— Готова? — искренне удивился Мечислав. — Дэми, что ты такого ей пообещала?
— Только то, что смогу выполнить, — отозвалась вампирша. Мечислав тряхнул головой.
— Ладно. Отдаю их тебе, всех шестерых. Подключай, кого пожелаешь. Меня волнует только одно — чтобы они были живы к моменту разборок с Советом и могли давать показания. Работай. Мне нужен весь материал, все признания... и лучше — добровольные. Кто заставил напасть, что пообещали, что дали, что добавили... ты поняла?
Дамарис ответила шефу очаровательной улыбкой. Мечислава она не слишком любила. Она вообще была сторонницей садо-мазо, но предпочитала сама причинять боль. И поэтому старалась не конфлик-товать с вампиром. Да, у него было не так много возможностей пытать и мучить, но они все равно были. Без наказания провинившихся — никуда. А еще бывают и люди, находящие удовольствие в боли...
Мечислав был хорош тем, что никому не причинял боль просто из желания позабавиться. Рядом с ним было... надежно. И Дэми это ценила. Пусть у тебя не так много возможностей позабавиться. Не страшно. Вампиры умеют ждать. Зато и ты не окажешься под ножом просто потому, что у Князя поя-вилось желание послушать чьи-то крики боли. Это дорогого стоит...
— Леонид, — Мечислав посмотрел на оборотня. — У тебя есть час на сборы. К утру Аля должна быть здесь. А Шарль... спускайся к Вадиму, он должен быть в баре. И поедешь с ним за Рокиным. Федора предупредит Леонид, что надо готовиться к приему двух больных. И желательно два реанимационных комплекта. ИВЛ, что там еще нужно...
— Я скажу Федору, сам разберется, — отмахнулся Леонид. — Пошел собирать команду?
— иди. И вызывай сюда еще своих ребят. Всех, кого можно. У нас еще на очереди медведицы.
— а ты хочешь сегодня...
— Хочу. Сегодня. И как можно скорее. Показания у нас будут, Совет примет их во внимание...
— А ошейников хватит?
— У нас их порядка двадцати штук. А больше нам и не нужно. На главную и приближенных — за глаза.
— Ты сам хочешь съездить?
— Не княжеское это дело. Но — хочу. И поеду.
— Сам же сказал.
— и что? Если я сейчас никому морды не набью — рехнусь! Юля...
Леонид мгновенно стал серьезным.
— Ладно. Я ребятам звякну по дороге. Подъедут. И оружие...
— Оружие и здесь есть.
— Лишним не будет. Шеф, только сделай одолжение, особо не подставляйся? А то и себя угробишь, и Юльку... мне Аля потом ноги вырвет...
— Пусть вырывает, если сможет. Не жалко. Брысь отсюда.
Леонид оскалился и скользнул за дверь. Вообще-то оборотням-кошачьим 'брысь' не говорят. Ос-корбление. И можно нарваться на агрессию в ответ. Но сейчас шеф не имел в виду ничего плохого. Леонид это знал. Мечислав мог подчинять тигров, это так. А обратной стороной — любой оборотень-тигр мог ощущать его состояние, его эмоции... не бывает односторонней связи.
Мечислав был раздражен, расстроен, нервничал и не находил себе места. Пожалуй, лучше его взять на вылазку к медведицам. Пусть на них срывается.
* * *
Вампир огляделся, завел джип и принялся выезжать из леса обратно на шоссе. Мощный джип, созданный для гонок по бездорожью, чуть взревывал дизелем, наматывая километры на спидометр.
Палач мог выходить под солнце. Более того, он был одним из немногих, кому солнце вообще не доставляло беспокойства. Но — не хотел.
Мог — не значит 'любил'. Ему больше нравилось ездить по ночам, жить по ночам... это напо-минало родной дом...
Где-то теперь то прошлое...
Может быть, более счастливы умершие тогда? Они ушли в горячке битвы, даже не сообразив, что проиграли. А он — остался.
Зачем? За что?
Хотя он и так знал ответ.
Палач был стар. Очень стар. И очень устал.
Ему хотелось побыстрее покончить со всем. А для этого надо было найти Юлию Леоверенскую. Доехать до города, где она живет, посмотреть своими глазами...
* * *
Отец Михаил переглянулся с коллегой. Настроение Рокина беспокоило их. Очень беспокои-ло.
Откуда бы такие сомнения? Раньше он был готов идти, куда ему укажут и делать, что нужно для величия Церкви. Но в последний год... что-то словно бы подтачивало его волю. Разрушало незыбле-мые прежде бастионы обязательств и крепости доверия.
Леоверенская?
Смешно!
Да что может эта соплюшка? Да, она одарена силой, и даже сверх меры, но — и все! Больше у нее ничего нет. Ни красоты, ни ума, ни-че-го! И они никогда настолько тесно не общались с Рокиным! Да что там, если бы она была во всем виновата, Рокин никогда не донес бы о ее связях с вампирами (святом отцам было и невдомек, что он успел сильно пожалеть о своей несдержанности).
Возможно, это последствия травмы?
Скорее всего.
Надо будет серьезно заняться Рокиным после выздоровления. Реабилитация, телесная и духовная, молитвы, покаяния, послушания...
Он еще придет в норму! Обязательно!
Знай отец Михаил, что Рокин уже успел связаться с вампирами и попросить их забрать его из клини-ки, он бы не был так оптимистичен.
* * *
Леонид улыбнулся зданию областной больницы. Здесь, именно здесь в реанимации находилась его Алечка.
Ладно, пока еще не его. Но надеяться-то можно? Была бы жива, а остальное они еще выяснят!
Больница действительно оказалась проходным двором.
Как попасть в реанимацию?! Да десятью разными способами! Начиная с выбитого окна, благо, пер-вый этаж и кончая подвалом, в котором располагается автоклавная, сушильная и еще куча подсобных помещений, вроде кладовок.
Но Леонид воспользовался самым простым выходом. Сто баксов медсестре, тысячу — доктору — и можно забирать. Леонид еще подумал, не стоит ли оформить на Алю свидетельство о смерти, но по-том решил не торопиться. Не накаркать бы!
Женщина, лежащая под капельницей, выглядела так. Что краше в гроб кладут. Бледное лицо с резко запавшими щеками и заострившимся носом, синеватые губы, резко выделяющиеся дуги бровей. Но Леонид уже знал, что опасность ей не угрожает. Чутьем оборотня угадывал в ней — сестру по крови. Такую же тигрицу. Да, еще не прошедшую инициацию, еще ни разу не перекидывавшуюся, но уже — живую. Уже реальную. И у его зверя где-то внутри топорщился мех на затылке.
Его тигрица. Его подруга. Его кровь...
Федор критически оглядел тело на каталке.
— Ладно. Сойдет. Но учти — придется кого-нибудь выделить, чтобы с ней рядом постоянно были силь-ные оборотни. За ней надо будет приглядывать. Скоро полнолуние...
Леонид кивнул. Он и сам, собственно...
— а скоро она придет в себя?
— а черт ее знает. Оборотничество — это серьезная перестройка всех систем организма. Плюс почти смертельные раны плюс возраст... день, два? Посмотрим.
Уже через двадцать минут Леонид устраивал любимую женщину в одной из подземных комнат под 'Волчьей схваткой'. Сюда же перебрался и Мечислав. Здесь было удобнее обороняться. И уходить то-же, в случае чего. Сюда же должны были привезти Рокина. Где-то вторая группа?
* * *
Константин Сергеевич Рокин лежал и смотрел в окно.
Все было сделано. Жребий брошен. И ничего поделать уже нельзя.
Но как получилось, что он стал помогать вампирам? Как получилось, что он сам пришел к ним!? КАК!?
Он не мог найти ответа на этот вопрос.
Давно, еще пятнадцать лет назад, молодой лейтенант Костя Рокин по уши влюбился. В симпатичную Наденьку Вихрову. Девушка вроде бы ответила ему взаимностью. Они поженились, Рокина распределили в гарнизон недалеко от Иркутска...
Все было хорошо. Ничего не предвещало трагедии. Они были вместе уже два года. И Костя обожал свою жену. Они ждали ребенка. Девочку. Настеньку. Костя сам придумал дочке имя. Он был счастлив. Готов был на руках жену носить. И носил...
Пока Надю за каким-то лешим не понесло в Иркутск. К подруге. Ненадолго. Всего на два дня.
В гарнизоне как раз была проверка, Костя был занят, а когда проверка закончилась — он просто не узнал свою жену.
Куда-то исчезла излишняя болтливость. Исчезли веселые шуточки. Надя больше не бросалась ему на шею, не распевала песенки, не шила приданное для малышки... По квартире ходила мрачная, словно бы потухшая женщина. И взгляд у нее был... такой...
Такой взгляд Костя видел только у людей, которые потеряли всякую надежду. Даже не так. Было полное ощущение, что Надя с чем-то борется. Но с чем? И как он мог ей помочь?
Костя пытался спрашивать, уговаривал, кричал, ругался, спорил, просил... все было бесполезно. В лучшем случае Надя тихо плакала в уголочке. В худшем... он мог бы проделывать все это рядом с уни-тазом! Ей-ей, тот проявил бы больше эмоций!
А потом Настя опять исчезла.
На тот день у Кости был запланирован марш-бросок. А когда он вернулся вечером, он не нашел дома жены.
Все вещи оставались на местах. Она ничего не взяла. На месте были даже паспорт и обручальное ко-лечко, которое он дарил. Даже золотой крестик, с которым Наденька не расставалась — мамин пода-рок. И тот лежал рядом с паспортом.
Первое, что сделал Рокин — бросился к той самой подруге. Чтобы вытрясти из испуганной женщины всю правду, ему не потребовалось много времени. Но правда оказалась страшнее любого ножа.
Подруга призналась, что они с Надей пошли гулять вечером по городу. Наде стало дурно, ей нужен был свежий воздух. А что было потом — она не помнила. Вообще не помнила. Как отрезало. Просто она оказалась у себя дома. И Надя была рядом. Но уже другая. Словно постаревшая за эту ночь лет на пять.
Следующую ночь подруга даже не помнила. Спала. И все тут.
Спала. Ничего не знала и не слышала.
Рокин пытался гулять по парку. Расспрашивал людей. Пытался искать.
Все было напрасно. Его жена и его нерожденный ребенок словно провалились сквозь землю.
Он искал несколько месяцев. А потом в отчаянии пришел в церковь. И там, только там ему сказали страшное. Ему рассказали, что Наденька была похищена и убита одним из ночных кровопийц. Рассказали про вампиров. Про оборотней. Показали, ЧТО эти мрази делают с людьми...
И Костя поверил. И искренне, верой и правдой служил ИПФ вот уже почти двадцать лет, спасая людей от исчадий ада.
Юля была первой, кто заставил его посмотреть на вампиров с другой стороны.
Да, исчадия ада.
Но... может быть, Господь не закрывает дорогу к спасению и для них? Рокин видел глаза Юли, когда она говорила, что любит. И узнавал этот свет. Так же сияли глаза Наденьки.
Они обе любили. Искренне. Действительно любили. И ради этой любви готовы были на все.
И... а что вампиры делают с людьми? Юля общалась с ними уже больше года. Пусть у него нет дока-зательств — Рокин свято был уверен — уже при первой их встрече, в домике охраны у некоего Снегире-ва, она была заодно с вампирами. И выгораживала их, не щадя себя.
Рокин не сомневался — Юля не смирится. Не сломается. Такую и монастырь не возьмет. Она любит. И вырвется из любого плена. И ее вампир будет искать ее. И не только вампир. Дракон. Алекс.
Он тоже любит. И тоже будет искать и ждать.
Рано или поздно она вернется. И тогда...
Юля — безудержная натура. Безутешная в горе, сумасшедшая в радости, страшная в мести. Когда она вернется, иконы в городе заплачут кровью. Если уцелеют.
И все же... Он не стал бы предавать своих. Но он видел глаза Алекса. Видел, как он смотрел на Юлю. Его глаза были любящими. Ласковыми. Теплыми. Он бы за нее глотку зубами перегрыз. Как и сам Костя когда-то за свою жену.
Рокин сам не понимал, ЧТО заставило его звонить. Не мог себе объяснить. Но знал твердо — он все делает правильно.
Тихонько звякнуло окно.
— Константин Сергеевич? Извините, что через окно, но если уж Петр Первый в него лез, то нам тем более не зазорно. Мы думали, что вас убили.
Алекс, спрыгнувший в палату прямо с подоконника, выглядел усталым и растрепанным. Только горе-ли лиловым пламенем нечеловеческие глаза. И резко выделялись скулы на осунувшемся лице.
— Н....е...т, — попробовал Рокин. Произносить глухие звуки оказалось мучением. Но пришлось попро-бовать еще раз. — Го...о...рю... п...ло...о...
— Плохо говорите? Горло? — тут же догадался Шарль. — Ходить можете или лучше взять кресло-коляску?
Рокин кое-как шевельнул плечами. Тело особо не болело. Просто плохо слушалось. Шарль поглядел на его попытки шевелиться и коротко кивнул.
— Тогда лучше своими ногами. Мы вам поможем. И одеться в том числе.
Рокин сдвинул было брови, но куда там. Никого не интересовало его праведное возмущение — что он, педик, чтобы его мужики одевали!?
Его сноровисто вытряхнули из-под одеяла, в шесть рук запихнули в свободные, на пару размеров больше необходимого, джинсы и свободный же свитер, накинули сверху куртку и сунули ноги в крос-совки. А потом один из пришедших с Шарлем просто подхватил его на руки. И кивнул на окно.
— Потом вернетесь за мной, — без перевода понял его Шарль.
— Да — кивнул второй из вампиров.
Рокин поежился. Находиться на руках у кровопийцы...
— да не волнуйся, мужик, меня только бабы интересуют, — ухмыльнулся ему тот, заметив состояние транспортируемого.
Рокин скорчил ему рожу и вампир выпрыгнул в окно. Скорее даже пролевитировал. Внизу его ждал и страховал второй вампир. Они переглянулись — и потащили Рокина к машине.
Шарль, оставшись один, тоже не терял времени.
Он перекособочил все белье на кровати, осторожно положил на бок тумбочку, обернул в простыню и разбил капельницу и телефон (чтобы не было лишнего шума), а потом придал осколкам нужный вид. Пусть ИПФовцы думают, что тут произошло! Похищение или что-то еще...
Пусть поломают головы!
* * *
Мечислав сидел в машине и мрачно смотрел на здание штаб-квартиры медведиц.
Сейчас вампиры медленно и бесшумно окружали спорткомплекс 'Трудовик' со всех сторон неслышными тенями скользя в ночи.
Как бы ему хотелось сейчас быть с ними!
Нельзя. Он — Князь Города. Его дело отдавать приказания, а не рисковать собой. Как бы не кипело внутри холодное черное бешенство.
Мечислав отчетливо понимал — медведицы всего лишь исполнительницы. Но собирался расправиться со всеми виновными максимально жестоко. Чтобы остальные помнили. В чем-то общество вампиров и оборотней похоже на клубок гадюк. Стоит им подумать, что он — не змея, а веретеница, и его разорвут на мелкие клочья. Поэтому приходится быть и жестким. И жестоким. Что очень не нравилось Юле.
Где-то она сейчас...
От мыслей о фамилиаре (кой черт — фамилиаре!? Любимой женщине!) бешенство закипело с новой силой. Мечислав стиснул кулаки, но перелиться в какую-то ощутимую форму его ярость не успела. Зашипела рация.
— Шеф, первый, мы на позициях.
— Готовность — один, — откликнулся Мечислав. Вообще-то ему полагалось сидеть в кабинете и ждать, пока ему привезут медведиц, но это было уж слишком. Он решил поехать сам. Но не лезть в драку, а координировать действия остальных.
Щелкнул рычажком рации.
— Группа — два?
— Готовы.
— Группа — три?
— Готовы.
Готовы были все шесть групп.
Штаб-квартира медведиц была в сущности небольшим зданием. Но попробуй, обложи его так, чтобы никто не ушел! Группа-один закрывала двери. Группа — два — окна на первом этаже. Группа — три — окна на втором этаже. Группа — четыре — крышу. Группы пять и шесть рассыпались по окрестностям, вооруженные сетями и снотворным. Мечислав не хотел, чтобы кто-то ускользнул из его рук в самый последний момент. Нетушки...
