Ник

— А как же их семьи живут все время, пока мужчины в разъездах? Ведь такие путешествия, насколько я понимаю, могут длиться достаточно долго? — удивился я.

Тор пожал плечами:

— Так ведь оговоренную сумму выплачивают сразу. Ну и по пути обычно удается кое-что заработать. По-всякому бывает. К тому же, нанявшиеся в охрану частенько сами кое-чего приносят в караван для продажи. У нас многие гномы — хорошие ремесленники, некоторых можно даже назвать мастерами. Только не всем по нраву постоянно дома сидеть.

М-да. Интересненько они тут живут. Захотел — поработал, надоело — нанялся охранником в караван, да еще и результаты своей работы продать можно.

Дортмун уселся за вынесенный стол, достал тетрадь и начал зачитывать имена имеющих право выбрать трофеи и количество оных. После оглашения очередного имени следовала короткая пауза, минуты в две-три, в течение которой названный быстро выбирал положенное ему по праву. Я не сразу догадался, что гномы уже заранее присмотрели себе то, что нравится, поэтому процесс шел достаточно бойко. Вот произнесли имя Леона. Я удивился. Не ожидал, что чужаку, да еще который по долгу службы обязан охранять своего сопровождаемого, гномы выделят часть трофеев. Видимо, гномы оценили мастерство Леона, да и количество убитых без него могло быть больше. Доспехи Леон выбрал быстро, но вот оружие перебирал долго, недовольно кривясь и что-то бормоча. Наконец выбрал себе пару мечей, отдаленно напоминающих его сломанные, и с тем же недовольным видом вернулся в строй. Увидев меня, протолкался поближе и показал то, что выбрал:

— Глянь, Ник, что приходится брать, — и чуть ли не под нос сунул мне мечи.

— А что такое? Плохие? — Честно говоря, я не мог определить качество оружия на глаз. Меч — он и есть меч, разве что цвет металла бывает разный.

Леон укоризненно посмотрел на меня:

— Они даже не гномьи! Нет, я не скажу, что плохие. Так, середнячок. У меня-то были полегче раза в два, из особого металла. Для гвардейцев их по спецзаказу изготавливают гномы. Надо же, как мне не повезло. Какое-то роковое стечение обстоятельств, что они сломались. Я уже даже стал думать, что тут магия виновата. — Он огорченно махнул рукой.

Тут Дортмун назвал мое имя. Я удивленно посмотрел на него. Почему-то даже в голову не приходило, что и мне полагается доля. А доля эта составляет два комплекта доспехов и оружие к ним. Припомнив слова Дортмуна, что на моем счету не менее пятерых жмуриков, а трофеи выдают по количеству убитых, я почувствовал, что меня где-то местами надули, но не стал возмущаться — с этими-то не знаю, что делать.

— Хорошо, что ты подошел, Леон, — обратился я к гвардейцу, — помоги выбрать. Честно говоря, я не очень разбираюсь в оружии.

Он только покачал головой, и мы вместе стали смотреть. Леон выбирал недолго — еще в первый раз он все, что надо, увидел и оценил. Поэтому быстренько оттащил в сторону пару кольчуг, два меча, маленький щит, что-то еще. Мой взгляд выцепил в куче нечто выделяющееся среди однотипного вооружения. Это была сбруя с аккуратно прикрепленной к ней чертовой дюжиной метательных ножей. Узкие ножи, небольшие по размеру, чуть длиннее ладони. Не знаю, зачем кому-то из нападавших понадобилось их брать с собой, — они совсем не подходят для использования в бою на открытой местности. Скорее, это оружие наемных убийц. Наверное, среди нападавших затесался такой умелец. Я поднял сбрую и вытащил один нож, взвесил в руке. Лезвие острое, металл непонятный какой-то, темный. Оп-па! А это что еще такое? Нифига себе! Центр тяжести — плавающий! Неужели внутри залита ртуть? Да нет, вряд ли. Хотя, кто их тут знает... Немного поиграв ножом, понял, что это идеальное метательное оружие на близком расстоянии для кистевого броска в не защищенного доспехами противника. Слава богу, кисти рук у меня натренировались за последнее время очень хорошо. Судя по менталитету местных, такие ножи должны быть отравлены для пущего эффекта, но эти, похоже, все-таки чистые.

— Зачем тебе эти зубочистки? — вдруг раздался над ухом голос Леона. От неожиданности я дернулся и выпустил нож из руки. Сделав один оборот, он, словно притянутый магнитом за лезвие, резко ушел вниз и воткнулся рядом с носком сапога Леона.

— Хм... Пожалуй, не стоит к тебе подходить со спины, — задумчиво протянул Леон, — а то еще зарежешь нечаянно.

— Вот и не подходи, — хмыкнул я, — лучше выскажи свое мнение насчет ножей.

Леон вытащил из доски нож, покрутил его в руках и пожал плечами:

— Обычный метательный нож. — Крутанув его между пальцев, поправился: — Ну, не совсем обычный. Я никогда не слышал о том, чтобы центр тяжести смещался. Ну, а так, ничего особенного. — Он вернул мне нож.

— Тебе может и ничего особенного, — проворчал я, забирая нож, — а мне нравится все метательное, к тому же, владению мечом меня с детства не обучали, как некоторых. Вот и приходится использовать то, чему можно научиться самому.

— Слушай, — оживился Леон, — а давай я тебе преподам несколько уроков владения мечом. Все равно в дороге делать нечего. А так и я потренируюсь, — сказав это, он тут же сник.

— Что, жалеешь о своих мечах? — понял я его. Он только махнул рукой. — Ладно, — хлопнул я его по плечу, — если обещаешь мне тренировки, я тебе кое-что покажу. Хотя и сомневаюсь, что за четыре оставшихся дня можно чему-то научиться. — Я вздохнул. — Ну, хоть покажешь мне, как правильно держать меч в руках, чтобы не выглядеть полным неумехой.

Леон загорелся идеей, но прежде чем идти, я его спросил:

— Скажи, сколько стоят оружие и доспехи, которые ты выбрал мне?

— Ну, — задумчиво протянул Леон, — смотря где продавать. Все вполне обычное, у гномов мало заплатят, у людей — чуть больше, эльфы вообще не купят.

— Гномы сколько дадут? У меня совершенно нет желания забивать этим голову.

— Думаю около четырех золотых. Может быть, три.

Хм... А Дортмун получил пятьсот за какое-то сопровождение. Понятно, почему он не отказался. Тем временем раздача слонов закончилась, я сгонял к Дортмуну и быстренько договорился с ним. Леон не ошибся в оценке. Получив от гнома три золотых, я вернул обратно выбранные для меня Леоном трофеи. Себе оставил только метательные ножи — ну нравятся они мне!

Затем мы с Леоном поднялись ко мне в комнату, и я продемонстрировал ему эльфийские клинки.

Леон внимательно осмотрел мечи. Взял оба изогнутых клинка, подержал их в руках, легонько покачивая ими, прикрыв глаза. Затем печально вздохнул, открыл глаза и огляделся. Понятно, комната маленькая, особо не помашешь.

— Ладно, Леон, что скажешь? — Мне было интересно узнать его мнение. Может, не стоило и таскаться с этими мечами?

— Что я могу сказать, — грустно произнес Леон, — мечи отличные. Эльфийская сталь — пожалуй, даже получше моих будут. Такое редко бывает, чтобы кто-то мог превзойти гномов. И мне как раз под руку. Может, продашь, а? — Он с надеждой посмотрел на меня, но тут же сник: — Да нет, у меня и денег-то таких нет.

Я только покачал головой. Что-то мне совсем не хочется их продавать, да и стоят они, судя по реакции Леона, немало.

— Ну, пока мы в пути, пользуйся, — сказал я, — все-таки ты мне обещал преподать основы. Ладно, а что ты скажешь насчет этого клинка? — Я развернул отдельно замотанный меч эльфийки и вытащил из ножен.

— Ого! — пробормотал Леон, взяв его в руки и рассматривая со всех сторон. — Откуда он у тебя?

— Бабушка в наследство оставила, — недовольно ответил я. — Ты не отвлекайся, скажи, каков меч?

Леон хмыкнул.

— Ну да, как же, бабушка. Из правящего Дома эльфов? — Он указал пальцем на небольшое клеймо в основании лезвия.

Привалившись к стенке, я лениво пошевелил рукой, мол, отвали с вопросами.

— Хороший меч, — тем временем ответил Леон, — я бы даже сказал, очень. Щас проверим.

Он посмотрел по сторонам, достал откуда-то из угла тряпочку. С сомнением оглядев ее, пробормотал:

— Ну... пойдет, — и резким движением подкинул под потолок, подставив на пути ее падения неподвижный клинок. Я с интересом наблюдал, уже догадываясь, что должно произойти. Подкинутая тряпка не была шелковым платком и падала совсем не плавно и не красиво. Однако результат оказался именно таким, как я и предположил. Не изменив скорости падения, на пол упали два кусочка тряпочки, вместо одной. Хорошо, что я не пробовал остроту меча пальцем. Тот же трюк Леон проделал с мечами, одолженными ему мною. Результат оказался несколько хуже. Они не разрезали материю, будучи неподвижными, но легкое движение кистью приводило к тому же результату.

— Ну, — с удовольствием прокомментировал результаты проверки Леон, — тоже неплохо. Так что? В принципе, я готов приступить к тренировкам. Ты как?

Но я отказался, сославшись на дела. Ведь мне так и не удалось уединиться и немного поработать с Умником. Я предложил Леону начать завтра на первом же привале, как отправимся в путь. Леон не стал настаивать и побежал во двор притираться к мечам.

Захватив метательные ножи, я отправился к понравившемуся мне месту у озерца. Там никто не будет мешать. По пути встретил Тишь и тихо, чтобы не услышали крутящиеся рядом служанки, сказал ей, что ночью снова к ней приду. Она только улыбнулась в ответ.

Сначала я просто посидел на травке, наслаждаясь красивой природой. Подышал полной грудью — воздух чистейший. Закрыв глаза, подставил лицо солнечным лучам... Ммм... Кайф....

"Умник! — пришел наконец я в себя. — Давай отчитывайся, как у тебя дела обстоят на трудовом фронте?"

"А что конкретно? Я тут многими вещами занимаюсь, знаете ли. С чего начинать?"

"Начни, пожалуй, с того, как обстоит дело с твоей связью с бадди-компом, — немного подумав, решил я. — Что-нибудь получается?"

"Отчитываюсь, — официальным тоном начал Умник. — Удалось определить, какие параметры твоего мозга снимаются датчиками бадди-компа. Выставлено соответствие между волнами твоего мозга, на которые реагируют датчики, и радиоволнами, испускаемыми датчиками на прием компу. То есть, уже преобразованными в формат, понятный бадди-компу. И еще. Я заметил, что за последнее время объем снимаемой информации с мозга увеличился. Компьютер стал реагировать на более широкий диапазон излучений твоего мозга. К сожалению, я не могу увидеть, что при этом происходит в самом бадди-компе".

"Ну, с объемом снимаемой информации понятно. Там на входе стоит нейросетка, постепенно адаптирующаяся к излучениям мозга, — задумчиво проговорил я, вспоминая, как только что купленный бадди-комп реагировал лишь на самые примитивные команды. — А в самом компе заложена мощная база данных по всевозможным излучениям мозга. Вот в таком тандеме они и работают. Датчики снимают излучение, сеть пытается сделать выводы, которые затем анализируются с помощью этой базы данных, идет обратная корректировка, обучение и так далее. А вот что происходит в компе, по крайней мере визуально, ты сможешь увидеть так".

Я достал из специального кармашка в ремне спрятанные туда стекла-дисплеи от очков. Затем сгенерировал на бадди-компе пользователя с минимальными правами, выделил ему отдельное рабочее виртуальное пространство, не пересекающееся с моим. А затем сделал так, чтобы из этого виртуального пространства при необходимости можно было получать аудиовизуальную информацию из моего. Пока только в одну сторону. Затем вдруг подумал, что проще будет сделать немного по-другому. И подключил один дисплей к только что сгенерированному виртуальному миру, второй — к моему. Проверил. Все нормально. По сути, сейчас получились как бы два бадди-компа.

"Слушай сюда, Умник", — начал я, и вдруг у меня мелькнула другая мысль: — Радиоволны — это хорошо, но ты же понимаешь, что связь там идет цифровая. Сумел ли ты разобраться в цифровом формате, передаваемом по радио? В принципе, там никакого шифрования нет, но много всякой сопутствующей служебной информации — можно запутаться. Ты успел прочитать учебники по цифровой связи еще тогда, на корабле?"

"Ага. — Голос Умника прямо сочился довольством. — Пожалуй, это было самым сложным. Действительно, хорошо, что успел тогда наткнуться на эту информацию. Так что тут все в порядке, а вот с сигналом, который идет на субноут, разобраться пока не смог".

"Ну, это-то понятно, — с облегчением сказал я. — Там действительно наворочено всякое. И шифрация — только один из моментов. Ладно, речь сейчас не об этом. Во-первых, создай свои магические "глаза" прямо на дисплеях, по "глазу" на дисплей. Если сможешь, сделай, чтобы это была тонкая пленка поверх стекол. Справишься?"

"Обижаешь", — ответил Умник.

Своим вторым зрением, на которое тут же переключился, я заметил потянувшиеся от браслета с Умником тоненькие лучи, образовавшие тонкую сеточку вокруг стекол, которая затем засветилась от переданной ей энергии. Плетение этой сеточки, впрочем, как и всех виденных ранее мною информ-структур, было по-своему уникальным. В данном случае — достаточно простым. И я постарался запомнить, как она выглядит.

"Ну как, видишь что-нибудь?" — спросил я.

"Ага", — довольно ответил Умник.

Я снова задумался. Принципы цифровой связи — это, конечно, хорошо. И хорошо, что Умник с ними ознакомился, только теория и реализация этих протоколов могут очень сильно отличаться. Я вдруг хлопнул себя по лбу. Идиот! Какого фига я тут мучаю Умника, когда у меня есть субноут? Подчинившись моей команде, бадди-комп быстро нашел в бездонных запасниках моего субноута спецификации протоколов связи в устройствах типа "бадди-комп", и я последовательно стал выводить их на экран, чтобы Умник мог ознакомиться с ними. Вся процедура заняла с полчаса. Затем я погонял бадди-комп в разных режимах, чтобы Умник соотнес зависимость двух сигналов — от мозга до датчиков и от датчиков до компа, с видимым результатом работы в дисплеях.

Нам пришлось повторить процедуру пару десятков раз, прежде чем Умник сумел уловить необходимое. И потом еще с полчаса он пытался научиться правильно формировать пакеты информации. Все-таки Умник — компьютер. Иначе хрен бы что у нас получилось. Но, в конце концов, получилось. Я даже успел с ним поругаться. А потом помириться. Мне почему-то все это казалось не таким уж и сложным. Я с тихой радостью наблюдал, как в виртуальном пространстве Умника открываются и закрываются разные программы, как он устанавливает, по моим подсказкам, связь через бадди-комп с субноутом и тут же начинает просматривать доступную информацию.

Некоторое время я лежал, отдыхая и краем глаза наблюдая, как Умник работает. В то же время я тренировался выпускать из кончика пальца невидимые энергетические разряды. Ха! Таким разрядиком мне удалось прихлопнуть муху, севшую на веточку. А может и не прихлопнул, а она просто вырубилась — по крайней мере, перестала шевелиться. Наконец мне это надоело.

"Ладно, Умник, потом поиграешь. Сейчас ответь мне, как обстоит дело со снятием мышечной памяти и умений с реципиента?"

"А никак, — бодро отрапортовал Умник. — Скорее всего, часть такой информации хранится вместе с чистой информационной составляющей. И она способна адаптироваться мозгом. Поэтому ты заговорил на языках только с небольшим напрягом. А с более глубокими пластами памяти, той же мышечной, опытом и прочим — не разобрался. Даже не знаю, в каком направлении копать".