История вечного наслаждения

Как только Майкл обрел способность видеть, мы бросились бежать со всех ног, пытаясь отыскать какой-нибудь глухой переулок, где никто не будет знать о нашем присутствии. Подскальзываясь и падая, мы все-таки выбрались, на пустую улицу и, перейдя на шаг, стали размышлять, что делать дальше.

— Нам надо помыться, — заключил Майкл, выковыривая из ушей масло.

— И переодеться, — сказал я, отдирая прилипшую к телу рубаху.

— И набить кому-нибудь морду в качестве компенсации за принесенный нам моральный и материальный ущерб, — угрюмо проворчал Жорж.

— Майкл, что помешало тебе применить свои божественные способности и прекратить это безобразие? — спросил я.

— Я не имею право мешать людям, выражать свою любовь к создателю. Пусть даже она и принимает столь экзотичные формы.

— Набить бы им морды за такие формы выражения, чтоб впредь вели себя прилично, — не унимался Жорж.

Беседуя, мы подошли к магазину, на котором красовалось несколько вывесок: "Одежда для богатых", "Тонирование аквариумов", "Подключение бытовой техники к Интернету".

— Вот это как раз то, что нам нужно. Тем более, что ты Майкл, как Творец Вселенной богаче всех богачей на свете, — бодро сказал я и первым дернул ручку магазина.

На встречу нам вышел хмурый владелец заведения и, окинув нас беглым взглядом, немедленно сказал.

— А ну быстро вышвыривайтесь отсюда, голытьба бездомная.

Я отчетливо услышал, как заскрежетали зубы у Жоржа.

— Разве так встречают клиентов, уважаемый? — попытался я урезонить хозяина магазина. — А где приветливая улыбка и слова благодарности за то, что мы соизволили посетить вашу никудышную и вшивую лавочку?

Тот удивительно вскинул бровь и на мгновение опешил.

— Вы, рожденные грязью, летящей из под копыт лошадей, знаете ли вы, куда попали? Вы, отравляющие воздух своим зловонным дыханием, в курсе кто ходит по этим мраморным плитам, которые вы сейчас оскверняете своим не мытыми со дня рождения нижними конечностями? Вы...

Жорж резко ступил вперед, мелькнул кулак, и хозяин магазин полетел куда-то вглубь помещения опрокидывания по пути стеллажи и вешалки с одеждой.

— Ну вот, теперь можно и одеться по приличнее, — Жорж, потирал ушибленный кулак.

На шум выскочили четверо обнаженных по пояс качков. Самый высокий из них мрачно оглядывая учиненный погром, спросил.

— Что здесь произошло?

Жорж скорчив невинную, как у младенца физиономию ответил.

— Да ничего страшного. Я тут с товарищами зашел купить парочку модных костюмов да растерялся, какие именно выбрать. Но ваш хозяин оказался на редкость очень любезным и предупредительным. Он решил помочь. Правда, он так ретиво кинулся выполнять наш заказ, что по неосторожности опрокинул несколько стеллажей. Нам всем очень приятно за столь высокий уровень обслуживания в вашем магазине.

Самый высокий из качков какое-то время пытался осмыслить услышанное. Не знаю, удалось ли ему это или нет, но, тем не менее, он посчитал своим долгом сказать.

— В этом элитном магазине я работаю уже порядка пяти лет, но ни разу еще не видел, чтобы мой хозяин бросался бегом исполнять заказ клиента. Даже если это очень богатый и знатный клиент, например, сам правитель Махутры — Хамса. Мой хозяин степенный и важный, и поэтому не стоит меня убеждать в том, что ради облитых прокисшим йогуртом бродяг мой хозяин вдруг изменил своему правилу.

— Почему прокисшим? — обиделся Жорж. проведя пальцем, по залитой йогуртом одежде сунул его в рот. — Очень даже ничего, вот возьмите, попробуйте, — Жорж протянул палец. — Только не откусите.

Высокий тупо уставился на протянутый ему палец, по-видимому, размышляя, принять ему предложение или отказаться.

— Ну, че уставился как баран на новые ворота? Он так и в самом деле прокиснет, — начал терять терпение Жорж.

— Помогите! — Раздался тихий голос очнувшегося хозяина магазина.

Высокий прищурил глаз. Похоже, он обо все догадался.

— Набить бы вам всем физиономию. Да жаль престиж учреждения, запрещает мне это сделать. Выбросите их вон, — приказал он своим помощникам, а сам бросился оказывать помощь своему хозяину.

Не успев, он сделать и пары шагов, как на проезжую часть вылетели три тела, нарушая равномерное движение транспорта. Шум и крики, возникшие при этом, заставили его обернуться. Странно, наглый бродяга и его попутчики стояли на месте, пачкая мраморный пол стекающим с них йогуртом, а трое его лучших охранников, из отряда смертников беспомощно валялись на улице.

— Смею доложить, ваше приказание выполнено, — Жорж почтительно склонился, сложив ладони у подбородка.

— Какое задание? — высокий ничего не понимал.

— Как какое? — в свою очередь удивился Жорж. — Вы же сейчас только что сами сказали, чтобы я выбросил их. Вот я выбросил.

— Зачем же их было выбрасывать, ведь это самые лучшие мои ученики? — изумление высокого росло прямо на глазах.

— Ну, откуда я могу знать за чем?! Ведь это не я отдавал приказ, а вы. Может быть, они вам перестали нравиться, и вы решили от них избавится. А может, вы решили, что вашим лучшим ученикам пора глотнуть свежего воздуха. В общем, откуда я могу знать, что побудило вас отдать такой приказ.

— Так я не тебе отдавал, а своим людям.

— Тут уж извините, надо было уточнить. Вы до этого разговаривали со мной. Вот я и посчитал, что, и выполнение приказа вы поручили мне.

— Да помогите же мне оболтусы! — снова подал голос хозяин магазина. — Где начальник охраны, пусть пулей летит сюда.

— Есть! — выкрикнул Жорж, и, схватив за шиворот высокого и запустил им туда, откуда исходила просьба.

Помню, что еще в школе я проходил курс начальной военной подготовки, и мне запало в память, что начальная скорость пули после ее вылета из ствола автомата Калашникова равна 769 м/с. Это обеспечивает дальность прицельного выстрела где-то около полутора тысяч метров. К чему я это вспомнил? А к тому, что если бы пули вылетели с такой же скоростью, с какой Жорж швырнул начальника охраны, то замерить дальность прицельной стрельбы стало бы проблемой неразрешимой. Ибо пули, получив такое ускорение, попросту покидали планету, с легкостью преодолевая земное притяжение и улетая в бездну Космоса.

В стене появилось не запланированное в проекте отверстие с рваными краями. В него тут же заглянул солнечный луч и стал с любопытством нас рассматривать.

— После того как здесь стало значительно светлее предлагаю все-таки выбрать себе одежду поприличнее, — сказал Майкл.

К сожалению, нам так и не пришлось осуществить свою мечту. В магазин вбежало несколько десятков обнаженных по пояс мужчин. Один из них командирским голосом закричал.

— Вот они, облитые йогуртом! Живыми не брать! Это приказ!

— Ничего не пойму! — вдруг взорвался Майкл. — Сами нас облили давно пережившей срок годности гадостью, а теперь это почему-то им не нравится. Сейчас мы исправим это недоразумение и восстановим справедливость.

Майкл вскинул руки, что-то прошептал, и с потолка, со всей его площади, вниз низвергнулся водопад йогурта, заливая все содержимое магазина. Когда поток иссяк, мы оказались стоявшими чуть ли не по грудь в белой гутой жидкости. Бойцы отряда отчаянно барахтались в ней, выкрикивая трехэтажные ругательства. Им явно было теперь не до нас.

— Ну вот, — удовлетворенно потер руки Майкл, — теперь все облиты. Только переодеться здесь мы уже не сумеем. Пойдемте, поищем какой-нибудь другой магазин.

Выбравшись на улицу, мы увидели большую толпу зевак. Она методично пятилась, назад отступая перед вытекающим из магазина йогуртом. Завидев нас, толпа приветливо загудела, выражая свое восхищение.

— Я скажу им несколько слов, — бросил Майкл.

Набрав пригоршню йогурта, он выдавил его сквозь пальцы.

— Уважаемые жители Махутры! То, что я сейчас скажу очень важно для вас и для всех последующих поколений. Поэтому расскажите всем остальным жителям то, что сейчас услышите. Так вот, если еще какая-нибудь сволочь обольет меня и моих товарищей вот этой гадостью, — он указал пальцем на растекающиеся месиво, — обещаю, я залью им весь ваш город по самые крыши. Так всем и передайте.

В конце концов, мы нашли магазин, где смогли переодеться в сухое. Добродушный хозяин, наслышанный о наших доблестных подвигах с радостью предложил нам широкий ассортимент одежды. Покинув дом торговли в приподнятом настроении, мы увидели горбатую женщину, несущую по улице блюдо с чебуреками. Майкл, будучи источником наслаждения, решил пошутить с горбуньей.

— О, высокая юная дева, стройная как стебелек травы, для кого ты несешь чебуреки? Я думаю, что ты должна отдать их мне, и если ты сделаешь это, я уверен, что ты будешь счастлива.

Горбунья остановилась, смерила Майкла взглядом и ответила.

— Грех смеяться над людьми с физическими недостатками, они и так уже получают свое сполна. Не по-христиански это. Но, будучи девушкой воспитанной я отвечу на ваш вопрос. Я служанка Хамсы, в мою обязанность входит каждый день снабжать его чебуреками. Царь очень доволен мной за то, что я снабжаю этим прекрасным продуктом, но теперь я понимаю, что нет ни кого на свете, кому эти чебуреки нужнее, чем вам, уважаемый господь Майкл. Берите, пожалуйста, угощайтесь. Если будет мало, я еще напеку и принесу вам.

От таких слов Майкл просиял.

— Вижу, что настала пора совершить какое-нибудь чудо, дабы оно вошло в Священные писания мира и служило для будущих поколений ярким примером милосердия проявляемого Создателем к своим творениям.

С этими словами он наступил горбунье на ноги. Взял пальцами за щеки и резко дернул вверх. Тут же горбунья превратилась в красивую, стройную, сексапильную девушку с широкими бедрами, тонким станом и прекрасной пышной грудью.

— Вот так, кажется, намного лучше, — Майкл отступил назад, осматривая свою работу. — Можешь посмотреть на себя в зеркало.

Почувствовав происшедшую с ней какую-то перемену, бывшая горбунья бросилась к ближайшей витрине и чуть не упала в обморок.

— Ах! — вырвался из ее груди восхищенный вздох. — Неужели это я? — Она провела руками по пышной груди, широким бедрам. — Неужели это все мое? Я не сплю? Нет? — Она повернула на Майкла недоверчивый взгляд.

Тот улыбнулся.

— Вся наша жизнь, красавица моя, есть большой сон. И никто не знает, когда мы просыпаемся: когда рождаемся, или когда умираем.

— Если это сон, то пусть он длится подольше, — бывшая горбунья бросилась к ногам Майкла. — О, мой Господь! Чем мне тебя отблагодарить? Источник и Причина вселенной! Я не могу оставить Тебя вот так. Ты должен прийти ко мне в дом и удовлетворить свои плотские желания, — она бросила на него кокетливый взгляд. — Ты мне очень понравился.

Майкл потрепал ее за щеку.

— Моя прекрасная дева, я рад твоему приглашению, ибо такая прекрасная подружка как ты — единственное средство утешения для того кто, подобно мне, находится вдали от дома и жены. И поэтому я приму твое предложение, но только с некоторыми дополнениями и уточнениями.

— Какими же, о мой Повелитель?

— У тебя есть дома хорошее вино?

— Полный погреб отменного вина к твоим услугам, мой Желанный.

— Просто замечательно! Это первое условие. А второе состоит в следующем: удовлетворять плотские желания ты будешь не со мной, а с моим заместителем по половым связям с общественностью Господом Жоржем. Ты только посмотри, какой он красавец.

Жорж возмущенно засопел и захлопал ресницами.

— Ты хотя бы меня для приличия спросил, хочу ли я удовлетворять плотские желания...

— А тебе, что не нравится эта юная леди? — перебил его Майкл

Жорж почесал затылок.

— Да нет почему, нравится, — промямлил он неуверенно.

— Так в чем же дело? Но если что не устраивает, я могу исправить. Могу грудь побольше сделать, или ноги подлиннее. Говори что.

— Да нет-нет, все нормально. Все в порядке.

— Тогда может плотские желания, в тебе угасли Жорж? — Майкл хитро прищурил глаз.

— Таких оскорблений я не слышал со дня сотворения мира!

— Значит договорились. А тебе деточка нравится Господь Жорж?

Красавица бросила на Жоржа томный взгляд и провела языком по губам.

— Очень представительный мужчина.

— Тогда не откладывая дела в долгий ящик идем к тебе домой. Меня с Господом Федором ты угощаешь вином, а с господом Жоржем удовлетворяете плотские желания.

В гостях у бывшей горбуньи, а ныне первой красавицы города мы пробыли относительно недолго — часов пять. За это время мы с Майклом выпили все вино. Сначала мы довольствовались тем, что подносила к столу мать горбуньи. Но потом пожалели старую женщину, ибо она просто не успевала нас обслуживать, и опустились сами в подвал. Часа через два все было кончено. Оставшееся время мы провели на террасе, отдыхая и разговаривая на теологические темы.

Провожала нас мать старушка. Ее преобразившаяся в красавицу дочь, в результате божественно вмешательства не нашла в себе сил выйти. Как объяснил Жорж, она несколько притомилась.

— Она мне рассказала, — говорил Жорж, когда мы уже шли по одной из улиц Махутры. — что однажды, в детстве, ее изнасиловал полк солдат, возвращающийся домой после долгих учений. Так вот. Когда последний солдат, закончив свое дело, застегивал портупею, она чувствовала себя намного бодрее и свежее чем сейчас. Но не подумайте, что она осуждала меня. Наоборот я произвел на нее неизгладимое впечатление. Омрачает же ее блаженное состояние мысль, что для того, чтобы получить подобное удовольствие ей не поможет теперь и целая дивизия.

Мы шли по улице ведущей к рынку. Городские жители кланялись нам с великим почтением. По-видимому, по городу ужу разнеслись слухи об угрозе Майкла залить город прокисшим йогуртом по крыши самых высоких зданий, ибо уже никто не пытался выполнять религиозные обычаи. Мы зорко смотрели по сторонам и, заметив питейное заведение, не упускали возможности пропустить парочку стаканчиков. Уж не помню, сколько этих заведений попалась нам, но к рынку мы доплелись уже в весьма бодром, если не сказать больше настроении. На огромной площади рынка кипела работа. Сотни рабочих занимались устроением места для проведения международных состязаний по борьбе без правил. В самом центре площади согласно религиозным традициям устраивалась пышная жертвенная арена для проведения многочисленных жертвенных ритуалов (жертвоприношений) в честь праздника. Хамса первым приготовил жертвоприношение. И как символ этого жертвоприношения положил на жертвенник огромный золотой лук с золотыми стрелами. Огромный лук был великолепен и походил на радугу в небе. Его охраняло несколько десятков стражей из элитной царской гвардии.

Завидя лук Майкл вдруг страстно возжелал пострелять из него. Я попытался урезонить его доводами о том, что это будет богохульством с его стороны, оскорблением религиозных чувств жителей, но это не возымело действия. Майкл бросился к луку, раскидывая по сторонам попадавшихся по пути рабочих. Охрана, заметив опасность, сомкнула ряды, ощетинившись острыми пиками. Лучше бы они. Конечно, просто отошли в сторону и подождали, пока Майкл натешится и положит лук на место. Он у нас человек порядочный и честный, и если берет чужую вещь, то всегда кладет ее туда, откуда взял.