Не плачь, орчанка!

— А ты?

— Убил владетеля и его воинов, — вздохнул Антон.

— С целью защиты аборигенов?

— Да, — подтвердил Антон.

— Продолжай.

— Мне предложили стать владельцем этих земель. Я согласился.

— Право сильного, — пробурчал старик. — Икс-три. Глава государства не возражал?

— Я передал ему адаманты. Здесь они редкость.

— Накопители? — удивился старик. — Как их используют?

— На войне. Силу камней маг формирует в Кулак, после чего бьет им во врага. Сравнимо с разрывом крупнокалиберного снаряда.

— Хм! — Гнур задумался. — Мне незнаком этот метод. А кто такой маг?

— Человек, умеющий извлекать из камней Силу.

— Ты умеешь?

— Да.

Антон взял в кулак медальон. Кувшин на краю алтаря взмыл в воздух, пронесся над плитой и вернулся обратно. Ел восторженно взвизгнула.

— Использование энергии живым существом, — покачал старик. — Необычно. На Сигме много магов?

— Мало.

— А на твоей планете?

— Не знаю, — ответил Антон. — Не было возможности определить. У нас в магию не верят.

— Техногенная цивилизация, — заключил Гнур. — Но ты маг?

— Способности проявились здесь.

— Любопытно, — сказал старик. — Очень. Это открывает... — он торопливо умолк. — Что было дальше?

— Весной в пограничье приехал король. Я привел воинов на смотр. Но тут выяснилось, что в дне пути стоит войско зургов — пришло с набегом. Их было вшестеро больше.

— Ты помог их разбить?

— Откуда знаете? — удивился Антон.

— Догадаться не трудно. Сколько оружия ты принес в это мир?

— Ну... — Антон замялся.

— Это оно? — старик указал на кобуру.

— Да.

— Покажи!

Антон вытащил АПС и протянул Гнуру. Тот взял пистолет и повертел в руках. Затем дал подержать его Ел.

— Как оно действует? — спросила женщина.

— В магазине — патроны. Механизм подает их в ствол. Боек разбивает капсюль, который воспламеняет порох. Горячие газы выталкивают пулю из ствола.

— Кинетическое оружие, характерное для "икс-восемь", — заключил Гнур. — Применяется в цивилизациях до уровня "икс-девять". На последующих ступенях заменяется лучевым и плазменным.

Он вернул пистолет Антону. Тот сунул АПС в кобуру.

— Король просил тебя сделать такой?

— Нет.

— Почему?

— Здесь это невозможно. Нет оборудования, технологий, нужных металлов. Не развита химия, без которой не сделаешь порох и капсюли.

Гнур кивнул и задумался.

— Зачем ты ходил в свой мир? — спросил вдруг.

— На разведку, — признался Антон. — Я не знал, куда открывается портал.

— Теперь знаешь. Почему не остался в своем мире?

— В скором времени мою страну ждут беды. Она развалится по частям, будут войны. Я не смогу этому помешать.

— Откуда знаешь?

— Здесь я начал видеть сны, вещие. В них все ясно и отчетливо. Я верю им.

Гнур глянул на Ел и отключил переводчик. Помощница последовала его примеру.

— Он Видящий? — спросила восторженно.

— Похоже, — кивнул старик.

— Никогда их не видела.

— Я — тоже, — сказал Гнур. — Но читал. Последний Видящий погиб в Галактической войне, которую сам же и предсказал. Тогда ему не поверили. Спохватились поздно — Видящий был мертв. Император издал указ: беречь Видящих как высшую ценность. Но было поздно — другие не объявились. Возможно, помнили о судьбе последнего.

— Этот землянин — ценность?

— Не думаю. Он видит сны о своем мире.

— А если перевезти на Мериду?

— Не думаю, что он станет видеть наше будущее. Хотя... — Гнур задумался. — Если приобщить его к достижениями цивилизации, показать Мериду... Но на это уйдут годы, а результат неясен. Потребуется разрешение Галактического Совета. Аборигенам с отсталых планет нельзя посещать наш мир.

— Мы доложим об этом руководству?

— Посмотрим! — тряхнул головой Гнур. — А пока... — он улыбнулся и активировал переводчик. Ел — тоже.

— Каковы твои намерения? — спросил Антона.

— Принести в этот мир знания.

Зеленокожие переглянулись.

— Этот мир отсталый, — поспешил Антон. — Здесь не знают элементарных вещей, даже делить и умножать. Король хочет, чтобы я учил детей. Но нужны учебники. Сам я помню мало.

— Правитель не просил оружие?

— Нет, — покрутил головой Антон. — О нем речь не шла. К тому же мне его не дадут.

— Почему?

— В моей стране оружие принадлежит государству. Его дают воинам, проходящим службу. По завершении ее забирают. Таков порядок.

— Но ты можешь попросить. Сказать, для кого. Твоей стране не интересна эта планета?

— Мне не поверят. Сочтут рассказ выдумкой. Определят в сумасшедший дом...

Пришельцы снова переглянулись. Старик что-то буркнул. Антон разобрал что-то вроде "икс-восемь".

— Учебники — это все? — спросил Гнур.

— Нет, — Антон замялся. — Планировал забрать отца и сестру. Не хочу, чтобы они пережили беды. Они много знают и были бы полезны, — сказал, увидев выражение лица старика.

— Хорошо! — кивнул тот. — Забирай. Можешь привести на Сигму и других людей — кого захочешь. Но оружие приносить нельзя. Мы будем за этим следить. В случае нарушения закроем портал. Понятно?

Антон кивнул.

— Проводи нас.

Они спустились в подвал.

— Это я оставляю тебе, — старик указал на светочи. — Когда в них отпадет нужда — протянешь ладонь. Светоч опустится на нее. Накроешь его другой рукой, он погаснет и станет плоским. Захочешь активировать вновь — просто подбрось в воздух. Периодически держи их на свету для подзарядки. И еще, — он полез в сумку и достал овальные камешки. — Это накопители. Они мощнее адамантов. Одного хватит, чтобы воспользоваться порталом несколько раз. Ты сможешь открывать его и со своей планеты. Когда заряд кончится, накопитель посветлеет. Следи за этим! С разрядившимся накопителем можно попасть в беду.

Гнур вложил камни в руку Антона.

— Спасибо! — поблагодарил землянин.

— Спустя время мы посетим тебя. Оценим твои успехи. Это сделает она, — Гнур указал на Ел. — Покажешь ей все, что попросит. Согласен?

— Да.

Антон поклонился.

— Прощай, землянин!

Старик вложил накопитель в гнездо врат. Пропел сигнал, и на месте плиты возник черный зев. Инопланетяне шагнули в него и исчезли. Антон некоторое время стоял, глядя на возникшую вновь плиту, затем вытянул руку ладонью вверх. Ближний светоч спикировал в нее. Антон накрыл его ладонью. Светоч погас. Антон убрал руку. На ладони лежал маленький диск, похожий на печеньку. Антон подбросил его вверх. Диск превратился в шар и засиял.

— Вот значит как... — пробормотал Антон...

А на станции империи, за много парсеков от Сигмы-2 в это время беседовали двое: старый Смотрящий и его помощница.

— Зачем вы разрешили ему пользоваться порталом? — спросила Ел. — И даже дали накопители?

— Он собирается развивать мир Сигмы-2.

— Но вы не верите в теорию Крила!

— Это не влияет на результат. Посмотрим, что выйдет. Проведем эксперимент. А ты проследишь.

— Я? — удивилась помощница.

— В отличие от меня ты разделяешь эту теорию. Кому, как не тебе?

— А нам разрешат? — загорелась Ел.

— Нужно составить донесение правильно. Я это умею.

— Наставник!..

Ел схватила руку Гнура и прижала ее ко лбу. Затем унеслась по коридору.

"Побежала освежать знания, — догадался Гнур. — Подымет записи лекций Крила, найдет результаты прошлого эксперимента. Вот и хорошо. У девочки появилась цель. Выйдет у землянина или нет, но работы у Ел хватит на циклы. Она останется на станции. Мне не будет одиноко..."

На миг старик почувствовал себя неловко. Он вмешивается в судьбу Ел, руководствуясь эгоистическими мотивами. "Но ей самой этого хочется, — успокоил он себя. — К тому же удачный эксперимент позволит ей сделать имя в научном мире. Она станет профессором, как ее обожаемый Крил. Переберется на Мериду, будет учить студентов. А я... Меня к тому времени уже не будет".

Успокоенный этой мыслью, Гнур пошел к себе. Нужно составить отчет. Первым делом указать, что пробой вышел случайно, и виной тому оставленные на планетах порталы. Спросить за это уже не с кого. Зато происшествие может обогатить империю новыми знаниями. Обязательно стоит указать, что эксперимент не потребует затрат. Накопители можно не считать — мелочь, к тому же большая часть их подлежит списанию — срок хранения вышел. О том, что землянин — Видящий, сообщать не нужно. На Мериде могут заинтересоваться и забрать аборигена. А на нем завязан проект развития. Если землянина заберут, Ел улетит — ей станет скучно. Решено! Ни слова.

21.

Игорь Иванович закрыл за собой дверь комнаты и прошел к шкафу. Открыл дверцу, взял с полки бутылку водки и стакан. Перенес их на письменный стол и добавил к натюрморту извлеченный из кармана ломоть хлеба. Поднял глаза. На стене в деревянной рамке висел портрет Антона. Сын, улыбаясь, смотрел в объектив камеры, словно говоря: "Все в порядке, отец! Жизнь продолжается!"

— Прости, сынок! — сказал полковник и свернул пробку с бутылки. Водка, булькая, полилась в стакан, по-фронтовому наполнив его до краев. Игорь Иванович помедлил, затем, быстро выпил. Водка горячим потоком пробежала по горлу и растеклась по желудку. Полковник сморщился, занюхал хлебом, затем откусил от ломтя кусок и зажевал.

На войне Ильин-старший пил мало — обстановка не позволяла. Подразделение СМЕРШ могли поднять ночью. Если выпил с вечера, какой из тебя боец? Сам пропадешь и людей погубишь. Потом появилась семья, дети. Деньги уходили на них. Так вот не приучился. Но гибель Антона подкосила полковника. Его мальчик... Умница с блестящими способностями, красивый и сильный. Отлично учился в институте, отменно служил. Награжден всеми знаками солдатской доблести, стал старшиной. Несколько раз Игорь Иванович получал письма из пограничного отряда. Командование благодарило его за воспитание замечательного сына. Письма полковник складывал и периодически перечитывал, каждый раз испытывая гордость. Дочь показывала письма подругам, хвастаясь братом. Девушки перебирали карточки Антона, ненавязчиво интересуясь, когда брат Лизы вернется домой... Игорь Иванович сам этого ждал. Представлял, как раздастся звонок в дверь и через порог шагнет сын — высокий, сильный, в парадной форме, украшенной знаками солдатской славы. Скажет: "Здравствуй, отец! Я вернулся".

Но Антон погиб. Эта весть искорежила твердокаменного полковника. Его не смогла согнуть даже смерть жены, но тут... После ухода Ольги остались дети. В них он видел смысл своего существования. Но судьба, словно посмеявшись, забрала сына. Его надежду и опору, лучшего из детей. Дочь Игорь Иванович любил, но прекрасно понимал: до старшего ей далеко. Лиза окончит институт, станет хорошим специалистом, матерью и женой, но больших высот ей не достичь. А вот Антон...

Самым страшным было осознавать, что это он, полковник Ильин, погубил сына. Отправил служить ради карьеры. Не подумал, что сын может не вернуться — в армии гибнут даже в мирное время. В тот злосчастный день Антон вел себя достойно. Отправил с донесением молодого бойца, сам остался сторожить автомобиль с оружием. Мог уйти, но тогда пули полетели бы в других. И нашли бы цель — дезертиры сдаваться не собирались. Сын принял удар на себя, поступил как настоящий советский человек. Так сказали Игорю Ивановичу. Но это не утешало.

— С-суки! — выдохнул Игорь Иванович. — Во что превратили страну? Чтоб вы сдохли!

Советствую власть (не путать с Родиной!) Игорь Иванович не любил. Ничего удивительного. Власть любят те, кому она мать родна. Чиновник, севший в уютном кабинете, писатель, обласканный за "правильные" книги, рабочий, умеющий говорить на собраниях нужные слова. Таких власть холит и лелеет. А вот полевым агентам, вроде Игоря Ивановича, она отравляла жизнь. В 30-е от сотрудников НКВД требовали выявлять врагов народа в соответствии с доведенными показателями. Есть враги или нет, руководство не волновало. Нужное количество представь, да еще возьми повышенные обязательства. В репрессиях Игорь Иванович не участвовал — служил в Иностранном отделе, но про "лимиты" знал. Сам в них попал. В 38-м его арестовали. Следователи требовали признаться в сотрудничестве с иностранной разведкой — любой. Список зачитывали по алфавиту — от английской до японской. Били, не давали спать. Игорь Иванович устоял. Это его спасло — тех, кто подписывал протокол, ждала пуля. Через три месяца его выпустили. Вернули звание, награды, но перевели в другое управление. Так кончилась его карьера нелегала.

Со смертью Сталина легче не стало. Сменивший его Хрущев чудил. Чистил органы, выгоняя профессионалов. Вакансии заполняли туповатые комсомольцы. Оперативникам запретили держать агентов. Дескать, хватит сексотов, не при Сталине живем. Но без агентов оперативник слеп, найти преступника трудно. Показатели раскрываемости поползли вниз, ухудшилась криминогенная обстановка в стране. Распоряжение отменили, но вреда оно принесло много. Еще Хрущ боролся с церковью. Заявил, что увидит последнего попа. Чем они ему помешали? В войну многие священники помогали партизанам. Верующие покупали для фронта танки и самолеты. Даже Сталин пересмотрел свой взгляд на религию и прекратил преследование церкви. Какой от нее вред? Верующие — люди богобоязненные. Работают хорошо, ведут себя примерно. За что их?

Игорь Иванович видел, как деградирует власть. При Сталине начальники боялись воровать. С его смертью пустились во все тяжкие. Тащили, пристраивали детей и родственников на теплые места. И попробуй тронь! Там, где обычным гражданам светил срок, партийные отделывались выговором.

Жить в СССР было душно. В газетах — сплошное вранье, по телевизору — тоже. Везде кумовство и блат. Детям начальников двери открыты, другим — узкая щелочка. Из-за нее Игорь Иванович отправил сына в армию. И погубил мальчика...

Хуже всего было вечерами. Днем отвлекали повседневные заботы: Игорь Иванович ходил в магазин, закупал провизию, готовил обеды и ужины. Стирал одежду и убирал в квартире, отстранив от этой работы студентку-дочь. Та пробовала возражать, но отец настоял. Сказал, что ей нужно думать об учебе. На самом деле искал забвения. Оно приходило, но на короткое время. А вот вечерами становилось худо. Наползали мысли — тяжелые и беспросветные. Переживала и дочь. Запиралась в своей комнате, и Игорь Иванович, стоя под дверью, слышал, как она плачет. Следовало зайти и утешить, но слов не находилось. Уснуть стало проблемой. И тогда полковник нашел выход. Ему было стыдно перед собой и дочерью, но водка приносила забвение хотя бы на короткое время. Потом наступало утро — еще более мерзкое, чем вечер, но до него следовало дожить.

Ощутив затопившее мозг отупение, Игорь Иванович посмотрел на бутылку. Выпить еще? Некоторое время он колебался, переводя взгляд с бутылки на обкусанный ломоть, затем решительно протянул руку. В этот момент из прихожей донесся звонок.

Игорь Иванович убрал руку и глянул на часы. Полчаса до полночи. Кого принесло? Соседку? После смерти жены полковник увидел ее интерес. Еще не старый, крепкий военный пенсионер привлекал женщин. Особо усердствовала соседка по площадке — вдова академика. Угощала его своей стряпней, зазывала в гости. Игорь Иванович отбивался, как мог. Соседка ему не нравилась — жадная и глупая. Полковник не без основания полагал, что ей интересна его пенсия, а не он сам. При жизни академика соседка шиковала: разъезжала по курортам, меняла наряды. Со смертью мужа об этом пришлось забыть. А тут свободный мужчина с хорошей пенсией...