Книга 2. Клан. Обрести силу

— Тебе все-таки удалось меня удивить племянник, — Крегвул с кряхтением встал с кресла и подошел к молодому мужчине. — Я вижу, что ты стал настоящим королем и твой отец бы гордился тобой. Но я вижу и другое... Ваше Величество, — вдруг он обратился к короля официально и с серьезным, отрешенным видом. — Я стал слишком стар и глуп для того, чтобы быть вашим советником, — Роланд попытался что-то возразить, но старик остановил его рукой. — Вам уже не нужны мои советы и помощь. Вы сами со всем справитесь...

В этот раз Роланда уже было не остановить и он, прервав старика, крепко его обнял.

— Дядя, послушайте меня внимательно, — он помог Крегвулу, который внезапно расчувствовался, сесть обратно в кресло. — Сейчас не время играть в короля и его советника. Сейчас мне, как никогда раньше, нужен ваш совет. Я не знаю что делать дальше... Чувствую, в самое ближайшее время Сульдэ пойдет на столицу, а отступать дальше нам больше нельзя. Еще одна сданная провинция и мои люди начнут роптать... Еще бросок шаморцев и гномов в сторону Гордрума. Там нет ничего интересного для них, кроме земель клана нашего союзника. И если подземный город топоров падет, то мы вообще останемся с голым задом!

Старик же в ответ молчал. Долго молчал. И когда, терпение молодого короля было на исходе, он заговорил... Своей речью он вновь доказал, что по праву считается не только умелым военачальником, но и опытным политиком.

— Сейчас, мой мальчик, главное не метаться, — глухо заговорил Крегвул. — Все ошибки уже совершенны, и мы не должны наделать новых... Если Сульдэ решил наступать, хорошо. Пусть идет. Сейчас он в нетерпении и жаждет завладеть столицей и водрузить шаморский флаг над королевской резиденцией. После твоих нападений, пусть и похожих на болезненные уколы, его бессмертные будут идти медленно. Навьюченные как ослы, они станут озираться на каждый чих.

Он чуть наклонился вперед, словно хотел поведать своему племяннику что-то сокровенное для него.

— Валидия ровная и прямая как доска. Здесь нет ни больших холмов и гор, ни крупных рек, ни густых и непролазных лесов. И для нашей конницы это очень большое преимущество, которое, правда, надо еще суметь реализовать... Роланд, бессмертные, конечно сильны и даже очень сильны. Как ты уже убедился, при должной подготовке они могут сдержать удар твоей лавы. Однако, есть одно но, о котором не все знают или просто не хотят знать... Фалангу бессмертных создавали по примеру Железной стены гномов и им очень много удалось. Бессмертные одеты в сплошные доспехи, несут ростовой щит, их строй так же сложно развалить. Однако, шаморские полководцы не учли одного. Железная стена стала такой не только из-за своих тяжело защищенных гномов и плотного строя, но и из-за зверской физической силы гномов, — судя по выражению лица, Роланд не совсем понимал, что ему хотел втолковать его дядя. — Понимаешь, мой мальчик, настоящего гнома фалангиста можно одеть в сто килограммовые доспехи и вручить ему еще щит и секиру пол сотни весом. Но он все равно в этой тяжести будет порхать как бабочка!

Старик сделал небольшую паузу, переводя дух после продолжительной речи.

— Ты ведь, и никто из них, уже не застал настоящей Железной стены. С Великой войны гномы не выводили клановые войска и строили настоящую Железную стену. Те же огрызки из нескольких десятков гномов, что ты мог встретить, являются лишь жалким подобием настоящего легендарного строя... Мой дед однажды рассказывал мне, что такое Железная стена. Тогда это был гигантский квадрат, двести на двести здоровенных гномов-фалангистов. Он говорил, что в сражение с объединенными армиями пяти королевств Железная стена показала себя настоящим чудовищем, которое металось по всему полю боя. Гномов атаковали со всех сторон, но отовсюду люди встречали лес пик и секир... Ты понял, Роланд, о чем я хотел рассказать тебе? — тот угрюмо молчал. — Железная стена гномов не только монолитна, но и подвижна! Это главное! Фаланга же бессмертных неповоротлива и долго перестраивается. За всю свою историю был всего лишь один случай, когда атакующая орда бессмертных сражалась в окружении. Тогда мечники империи Регула, вербовавшиеся полностью из горцев-фанатиков, изрубили в капусту почти две тысячи бессмертных, неожиданно напав на них с тыла. Понимаешь?

Король медленно кивал головой.

— На равнинах Валидии наша конница сможет атаковать с любой стороны. И, знаешь, ведь необязательно всегда атаковать. Иногда достаточно лишь обозначить угрозу и не переть напролом, на пики бессмертных, — продолжал Кергвул, глядя в светлеющее лицо Роланда. — Надо раздергать их, заставить быть постоянно на стороже. Пусть бессмертные идут черепашьим шагом, днями не снимая доспехи и меся грязь и снег. И в какой-то момент, терпение Сульдэ или кого-то другое рухнет, и они совершат ошибку... Но есть еще кое-что, Роланд, — король вскинул голову. — Конница не может воевать одна. Создавая тяжелых рыцарей ты забыл о о том, что во всем нужна умеренность. Ольстеру нужны стрелки и пехота, из которых, пожалуй, сейчас важнее всего именно лучники. Мой тебе совет пока есть время и возможность не жалей золота, чтобы завлечь к нам наемников с юга. Там много хороших стрелков...

Через какое-то время беседа перескочила на шаморского полководца, которого Крегвул довольно неплохо знал.

— Хм... Этот старый лис Сульдэ без ясного намерения даже задницу не почешет, — рассуждал советник короля. — И направлять такой огромный обоз в непонятную даль не стал, если бы ему там что-то не было нужно. Теперь, когда ты мне рассказал о своем союзнике, мне кажется я понимаю, что задумал Сульдэ... Похоже, ему рассказали очень красивую сказку о немыслимых богатствах отверженного клана и дали понять, что владыка Подгорного престола Кровольд не будет возражать против грабежа изгоев. Ты теперь понимаешь, что задумал этот хитрый сукин сын? Сульдэ решил вычистить до последней железки имущество гномьего клана... Благие, что происходит, — невольно вырвалось у него в конце...

Их разговор уже подошел к концу, когда в дверь малого зала кто-то громко и требовательно постучал. Стук, не смотря на приказ короля «не мешать им», становился лишь сильнее.

— …, — наконец, Роланд подлетел к дрожащей створке и резко распахнул ее, тут же буквально наткнувшись на своего телохранителя — Гурана. — Я же говорим, не мешать нам! Что тебе нужно?!

Тот быстро опустился на колено.

— Ваше Величество, у него было ваше кольцо, — проговорил Гуран. — Вот..., — он протянул массивное золотое кольцо с выгравированным королевским вензелем. — ...

Роланд некоторое время с настороженным недоумением рассматривал вошедшего мужчину, пытаясь понять, кто он такой. Он был высокий, сухой в кости. Почти все его тело скрывал потертый мешковатый плащ, хранивший на себе следы долгой дороги в ненастье.

Капюшон со своей головы незнакомец снял, едва зашел в покои короля. Его обветренное с крупными резкими, словно вырубленными из камня, чертами лицо Роланду было совершенно не знакомо.

— Кто ты, незнакомец? — наконец, решив, что он увидел достаточно, спросил король. — И откуда у тебя мое фамильное кольцо?

Вошедший все это время рассматривал короля с не меньшим интересом. Его взгляд, словно глаза гончей, буквально вцепился в Роланда, словно оценивая его силу и опасность.

— Сир, — его голос был под стать его внешности, такой же жесткий и сухой. — Если позволите, я сначала отвечу на второй вопрос..., — король медленно кивнул головой. — Последние дни судьба забрасывала меня в такие места, что особо не хочется вспоминать, и там я видел такое, что предпочел бы совсем забыть.

Роланда заинтересовало такое начала. Что-то в этом незнакомце было такое, что отличало его от бесконечной череды оборванцев и бродяг, заполонивших последнее время столицу Ольстера. В нем не было и намека на какую-то потерянность, опустошенность, а скорее чувствовалась жесткая и сильная воля и, как показалось королю, любопытство...

Предчувствую долгую беседу, молодой правитель сел в свое любимое кресло у окна, а своему собеседнику кивнул на соседнее.

— … благодарю, вас, Ваше Величество, — незнакомец, с видимым удовольствием уселся в королевское кресло; пожалуй именно это испытываемое им почти физическое наслаждение от удобства предложенного сидения и непринужденность, с которой он принял предложение короля, еще больше убедило Роланда, что этого человека выслушать определенно стоило. — У вас очень мягкие кресла, — мужчина благодарно улыбнулся. — История о том, как этот перстень попал ко мне, поистине занимательна и не обычна, — он на мгновение задумался, словно заново вспоминал эту историю. — Это случилось дней восемь назад в одной дыре с неблагозвучным названием — Заграб в провинции Керум. Ха-ха... У местных так прозывается куриная задница.

Тем временем Роланд снова и снова осматривал полученный от этого человека перстень. Проводил пальцем по глубоко выгравированным линиям королевского вензеля и шелковистой поверхности драгоценного камня. У него исчезли последние сомнение — это был его фамильный перстень!

Роланд поднял голову и вновь посмотрел на своего нежданного гостя. Правда в этот раз, во взгляде короля не было и намека на любопытство, а лишь одна с трудом сдерживаемая неприязнь. Он наконец-то вспомнил, кто последний владел этим перстнем...

— Именно в этой дыре к своему несчастью я попал на глаза одному из шаморских ублюдков... Одному из легионеров не понравилось, как я на него посмотрел. Ха-ха-ха, — смех незнакомца был скрипучим, словно звук песка попавшего в мельничные жернова. — Этим же вечером меня, как еще десяток таких же бедолаг, отправили сначала копать ров вокруг лагеря, а потом засыпать ловчьи ямы на одной из дорог. Поговаривали, что сами шаморцы старались особо не высовываться из лагеря, боясь попасть под меткий выстрел лучника...

Незнакомец, рассказывая, особо не торопился. Он то ли не замечал, что короля начинал охватывать гнев, то ли не придавал этому ни какого значения.

— И в один из дней, когда нас подняли спозаранку и дали новый урок, я увидел этого человека..., — Роланд замер. — Он был чуть ниже меня ростом. Волосы у него были иссиня черного цвета и доставали до плеч. Лицо же … Он был в синяках, но..., — мужчина буквально сверлил глазами короля, словно напрашиваясь на ссору. — Клянусь Благими его лицо было один в один как и вас, Ваше Величество.

Роланд с силой сжал рукоятки кресла, отчего кожа на них неприятно заскрипела.

— После этого я видел его еще несколько раз. Один из тех, кто попал сюда раньше меня, рассказывал, что это был какой-то впавший в немилость вельможа, которого не пускали за пределу лагеря, словно ручную собачонку... Да-уж, пара морд за ним точно приглядывала. И едва он только приближался к внешнему частоколу, как тут же одергивал его. И вот, в тот самый день, когда мне окончательно осточертело шаморское гостеприимство..., — незнакомец снова улыбнулся, показывая большие ровные зубы. — И я решил бежать во время очередного выхода за пределы лагеря, этот вельможа что-то незаметно бросил в мою сторону, — Роланд вновь посмотрел на кольцо в своих руках. — Да, Ваше Величество, вы совершенно правы, это был этот самый перстень. А проходя мимо меня, он прошептал — «покажешь кольцо королю Роланду и расскажешь, что видел»... И вот я здесь, Ваше Величество.

После того, как гость замолчал, король Ольстера медленно встал и направился к узкому окну, в которое были вставлены толстые пластины шлифованного кварца.

— Этот черноволосый вельможа мой кузен и у него действительно был наш фамильный перстень... И мне думается, — тут Роланд оскалился. — Это единственные правдивые слова из сказанного тобой, — он вдруг резко повернулся от окна к сидевшему мужчине. — Потому что ты всего лишь грязный шаморский лазутчик! Стража!

Однако, пока королевские телохранители своими тушами ломились в высокие двери малого зала, возле шеи гостя уже висел темный клинок Гурана.

— …, лицо гостя в момент, когда его шеи коснулось остро заточенное лезвие, не дрогнуло; лишь его глаза, обращенные к Гурану, чуть сузились. — Если вытащил клинок из ножен, то, не раздумывая, наноси удар, — громко и четко произнес он, так и не предпринимая никаких попыток отстраниться он кинжала. — Так говорят на моей Родине.

Роланд же, едва только услышал эту известную среди пиратской вольницы южных баронств поговорку, как сделал телохранителю знак убрать нож.

— Я не враг тебе король Ольстера Роланд, — незнакомец медленно поднялся с места и с достоинством поклонился. — Мое имя Гассар ла-Касс, впередсмотрящий вольного баронства Ориент.

Это имя Роланду, на зубок знавшего имена всех мало мальски влиятельных фигур в соседних с Ольстером государствах, было не знакомо. Однако, в данным момент это совершенно ничего значило... Жизнь сейчас, а в вольных баронствах особенно, была бурной и подчас не стоила и медного гроша. Поэтому назвавшийся Гассаром мог вполне вероятно оказаться и очень значимой фигурой у себя. Тем более, что должность впередсмотрящего в вольных баронствах, могущество которых оценивалось в количестве галер, примерно соответствовала канцлеру или советнику короля, как его не назови...

Важным было иное. Гассар назвал впередсмотрящим из баронства Ориент, которое как раз и граничило с Шаморским султанатом. А вот было ли это обычным совпадением или нет Роланду предстояло и узнать.

— Я понимаю, ваши подозрения, Ваше Величество, но ваш кузен не просто так выбрал меня, — Гассар начал открывать свой ворот. — Он увидел мою татуировку, — из-за отворота рубахи с высоки воротом, закрывающей его шею полностью, показался багрово-синий рисунок извивающегося морского зверя. — И не для кого ни секрет, что шаморцы ненавидят нас... Он увидел священного змея и доверился мне, Ваше Величество.

Король задумчиво покачал головой. Ненависть правителя султананта к вольным баронствам, действительно, не была ни для кого секретом. Султан почти каждый год объявлял великий морской поход против пиратской вольницы, хозяйничавшей на побережье и торговых путях. Однако, всякий раз султанский флот из многоярусных дромонов терпел поражение от сотен и сотен казалось бы утлых юрких галер... Словом, вполне вероятно, что Фален, знавший о вольных баронствах не понаслышке, мог довериться незнакомцу.

— Значит, мой кузен еще неделю назад был жив, — полувопросительно, полуутвердительно проговорил Роланд. — Ты сказал, что хотя за ним и следили, по лагерю он ходил совершенно свободно? — Гассар утвердительно качнул головой. — Странно, очень странно... Спасибо, что принес мне весь о моем брате. Поверь мне, я очень ценю такие услуги... Но, мне кажется, ты пришел ко мне не только за этим?

Тот слегка поклонился, отдавая должное мудрости Роланда.

— Да, Ваше Величество. До нас дошли слухи, что король Роланд готов неплохо заплатить, чтобы кто-нибудь пощипал его врага, — король молча кивнул головой, подтверждая эти слова. — Совет вольных мореходов трех баронств, моими устами, спрашивает тебя, король Роланд, а хватит ли у тебя золота? — тот снова кивнул, еще с трудом веря этой разгоравшейся надежде. — Тогда слушай! Вольные баронства готовы выставить семь десятков галер с командой и абордажниками. Всего две тысячи восемьсот мореходов, не считая команд. За рядового абордажника Совет просит семь полновесных золотых соверенов, за десятника — в два раза больше, за полусотника — в четыре раза больше. Каждый капитан должен получить тридцать золотых монет.