— Сейчас война Императора с Торзалией вступает в финальную фазу. — Прохрипел эльф. — Орес, учитель Гарвина, и бывший глава боевых магов, руководит силами империи. Но он очень стар, и, если здоровье подведёт, то Гарвин должен будет взять бразды правления в свои руки. Не любит он неоконченных дел....
— Понятно. — Аксин безразлично нарисовал несколько кругов посохом в пыли, покрывающей пол, затем широким крестом перечеркнул рисунок. — Моор, ты сможешь быть проводником на территории орков?
Вампир коротко кивнул.
— Замечательно. — Холодно улыбнулся юноша. — Ашалос, тогда ты, и следопыты постарайтесь быстрее добраться до вашей столицы. Собери отряд, сколько нужно, и устраните этого старика. Без сложностей, не нужно устраивать подобие несчастного случая или смерти от старости. Просто убейте.
— Не думаю, что нам стоит делать такой крюк. — Тёмный эльф горделиво оскалился. — Нас трое, этого более чем достаточно. Очень скоро этот ваш Орес умрёт, и никакие гномы и магия его не спасут.
— Уверен?
— Его окружают вояки, а не убийцы. — Ашалос резко ударил себя кулаком в грудь. — Клянусь Великой Тьмой, что мы убьём этого старика.
— Да, там были трое убийц, лучшие среди людей, они могли бы составить конкуренцию дроу, но Гарвин отослал их с миссией в Торзалию. — Кивнул Флерес. — А без них....
— Решено. — Довольно улыбнулся Аксин. — Отправляйтесь, как только будете готовы.
Троица тёмных эльфов беззвучно растворилась в темноте туннелей.
— Ну, а мы что стоим? Вперёд, навестим наших зеленокожих друзей. — Аксин бодро зашагал вслед за Моором.
— Что-то наш младшенький очень легко смог отдать приказ о казни этого старика. — Тихим шёпотом проворчал демон, двинувшись вслед за юношей.
— А ты что хотел? — Прошептала в ответ Белла. — Нельзя быть по макушку в крови и грязи, и не запачкаться.
— Он ещё держится, но скоро Тьма выдавит из его души всё человеческое. — Прохрипел эльф. — Поверьте, теперь я это точно знаю. Пойдёмте, а то отстанем....
Глава 15
— А почему ты не учишь своих детей? У тебя их во сколько. — Орчонок, насупившись, из под лобья посмотрел на шамана. Как и все дети, он был жутким непоседой. И, сейчас, когда все его сверстники веселились, с визгом носясь между камней, он вынужден был сидеть в пещере со старым шаманом, и слушать его наставления.
— Да, детей у меня много. Но у них нет дара, они не могут занять моё место. Лишь тот, кто способен общаться с духами предков, может стать шаманом. — Старый орк задумчиво повертел в руках палку, гадая, стоит или нет с самого начала указать ученику его место, и проучить того как следует за неусидчивость, но затем решительно отбросил её в сторону. Аарх слишком долго искал приемника, и, сейчас, когда в племени, наконец, родился мальчик с удивительным и редким даром слышать голоса давно ушедших предков, он немного боялся. Старый орк чувствовал, что его время подходит к концу, а умереть, оставив племя без мудрости пращуров, он просто не мог. Аарху нужно было многому научить этого непоседливого орчонка, а палка могла лишь испортить всё дело. Не стоило сразу отбивать у юнца тягу к учёбе. — У моих сыновей нет этого дара, а у тебя есть. Лишь ты сможешь занять моё место....
— Но я не хочу быть шаманом, я хочу быть воином. — Пробурчал малыш.
— Понимаю. — Спокойно кивнул головой Аарх. — Когда меня привели в эту пещеру, то я тоже грезил битвами. Мечтал вырасти могучим богатырём, заслужить титул "рахк".... И затем я, Аарх-рахк, бросил бы вызов вождю, и победил бы его в битве у чёрной скалы. И повёл воинов на север, рвать на части жалких людишек, что не научились ещё прятаться за высокими каменными стенами. О моих подвигах пели бы песни долгими зимними вечерами у костра.... Вот о чём я мечтал. Всё это я высказал своему новому учителю.
— И он побил тебя? — Заинтересованно привстал с каменного пола орчонок.
— Нет, он просто сказал, что если я трус, боящийся взвалить на свои плечи ношу заботы о родном племени, я могу бежать прочь, и рассказать своему отцу с матерью, что они воспитали нытика и слабака.
— Я не трус! — Взревел разъярённый орчонок.
— Ты думаешь, что мало доблести сидеть здесь, в этой пещере, и слушать старика, быть воином, рвущимся в бой — вот дело, достойное настоящего мужчины? — Спокойный тон старого шамана моментально охладил разгорячённого малыша.
— Да. — Потупившись, пробормотал тот.
— Как тебя зовут?
— Крог.
— Крог.... Знаешь, когда-то наш народ чуть не погиб.
— Что?
— Да, и лишь один орк смог спасти своё племя. И именно благодаря этому мы сейчас живы. Но ведь тебе это не интересно....
— Расскажи. — После нескольких минут молчания протянул малыш.
Орки были плохими рассказчиками. Вместо слов эти зеленокожие воины предпочитали нанести хороший удар шипастой дубиной или боевым топором. Но Аарх был шаманом, он беседовал с умершими предками, мудрейшими из народа орков, а те не терпели косноязычия или несвязанного бормотания. Умение правильно разговаривать было первым, что вбил в неусидчивого подростка старый шаман, его учитель.
— Когда-то наши предки жили в этих горах, не зная горя. — Начал рассказ шаман. — Они охотились, бились с гномами, отражали набеги подлых дроу, трусливо прячущихся, и наносящих удар в спину отравленными клинками. Орки были свободными детьми гор, могучими, как медведи, и свирепыми, как барсы. Мы жили небольшими кланами, семьями, и никто не мог приказывать нам, что делать.
Аарх с улыбкой посмотрел на словно заворожённого, неподвижно сидящего и боящегося пропустить хоть одно слово ребёнка. "Да, ему это интересно. Очень хорошо, любопытство и живность ума — это именно то, что нужно шаману. И ещё дар...."
— Эти прекрасные времена длились долго, но всё рано или поздно заканчивается.... Беда пришла из-за моря. Люди.
— Люди? — Недоверчиво протянул Крог. — Но ведь они слабаки!
— Да, любой воин легко сможет убить за один бой людей больше, чем пальцев на твоих руках и ногах. — Кивнул головой шаман. — Но орки жили малыми группами, а эти трусы нападали толпами. Они прятали своё тело под железными доспехами, боясь ран и боли. Позор для истинного воина. Люди были слабы, но их было слишком много. Да ещё их маги.... Эти трусы прятались за спинами других, метая в воинов огонь и острый лёд. Наш народ, живший у подножья гор, был уничтожен, остались в живых лишь те, кто шил в сердце гор. Казалось, время могучих орков уходит.... Но тут пришёл первый из шаманов, тот, у кого был дар. Дар слышать и говорить с давно умершими предками.
— А почему раньше не было этого дара? — Удивлённо протянул малыш.
— Почему же не было, был, но мы, к несчастью, не хотели слушать мудрых советов прародителей. И были наказаны за это.
— И что же сказали предки первому шаману?
— Они сказали ему — лишь в единстве сила народа орков. Порознь не победить трусливые орды людишек. И лишь самый сильный и мудрый воин должен объединить нас. Призвал тогда шаман всех вождей, что остались, и передал им волю предков. Соберите воедино всех орков — сказал он. И пусть правит единым народом самый достойный. И собрались у чёрной скалы орки, и вышли вперёд вожди и великие воины. День, и ночь, и ещё один день бились они друг с другом, пока в живых не остался один. И все орки признали его вождём. С тех пор нашим народом правит один, великий воин. А шаман говорит с предками, и доносит их волю до вождя. И именно поэтому мы снова становимся сильней и многочисленнее, лишь благодаря мудрости пращуров. Когда приходит смерть, дух уносится в прекрасную страну. Там бескрайние горы, полные дичи, могучие враги, победа над которыми — истинная награда для доблестного орка. Днём предки охотятся и воюют, а ночью сидят у костра, и смотрят на звёзды.... И там, в ночном небе они видят будущее. А перед рассветом предки спускаются к шаману, и рассказывают ему обо всём, что увидели среди звёзд. А шаман уже доносит волю предков до вождя, и всего народа. Лишь благодаря этому мы не только живы, но и становимся всё сильнее и сильнее с каждым годом. И если вождь может смениться, проиграв бой у чёрной скалы, то шаман неизменен. Многие способны доблестно биться, но лишь один в поколение способен услышать предков. И этот единственный — ты.
— Вот это да. — Прошептал поражённый орчонок. — А что сегодня сказали тебе предки?
— Сегодня предки не открыли мне будущего. Такое бывает, когда наш народ находится на перепутье, и от того, что мы сделаем, будет зависеть наша судьба. Видимо, для нашего народа грядут новые испытания.
— Будет война?!
— Возможно, будет большая война. От советов почивших пращуров будет зависеть, жить орками, или погибнуть окончательно. — Шаман с трудом сдерживал улыбку, глядя на напрягшегося орчонка. — И, если ты хочешь сейчас убежать, и оставить в это тяжёлое время племя без мудрости предков....
— Нет.
— Не слышу, стар я уже, скажи громче. — Чуть заметно улыбнулся старый Аарх.
— Нет, я не убегу. — Твёрдо произнёс Крог ещё пока писклявым, детским голосом. — Я останусь, и буду шаманом. Я помогу.
— Молодец. — Улыбка старика стала шире. — Ты станешь взрослым, и от тебя будет зависеть судьба нашего народа.
— Ты начнёшь учить меня прямо сейчас? — Немного тоскливо протянул орчонок, вслушиваясь в возню сверстников на пределами пещеры.
Громовой хохот Аарха загрохотал под сводами пещеры.
— Что, боишься пропустить сегодняшние бои у чёрной скалы? Не бойся, шаман должен присутствовать на них, чтобы убедиться, что победитель действительно достоин чести занять место вождя. Лишь один останется в живых, самый могучий и мудрый воин, как и завещали предки. Так что пойдём, скоро начнут подходить претенденты.
— А вечером будет пир. — Облизнулся орчонок.
— Да. — Шаман оскалил пожелтевшие, но ещё крепкие клыки. — Тела убитых порубят на куски, забросят в большой котёл, и наварят кучу мяса. Всем хватит наесться досыта.
Аарх набросил на плечи старый, сшитый из обрывков грубо обработанных шкур плащ, и двинулся к выходу из пещеры.
— Да, прихвати с собой бубен. — Бросил он Крогу. — Он мне понадобится.
— Бубен.... — Малыш с благоговейным трепетом уставился широко раскрытыми глазами на удаляющегося шамана. — Тот самый?!
— Да, с помощью него много легче общаться с пращурами. — Не оборачиваясь, произнёс старый орк. — Он принадлежал первому шаману. Сейчас принадлежит мне. А когда-нибудь будет принадлежать тебе.
Орчонок восторженно вцепился в древний, почерневший деревянный обод, обтянутый серой кожей, и ринулся наружу, хвастаться сверстникам.
— Да, Крог, со временем из тебя выйдет отличный шаман. — Прошептал довольный собой Аарх. — Лишь бы в твою голову вновь не полезли глупые мысли о воинской доле. Но ничего, я этого не допущу. А то, боюсь, не дожить мне до следующего ученика, если этот сбежит.
Орк, наклонившись, поднял с пола старую, пожелтевшую кость, ровесницу бубна. Её он бил по серой, натянутой на обод коже, выдерживая определённый ритм, пританцовывая, и мысленно уносясь во время танца в мир предков, чтобы услышать их мудрые наставления. За пояс заткнул выточенный из рога лося заговорённый кинжал. Путь в мир предков был опасен, проходил через мёртвые, серые земли, покрытые вечным туманом, в котором обитали стонущие, вечно норовящие вцепиться и утащить к себе тени. Их шаман отгонял этим костяным кинжалом, тени боялись только его, никакое другое оружие их не брало. Эх, многому, очень многому ещё предстоит научиться юному Крогу....
— Воином он захотел стать. — Пробурчал шаман. — Посмотрел бы я на этих храбрецов, попытавшихся пройти через мир теней. Не всем умершим это удаётся, многие души орков застряли там навечно, взятые в плен холодными щупальцами тумана. А уж живому то пройти вообще тяжко.... Не может устоять мрак перед тёплой кровью, ох, не может, сразу бросается, как оголодавший волк на добычу. Лучше сто битв здесь выстоять, чем одну — там.
Аарх вышел из пещеры, и взглянул на солнце.
— Полдень, пора. Вождь ждёт у чёрной скалы. Интересно, сегодня ему снова улыбнётся удача, или мы, наконец, попробуем его старого, жилистого мяса....
Проталкиваясь сквозь толпу орков к месту будущего боя, шаман рыскал вокруг глазами, ища своего нового ученика. Найдя Крога, гордо размахивающего бубном в окружении сверстников, Аарх подошёл поближе, и легонько хлопнул орчонка по плечу.
— Пойдём, нам пора начинать. Поможешь мне сегодня.
Тот раздулся ещё больше от переполнявшей его важности, и важно пошёл за неспешно шагающим шаманом.
— Что мне нужно будет делать?
— Пока ничего, просто смотри, и учись.
— Только смотреть? — Разочарованно протянул орчонок.
— Ты будешь рядом со мной, там же, где стоят взрослые воины. А твои друзья будут сидеть далеко, за спинами взрослых, на камнях, вытягивая шеи, и пытаясь разглядеть, что же там происходит, как идёт бой. Разве тебе этого мало? — Деланно удивился Аарх. — А через год или два, когда ты немного подрастёшь и кое-чему научишься, то сам подашь знак к началу битвы за место вождя. И призовёшь благословение предков на победителя. Это так плохо?
— Нет, это хорошо. — Заметно повеселевший орчонок засеменил рядом с шаманом. — А что сейчас говорят предки?
— Тише, все вопросы потом. — Старик остановился перед пустой, очищенной от камней площадкой у тёмной, почти чёрной скалы. — Стой здесь, и внимательно наблюдай.
Оставив ученика, Аарх вышел вперёд. Пихающиеся локтями и рычащие друг на друга орки мгновенно затихли, и обратили свои взоры на одиноко стоявшего старика.
— Сегодня великий день. — Голос шамана загрохотал над горами, заставляя умолкнуть ветер и трястись скалы. Сейчас это был не просто доживающий свой век старик, вся сила почивших предков текла сквозь него, давая Аарху небывалое для орков могущество. — Сегодня, как завещали наши прародители, мы собрались здесь, чтобы лучшие воины племени померялись силами. Победитель станет вождём, и остальные склонятся перед ним, как было прежде, как произойдёт сегодня, как будет и впредь! Караг-рахк, тот, кто властвует сейчас, я зову тебя!
Передние ряды расступились, и вперёд вышел огромный орк, одетый только в кожаную набедренную повязку, и сжимающий в лапах огромный, со следами грубой ковки железный топор. Многочисленные шрамы, следы минувших битв, покрывали его серо-зелёную кожу, мощные мускулы перекатывались на руках. Караг-рахк, воин, вот уже многие года бессменно занимавший место вождя. Все, кто посмел бросать ему вызов, погибали у чёрной скалы, а их тела служили главным блюдом на пиру, следовавшему за ритуальными боями.
Вождь подошёл к шаману, и послушно встал по левую руку от старика. Сейчас было время, когда предки решали, кому послать удачу в сегодняшнем бою, время, когда вождь не имел власти, превращаясь в обычного воина.... Караг-рахк терпеть не мог этот обычай, ему претило потерять власть, даже на такой короткий срок, но такова была воля пращуров.
Аарх равнодушно скользнул взглядом по всё ещё мощной, несмотря на прожитые годы, фигуре вождя. "А ведь наш непобедимый Караг-рахк начал сдавать. — Пронеслась мысль в голове старика. — Вон, мышцы стали помаленьку салом зарастать. Похоже, если не сегодня, то очень скоро мы сменим вождя".
