| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Надеюсь, этого мне хватит, — я пожал плечами, демонстрируя безразличие.
— Что именно тебе требуется?
— Всё. За все дни, для всего корабля, — мне не хотелось, чтобы Стив знал, для чего это мне нужно, и к чему у меня интерес.
— Хм... Это немало, — Стив оценивающе посмотрел на меня.
— На мой вирт поместится?
— На твой? Покажи... Да, войдет. Сейчас я тебе сброшу...
У меня еще было время до одиннадцатичасовой встречи с Марком, поэтому я поспешил в капитанскую каюту, чтобы просмотреть записи. И почти сразу же получил ответ на интересующий меня вопрос. Самый простой и очевидный, которого я ждал и которого боялся, потому что совершенно не представлял, что с ним делать.
Хорошо, что Марк был полностью занят вопросами экономии энергии и ремонта отражателя, иначе, вероятно, он бы меня раскусил. А так он, очевидно, объяснил для себя мои смятение и задумчивость какими-то иными причинами. По крайней мере, в этот раз в голову он мне не пытался залезть, и никакие скользкие темы мы с ним не затрагивали.
До начала вахты я еще успел переговорить с Эриком, но ничего для себя так и не прояснил. Скорее, наоборот. Я знал ответ на вопрос: "Кто?", точнее, думал, что знаю, но совершенно не мог понять: зачем?
Действия диверсанта поражали своей изощренностью и бессмысленностью. Он проявил бездну изобретательности, маскируя разрубленный кабель для всех электронных систем проверки и диагностики, но оставил его на виду, пусть и не на самом заметном месте. Конечно, люди в двадцать третьем веке привыкли полностью доверять автоматике, но еще не до такой степени, чтобы не верить собственным глазам. Эрик нашел обрыв при первом же поверхностном осмотре, просто тупо проверяя один узел за другим. Эта диверсия, конечно, стоила мне бессонной ночи и кучи сожженных нервных клеток, но на нашу безопасность она никак не влияла. Я даже начал склоняться к версии, что это какой-то на редкость извращенный способ проверки нашей бдительности.
Я ломал себе над этим голову весь день с перерывами на решение текущих проблем, но так ни до чего путного не додумался. Поэтому в семь часов вечера я предупредил Сергея, что в ближайший час ему придется нести вахту самостоятельно, без подстраховки в моем лице (он принял это как должное), зашел в капитанскую каюту и, несколько раз глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, взялся за вирт.
— Вызывали, капитан? — Мичиёши, в полной пилотской форме и при мече, появился в дверях кабинета.
— Вызывал, — я кивнул в сторону стула.
Сам же, наоборот, встал и прошелся по каюте, разглядывая бесстрастно застывшего японца. Выглядел Миша-Митч, откровенно говоря, хреново. Я впервые заметил это еще перед утренней вахтой, меняя его в четыре часа, но тогда приписал это тяжелому дню и бессонной ночи. Однако и сейчас, пятнадцать часов спустя, он смотрелся ничуть не лучше. Набрякшие веки, потухшие, больные глаза и неестественно прямая спина.
Да ведь у мужика тяжелейший отходняк! — вдруг понял я своим внезапно обострившимся чутьем. Вчера он перенес сильнейшую эмоциональную нагрузку, чудовищный стресс, а сейчас его вовсю корежит и колбасит!
Действуя по наитию, я отбросил все словесные кружева, которые я мысленно плел, расплетал и снова плел на протяжении семи последних часов, и просто вывел на экран вирта изображение разрубленного кабеля.
— Твоя работа?! — бесцеремонно спросил я, поворачивая экран к Мише-Митчу.
Мичиёши молчал. Он казался неподвижной статуей, но я почти слышал, как в голове у него с бешеной скоростью крутятся шарики и ролики.
"Ну и дурак же я! — пробежала вдруг в голове непрошенная мысль. — Если он не тот, за кого себя выдает, или просто сошел с нарезки, то я в нехилой опасности! Рубанет меня своим мечом, и поминай, как звали. И пусть он потом никуда не денется с нашей подводной лодки, а все равно обидно".
— Что ты от меня хочешь? — наконец медленно спросил Миша-Митч. От его голоса так и веяло безнадежной усталостью.
— Это — твоя работа?! — я буквально ткнул ему в нос виртуальный экран.
— Да.
— Зачем?!
— Зачем?!!! — Мичиёши поднял голову, и я чуть не отшатнулся, уловив его боль и ярость, скрывающиеся за неподвижным лицом. — Зачем?! Затем, что лучше погибнуть всем вместе, сейчас, сразу, чем принести погибель Земле!
— Вот с этого момента еще раз, и подробнее! — неимоверным усилием я сохранил хладнокровие. — Почему ты считаешь, что наша экспедиция несет Земле гибель?!
Мичиёши снова испытывающе посмотрел на меня. Казалось, его черные глаза просвечивают меня насквозь.
— Тебе известно, кто обитает в системе Хары?! — наконец, спросил он, продолжая прожигать меня взглядом.
— Мне рассказывали об этом люди, которым я склонен доверять, — сказал я с осторожностью. — Но я не могу дать полной гарантии в отношении их источников информации.
— Там наши враги! — произнес Мичиёши с пугающей убежденностью. — Не спрашивай меня, откуда мне это известно, но я не сошел с ума и не нахожусь под чьим-то влиянием. На Земле, перед самым отлетом, я случайно увидел и услышал нечто, не предназначенное для моих глаз и ушей. Наша экспедиция инспирирована чужаками! Мы сами идем к ним в лапы, да и еще везем им нечто крайне для них ценное!...
"Ну да, шампанское на две сотни тысяч евриков на наши деньги", — вдруг пришла мне ни к селу ни к городу сбивающая пафос Миши-Митча нечаянная мысль.
— Да, это именно так! — Мичиёши, кажется, заметил совершенно неуместную тень улыбки, невзначай проскользнувшую по моим губам. — На нашем корабле есть тайные, не значащиеся в плане, помещения, где складирован груз, который мы везем для чужаков!
— Я знаю о грузе, — кивнул я. — Но почему ты считаешь, что единственным выходом из положения должна стать наша смерть?!
— Потому что я не вижу иного! Нас ведут, ведут как свиней на бойню! Я не знаю, почему для чужаков так важен наш корабль, но когда они его получат, начнется вторжение! Я хочу помешать им хотя бы в этом!... Я больше не могу!... Эти сны... — Мичиёши все еще сохранял свою традиционную японскую сдержанность, но был уже на грани.
— Стой! — почти закричал я. — Какие сны?!
— Сны... Они снятся мне постоянно, от самой Земли. Это космические сражения. Мы воюем с чужаками... в космосе, на Земле, на других планетах... Иногда побеждаем мы, но чаще они... Мы не успеваем, не успеваем предупредить! Я каждую ночь включаю дримстер, но и он не помогает!... У нас больше нет выхода! Мы могли повернуть назад, еще тогда, после аварии с компенсаторами, но теперь поздно...
— Надеюсь, это не ты испортил компенсаторы? — спросил я язвительно.
— Нет.
— А скажи-ка мне вот, что, — я уселся напротив Мичиёши и, свернув ненужный уже экран, строго взглянул на него. — Когда мы голосовали за прекращение или продолжение экспедиции, почему ты вдруг повел речь о том, что наш долг — вернуться обратно на Землю, чтобы позадавать кое-кому вопросы? Тебе не кажется, что ты действовал очень неосторожно? Ведь ты должен был понимать, что это предложение не пройдет?
— Ксо! Симатта! — выругался Мичиёши. — Я не собирался тогда говорить ничего подобного! Просто кратко высказаться в пользу возвращения, и все. Но меня словно кто-то заставил это сказать!
— Ага, бес попутал!
— Бес? — Мичиёши, как и почти все иностранные члены экипажа, немного путался в русских идиомах. — Это кто?
— Такой небольшой, но очень вредный демон. Он подталкивает людей к тому, чтобы совершать глупые поступки и говорить глупости.
— Да, именно бес попутал! — Мичиёши ошеломленно хлопнул себя ладонью по макушке. — Ты прав!... Ведь они на корабле!
— Ты думаешь?!
— Я знаю! Но я полагал, он один! А ведь верно, их может быть и двое!
— И кто, по-твоему?! — разговор становился все более фантасмагорическим.
— Я не могу, не могу сказать! — Мичиёши, чуть отстранившись, посмотрел на меня с подозрением. — Это можешь быть и ты! Ты изменился в последние месяцы. Ты немного, но отличаешься от того Константина, с которым мы проходили подготовку! Я не знаю, не могу понять, чем, но я чувствую!
"Блин, еще один тонко чувствующий на мою голову!" — ругнулся я про себя.
— Люди всегда меняются, — произнес я вслух. — Мы скоро год в полете, оторванные от Земли, от других людей. И, видишь, Коржевский назначил меня временным капитаном. Я действительно изменился, это так. Но я остаюсь человеком и землянином!
— Возможно, — Мичиёши оглядел меня долгим изучающим взглядом. — Но я пока не могу доверять тебе до конца. Я поместил в сеть файл. Если я умру, он откроется во всеобщий доступ. Даже если я попаду под контроль, я уже не смогу это остановить! Он не сотрется и не уничтожится, даже если перегрузить всю операционную систему целиком!
— Подожди! — я помотал головой. — Но если ты считаешь, что на корабле есть, как минимум, один чужак, почему ты не попытался вывести его на чистую воду. Или хотя бы не зарубил его своим мечом?!
— Я... не могу, — Мичиёши опустил голову. — Убить человека... даже если он нечеловек... У меня не хватает духу...
— А уничтожить весь корабль с шестнадцатью людьми на борту — на это у тебя хватает?!
— Это... другое дело. Просто вспышка... и нас не станет... Меня не станет... Я исполню свой долг, корабль не достанется чужим...
— Интересно, а как ты собирался его исполнять?! — я посмотрел на Мичиёши с сожалением. — Все, что ты реально сделал, это попробовал вывести из строя прыжковый блок, и причем, на редкость бездарно!
— Что?!
— На, посмотри! — я снова развернул экран и вывел перед Мичиёши схему. — Вот скажи, что ты этим добивался?!
— О! — Мичиёши медленно поднес сжатый кулак к своему виску и резко разжал его. — Я... я перепутал! Схемы очень похожи — здесь и здесь — и я зашел не в тот коридор...
— Ты собирался перерубить этот кабель?! — нахмурившись, я посмотрел на план корабля. — Думаешь, это тебе бы что-то дало?
— Да, — Мичиёши справился с собой и снова говорил ровно и почти безэмоционально. — Я все хорошо продумал. При включении двигателя после профилактики компьютерная система не заметила бы повреждения. И тогда произошло бы следующее...
Мичиёши подробно объяснял, показывая на схеме, что именно он предпринял, чтобы отправить нас к праотцам, а я все больше хмурился. Конструкторы "Одиссея" старались сделать корабль максимально надежным, поставив все возможные защиты от дурака, но они не предвидели наличия диверсанта. Я не специалист в этом деле, но у Мичиёши, похоже, были шансы.
— Ты сделал это позавчера, сразу же после остановки двигателя на профилактику? — уточнил я.
— Да. Я был готов умереть, но запуск отложили из-за ремонта отражателя...
— Что же, это хорошо! — я снова встал и начал расхаживать по кабинету — вот как-то лучше мне думается на ходу! — Знаешь, у нас говорят, что умереть — никогда не поздно. Я думаю, что раз так получилась, что твоя попытка не удалась, — это некий знак, что у нас еще не все потеряно. Погибнуть сейчас — это значит, признать свое поражение. Но мы еще не проиграли, мы даже толком не начали игру! И мы отнюдь не глупые свиньи, которых тащат на бойню! Ты знаешь об опасности, я знаю об опасности, думаю, многие наши товарищи также настороже. Мы просто будем внимательно смотреть в оба, хорошо? И когда придет время, действовать! Кроме того, я обещаю тебе, — я остановился и внимательно взглянул на Мичиёши, — если возникнет угроза захвата корабля чужими, я сам уничтожу его! Видишь ли, как заместитель капитана я имею для этого возможности и полномочия!
— О!
Мичиёши встал и четко поклонился мне. Я в ответ опустил и снова поднял голову.
— Я прошу прощения, Константин! — сдержанно, но с отчетливыми покаянными нотками произнес он. — Я действовал необдуманно и поставил под угрозу выполнение нашей миссии. Я не буду больше ничего предпринимать без вашего приказа.
— Моего или Коржевского, — уточнил я. — Как только он выйдет из лазарета, он снова станет нашим капитаном.
— Да, капитан! — Мичиёши снова поклонился.
— Вот и хорошо. А сейчас я возвращаюсь в рубку, а ты скоро придешь принимать вахту, — я говорил спокойно и размеренно, проговаривая не только для него, но и для себя. — Да, вот, что еще важно. Наш с тобой разговор никто не записывал и не прослушивал, но я не поручусь, что на корабле много других мест, так же хорошо защищенных. И учти, что есть аппаратура, которая всегда засекает, где ты находишься, и запоминает эту информацию. Поэтому... будь осторожен!
— Я буду!
Дверь закрылась за Мичиёши, а я со стоном опустился на диванчик, стоявший в капитанском кабинете под фальшивым окном, которое сейчас, конечно, представляло собой лишь гладкую темную поверхность. Этот разговор сильно измотал меня. Я верил и одновременно не верил Мише-Митчу. Он не произвел на меня впечатление полностью вменяемого и адекватного человека, чего только стоила его ошибка при проведении "диверсии"! Если, конечно, это было ошибкой... Однако и полностью отмахнуться от его опасений я не мог. С нашей экспедицией что-то нечисто: я знал это и ранее, а теперь получил новое подтверждение. Что же, при приближении к системе Хары надо будет и в самом деле быть начеку!
Немного подумав, я зашел в вирт и своей властью временного капитана взял, и на всякий случай закрыл для Мичиёши доступ в некоторые отсеки и технические коридоры. Все равно, ему там делать совершенно нечего, а мне так спокойнее будет.
На этом я решил временно выкинуть историю с диверсией из головы. Может, когда-нибудь у меня появится возможность развеять тьму, покрывающую своей завесой нашу экспедицию, но в ближайшие дни моими первейшими заботами должны быть отражатель и вызванная его ремонтом тьма физическая.
Следующие семь дней слились для меня в один бесконечный суматошный день. Вахты и подвахты по двенадцать часов в сутки. Доклады Эрика, доклады Хавьера, утренние отчеты Сергея, да Силвы и Кэнджи, сообщения Мартина о физическом и психическом здоровье экипажа. Ежедневные разговоры с Марком, во время которых я порой чувствовал себя как сапер, пробирающийся через минное поле, и беседы с кэпом, который, похоже, все меньше верил моим бодрым реляциям, но пока не задавал неудобных вопросов. И все это в постоянной полутьме, под редкими огоньками аварийных светильников, которых становилось все меньше и меньше. В последние дни у нас стали подходить к концу казавшиеся бесконечными запасы заряженных энергопатронов, и нам снова пришлось экономить на освещении.
Отсутствие света действовало наиболее угнетающе, но было не единственной проблемой. Перейдя на сверхжесткую экономию электроэнергии, мы вынужденно отказались от множества мелких привычных удобств. В первое время это заслоняли более насущные проблемы, но потом жизнь вошла в новую колею, и нам оставалось только пассивно ждать, пока завершится ремонт отражателя. Вот тогда-то эти раздражающие мелочи вышли на первый план, став для многих серьезным испытанием на прочность.
Меня выручали постоянная загруженность, да еще то, что я довольно быстро отучил себя лишний раз беспокоиться об еще не случившихся неприятностях. Однако кое-кто, увы, дал слабину. Мичиёши совершенно замкнулся в себе. Ив стал раздражительным и обидчивым. Неугомонный Цветан снова поцапался, на этот раз с Дэвидом. Я не стал разбираться, кто прав, кто виноват, по-моему, оба, и отправил их сбросить пар в спортзал, на полосу препятствий, еле-еле освещенную парочкой тусклых лампочек. Впоследствии я получил за это опрометчивое решение приватный втык от Мартина. В темноте парни могли запросто получить травму, хотя, слава Космическим Богам, этого не случилось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
