Она решительно подошла к одежной лавке и толкнула дверь. Звякнул колокольчик.
— Приветствую прекрасную мадемуазель! — расплылся в улыбке парень в кожаной безрукавке... жилете и смешном картузе. — Чем я могу вам помочь?
— Я... просто смотрю, — буркнула Оксана, смущенно отворачиваясь. — Можно?
— Разумеется, сударыня! Для такой прекрасной госпожи — все что угодно! — парень подмигнул и жестом фокусника развернул перед ней рулон зеленой материи. — Вот, могу предложить лучший ситец приятных расцветок...
Не слушая его профессионально-завлекательную скороговорку, Оксана озиралась по сторонам. Прилавок загромождали рулоны ткани самых разных расцветок. Девушка никогда не питала склонности к самостоятельному пошиву, предпочитая магазины готовой одежды и — когда временно заводились деньги — фарцовщиков в подворотнях на Знаменской (нет, а где вы еще найдете нормальные колготки и чулки, не дающие стрелку при первой же зацепке?) Теперь обилие тканей заставило ее окончательно растеряться. В одном из рулонов она, кажется, опознала бархат, но здесь ее текстильные познания заканчивались.
Уловив ее нерешительность, приказчик замолчал. Он уже понял, что девица в бедном платье, скорее всего, недавно попавшая в столицу провинциалка и в самом деле покупать ничего не собирается. Какая-нибудь приживалка у богатой старухи, прислуга за все и девочка для битья под скверное настроение. Своих денег нет, старухины брать боится. Так что дохода с нее не предвидится. С другой стороны, посетительница, да еще и со смазливой мордашкой — все не так скучно. Может, даже удастся познакомиться... и развить отношения вплоть до амурных. Почему бы и нет?
— Недавно в Москве, барышня? — сочувственно спросил он. — И все еще не освоились?
— Да, недавно, — кивнула Оксана, с интересом ощупывая ткань. — Странный... странный город...
— Шумный, суетливый, все куда-то торопятся... — подсказал приказчик. — У вас дома, небось, все тихо и чинно?
— Да ну, бросьте... — усмехнулась девушка. — Наоборот. Я-то думала, что столица должна выглядеть... ну, большой, представительной, с высокими каменными зданиями в двадцать этажей, с автобусами и трамваями на каждой улице. А у вас как-то все сонно, домишки маленькие, покосившиеся, в землю вросли. Лошади ваши... ф-фу! — она махнула рукой, но тут же спохватилась. А вдруг продавец начнет докапываться, откуда же она заявилась? Что отвечать?
— Э-э-э... — озадаченно пробормотал парень. — Ну, Москва, конечно, не Петербург... — Провинциалка? И Москва для нее захолустье? Ой, непростая девица! И на приживалку, пожалуй, непохожа. Откуда же она, такая бойкая? — Прошу пардону, мадемуазель, а вы откуда...
Снова звякнул колокольчик у входной двери, и приказчик тут же утратил интерес к Оксане, расцвел улыбкой и повернулся к вошедшей даме, за которой следовал угрюмый бородатый мужик в красной рубахе.
— Графиня! — воскликнул он, выходя из-за прилавка и поскрипывая подсыпанным в сапоги сахарным песком. — Приветствую вас, ваше сиятельство! Прошу, заходите, мы всегда вам рады! У нас как раз новые образцы тканей. Вот, прошу сюда...
Он широким жестом указал в сторону прилавка и осекся, обнаружив, что странная девица стоит возле тех самых образцов, которые он намеревался продемонстрировать.
— Э-э-э, мадемуазель! — он осторожно тронул ее за плечо. — Могу я попросить вас немного отойти...
— Ой, да пожалуйста! — Оксана дернула плечом и направилась к выходу. Чего она вообще сюда сунулась? Тем более без денег. — Я все равно уже ухожу.
Дама с приказчиком озадаченно посмотрели ей вслед.
— Странная она какая-то, — извиняющимся тоном произнес приказчик. — Зашла, обругала Москву — и то ей не так, и это не эдак, теперь вообще убежала. Не обращайте внимания, ваше сиятельство, случаются такие дурочки.
— Дурочки, говоришь? — графиня подняла бровь. — Что-то ты, любезный, легко людей судишь.
— Прошу прощения, ваше сиятельство! — приказчик покраснел как рак. — Не подумавши брякнул-с, виноват. Не соизволите ли взглянуть...
Оксана медленно брела по дощатому тротуару, с вялым интересом оглядываясь по сторонам и наступая на желтые и красные листья, гоняемые ветром, когда сзади послышался стук копыт, и кучер возгласом "Тпру!" остановил возле нее открытую коляску.
— Погодите, милочка! — послышался возглас, и спрыгнувший с козел мужик распахнул перед ней дверцу. В коляске располагалась давешняя тетка-графиня. Впрочем, при ярком дневном свете она оказалась не такой уж и теткой. Скорее, она выглядела немногим старше самой Оксаны. — Залезайте. Да залезайте же, не стойте столбом, в конце концов!
Оксана неуверенно посмотрела на графиню, пожала плечами и неуклюже взобралась по ступенькам в покачнувшуюся коляску. Мужик захлопнул дверцу, вспрыгнул на козлы, и экипаж тронулся с места. От толчка девушка потеряла равновесие и вынужденно опустилась на мягкое кожаное сиденье.
— Я графиня Сапарская, — представилась владелица экипажа. — Но вообще-то можно просто — Натали. Мне показалось, что приказчик в лавке чем-то вас обидел. Я права?
— Не-а, — дернула головой Оксана. — Просто я чувствую себя паршиво. Ну, и раздражаюсь сильно. Меня зовут Оксана, — спохватившись, добавила она. — Мы куда едем?
— Мы никуда не едем. Просто катаемся, — пояснила графиня. — У меня утренний моцион. Значит, Оксана. Просто Оксана? И все?
— Оксана Шарлот, — буркнула девушка.
— Вот как? — брови графини изумленно поднялись. — Vous êtes Français? Mais pourquoi Oksana? [Вы француженка? Но почему Оксана?]
— Non, je n'étais pas Français, [Нет, я не француженка] — автоматически ответила Оксана, не сразу сообразив, что перешла на совершенно незнакомый до того французский язык. — Просто фамилия такая. А что вам в моем имени не нравится?
— Не француженка, но по-французски говорите отменно, с парижским произношением, — все на том же новом языке продолжила графиня. — А! Я догадалась! Наверное, ваш отец или дед — из обрусевших французов-гувернеров. Откуда-то из Малороссии, верно?
— Да нет, — досадливо мотнула головой девушка, снова перейдя на прежний язык. Русский? Да, русский. А второй — французский? Откуда она знает несколько чужих языков? — Я из... — Она запнулась. Откуда же, Олег говорил, они родом по легенде? А! — Я из Каменска.
— Каменск... — задумчиво произнесла графиня Сапарская. — Кажется, где-то в Сибири.
— На Урале, — поправила ее Оксана. — Пермская губерния, Екатеринбургский уезд.
— Да, правильно. Дед по матери у меня бывал в тех краях, рассказывал. Но вы, кажется, сказали, что плохо себя чувствуете? Женское недомогание, верно?
— Женское? Нет, ничего страшного. Просто голова кружится.
— Где-то у меня имелась нюхательная соль, — озаботилась графиня, раскрыв ридикюль. Оксана вдруг сообразила, что на языке, на котором она только что говорила, "ридикюль" означает "смешной". Она невольно хмыкнула. Да уж, точнее не скажешь. — Сейчас, сию секунду...
— Да все нормально, — успокоила ее Оксана. — У меня так всю последнюю неделю. Как только... как только сюда приехала, так и началось. Доктор говорит, что должно пройти, так что не беспокойс...тесь. Но раз уж мы все равно куда глаза глядят едем, то не могли бы вы заодно подбросить меня до дома? Тут недалеко, я покажу, куда.
— А вы, милочка, нахалка! — заявила ей графиня обиженно. — Я вам что, извозчик, что ли? И вообще, только разговор завязался, так сразу домой.
— Слушай, подруга! — не выдержала Оксана. — Я вообще-то не напрашивалась. Ты меня сама к себе посадила. Извини, конечно, что не оправдала ожиданий, но мне действительно надо домой, вытянуться на кровати и давнуть ухо пару часиков. А еще мне не нравится, когда меня называют милочкой! Эй, кучер! Останови свое корыто! Я схожу!
Графиня оторопело посмотрела на нее, потом расхохоталась.
— Нет, ну ты действительно нахалка! — сквозь смех сказала она. — Я, между прочим, графиня, а не хухры-мухры! И со мной положено вежливо разговаривать. Да не кипятись ты так, ми... подруга. Довезем тебя куда следует. Слушай, ты, часом, не генеральская дочь по происхождению?
— Почему — генеральская? — удивилась так же мгновенно остывшая, как и вскипевшая Оксана.
— Потому что характером как раз в генералы годишься, — пояснила Сапарская. — Сначала приказчика отбрила, теперь со мной ругаешься. Ты вообще кто такая? По платью я тебя за прислугу приняла, но потом разглядела, что ошиблась. Не встречала я еще такой смелой на язык прислуги. Ну, так кто? Великая княгиня инкогнито?
— Много будешь знать, скоро состаришься, — угрюмо ответила Оксана. — Долгая история. Мне вон в тот переулок налево, а потом через два квартала еще раз налево. Там такой двухэтажный дом в Хлебном переулке.
— Степан, слышал? — строго спросила Сапарская. — Поехали. Но все же, загадочная Оксана Шарлот, сердце мне подсказывает, что не простая ты девица-провинциалочка. А сердце меня еще ни разу не обмануло. Тебе приличного доктора, случайно, не надо? Есть у меня один хороший знакомый, не шарлатан, как некоторые.
— Спасибо... — смутилась Оксана. — Но не надо. У нас денег мало. Кисл... э-э-э, Олег, мой брат... сводный... он немного зарабатывает, а я пока, сама видишь, никуда не гожусь. Да и Болотов обещал захаживать — он тоже врач. Скажи, тут у вас детей чему-то учат? Математике там, физике, химии?
— Математике? — изумленно подняла бровь графиня. — Если ты про гувернеров, то обычно учат языкам, истории, литературе иногда. Ну, и счету тоже. Но математика — в гимназиях или реальных училищах. А физика что такое? Э, неважно. Брат у тебя учителем работает?
— Нет, — мотнула головой девушка. — Брат у меня... я, честно говоря, не особенно знаю, чем он занимается. Какое-то Охранное отделение есть, он там вроде бы служит. А учителем я работать могу.
— И математику преподаешь? — изумилась Натали. — Ну, ты, ми... подруга, просто синий чулок какой-то. В первый раз вижу женщину, разбирающуюся в математике. Я вот дальше арифметики толком и не продвинулась, — пожаловалась она. — Умножаю так себе, а с делением вообще сложности. Ну, у меня для таких дел счетовод имеется. А насчет врача не беспокойся. Уладим как-нибудь. Чай, я не нищенка. Кстати, а французскому ты не учишь? У меня как раз старшенький сын в возраст вошел, пора его, оболтуса, приобщать к языкам.
— Нет, французскому не учу, — отказалась Оксана. — Я на нем только разговаривать умею.
О том, что знание французского она обнаружила у себя пять минут назад, она благоразумно умолчала.
— Жаль, — разочарованно сказала графиня. — Ты мне сразу понравилась. И не тушуешься, как другие. Ха! Тут, что ли, твой дом? Ну и дыра! Послушай моего совета, подруга, перебирайся-ка отсюда куда-нибудь в приличное место вместе с братцем. Только не завтра же, а то как я тебя еще найду? Я от тебя так легко не отстану, загадочная ты моя!
— Спасибо, — улыбнулась Оксана, неловко спускаясь по ступенькам. Кучер проворно спрыгнул с козел и помог ей сойти. — Значит, графиня Натали Сапарская? Запомню. Пока... подруга!
— Что — "пока"? — не поняла Натали.
— До свидания, в смысле.
— А! Ну, гудбай.
— Goodbye dear, — автоматически среагировала Оксана и едва удержалась, чтобы не зажать рот руками. Так. Это... английский язык. Интересно, что я еще знаю из местных наречий? Вот уж никогда не числила себя полиглоткой! Она проводила глазами укатившийся экипаж и вздохнула. В голове снова поднялся туман, ее слегка мутило, так что пришлось ухватиться за калитку. Нет, определенно стоило забраться в постель и вздремнуть пару часиков. Блин, и когда же все закончится?
— ...графиня Сапарская? — переспросил Крупецкий. — Как же, весьма известная в свете особа. Урожденная Морокина, дочь обедневшего помещика. В семнадцать лет вышла за по уши влюбившегося вдового графа Сапарского, который был ее старше лет на сорок. Пять лет спустя граф умер от апоплексического удара. Большую часть состояния оставил детям от первого брака, которые уже сами давно семьями обзавелись, но и молодую жену не обидел. Сейчас у нее тысяч сто пятьдесят капитала. Два сына, четырех и шести лет. Бойка, несдержанна на язык, строит из себя демократку. В январе, помнится, ходила с красным бантом.
— А что случилось в январе? — поинтересовался Олег, и тут же с опозданием прорезалась память — ну да, расстрел демонстрации. Оксана внимательно прислушивалась, хотя и сделала вид, что читает какую-то нудную книженцию.
— Пан запамятовал? В январе демонстрацию рабочих в Петербурге солдаты разогнали. Много шуму тогда произошло, удивительно, что пан не помнит. Тогда по всей стране бунты пошли, войсками подавляли. Вот и графиня тогда фрондировала. Но демократку из себя она только напоказ строит. С домашней прислугой пани весьма строга, да и с другими черными людишками себя неприступно держит. Любит, впрочем, ненадолго принять участие в какой-нибудь уличной сироте. Потом остывает, бросает. Иногда крутит любовные интрижки в своем кругу, но повторно замуж выходить не торопится.
— Откуда вы столько про нее знаете? — удивился Олег.
— Так я же ее и расследовал, — ухмыльнулся Крупецкий. — Лично Сергей Васильевич меня на дело поставил. В общем-то пани безобидна. С бунтовщиками явно не водится, в неприглядных делах не замешана...
— Ага, понятно, — пробормотал Олег. — Осталось только закрутить с ней интрижку, жениться по расчету, войти в местную элиту и получить доступ к ее денежкам. Вот смеху-то будет...
— А то ж! — хохотнул филер. — Вы с ней по характеру, можно сказать, два сапога пара. Только, пан, не обессудьте, если она вас своим упрямством со свету сживет.
— Я, похоже, сам себя со света сживу, — бывший Народный Председатель покачал головой. — Приключениями наподобие вчерашнего. Ну, спасибо, Болеслав Пшемыслович. На сегодня я намерен из дома больше не выходить. Лягу спать пораньше. Кстати, может, еще чайку?
— Нет, спасибо, — филер грузно поднялся из-за стола и откланялся. — Я тоже отправлюсь домой. Завтра с утра я за вами заеду.
— Да не стоит... — запротестовал Олег, но осекся, наткнувшись на немигающий взгляд Крупецкого.
— Его превосходительство настоятельно просили, чтобы я не оставлял вас за пределами дома без присмотра.
— Тогда до завтра, — пробормотал Олег. Когда дверь за филером закрылась, он повернулся к Оксане. — Да уж, повезло тебе со знакомством. Интересно, пришлет она тебе врача или как? И сколько времени у ней к тебе еще интерес продержится?
— Вот женишься на ней — узнаешь! — огрызнулась Оксана, захлопывая книгу. Олег недоуменно поглядел на нее.
— Вообще-то я пошутил, — сообщил он раздумчиво. — Слушай, ты чего так близко к сердцу приняла? И вообще выглядишь ты не самым лучшим образом. Как самочувствие?
— Хреново самочувствие, — буркнула Оксана. — Голова кружится. Пойду лягу.
Он сердито поднялась на ноги, но тут же потеряла равновесие и чуть не упала. Олег успел вскочить и подхватить ее прежде, чем она упала на пол.
— У-у, как все запущено... — пробормотал он. — Похоже, тебе действительно нужно врача вызвать. Ну-ка, шевели ножками. Пойдем потихоньку к кровати...
