, именно поэтому ты стал Высшим? Потому что достойно погиб?

— Не думаю, — Усмехнулся как-то грустно Леший и посмотрел мне прямо в глаза, уверенно и прямо, как, наверное, может смотреть только огр. — Полагаю, потому что я достойно ЖИЛ.

— Тогда я хочу спросить тебя. Какой из вариантов мне выбрать? Сдать бой, спасти друга, и при этому обречь всю Пяту на бесконечные страдания, или победить, пожертвовав другом, и знать, что после в Мире Духов для меня будет место разве что как бытовой душонке? Что мне делать?

— Что делать... — Протянул Леший и усмехнулся: — Так ведь всегда есть третий вариант. Правда, редко кто о нём вообще думает.

— Почему?

— Почему?! — Удивился моей непонятливости огр. — Это же очевидно! Потому что он — самый сложный.

— Рассказывай.

* * *

Клан Ловкой Птицы было не узнать. Когда-то грозное, обрамлённое выступающими из-за стен пиками бревенчатых башен с часовыми, огромными вратами на железных цепях, пускай и небольшое, но воинственное поселение, готовое разорвать глотки за свой дом, теперь превратилось в руины: дым от сожжённых домов простирался до облаков, сами дома представляли из себя лишь дымящиеся воронки; помосты, частокол, башни — всё сравнялось с землёй, съедаемое остатками огня, а оставшиеся жители клана стояли на коленях посреди этого кострища, уткнув взгляды в землю под пристальным смотром ощетинившихся копейщиков, и лишь изредка посматривали на восседавшего перед ними на небольшом, сложенном из брёвен и черепов помосте гоблина, чей омерзительный вид вызывал тошноту даже у них, привыкших ко всякого вида мерзостям, но при этом заставлял трепетать и отводить взгляд.

Этим гоблином был Нон, или Бессмертная Тень, как теперь его именовали.

Подле Нона стоял, оглядывая окрестности, вождь клана Бессмертной Тени, что после того, как Нон был провозглашён божеством и пророком клана, отошёл на второй план, и считался кем-то вроде служки Бессмертного. Но, кажется, рагху было на то плевать. Он смотрел на поверженных своих врагов и не мог сдержать улыбки. Победа далась легко — настолько легко, что он впервые не чувствовал даже адреналина в крови после тяжкой рубки. Ибо никакой рубки, по сути, и не было.

Горные гоблины — те, что пришли из горных пещер вслед за Ноном, отвратительные, горбатые, покрытые шерстью, только отдалённо схожие с гоблинами твари, что подчинялись Бессмертному, смели ворота и скудное сопротивление в мгновение ока. Почти никого из воинов Ловкой Птицы в живых, по сути, и не осталось, и рагх с ужасом представил, что было бы, откажись он от предложения Нона и испытай подобное на своём клане...

Дальше было проще некуда: поняв, что силы врага настолько велики, жители клана просто-напросто сдались, предпочтя встать на колени, чем погибнуть в бою. Гоблины никогда не отличались особенным честолюбием, даже сам вождь признался себе, что встреть пред собой подобные силы, сразу пополз бы на четвереньках молить пощады, тем более перед таким ненормально-жестоким, как Нон.

Послышался топот и ругань. Воины Бессмертной Тени обернулись на звуки и, как один, заулыбались от уха до уха. Два гоблина тащили за собой пытающегося отбрыкиваться вождя клана Ловкой Птицы. Но после того, как он получил в живот удар тяжёлым навершием рукояти меча, стал посмирнее, и ухнул в грязь подле помоста.

Трясясь и держась за живот, он поднял один не подбитый глаз на Нона и залепетал:

— Если вы сейчас же не покинете это место, то встретитесь с отрядами наших друзей с Западных Болот. Они приведут такие силы, что...

Бессмертный не смотрел на что-то там говорящего рагха. Он с интересом рассматривал круглый, большой и сочный плод в своей руке, присматриваясь, откуда его лучше откусить. А затем махнул рукой и, разинув пасть, с довольным чавканьем начал поглощать фрукт.

Стоявший на коленях вождь заткнулся, тупо моргая неповреждённым глазом и, понизив голос, залепетал уже более смиренным голоском:

— Если уйдёте, то мы вам заплатим.

Чавк!

— Но тогда вы никого не убьёте и уходите незамедлительно.

Чавк!

— Сколько вы хотите?

Чавк!

— Мы отдадим вам всю сокровищницу...

Хрусть!!!

Бессмертный откинул в сторону огрызок и, опираясь рукой о колено, нагнулся вперёд, так что даже с плохим зрением вождь сумел отчётливо разглядеть на его лице уродливые, светящиеся в полумраке шрамы.

— Ты совершил сейчас целых три ошибки, — захрипел тот, и от этого леденящего душу хрипа рагху стало не по себе. — Во-первых, ты угрожал мне. Во-вторых, ставил условия. В-третьих, пытался подкупить. Меня! — Он резко встал и воздел сжатые в кулаки ладони к небу: — Бессмертную Тень!!!

— Роа-а-ар-р-ргха-а-а-а!!! — раздалось со всех сторон.

Воины забряцали оружием, зашипели и заорали боевые кличи. А ближайший к оторопевшему вождю воин, получив немой приказ, сделал широкий шаг в сторону рагха и вытащил из-за пояса клинок. В следующее мгновение болота сотряс дикий крик, который тут же утонул среди деревьев, бултыхаясь неясным эхом.

Бессмертная Тень спрыгнул с помоста и, взяв за волосы отделённую от тела голову гоблина, воздел её над собой, заговорив так, чтобы было слышно всем, включая и его собственное войско:

— Так будет с каждым, кто пойдёт против Бессмертной Тени! — его поддержали боевые кличи воинов. — И так будет с каждым, кто ослушается! — Боевые кличи стали громче. — Ибо я — власть! Ибо я — Бессмертный!

Хор голосов и шум бьющихся друг о друга оружий загрохотал над кострищем, оглушая и заставляя обходить это место стороной заинтересовавшихся происходящим болотных тварей.

Нон молча поднял руку с раскрытой ладонью, и шум моментально стих — лишь тонкое завывание ветерка и отдалённый вой хищников нарушал воцарившуюся тишину. Гоблин хмыкнул и, замахнувшись, бросил голову рагха к тут же отшатнувшимся в ужасе назад пленникам:

— А сейчас вы все дружно пойдёте восстанавливать частокол! — тихо, но грозно и отчётливо проговорил Нон. — Ибо негоже такому уважаемому клану показываться перед гостями в... кхм... подобном виде.

— Гостями? — из-за его плеча, словно из ниоткуда, возник вождь Бессмертной Тени. — С чего Вы взяли, что будут гости?

— Чутьё, друг мой, — обнажив жёлтые гнилые клыки, похлопал его по плечу Нон. — Чутьё...

ГЛАВА 13

Дуэль, или первозданное зло.

По мере того как я поднимался по ступеням древа, на его стенках загорались, приветствуя хозяина, огненные духи, так что, когда я поднялся на основной этаж, внутри уже было достаточно светло, и потому я просто-напросто упал в кресло и, стиснув Пха, зашептал заклинание.

Тут же на том месте, где раньше стоял камин, вспыхнул яркий свет, моментально преобразившийся в шарообразный вихрь. Внутри этого вихря мелькала, деформируясь, картинка: хижины, бревенчатый настил, в ужасе расступающиеся в стороны гоблины.

Откинувшись на спинку кресла, я довольно улыбнулся. В данный момент меня переполняло чувство гордости: именно такое чувство, пожалуй, испытывают инженеры, создавшие новую, доселе невиданную машину, или учёные, совершившие невероятное открытие. Я назвал это чудо Око. Путём многочисленных манипуляций с разного рода ингредиентами и заклинаниями мне удалось, используя отвар из лягушачьих кишок, глаз волка, зубов змей и ещё до кучи разного сырья создать новое заклинание среди воздушных духов. Око было лишь дополнением к основному заклинанию, что призывало обычные мини-вихри — по сути, ничего из себя не значащих духов, способных, разве что, поддерживать прохладу продуктов в погребах, да и только. Но вместе с Оком... я превратил сих ни на что не годных духов, в перспективе, в прекрасных разведчиков! Что бы они ни видели, куда бы ни направились, я видел всё то же что и они через это Око, как какой-нибудь волшебник из детской сказки мог видеть всё, что творится в мире, через хрустальный шар. Конечно, чем дальше вихри отдалялись от меня, тем менее отчётливой была картинка, но мне то и не нужно чтобы они уходили далеко! Подобный трюк поможет мне "видеть", пока я пребываю внутри дуба, что намного упростило задачу по управлению таким габаритным объектом как дуб. Так что в данный момент случайные зеваки могли наблюдать такую картину: огромное дерево медленно ступает через всё селение, а вокруг него, завывая и создавая лёгкое дуновение ветра, кружат, огибая ствол, несколько незначительного вида вихрей. Представляю себе их изумлённые рожи... Хотя, что значит "представляю"?! Вот же они — на "экране", только попкорна не хватает.