— К сожалению, сеньор Зумеж, ничего обещать вам не могу, — деланно развел
руками магистрант. — Сами понимаете, у меня сейчас чрезвычайно много дел.
Надо успеть подготовиться к экспедиции.
— Но почему вы так спешите? — проницательно посмотрел на него маг.
— Да вот не терпится взглянуть на оборотней, — усмехнулся Корин. — Еще
раз извините, коллега.
Покинув неприятно удивленных Дагоруса и Марвину, Корин вернулся к своей
компании, он очень спешил: для него сейчас было крайне важно, не потерять из
виду Чадую.
Чадуя, Очиг, Кийф и Гайо весело крутились сейчас в веселом хороводе.
Обычные посетители уже успели забыть о присутствии в таверне магов, тем более
что Тубарус покинул ее, разочарованный сообщением Корина. В зале снова царило
веселье, Корин внезапно насторожился, ему вспомнился подслушанный разговор
Дагоруса, о соке кэлура. Он словно почувствовал, что его легкий, едва
уловимый запах витает по залу. У кого-то из присутствующих в таверне был с
собою кэлур.
Чрезвычайно тонкое обоняние, не уступавшее обонянию дикого зверя,
позволяло Корину учуять самые незначительные посторонние запахи, он не мог не
узнать столь специфичного запаха настойки, которую ему нередко приходилось
использовать. Встревоженный маг резко встал и быстро вышел из зала. С Очигом
он все вопросы решил, и ему не хотелось попасть в новую ловушку.
Ожечаи возвращались по ночной улице, недоуменно переговариваясь между
собой. Неожиданный, невежливый уход Корина поразил всех. Впрочем, мужчины
отнеслись к этому с пониманием, сознавая, что у их приятеля сейчас накопилось
слишком много дел перед экспедицией. Вопрос о таинственном исчезновении
магистранта обсуждался одними женщинами. Вскоре вся компания вернулась в свой
дом, не заметив двух котов, маячивших в темноте в двухстах аршах от их
дверей.
Коты в свою очередь не заметили летучей мыши, скользившей прямо впритирку
над темными уличными крышами. Зато она заметила бездомную парочку, да и как
их было не заметить, если на котах все еще ярко горели следы от воздействия
магических ловушек, выдававших их с головой. Конечно, далеко не всякий мог
увидеть исходившее от них яркое сияние, да и она сама видела его, только
инвертировав внутреннее око.
При виде двух разбойников летучая мышь начала действовать решительно и без
предупреждений.
— Смотри! — заорал серый кот, указывая лапой на огненный шарик, похожий
на яркую звездочку, загоревшуюся в ночном небе.
— Спасайся! — мяукнул в ответ дымчатый.
Ослепительная вспышка, озарившая улицу, помешала летучей мыши увидеть, что
же случилось с ее мишенями. Когда магическое пламя исчезло, она скользнула
над мостовой, пытаясь отыскать обгорелые останки котов, но не обнаружила
никаких следов, подтверждавших, что цель поражена. Корин, а это он охотился
на своих врагов в облике летучей мыши, оборотился орлом, взмахнул могучими
крыльями и отправился к усадьбе Лэртоса, продолжать розыски юрких магов.
В это же самое время в более чем в трехстах милях от Катарела, в округе
Гуйс, в кабинете на усадьбе, принадлежащей дону Кэвагу Вартосу, постанывали
от боли два сильно обгоревших мага. В комнате воняло паленой шерстью, но им
сейчас было не до запахов: они рылись в шкафу в поисках лечебных настоек.
Наконец отыскав несколько пузырьков, наполненных целительной влагой, среди
которых оказался и сок кэлура, и, сделав лечебные компрессы, маги понемногу
успокоились. Вскоре сообщники крепко спали, видя экзотичные красочные сны и
радующие душу галлюцинации.
Корин в облике Лэртоса разгуливал по его владениям. Здесь, так же как и в
городе, все еще только ложились спать. Маг вступил в права беглого хозяина
усадьбы. Первым делом он отдал распоряжение управляющему снабдить лошадьми
Очига, а затем снова принялся за обыск, пытаясь отыскать хоть какой-то след к
логову своих врагов.
Чувство висящей над ним угрозы не оставляло его. Корин прекрасно понимал,
что если не расправиться с ними сейчас, то, когда они придут в себя, борьба с
ними будет значительно опасней и сложней. Следующий раз маги, наученные
горьким опытом, будут действовать значительно осторожней и коварней. Однако
никаких следов говорящих, куда они могли спрятаться, чтобы зализать свои раны
он так и не нашел.
Убедившись в бесполезности своих поисков, магистрант вернулся в гостиницу.
Кебе по-прежнему спал, что стало уже почти традицией. Но комната Энюя, к его
удивлению, оказалась неплотно прикрыта, в узенькую полоску пробивались тонкие
лучики света. Толкнув дверь, он без стука зашел в номер, Энюй, сидевший за
столом, резко повернулся в его сторону. Корин заметил разложенные перед
полуэльфом монеты.
— Ах, это вы, сеньор маг, а я уж думал... — запнулся он.
— Что ты думал? — нахмурился Корин, разглядывая неожиданного вернувшегося
блудного компаньона.
— Да, ничего я не думал, — дернул плечом бродяга.
— А где ты же был?
— Охотился за бандой Бэмегула, — усмехнулся Энюй.
— Охотился за бандой Бэмегула?.. — недоверчиво переспросил Корин.
— Ну не один, конечно, а со стражниками, — улыбнулся Энюй. — Вы же мне
сами приказали, сеньор маг, отправиться в участок и рассказать о напавших на
нас бандитах.
— Я тебе приказал?.. — едва не раскрыл рот донельзя удивленный маг.
— Вы, конечно, прямо не говорили об этом, но я понял, что вы хотели это
сделать, просто забыли, — хитро подмигнул ему Энюй.
Корин догадался, на что намекал пройдоха. По закону он был обязан доносить
в участок о всяческих нарушениях законов империи. Недонесение сведений о
местонахождении банды Бэмегула грозило обычному человеку серьезным
наказанием, чуть ли не как пособнику. Корина также могли наказать, как именно
он не знал, но догадывался, что был бы строго наказан, по крайней мере,
большим денежным штрафом.
— Значит, ты пошел и донес от моего имени? — заинтересовался он.
— Конечно, — кивнул Энюй. — Но про гнома я ничего не говорил стражникам.
Будьте спокойны. Как он себя чувствует?
— Выздоровел и уехал по своим делам, — пожал плечами Корин, не желая
вдаваться в подробности.
— Как же вы его отпустили? — удивился бродяга.
— И где ты гонялся за бандой Бэмегула? Рассказывай, — не стал уходить на
скользкую тему Корин.
— А что рассказывать, — зевнул Энюй. — Они приказали мне проводить их на
то место, где была засада. Ну и дальше мы отправились по следам банды.
— И куда они вас привели?
— Сначала на северо-запад, потом, когда бандиты опомнились от испуга, они
погнали на восток. Ну, а когда заметили, что мы их преследуем, рванули на юг.
Ну, мы их и преследовали, пока им не удалось оторваться от нас.
— Где же они сумели от вас оторваться?
— На южных отрогах Маантейского хребта. Под ними оказались весьма резвые
лошадки, поэтому мы их и не догнали, хотя и у стражников, признаться, тоже
лошади недурны.
— Значит, ты за пять дней успел сделать такой крюк по острову, побывать
на Маантейском хребте и уже вернулся обратно? — удивленно посмотрел на него
Корин.
— А чему вы удивляетесь, сеньор маг? — зевнул Энюй. — Лошади сильные, от
города до тех мест, где мы были, возвращаться всего-то немногим больше сотни
миль. А всего мы проскакали около трехсот. Вы меня извините, сеньор маг, но у
меня дела, лучше я все расскажу вам завтра.
— Имей в виду, — усмехнулся Корин. — На днях я выезжаю в экспедицию. Ты
по-прежнему собираешься ехать со мной?
— Разрешите мне немного подумать, сеньор маг, — снова зевнул Энюй. — Я
что-то сильно устал от этой гонки. Хочу спать. Я только-только вернулся.
— Хорошо, отдыхай, — кивнул Корин, который тоже вдруг почувствовал
страшную усталость после более чем бурно проведенного дня.
Вернувшись в свой номер он немного поломал голову над неожиданным
возращением потерявшегося Энюя. Он пришел к выводу, что парень не врет, хотя
кое-какие сомнения в нем все же возникли. Однако спать ему хотелось слишком
уж сильно, и не было никакого желания ломать голову над каждым происшествием.
Вскоре магистрант крепко спал. Ему почему-то вдруг приснился Зордос,
маячивший в далекой-далекой дымке. Казалось, маг хочет о чем-то предупредить
его, но Корин никак не мог понять о чем именно.
* * *
Все следующее утро Корин вертелся, как белка в колесе, добывая все
необходимые бумаги и разрешения на проведение исследований в районах,
примыкающих к "Огненному кольцу". Впрочем, Тубарус ему здорово помог и
советами и делом. С его помощью еще до обеда все нужные справки и разрешения
были у Корина на руках. Он испытывал горячее желание отблагодарить
профессора, но не знал, как ему это сделать. Можно было бы вернуть ему
похищенные книги, но они были сейчас жизненно важны для него. Да это могло
вызвать кучу ненужных вопросов. К тому же профессор все равно не знал
древнего языка горных троллей.
В полдень Корин зашел к профессору, как они и договаривались, однако не
только пунктуальность и чувство благодарности руководили магистрантом. Ему
очень хотелось задать кое-какие вопросы по Харагусу. Дневники и заметки
Димита, найденные у Лэртоса, оказались не совсем полными. Харагус пользовался
сквозной нумерацией и в ней Корин обнаружил два пропуска, соответствующих по
размеру стандартным тетрадям, которые использовал для своих заметок Димит.
Судя по некоторым ссылкам на отсутствующие записи, в исчезнувших бумагах
находились заметки по Путайсу и Суфантайсу.
Корин, огорченный их отсутствием, вначале отнес исчезновение заметок на
счет небрежности похитителей, но позже убедился, что Лэртос педантично точен
и аккуратен. Более того, он, тоже внимательно изучавший записи Харагуса,
отметил в своем дневнике отсутствие этих тетрадей.
Однако записи Харагуса кто-то внимательно изучал еще до Лэртоса, кое-где
стояли пометки, которые Корин заметил и в некоторых книгах, похищенных у
Тубаруса. Но это не могли быть пометки самого Харагуса или Лэртоса: это была
не их рука. По всей вероятности их сделал сам Тубарус или кто-то из его
гостей.
— Вот и вы, коллега! — приветствовал его Тубарус. — Вы помнится, о чем-то
хотели меня спросить?
— Профессор, меня сильно заинтересовало ваше упоминание о том, что
Харагус занимался не только оборотнями, но и исследованием свойств кэлура. Вы
не знакомы с его исследованиями по Путайсу и Суфантайсу? — решил действовать
напрямик Корин.
— Меня признаться уже в те годы мало интересовали исследования кэлура,
ради которых собственно Харагус и приехал на острова. Оборотнями он занялся
значительно позже. Их способности к превращениям, по его мнению, были как-то
связаны с кэлуром. Но вот как именно, он мне не объяснял, а я особо его и не
спрашивал. Но ваш вопрос, коллега, заставил меня кое-что вспомнить. Сам я не
раз бывал в тех краях, но только мельком: там особо не разгуляешься. На
Путайсе полно драконов, на Суфантайсе — змей, к центру островов не пролезть:
непроходимые джунгли — все население живет на побережье. С этими островами,
по мнению Димита, связано что-то весьма древнее и таинственное. Его дневников
с заметками по этим островам я не видел, но отчетливо помню, что с ними
связана очень неприятная и некрасивая история. В свое время Харагус даже
подозревал Акифойюса, в хищении каких-то его записей, связанных с островами.
Я убеждал его, что это глупо, но он никак не мог отказаться от своих мыслей,
хотя это совершенно нелепо. Зачем Асмату это нужно? Ведь Акифойюс уже тогда
возглавлял кафедру "Магические растения и снадобья", а Харагус — выпускник
именно этой кафедры. Акифойюс навещал меня примерно в тоже время, что и
Димит. Дело в том, что только я и Акифойюс знали о работах Димита по кэлуру:
Харагус давал ему свои заметки на рецензию. Сейчас я, конечно, точно не
вспомню, но, по-моему, исчезли записи именно по Путайсу и Суфантайсу.
— А что в них могло быть? — в упор смотрел на профессора заинтригованный
магистрант. Дело становилось все запутанней и запутанней.
— Но, дорогой коллега, это же совсем не моя тематика. Я по образованию
маг-геолог, астролог и астроном, хотя, конечно, занимаюсь не только этим. Но
близко сталкиваться с магическими растениями мне самому почти не приходилось.
Правда, смутно помню, что Димит исследовал влияние магических растений на
творческую силу мага и вообще на его магические и психические способности.
Если не ошибаюсь, это была тема его магистерской диссертации. Харагус считал,
что первые маги произошли от людей вследствие мутаций, вызванных применением
в пищу уже давно исчезнувших видов магических растений. Он подозревал, что
именно воздействие кэлура привело магов к последующим мутациям и позволило
оборотням стать оборотнями. Вот по этой-то причине он и стал их изучать. У
него имелись какие-то мысли и исследования по поводу воздействия кэлура, но
он об этом не любил распространяться. Механизм превращений оборотня мне не
ясен. Я читал его работы, но не слишком в них преуспел.
— Но ведь в его теоретических работах приводятся уравнения по изменению
человеческого облика. Там ничего не говорится о применении кэлура.
— Послушайте, коллега, ну чего вы ко мне пристали? Вы ведь это знаете
гораздо лучше меня, — прищурился Тубарус.
— Почему вы так думаете? — смутился магистрант.
— Но ведь вы, надеюсь, не считаете меня дураком и не думаете, что я
поверил в ту сказку, что вы рассказали вчера в таверне?! — пристально
посмотрел на него профессор. — Я не стал вас допрашивать. Просто я прекрасно
понял, что при Бетанусе вы мне этого не расскажете, что собственно и верно.
Хотя он, как мне кажется, неплохо к вам относится, но он вам не друг. Но я
ведь помогаю вам!..
— Просто, я не знал, как это будет воспринято. Вы ведь знаете, кругом
столько запретов, — виновато пожал плечами Корин. — Вечно боишься, что
сделаешь что-то не так.
— А что же вы такое сделали, чтобы проехать по тракту? — с любопытством
посмотрел на него Тубарус.
— Я просто на время убрал самые большие глыбы в другой мир. Я называю его
"иллюзорным миром", — признался Корин.
— Так вот в чем дело! — невольно усмехнулся Тубарус. — Вы можете
создавать столь экзотические миры?! Значит, Бетанус был прав, он сразу
заподозрил нечто подобное. Вы, если ему верить, научились этому еще в
университете?
— Это он вам так сказал? — пораженно вскинулся Корин.
— Ну, конечно, кто же еще, — насмешливо улыбнулся Тубарус.
