| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Заслышав шаги, поднялась на первый этаж и увидела Му-Му. О! То, что нужно! А вскоре подтянулись и остальные. Я объяснила им, кого и куда надо тащить. Когда же в зал, приволокли последнего подранка. Ха! Буду я ещё надрываться? Пускай мужики тяжести таскают! Я девочка, я слабая. Меня саму на руках нужно носить!
Оглядев пленных, обратилась к ним с вопросом, который меня, уже давно мучил:
— Эй, алкоголики, тунеядцы и хулиганы! Вот объясните мне, почему вы такие плохие?
Юроды промолчали. Да они же не знают, что они плохие, осенило меня. Нет, до чего же жизнь не справедлива?! Я вот хорошая и знаю об этом. А бедняги бандиты, даже не знают, что они плохие. Чуть даже слезу не пустила от сочувствия.
Помню в школе, нам учительница библию читала. Не всю, а только самые стебовые моменты. Так там была история, про то как в человека забрался демон.
Пришел чувак и сказал демону: "изыди"! А потом стукнул палкой... Ну или не палкой, уже не помню. Демон не хотел выходить и тогда человек подсунул свинью. Самую настоящую, живую свинью, с пятачком, которая хрюкала. Как сейчас эту картинку помню!
А ещё нам учительница говорила, что хачики свиней не едят, потому что тот демон их всех испачкал. Но я люблю свинину и говядину. И вообще вигатарианство это психическое заболевание. Это коровы пускай траву жуют. А я не какая-то тупая тёлка.
А ещё смотрела фильм. Там инопланетяне, тоже в людей забирались. Со стороны смотришь, вроде нормальный человек. А начинаешь с таким разговаривать и не узнаёшь. Их как-то убивали, не помню совсем. Я кажется не досмотрела. Эти голивудские фильмы, такие скучные! Но в голове надолго застревают, всякие пакости из них.
Может быть взять палку и бить их, пока всё зло, не вылетит. Да и хрюшек жалко. Так что бить надо сильнее. Как говорил мой папа, ремнём и пряником, можно добиться гораздо большего, чем одним пряником или одним ремнём. Эх, непутёвая я дочка. Ремень свой не дам, а пряников нету. Значит надо решать по другому.
Или, не обращать внимание. Вон, какие у меня хорошие добровольные помощнички собрались. Но надолго ли это проклятие? В прочем, чего я думаю, будто мне трудно проклясть ещё пятерых. А можно попробовать сразу всех, за один заход. О решении, как же избавить людей от зла, я подумаю завтра. И вообще, это не мои проблемы!
Маша сказала, Маша сделала! У меня получилось наложить на всех проклятие. Потом быстренько узнала, куда они дели мои шмотки. А вдобавок узнала, то, что вся банда, в которой ещё двадцать с чем-то человек, утопала по делам. Но к утру, бандюганы соберутся.
Эх, Маша, Маша! Не знала проблем. Ну на кой я полезла во всю эту политику? Вот скажи мне? Думаешь ради золота? Да плевать на него хотела! Легко пришло, легко ушло! Нет! Меня обидели, и я не захотела это терпеть. А что потом? Что мне было делать? Ну конечно же засаду!
До утра, было ещё долго. А вот шесть моих новых бойцов, оказались некондиционные. В смысле, в кондитерском отделе, если продают невкусные пирожные, то это называется некондиционный товар. А когда бойцы, не могут драться... Ну ты сам понял. И не надо умничать! Бу! Я же всё правильно объяснила!
Я поставила Му-Му и Ме-Ме у дверей с арбалетами. Типа если кто чужой полезет, чтоб стреляли. Мелких отправила на чердак, пущай смотрят за округой. А Фимка поспешил за доктором. Сама же отправилась на кухню. Кушать, страсть как захотелось.
Ополоснув руки в тазике, отыскала копчёной рыбки и большой торт с кремом. Из питья, нашлось только пиво. Горьковатое, тепловатое, но лучше уж его, чем без него. Я уже заканчивала, когда вернулся Фимка с толстячком.
Доктор, походил по виду на какого-то банкирчика. Толстенький, розовощёкий, пышно разодетый и ужас какой самодовольный. Толстячок, этак брезгливо осмотрел меня и обернулся к Фимке.
— Так что случилось? — Процедил он, слова сквозь зубы.
— Вон там, вас пациенты ждут. — Миролюбиво сказала я, махнув в нужном направлении, рукой с куском торта.
— Женщина, не влезай в мужские разговоры. — Тут же нахохлился доктор.
— Да, что я? — Удивилась моя милость. — Вы спросили, я ответила.
Доктор, вновь скривился, но пошел в указанную сторону. А я же решила посмотреть, как он будет делать уколы. Когда мне делают уколы, мне конечно же не нравиться. И по этому, мне всегда было интересно поглядеть, на то, как делают уколы другим.
Поохав и поахав, над всеми шестью, уже освобождёнными пленниками, толстячок попытался чего-то там приказать мне. Этак снисходительно:
— Слышь, ты... Помоги их раздеть.
Я конечно возмутилась. И что сразу я? У меня все три руки были заняты! В одной кусок торта, в другой кусок рыбы. А ещё кружка с пивом, э-э-э, ну где-то, то там, то тут. По этому я буркнула, кивая Фимке, мол помоги доктору.
Пока толстячок осматривал пациентов. Чего-то ворчал, про каких-то наглых девиц. Я доела рыбу. Соли, скажу честно, было мало, а вот костей много. Но ароматная, просто класс! Торт... Ну, можно было бы и по лучше. Вообще-то это был не торт, а пирог, но с кремом. В прочем, под рыбку и пиво, пошел нормально.
А тем временем доктор, занимался странными вещами. Он сначала раздел всех. Ой, я и не такое по телику видела! Потом он выдернул стрелы, вот так, раз, и прямо с мясом! Типа, он самый умный. И решил зашивать. Нет. Не хотела бы я, у такого лечиться. Он же и раны не продезинфицировал и даже наконечники не вытащил.
Когда я указала на его ошибки. Ой, что было! Он прямо так взбеленился! Типа он какой-то там заслуженный народный лекарь, самый-самый и всё такое. И нечего, какой-то подзаборной шалаве ему указывать. Если такая умная, то могла бы и сама лечить. Но дура же, голожопая и не должна мешать мужчинам работать. Тфу, петух! И в штанах у него сзади, точно подушки подложены, а жилет так топорщится над ними, словно петушиный хвост.
Поворчав ещё немного, доктор полез в раны, каким-то крюком. А я облизав пальцы, заметила зеркало. Подойдя, поняла, почему толстячок на меня так странно смотрел. Чумазая, закопченная, несколько прядок волос, торчат над головой, а остальные заброшены за спину. Это я перед едой, чтобы не запачкаться, прическу по быстренькому соорудила. Ха-ха! Да мне же полноценное купание нужно. И всё!
Понимаешь, ну вот я, такая, в одном ремне, совсем голая и чумазая. Я почему опять про это заговорила? Доктор обозвал меня голозадой. А я обидилась. Некрасиво конечно, мои нижние девяносто, называть таким грубым словом. Но ведь действительно, голозадая! Только, вот, отсутствие одежды, мне казалось нормальным. Ну нет её, и всё. Подумаешь, какая фигня! Меня саму, больше смущало, то, что я такая грязная, как чушка. И обидилась, не на слова, а на сам тон. Да и до этого, называл меня, то девкой, то шалавой, и этак брезгливо. Нет! Нельзя так! Мы, девушки, даже если грязные, то всё равно нас нужно уважать, хотя бы потому, что мы женщины!
63
Поманив Фимку, узнала, где можно найти воду. Он меня проводил, в маленькую комнатку, рядом с кухней. Какого же было моё изумление, когда я обнаружила там, презабавную фиговину. Удивительно, что я не заметила такого чуда, и даже не услышала журчания. Пол представлял из себя каменную чашу, а из стены торчал желоб, по которому текла вода, падая в эту большую чашу. Здорово! Конечно не водопровод с краном, и вода холодная, но тоже сойдёт.
Внимательно осмотрев помещение, сделала вывод, что это не купальня и не туалет. А просто, рукотворное подобие родника. Только желоб и чаша, да ещё железный крюк в стене. Не ванна и не душевая.
Я попросила Фимку принести шампунь, мочалку, светильник и зеркало. А сама сняла ремень и забралась в чашу. Бр-р-р, прохладненько! Пацан вернулся и смущенно повесил светильник на крюк. В его руках осталось только глиняная плошка с каким-то жиром и тряпица. Под моим нахмуренным взглядом, он пояснил:
— Простите, госпожа. Но я не нашел никакого "шампунь". Только вот, масло и стригиль. — Он приподнял чашу и вытащил какую-то хреновину. — Если вы сочтёте меня достойным, то я могу вам помочь.
(прим. стригиль — античный серповидный инструмент, для удаления грязи и пота с кожи.)
Я рассмеялась. Ну и проходимец же этот Фимка! Хотя, он же меня наверное старше, на год, а может и на два. А я его всё за мальчишку считала. В прочем, какой из него мужик? Не заматерел, порывистые движения и неуверенность в самом себе. Ну чисто натуральный пацан.
— Говори правду! Ты это нарочно придумал? — Строго спросила я.
— Нет! — Фимка, аж рухнул на колени.
Я почему-то ему поверила. Но ведь в этом мире, есть мыло! И есть шампуни! Я же помню! По этому, продолжила допрос:
— Ты знаешь, что такое мыло?
— Да госпожа! Это смесь из животного жира, золы и древесного отвара. Им стирают одежду и умываются люди из низших каст, такие как я. — Совершенно серьёзно ответил Фимка.
И я опять поверила. Нет, действительно, то мыло, которое мне попадалось, совсем никудышное. И честно скажу, мерзкая вещь.
— А как же остальные умываются? — Полюбопытствовала я.
— Стригилем, госпожа. Сначала наноситься масло, а потом счищается, вместе с грязью. — Ответил парнишка.
— Обалдеть! — Выразила я свои эмоции. — И что, все так делают?
— Нет, госпожа! Говорят, что маги используют заклинания. И они продают специальные амулеты, для богатеев. Эльфы же, говорят, делают какой-то волшебный отвар. Вы его называли шампунь? — Выдал Фимка.
— Ну да, типа того. — Ошарашено буркнула я, погружаясь в раздумья.
— Так вы прикажете мне уйти? — Спросил пацан.
До чего же оказывается, всё не просто, в этом чудном мире. Маги значит моются с помощью амулетов. А эльфы, шампунем. И почему я не видела, ни одного живого эльфа? А Фимка... Ну что же, ради интереса, почему бы не испытать, что значит умываться этой бронзовой хреновиной.
— Останься. Давай попробуем. — Кивнула я. — И встань, с пола, он мокрый.
Ой, и что началось! Я то уже поняла, к чему всё клониться, и приготовилась бить по шаловливым ручкам, если они, то есть ручки, позволят себе большее. Но Фимка, кажись и не ожидал, что я соглашусь. Сначала он покраснел как варёный рак. Потом вскочил. А руги то, прикинь, как у алкашуги тряслись. Я уже испугалась, что его сердечный удар, ненароком хватит.
— Если боишься, то не надо, я могу сама... попытаться. — Нежно улыбнувшись обормоту, сказала я.
— Нет. Госпожа. Я оправдаю ваше доверие! — Залепетал он.
— И что для начала? — Всё с той же сладенькой улыбкой, спросила.
— Вот! Масло. Его надо, это, по коже... — И покраснел, словно помидорчик.
Как же он будет его втирать, если я стою? Или я сама должна? Ну, уж нет, пущай показывает всё! Предложила вернуться на кухню. А там, есть подходящая лавочка. Но стол, ещё лучше, большой, высокий, немного твёрдый, потерпеть можно. Улёгшись на столе, подставила спину.
Парнишка, чуть поколебавшись, приступил. И как плюхнет на меня холодным маслом! Чуть не прибила, прям на месте. Но он, так смешно извинялся. А потом начал меня гладить. Приятно! Нежненько! И только спину, ноги и руки. Я ему говорю, мол давай и остальное. Не смотрела, но затылком почувствовала, как он смутился, кладя руки, на мои нижние девяносто. Даже стало смешно, над собой. И вот этого скромника, я думала бить за шалости? Забавно, в самом деле!
Намазав мой тыл маслом, Фимка взялся за свою хреновину. Совсем не больно. Хотя, кое-где, особенно попе, и ступням, щекотно. Мне даже стало интересно, на сколько такая методика эффективна. Решила, что так даже лучше, всё равно, без зеркала мыться не удобно, а со стороны виднее. Всю операцию, парнишка повторил несколько раз. А я его ещё подначивала, чтоб он меня не боялся, а работал как следует.
Когда он сказал, что закончил, я перевернулась. Ой, и мордашка у него вышла, когда понял, что меня и спереди надо обработать. Жаль, что фотика не было. Но парень, героически стиснув зубы, принялся намазывать меня маслом, бдительно обходя и даже почти не глядя, на мою грудь и бёдра. Ой, вот не поверю, что он порнушек по ночам не смотрел! Но какой артист, какой артист! Приятно, ведь для меня старался! Интересно, а где он этому научился? Сам же сказал, что подобный способ не для бедняков.
Я лежала и млела. Но когда Фимка потянулся за скребком, остановила. Взяла его по ниже кистей и водрузила ладони, на своих малышек обделённых вниманием. Они у меня, не хухлы мухлы, а пятого размера! Обормот вновь покраснел, но всё же понял тонкий намёк. Как он моих малышек ласкал, обалдеть! Нет, не подумай, что я извращенка какая-то! Не люблю, всякие обжималки по тёмным углам и слюнявые поцелуйчики. В качестве мужчины, он меня не привлекал. Но вот руки, просто волшебные, такие нежные и чуткие!
С грудью, он возился слишком долго, но мне только в радость. С малышками надо только так, делекатно, они же нежные! Потом он опомнился и опустился к животику. А потом ещё ниже, к моему цветочку. И какой у него взгляд был! Словно у бабулек в церкви, стоящих со свечкой перед иконой. Хи-хи! Ну если так понравилось, то чего же раньше, взгляд отводил? Мне не жалко, пущай смотрит, решила я, шире раздвигая ноги.
Парнишка покрыл мои бёдра маслом. Особое внимание уделив лону. И правильно, женский цветочек нежный! С ним нужно обращаться бережно. Я ободряюще улыбнулась, показав, как нужно раскрывать лепестки. Пойми, такой взгляд! Пример с бабушками плохой. Взгляд, такой голодный, словно он не кушал целый год и тут увидел тарелку супа с крикадельками! Да, что я зверь какой-то? Шире развела ноги и пальчиками больше раскрыла себя, чтобы он мог налюбоваться. Главное, чтобы не покусал!
(прим. крикадельки — обычно, не считая Маши, их называют фрикадельками.)
Отведя взгляд, Фимка, трясущимися руками, схватил стригиль и начал скрести по моей коже. Но я не успела испугаться, как он взял себя в руки, уняв дрожь рук. Я успокаивающе погладила парнишку по голове. Ну чего, в самом деле, так разволновался? И нечего трястись. Всё у него с этой хреновиной бронзовой получается. Так прямо и сказала. А он, чудик, вновь смутился.
Масло-то не простое, заметила я. Оно растворяло грязь, так что скребок уже с первого раза удалял почти всё. Операция с маслом, повторилась ещё два раза. Фимка успокоился и действовал гораздо профессиональнее. Потом я пошла к источнику воды и парнишка помог мне ополоснуться. Старательно смывая остатки масла со всей кожи. А это оказалось не быстро и не просто. Он по несколько раз, огладил всю меня. Я прежде думала, что такое лапанье, окажеться неприятным. Но если не считать, что вода была холодная, мне даже понравилось. А может быть дело именно в эмоциях?
Зайдя в зал, в котором стоял Черныш, а главное весело огромное зеркало я рассмотрела результат столь занятной чистки. Результат меня почти удовлетворил. Ну, надо же, вот оказывается, как можно! Кто интересно придумал такое? Кожа чистая, ещё немного и скрипеть будет. Оставлю Фимку при себе и пускай он меня, так каждый день моет!
(прим. удаление грязи с помощью стригиля, на Земле, широко практиковалось, до изобретения мыла. Особенно широко способ был распространён в римских банях. Традиционно операцию выполняли рабы.)
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
