Незванные гости

Уговаривать их не пришлось. Парень сразу набросился на еду и зачавкал с невообразимо счастливым видом. Понять его было несложно. Дола, хоть тоже накинулась на еду, но ела она аккуратно. Она тоже торопилась и старалась утолить голод, мучивший её несколько дней, но ела, в отличии от своего любимого, совсем иначе. Несмотря ни на что, она откусывала еду маленькими кусочками, старательно пережёвывала и с большой сноровкой пользовалась столовыми приборами — ложкой и вилкой, которую Эргу открыл для себя совсем недавно, лишь отправившись в это путешествие. Девушка же обращалась со всеми этими изобретениями человеческого гения весьма успешно, за чем чувствовалась долгая практика. Эргу вспомнил и платье, вернее его остатки, в которые сперва была облачена девушка. Даже в таком состоянии было видно, что это была дорогая вещь.

Эргу и Вин тоже принялись за еду. Они не задавали пока вопросов, давая недавним пленникам отъесться и немного привыкнуть к изменениям. Тольпо после того как Дола с некоторой грацией — даже в этом — вытерла губы платочком, входившим с новым платьем в комплект — нужно же было продать его на серебрушку дороже, а Лес просто отодвинулся от стола, блаженно прикрыв глаза, юноша решил распросить их.

— Дола, — обратился молодой охотник к девушке, — если не хочешь говорить об этом я не буду настаивать. Но позволь спросить как благородная девушка попала в такую беду?

— Очень заметно? — опустив к полу глаза, тихо спросила та.

Эргу кивнул:

— Я нечасто встречался с богатыми людьми, хотя и сам сейчас далеко небеден, — что толку скрывать этот факт, если и так понятно, что только состоятельный человек может, не торгуясь, выкупить двух несчатных людей, за весьма немаленькие деньги, не зная как с ними поступить дальше, — но в тебе сразу видна жилка.

— Вы правы, гос... Эргу, — поправилась девушка. — Я действительно, родилась в доме наместника Цварвы, области, в которую также входит и это проклятое место. — Её глаза гневно сверкнули, но она быстро взяла себя в руки. Мой отец был не то, чтобы очень богат, но деньги на содержание дома, на семью, на воспитание и учителей для детей были. Нужды мы ни в чём не знали. С детства нас, меня и двух сестёр, обучали манерам. Мы получили хорошее образование. Кроме того, что нас учили считать, писать и читать, нам преподавали танцы, музыку, обучали играть на различных музыкальных инструментах. Не забыли про историю, литературу, дамы — преподавательницы готовили нас к домашним делам: учили готовить, вышивать. Одним словом, как и многих барышень тогдашнего нашего круга, нас готовили к выходу в свет. На наше образование родители денег не жалели, отказывая себе в чём-то другом. — Эргу, Вин и даже Лес внимательно слушали рассказчицу. — Я была старшей и на меня были также возложены обязанности следить за тем, чтобы мои сёстры не слишком разыгрывалились и шалили и подавать им пример. Это для меня не было в тягость, так как мы с сёстрами жили дружно и были во многом самодостаточными. Мы мало общались с другими детьми, хотя в отцовском окружении было много тех, у кого были дети и с кем мы могли бы играть. Но нам втроём было очень хорошо и мы, практически, никого из них не приглашали играть с нами.

Увидев, что девушка остановилась и вопросительно смотрит на него, Эргу проговорил:

— Продолжай, пожалуйста.

Девушка кивнула:

— Так всё продолжалось, пока мы не подросли. Многое изменилось когда мне исполнилось шестнадцать лет. Сёстрам было по четырнадцать. Они родились двойняшками, но абсолютно не были похожими друг на друга. Одна из них была похожа на отца, полная копия — и внешне и характер. Вторая — была точной копией нашей мамы. Тихая, немного погружённая в себя, но только до тех пор пока не ввязывалась в наши авантюры. Трудно сказать кто из нас был постоянной заводилой, так как шкоды и проказы мы все были придумывать большие мастерицы. Время на игры у нас было не очень много, так как по мере нашего взросления всё больше делался упор на обучение нас домоводству — скорее это была подготовка нас к замужней жизни, так как когда сёстрам исполнилось четырнадцать, отец озаботился тем, что стал подыскивать нам женихов. Речи, конечно, не было о том, чтобы нас вести сразу под венец. Он прекрасно понимал, что мы ещё маленькие дурочки, но говорил, что поиск хорошего мужа для дочери дело важное и занимает ни один месяц и даже ни один год. Поэтому он начал это делать заблаговременно. И попутно специально нанятые девушки учили нас обращению с молодыми людьми. Не флирту, а, скорее, той грани, что должна разделять повседневное общение между мужчинами и женщинами, где есть и место кокетству, и сердечным привязанностям, с тем, что происходит только между любящими друг друга. На этом настоял отец, хотя мама была против. Отец объяснял это тем, что мы входим в тот возраст когда у девочек нашего возраста появляется много соблазнов и лучше знать о них и быть готовыми, чтобы впоследствии не расскаиваться. Тем более, что у отца сменился сюззерен, вассалом которого он был.

— Прости, кто не сменился? — задумчиво наморщила лоб Вин.

— Сюзерен. Вот смотрите. Отец владел небольшим баронством. Его титул давал ему право на владение землёй. Земли, правда, было немного. Может быть, туда поместалось бы несколько десятков таких поселений, постучала ногой в пол сказительница, — если их собрать в одну кучу. Соседи его владели такими же наделами земли, у кого её было чуть больше, у кого — чуть меньше. Поэтому все были практически равны. Но есть небольшой нюанс. Хоть отец и его сосели распоряжались землёй и тем, что можно с неё получить, но лишь номинально. Истинным владельцем всех этих земель был герцог Ардайт. Он был верховным правителем на этой территории. Много веков назад его предка, не помню уж какого пра-пра-пра-прадеда выбрали старшим из баронов и вся власть была передана ему. При нём был образован совет баронов — хозяев земель. Время тогда было худое — соседи дрались с соседями, грызлись все со всеми. Поднимали голову внешние враги. Бароны как могли пытались в одиночку справиться с трудностями, но это было нереально. Нужен был тот, кто своим авторитетом, силой и, пусть даже, хитростью, но усмирил бы разбушевавшихся людей. Поэтому и было решено выбрать из их числа такого человека, кто смог бы навести порядок. Те, кто смог договориться, объединились и путём длительных споров и переговоров было решено стать старшим над ними предку герцога Ардайта. Чтобы не было никаких проблем ему присягнули на верность.

— То есть, короновали? — первым смекнул Эргу.

— Верно, — кивнула Дола.

— Не мешай, — пихнула брата Вин. — Продолжай, пожалуйста, — обратилась она к рассказчице.

— Да. Предок герцога оказался деятельным человеком. Железной рукой он смог подвести к столу переговоров враждующие стороны и умело сыграв на внутренних противоречиях, имеющих место во враждебных другу другу лагерях вчерашних соседей и союзников, он смог найти сторонников, на которых смог положиться в нелёгком деле по устранению противоречий. — Эргу слушал и диву давался. Девушка, действительно, была очень образована и, причём, она не умничала, когда говорила слова, которые юноша и прознести смог бы не с первого раза.

— Вам и в правду интересно? — спросила она.

— Да, конечно, — Вин выразила мнение всех находящихся за столом.

Дола отхлебнула воды из стоящей перед ней кружкой и продолжила.

— Присягнувших и не изменивших ему, новоявленный правитель наградил небольшими наделами земли, так как награждать больше и особо было нечем. Междуусобицы подорвали финансовые возможности сторон, а казна образовавшегося герцогства была также пуста, ибо пополнять её было нечем. Поэтому земля была дана верным слугам в качестве платы за верность, но и для того, чтобы бароны, получившие титулы вместе с землёй могли прокормиться сами и обеспечить свои дружины. Одним из этих баронов был мой предок. И на протяжение многих и многих лет, земля, переданная в управление нашему предку считалась нашей. Отец получил её в наследство от своего отца. Из-за того, что у нашей мамы сын так и не родился, а родились три девочки, отец несколько лет назад выхлопотал у старого герцога особое разрешение передать владения мне.

— То есть ты была завидной невестой? — не сдержался Эргу.

— Да, — согласилась Дола, — когда об этом стало известно, число потенциальных женихов возросло. Несколько раз мне предлогали руку и сердце. Но отец все эти предложения отвергал. По его мнению иметь руки и сердца — это только половина дела. В довесок к ним нужно иметь что-то ещё.

— А как сёстры отнеслись к такому повороту событий? — поинтересовалась любознательная Вин.

Дола погрустнела.

— После этого всё и началось. Пока мы были слишком юнны это никого не заботило, но когда сёстры сами стали подходить к шестнадцатилетнему порогу и начались сложности. — Эргу обратил внимание как Вин навострила ушки. Он прекрасно знал это выражение лица и сразу понял, что история, которую рассказывала Дола, очень заинтересовала сестру. — Наступил тот возраст, когда к ним стали свататься. Многие из тех, кто сватался ко мне и был отвергнут нашим отцом решили попытать счастья снова и просили руки моих сестёр. Отец был неуступчив и подыскивал нам подходящих, по его мнению, кандидатов в мужья, но все они, как он считал, были нас недостойны. Можно было не торопиться с замужеством, так как мы очень молоды и замуж не торопимся. Однако, как оказалось, так думала только я. Сёстры, как оказалось, были не прочь выйти замуж, а, точнее, даже стремились туда. Но по закону, который был введён прадедом нашего старого герцога, в таких случаях как наш, когда в семье сын так и не родился, обладательница наследства должна первой выйти замуж, а её младшие сёстры могут это сделать только за ней.

— Ничего себе! — ахнула непроизвольно Вин, извиняющим жестом прикрыла рот ладошкой и подала знак Доле, чтобы та продолжала.

— Тем, не менее, это так! — вздохнула Дола. — нравилось мне это или нет, но я оказалась в ситуации, когда с одной стороны сёстры практически выпихивали меня замуж и практически за любого первого встречного. Тогда и проявилость то, что называют эффектом двойняшек. Мы с родителями и не заметили как они из совершенно разных, не похожих друг на друга людей, стали преврашаться в одно, по сути, существо. Они становились всё больше и больше похожими друг на друга. К сожалению, меняться стала не Тера, взбалмошная, всё более с годами эгоистичная, а Лота, всегда кроткая, вежливая и тихая. Став подростками, они всё чаще стали избегать моего общества, не приглашая принимать участия в их жизни, как это было совсем недавно. У всех этот возраст сопряжён со многими трудностями и переломом многих жизненных ценностей, а также пересмотрм своего отношения к миру. Мои сёстры не стали исключением. Взрослея, обе всё дальше отдалялялись от меня. К шестнадцати годам они только и могли говорить, что о мужчинах и о нарядах. Я не узнавала тех, с кем были связаны самые прекрасные и беззаботные воспоминания моего детства.

Всё чаще они заговаривали о том, что отец не прав, так тщательно выбирая мне женихов, а он, действительно, видимо, всё понимая, с новым силой принялся подыскивать того, кто стал бы моим мужем, чтобы заняться уже устройством жизни младших дочерей. И однажды он нашёл того, кто по его мнению, мог бы меня устроить. — Тут уже и Лес вовсю навострил уши. Им оказался внук одного из наших соседей-баронов, продолжила девушка. — Он был сыном младшего сына барона. Но, несмотря на это, отец этого молодого человека смог добиться высокого положения в обществе и при этом был далеко небеден. Юноша приехал с родителями погостить к деду издалека, где его отец был комендантом одной из крепостей, стоящих в пограничье. Не представляю, как служба в такой в Небом забытой крепости могла принести такой доход, но так оно всё и обстояло. Молодой человек, о котором я рассказываю, а звали его Лоис, оказался общительным, но к сожалению, не слишком, на мой взгляд, далёким человеком. Но отца это не смущало. К тому же Лоис должен был получить вскорости очередной чин, служа под крылом своего отца, и мог уже предендовать на дедово наследство, так как его двоюродный брат, сын старшего сына барона, основной претендент на баронство, погиб, свалившись с лошади на охоте и будучи её затоптанным. Это был несчастный случай и тому было множество свидетелей. Поэтому Лоис оказался завидным женихом со скорой возможностью обретения своего герба.

Отец стал обхаживать этого юношу: часто зазывал его к нам, приглашал на охоту, создавал ситуации, чтобы мы почаще могли оставаться с ним наедине. Отец и мама доверяли мне и знали, что оставшись вдвоём с юношей я не позволю ему лишнего, а такие встречи нам нужны были чтобы постарасться узнать друг другу получше, коли между отцом и бароном были уже достигнуты договорённости о том, чтобы вскоре породниться.

Но вдруг однажды я почувствовала, что жених стал как-то тяготиться моим обществом и когда бывал у нас, поскорее старался улизнуть под любым благовидным предлогом. Сперва я не предавала этому значения. Я думала, что он просто слишком хорошо воспитан, старается минимизировать наше общение вдвоём, чтобы не компрометировать меня, ведь мы ещё не были женаты, а долгое общение наедине могло бросить тень на мою репутацию. Так я думала и этим успокаивала себя. Я, и вправду, в это верила. Он казался таким надёжным и положительным, что я не могла подумать о чём-то другом.

Но я жестоко ошибалась. Так получилось, что на него положила глаз и Лота. В свои шестнадцать лет, в отличии от своей двойняшки, ещё сохраняющей подростковую девичью угловатость, она вошла в пору цветения и превратилась в полностью сформировавшуюся молодую женщину. В отличии от меня, она не была отягощена моральными устоями и давно уже применяла на практике те знания, которыми на своих уроках нас снабжали наши воспитательницы по поводу отношений между мужчинами и женщинами, когда мы подросли. Мы с сестрой были об этом прекрасно осведомлены, хотя для родителей, полагаю, это ещё оставалось тайной, так как на людях Лота продолжала оставаться самой скромностью, наигранно опуская глаза к полу. Но это срабатывало. Она затащила в свою постель Лоиса и похоже, влюбилась в него по-настоящему. Он, видимо, отвечал ей взаимностью, но своих отношений они не афишировали. Так как это было бесполезно и даже опасно. Договорённость о браке существовала и не могла быть нарушена. Дедушка — барон ко мне благоволил и уже звал меня внучкой. Он так и говорил, что Небо забрало у него одного внука, а взамен дало внучку. Ничто не согло бы изменить его решения о нашей женитьбе с его внуком. А с Лотой всё обстояло ещё сложнее. Если бы отец узнал, что скромница — Лота уже давно не девушка, он бы посчитал весь наш род опозоренным и последствия были бы самые непредсказуемые. Самое малое, что случилось бы: он заточил бы дочь навсегда в монастырь с самыми строгими порядками, а старик — барон лишился бы и второго внука, не приобретя внучку и правнуков, что привело к ещё более стращным для всех последствиям. Да и мир, с таким трудом установившийся, был бы нарушен.