Владычица Ночи: Дитя Смерти

* * *

Архангел завис над замком Шемро. Вернее метрах в десяти над его самым высоким шпилем. Ниже спускаться было опасно, так как прямо под ногами зловеще мерцал ментальный щит, бережно обнимавший весь замок. Оставалось только парить. Не сказать, что Габриелю это давалось легко. Приходилось одновременно делать несколько вещей: собственно парить, но при этом оставаться невидимым для всех, да еще и выполнять то дело, ради которого и было все затеяно.

Под конец Габриель тяжело дышал. Если бы архангелы могли потеть, то его можно было бы выжимать, как губку. Ему казалось, что сейчас голова лопнет.

Вконец обессилев, он скрылся в кроне близлежащего дерева. Все-таки что-то от пернатых у них точно имелось — например тяга к высоте.

Чтобы перевести дух, архангел прислонился лбом к шершавой коре. На миг природа обняла его свежестью, наполняя силой, но усталость была велика.

— Оригинальные у тебя методы работы — с деревьями обниматься, — раздался прямо за спиной знакомый насмешливый голос.

— Ты же знаешь — мне не пробить этот щит, а действовать в тонких психических пластах очень сложно и изматывающе, — проговорил Габриель, не оборачиваясь.

— Мы все исполняем свой долг не щадя себя, — впервые в его словах не звучала насмешка. Только серьезность и, быть может, самую малость, сожаление.

— По тебе не скажешь, — начал было Габриель, и осекся. Он почувствовал какие-то изменения, произошедшие с его собратом. Он словно потускнел. — Что с тобой?

— Ничего непоправимого, — пожал плечами архангел. — Хотя ощущения не из приятных. Неопытному сложно вынести раздел сил.

— О, силы небесные! — выдохнул Габриель. — Такого же не совершалось больше тысячелетия!

— Я знаю. Но суровые времена требуют суровых решений.

— Это достойный воин?

— Обреченный на гибель, — нехотя ответил архангел, устало поведя крыльями. — Он принесет искупительную жертву для всех нас, правда сам еще не знает об этом.

Габриель вздохнул и подумал, так ли уж, в таком случае, они отличаются от Темных. Стоило ему так подумать, как его собрат влепил ему такую затрещину, от которой Габриель едва не рухнул с дерева, голова гудела.

— Не смей даже помыслов таких допускать! — строго фыркнул архангел. — Ибо не ради собственной выгоды пошли мы на это, а ради спасения всеобщего.

— Прости.

— Лучше тщательно исполняй порученное тебе дело. Да, бывает тяжело, но ты один из лучших.

— Но есть и сильнее меня. Мне никогда не стоять в одном ряду с Метатроном, Азраилом и тобой.

— У каждого из нас свой путь, — уклончиво ответил архангел. Ты должен повлиять на Шарлотту. Она, когда придет час искушения, должна принять верное решение.

— А если...

— "Если" быть не должно! — сказал, как отрезал.

— Я понимаю, слишком многое поставлено на карту, а обстановка очень нестабильна.

— Вот именно.

— А если она примет меня за своего ангела-хранителя?

— Очень даже хорошо. Нам очень повезет. Да, и у тебя очень хорошо получается манипулировать тонкими матерями. Продолжай в том же духе. Ты в своем деле лучший.

— Спасибо, Михаил.

— Не за что. Братья никогда не оставят тебя, Габриель. Помни об этом, и не забывай о своем долге.

— Да, — кивнул Габриель, преисполнившись решимости.

Но его ответ догнал лишь легкий ветерок. Архангел уже удалился, правда с меньшей легкостью, чем обычно.

Глава 45.

Пара дней прошла в замке Шемро относительно спокойно. За одним исключением: Шерри продолжали мучить кошмары. Ее больше не преследовали сны об апокалипсисе по ее вине. Все обстояло куда хуже — теперь в снах погибала Мюриэль. Так реалистично, так неотвратимо... Каждый раз при пробуждении у Шерри едва сердце не останавливалось, но ее возлюбленная неизменно оказывалась рядом, целая и невредимая. Но сны повторялись, и это походило на предзнаменование. Сомнения и предчувствия терзали душу девушки, но она ни с кем не делилась ими и сама всячески старалась забыть, но они то и дело норовили поднять свои змеиные головы.

Мюриэль замечала некоторые странности в поведении возлюбленной, в частности ухудшение ее сна, но с расспросами не приставала, лишь осторожно интересовалась и не спускала с нее глаз.

Пару раз вампирша ощущала чье-то присутствие в спальне, не чужое, но потустороннее. Она скорее догадалась, чем увидела, что это был Танат. Оба раза он появлялся очень деликатно, словно специально старался не застать их в компрометирующей ситуации. Возможно, так оно и было. Один раз Мюриэль столкнулась с ним взглядом. Танат тихо улыбнулся и приложил палец к губам, призывая к молчанию, а потом исчез.

Трудно найти более загадочное существо. Мюриэль не могла понять природу этой почти робости Таната по отношению к Шерри.

Еще у вампирши не выходил из головы Уриэль. Ее сердце жаждало мести, но еще больше — полного уничтожения, дабы никогда более от него не исходила угроза. А для этого нужно было действовать. Причем действовать разумно и выверено.

Через пару дней, убедившись, что Шерри в более чем надежных руках, Мюриэль решила заглянуть в клуб, дабы начать компанию против Уриэля, а также разрешить некоторые насущные дела. Это ее долг, как Магистра Города. Конечно, Лота и Кируми отлично ее замещают, но некоторые дела требуют ее непосредственного участия.

Странно, но когда вампирша сообщила о своих намереньях Шерри, та расстроилась, не хотела ее отпускать, хотя вслух об этом сказала лишь раз. Но и раза хватило, чтобы смутить Мюриэль. Как можно ласковее она проговорила:

— Со мной ничего не случится. Что может произойти за несколько часов?

— В прошлый раз ты тоже так говорила, — ответила Шерри, обняв вампиршу. Сейчас она походила на маленького испуганного ребенка, а не на взрослую девушку.

— Обещаю, я не буду поступать настолько опрометчиво, — улыбнулась Мюриэль.

— А может тебе взять охрану?

— Девочка моя, мне больше трех тысяч лет, я Магистр Города не одно десятилетие — я могу постоять за себя.

— И все-таки я волнуюсь.

— Постарайся не трепать себе нервы, все будет хорошо.

— Я очень хочу, чтобы так и было.

— Значит будет.

И все-таки замок Шемро Мюриэль покидала с каким-то неприятным осадком. Видимо, тревога Шерри передалась и ей. Ведь раньше ее возлюбленная довольно спокойно относилась к их вынужденным разлукам, а сегодня... Но Мюриэль все же отправилась в клуб.

В обществе вампиров дела шли своим чередом: легкая паутина интриг с налетом недовольства (а недовольные найдутся всегда), неугомонность некоторых новообращенных, заочная попытка бросить вызов, отпавшая сразу после личной встречи — обычные дела. Практически в любом городе происходит то же самое, и происходило столетия назад. Располагая всем временем мира, вампиры, как правило, дела ведут неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой. Как правило, но не всегда.

Один вид вошедшей Мюриэль заставил всех присутствующих вампиров притихнуть, в некотором роде даже вытянуться в струнку. И каждый своим взглядом словно добавлял камень в стену мощи Мюриэль.

Это и значило быть Магистром Города, ибо он, в данном случае она, могла пользоваться силой вампиров города, которая, соткавшись в один общий покров, возвышала собственную силу Магистра. Благодаря этой силе, Мюриэль могла знать о местоположении всех вампиров на подвластной ей территории. Исключение составляли лишь другие Магистры. Тех сковывала лишь клятва верности.

Кивнув всем присутствующим, Мюриэль проследовала в кабинет. Лота и Кируми — за ней, так что их даже звать не пришлось. Улыбнувшись старым подругам, вампирша проговорила:

— Надеюсь, мое недолгое отсутствие не слишком сказалось на делах?

— Нет, все в порядке.

— Замечательно, — кивнула Мюриэль, не углубляясь в вопрос. Она прекрасно знала — случись что-нибудь серьезное, с ней бы немедленно связались. Поэтому заговорила о другом, — Вы обе знаете о моей схватке. Уриэль ушел живым. Но мне не терпится исправить это досадное недоразумение, сами понимаете.

— Ты хочешь теперь сама бросить ему вызов? — поинтересовалась Лота.

— Именно. Я хочу его смерти. Но глупо бросать вызов в пустоту — для этого сначала нужно найти Уриэля.

— Думаю, он все еще в городе, — ответила Кируми, сев на краешек стола.

— Согласна, — кивнула Мюриэль.

— А если он решил затаиться, отступить? — предположила Лота.

— Он: Это вряд ли. Уриэль долго, слишком долго вынашивал планы мести. И нам бы лучше его опередить, пока он не придумал какую-нибудь каверзу.

— Мы и не знали, что он веками преследовал нас, — задумчиво проговорила Лота.

— Как это не опрометчиво с моей стороны, но я и сама не знала, — призналась Мюриэль. — До меня доходили слухи, что он затаил злобу и даже обращался за "справедливостью" к главе нашего рода, но ведь столько времени прошло! Даже по нашим меркам. Планомерно искать мести на протяжении более чем трех тысяч лет — это отдает маниакальной одержимостью. Я бы могла это понять, если бы убила кого-нибудь ему очень близкого, но так...

— Он, несомненно, весьма странная личность, — согласилась Лота. — И надеяться, что он успокоиться и сам пойдет на мировую — не приходится.

— Это уже неважно. Теперь я и сама на нее не пойду, — фыркнула Мюриэль. — После всего того, что он сделал, мне нужна только его смерть.

Сказано было жестко, с металлом в голосе. И Лота, и Кируми хорошо знали этот тон. В такие моменты Мюриэль возражать бесполезно — ее решение окончательно и обжалованию не подлежит. Это ее состояние куда страшнее и опаснее гнева, ибо вампиршей сейчас руководит холодный трезвый расчет.

— Так, — ознаменовала переход к делу Мюриэль. — Для начала необходимо найти Уриэля. Ту дыру, где он залег.

— Для этого понадобится время, — осторожно заметила Кируми. — Он же все-таки древний магистр и может заблокировать...

— Нет, мы не можем терять столько времени, — отрицательно покачала головой Мюриэль в некотором раздражении. И, немного подумав, добавила, — Мы объявим охоту.

Лота и Кируми переглянулись.

— Но... — начала было бывшая амазонка.

— Это лучший выход, — оборвала ее Мюриэль, — Он сэкономит нам драгоценное время.

— Но охота... это для отступников, — все-таки сказала Кируми.

— Уриэль сам поставил себя вне закона. Еще когда похитил Шерри, которую королева Менестрес объявила под своей защитой. Так что закон на нашей стороне. Никто нас не осудит.

— В таком случае, конечно, — согласилась Лота. — Нам оповестить всех магистров?

— Да, всех без исключения, а те, в свою очередь, пусть оповестят своих вампиров. Все в Париже и на сотню лье окрест должны знать, что Уриэль вне закона, ему запрещено оказывать помощь, а за его голову обещана награда, обычная таких случаях. Все понятно?

— Да, Мюриэль, — кивнула Кируми. — К завтрашнему вечеру все будут оповещены. Такие вести распространяются быстро, как пожар. И начнется гон.

— Хорошо. Быть посему.

— Ты можешь положиться на нас, — ответили вампирши.

— Знаю и ценю.

Мюриэль вздохнула. Игра началась и отступать бессмысленно, да и незачем. Партия предстоит запутанная и полная интриг, и призом в ней убийство Уриэля. Ей не видать покоя, пока он жив.

Что ж, с завтрашнего вечера все вампиры начнут прочищать город и окрестности в его поисках. И никто не посмеет оказать ему помощи. Охота — одна из двух самых великих кар, которые могут обрушится на вампира. Второй такой карой являются Селена и Милена — исполнительницы воли Совета народа Пьющих Кровь. И обе эти кары страшны своей полной неотвратимостью. Они найдут провинившегося в любом уголке мира.

Сейчас Мюриэль думала об этом даже с каким-то злорадством. Она никогда не скрывала, что мстительна. И на сей раз собиралась действовать с холодной решимостью. Ее ничуть не смущал тот факт, что в прошлую схватку их силы оказались равны. Во многом это объяснялось еще и тем, что тогда Мюриэль вынуждена была распределять силу на два фронта: сражаться с Уриэлем и поддерживать свой измененный облик. Теперь этого не будет.

Запустив колесо возмездия, Мюриэль решила вернуться в замок Шемро, но перед этим получила клятвенные уверения Лоты и Кируми, что как только что-либо станет известно, ей непременно сообщат. Так что уехала она с чувством выполненного долга.

По возвращении увидев Шерри, Мюриэль как-то сразу поняла, что сила окончательно угнездилась в девушке, перемены закончились. Сложно сказать, что именно указывало на это, но вампирша чувствовала. И чувства по этому поводу были двойственными: с одной стороны облегчение, а с другой все же некоторая настороженность.

Эта задумчивость не осталась незамеченной. Поцеловав Мюриэль, Шерри тихо поинтересовалась:

— Что-то не так?

— Почему ты так решила?

— У тебя был какой-то странный... взгляд.

— Странный это какой?

— Такой серьезно-задумчивый.

— Просто я поняла, что ты стала той, кем должна. Твое превращение завершилось.

— Это настолько заметно?

— Просто я же не первый день тебя знаю, — вампирша чмокнула ее в нос.

Шерри удовлетворенно вздохнула, а потом сказала:

— Ты лучше расскажи, как у тебя дела.

— У меня? А что у меня? Все хорошо, — уклончиво ответила Мюриэль.

— Не темни, — нахмурилась девушка. — Ты что-то задумала, я знаю!

— Я? — вампирша попробовала сделать честные голубые глаза, от чего губы Шерри дрогнули в улыбке, но она продолжала настаивать на своем:

— А я говорю, не темни!

— Ну... — нехотя выдавила Мюриэль. — Я разобралась с кое-какими делами.

Шерри нахмурилась и, наконец, выдала:

— Не нравится мне это. Сдается мне, ты так и жаждешь поквитаться с Уриэлем!

Вампирша досадливо поморщилась, но все-таки призналась:

— Неужели ты думала, я спущу ему с рук то, что он натворил? Он подверг тебя опасности, презрев распоряжение Менестрес на этот счет! Он должен заплатить за это!

— И ты снова вызовешь его на бой?

— Если он захочет играть по этим правилам — то да. В любом случае следует обезопасить тебя от него раз и навсегда!

— Но это же очень рискованно! — воскликнула Шерри, обняв Мюриэль за талию. — В прошлый раз ты так сильно пострадала!

— Не так уж сильно. К тому же сейчас я буду в полной силе.

— Тогда позволь мне...

— Нет, любовь моя, — ласково, но твердо ответила вампирша, прижав палец к губам девушки. — Это моя битва. Именно мне хочет отомстить Уриэль, и мне принимать бой.

— Но...

— Оставь Шерри, в этом тебе меня не переубедить. Лучше пойдем, я хочу переодеться.

И вампирша увлекла девушку за собой, всем своим видом демонстрируя, что разговор на эту тему окончен и убеждать ее в чем-либо бесполезно.

Пока Мюриэль переодевалась, Шерри решила заглянуть в ванную — освежиться. Именно в этот момент вампирша услышала в своей голове весьма четкий голос, который насмешливо проговорил:

— Как вижу, ты совсем перестала играть по правилам, Мюриэль.

— Уриэль? — скорее недоверчиво, чем удивленно, спросила вампирша.

— Он самый. Или думала, отделалась? Хотя нет, вряд ли думала, иначе не начала бы охоту. Что, кстати сказать, очень "мило" с твоей стороны, — сарказм был столь густ, что слова просто увязали в нем. Но на Мюриэль он не действовал, она холодно оборвала его излияния: