1 мая, четверг
Кё Фуджибаяши
Утром я какое-то время лежала и глядела в потолок. Рё предлагала сделать такое же подобие звёздного неба, как у неё, но мы с ним слишком задолбались работать, так что потолок сиял белизной точно так же, как и мои мысли.
Томоя всё-таки поселился у нас, и родители его приняли. Это было одновременно и здорово, и не очень. Вчера я полдня провела с ним, и вроде держалась нормально, даже когда снимала повязку за столом и упорно не смотрела на него, но потом он перед сном случайно меня коснулся, и пришлось позорно бежать.
Надо будет поинтересоваться у Юкинэ, можно ли мне поговорить с призраками. А то их не вижу, знаю лишь с её слов, и не дурят ли меня вообще. Я зевнула и наконец стала выбираться из кровати. Так, зарядка, пробежка, завтрак, ванная, собраться в школу... всё как обычно, только с Томоей рядом.
Ну, почти рядом.
В гостиной наткнулась на презабавную картину: Рё осторожно, мелкими шажками подобно любопытной кошке подбиралась к ещё спящему Томое, лежащему на спине с мирно дрыхнущим на животе Ботаном — так вот куда он на ночь убежал, а я ещё удивлялась! Если она собирается его будить, то с такой скоростью к обеду как раз доберётся. Я тихо проскользнула к сестре, как раз остановившейся у стола и не отрывающей от парня взгляда.
— Стояк отсюда не разглядеть. — шепнула я ей на ухо. Рё рванула, влетела в меня и едва не опрокинула.
— Кё! — прошептала она, крепко обхватив. — Не пугай так!
— А ты не пугайся так! — прошептала я в ответ.
— Почему шёпотом? — прошептал папа.
Мы отскочили, и Рё вновь едва не упала, но он вытянул руку и подхватил её.
— Я пять минут назад заглядывал, а ты всё ещё его не разбудила. — другой рукой он поправил галстук. — Неужели действительно стояк высматривала?
— Да вы что, совсем уже! — вывернулась Рё, и папа примирительно поднял руки.
— Всё, всё, каюсь. Но это и впрямь выглядело забавно.
— Вы там его разбудили, нет? — мама заглянула в комнату. — Я уже скоро вам завтрак понесу, и открывать рот да насыпать внутрь не собираюсь.
— Рё обещала его будить каждое утро. — я взяла сестру и подтащила её к Томое. — Пусть выполняет.
— Я уже встаю. — хмуро сказали из футона. Томоя расстегнул его и сел, Ботан свалился ему на колени, нисколько не огорчаясь. — По утрам здесь всегда такой шум?
— Это ещё рабочий день, в выходной совсем жутко. — хмыкнул папа. — Кё, ты ведь на пробежку оделась?
— А, да. — блин, я опять уставилась на Томою. Ну не могу не смотреть на него, пусть даже растрёпанного после сна. Надеюсь, ему хорошо спалось, потому что реально больше некуда положить. Не ко мне или Рё в комнату же, даже если родители вдруг будут не против, то мы откажемся сами.
Хотя так не хочется отказываться...
Ноги понесли меня вокруг дома. Пять кругов, плюс-минус сколько пожелается. Обычная практика. Постепенно выходящие на улицу соседи стали приветственно махать мне и здороваться; я делала то же самое, хотя все мысли были лишь о Томое.
Когда прекратила бегать и вернулась, то папа уже одевался в коридоре.
— Кё, проходи. — он посторонился, пропуская меня. — Там уже кушают яичницу и нахваливают.
— Ещё бы не нахваливали. — мама протянула ему портфель. — Дорогой, не купишь мяса и яиц на обратном пути? Нам теперь их больше понадобится.
— Да ничего, если Рё опять на диету сядет, то будем парню её порцию отдавать. — рассмеялся он. — Ладно, всё, я побежал. — они поцеловались, и отец ушёл. Я, на этот раз даже не переодеваясь, пошла к столу.
Томоя сидел какой-то мрачный, а Рё рядом с ним молча уминала яичницу. Надеюсь, они не успели поссориться? Всё же Рё его не разбудила, но вряд ли это такой уж повод обижаться...
— Ну, как спалось? — я бухнулась на своё место и тут же приступила к еде.
— У вас точно нет лишней кровати? — Томоя ответил вопросом на вопрос. — На полу как-то неудобно, всю ночь фигня снилась.
— Одиночной — нет. У меня двуспальная, но фигушки тебе.
Рё участливо взглянула на угрюмого Томою, но ничего не сказала. Вошедшая в комнату с подносом мама обвела нас взглядом (я успела снять повязку), отметила тихую атмосферу, но не стала ничего говорить.
После умывания Томоя повеселел и переоделся в школьную форму. Рё уже ждала его у двери, а я накладывала Ботану остатки яичницы.
— Можете без меня идти! — крикнула с кухни, наклонилась и погладила кабанчика по холке.
— А то ещё прижмут к нему в автобусной давке. — тихо сказала Ботану. Тот понимающе хрюкнул и принялся за еду. Я ещё с пару минут посидела, пока наконец входная дверь не хлопнула, и лишь затем вышла в коридор и стала надевать обувь.
— Ты и сегодня на мопеде, Кё? — мама вышла в прихожую.
— Ага. Пусть они проедутся вместе на автобусе, а то вчера весь день рядом и почти рядом торчала, небось надоела уже.
— Ну, это вряд ли. — усмехнулась она. — Ты в повязке собираешься ехать?
— Нет, конечно. — я стянула её и сунула в карман. Сегодня бы простирнуть надо, уже потрепалась от постоянных сниманий, ещё занесу в глаз что-нибудь.
— Кё, тебе зачем она вообще? — спросила мама. — Это никак не связано с Оказаки?
— Нет. — Прямо связано, но если расскажу, то ты не поверишь. А поверишь — выгонишь Томою отсюда, чтобы не провоцировал. — До скорого, мам.
— До скорого, доченька.
Когда вышла, то Томои и Рё не было видно. По времени они должны быть на остановке, а то и вовсе к автобусу успели. Я же прокачусь с ветерком.
Управление мопеда по-прежнему страдало, но уже к нему приноровилась и поворачивала теперь куда легче, чем поначалу. Десять минут давно знакомой дороги — и вот я у стоянки автомобилей, где оставляю мопед и бегу к школе. Тех двоих ещё нет, и не скоро будут, так что успею добраться до класса и засесть там.
Так, план на сегодня. На обеде сбегать к Юкинэ, вдруг что прояснилось. После школы увидеться с Томоё, узнать, как у неё прошло с командами на предмет будущих поединков одной на всех и дописала ли программу. Стараться не встречать Томою.
— Я сумела поговорить с... духами, но не знаю, хорошие это для вас новости или нет.
Мы вновь сидели в архиве — я, Юкинэ и Фуко — и потягивали кофе, причём последняя делала это с таким важным видом, что мне хотелось смеяться. Как-то начинаю привыкать ходить сюда обедать. Вот бы и в самом деле, когда всё успокоится, затащить сюда Томою и Рё... хотя Юкинэ офигеет с превращения архива в кафе.
— Выкладывай, я уже решу, хорошие или нет. — приказала я.
— Хорошо, Кё. — кивнула Юкинэ. — В общем, эти чары, что на Томое-сане, имеют ещё одно условие. Если ваша сестра сойдётся с ним совсем уж близко, то они начнут постепенно пропадать.
— То есть я Томою тут же разлюблю?
— Не разлюбите. Скорее... — Юкинэ ненадолго призадумалась. — Будете считать лучшим другом, хорошим парнем, приятным воспоминанием. Примерно так.
— И что имеется в виду под "совсем близко"? — я отпила кофе. — Секс?
Фуко едва не выплюнула на меня свой кофе, однако Юкинэ даже не дёрнулась.
— Необязательно. — спокойно сказала она. — Просто отношения должны зайти за границы, когда их уже можно назвать сильной любовью. Чары сами поймут, как это произошло.
— То есть, чтобы с меня всё это спало, нужна сильная любовь Томои и Рё.
— Именно.
— Хорошо, тогда такой вопрос. — я поставила стаканчик на стол и откинулась назад. — Если я даже при всём этом сумею завязать отношения с Томоей и продвинуть их до этой самой сильной любви, то что произойдёт?
— Вы всё равно будете любить его. — сразу ответила Юкинэ. — Не так безумно, как сейчас, а просто любить. Я специально это уточнила.
Вот как? Я тяжело вздохнула и забарабанила пальцами по столу.
— Фуко не понимает, зачем вообще страдать по этому парню. — проворчала девушка, наконец нашедшая повод выступить. — Он же извращенец. Как можно влюбляться в извращенца?
— Девочка, сначала вырасти, а потом вякай. Это сейчас тебя такое заботит, а позже плевать будет, извращенец или нет.
— Говори за себя! — ощетинилась Фуко. — Сама, небось, тоже извращенка!
— А ремня не хочешь?
— Миядзава-сан, спаси меня! — Фуко предусмотрительно отпрыгнула.
— Не ссорьтесь, пожалуйста. — попросила Юкинэ. Фуко вновь принялась ей жаловаться, но я закрыла уши руками и погрузилась в раздумья.
А почему бы, собственно, и нет? Если я так его люблю, то надо перестать тормозить и сражаться за свою любовь, пусть даже Рё...
Стоп-стоп-стоп, Кё, ты всерьёз хочешь отбить парня у сестры? Прекрасно понимая, что это не просто разобьёт ей сердце, но и разрушит все ваши отношения, а её уверенность в себе, которая только начала появляться, уйдёт в минус? Но ведь это не просто парень, а Томоя, ты его любила даже до этого колдовства, и вряд ли когда-то встретишь настолько подходящего...
Позволить сестре быть счастливой и остаться с разбитым сердцем, возможно, до конца жизни? Или самой обрести счастье, отправив Рё во мрак потери и страданий?
— Кё. — тихо сказала Юкинэ, когда я опустила руки. — Не отбивайте Томою у своей сестры. Это будет неправильно.
Я медленно подняла на неё взгляд.
— Это ты и твои призраки вмешались в наши отношения. Это из-за вас всё стало гораздо хуже. Это вы наложили на меня заклинание, из-за которого я вынуждена уродовать себя и напрягать всю силу воли каждый раз, когда вижусь с любимым парнем. И после этого вы собираетесь мне указывать, что делать правильно? И вообще хоть что-то указывать?
Фуко сжалась в комочек, да и Юкинэ выглядела немногим лучше. Пусть только попробуют оправдываться, пусть только попробуют...
— Для Рё это будет даже лучше. — прошептала я. — Да, лучше. Годами пытаюсь научить её жить, а потом всё рушится, потому что эта добрая пустая голова вновь поверила очередным сладким словам. Пусть теперь узнает, что за место в жизни надо сражаться, что надо ожидать удара в спину, даже с родными, даже с любящими людьми. Пусть докажет, что заслужила Томою. Пусть попытается меня одолеть. А проиграет — ну поплачет в подушку, ну походит хмурая, её вообще любой в жёны возьмёт. Тому же Каппею сплавить, раз он так её любит. Зато я буду счастлива.
— Кё, это плохой путь... — вновь начала Юкинэ.
— Да мне плевать. Сколько не иду по хорошему пути, а счастья всё нет, только куча проблем, которые уже устала решать. Значит, пора попробовать плохой, на котором счастье будет. — Я резко встала и без всяких прощаний вышла из архива.
Голова раскалывалась. Одна часть меня орала о том, какую чушь я несу, другая рычала и жаждала крови.
Сделать Рё счастливой.
Заставить страдать для её же блага.
Забыть о Томое.
Любить Томою.
Поискать другое счастье.
Хватать то, что имеется.
Быть хорошей.
Быть плохой.
— Кё, ну почему ты так противишься удлинению юбок? — не выдержала Томоё.
— Объяснила же! — рявкнула я. — Все будут против, тех, кто за, слишком мало, и они тебе голосов не сделают!
— Нет, это поняла, я не понимаю, почему лично ты против! — Томоё ткнула в меня ручкой. Мы вдвоём сидели в пустом классе после уроков и окончательно добивали президентскую программу, уже успев немало поскандалить.
— Я не против длинных юбок, я против них, потому что все будут против! — тупой ответ, но у меня уже язык заплетался. От двух бутылочек минералки уже почти ничего не осталось, и мы тут явно надолго. Сбегать до буфета, что ли, вдруг ещё не закрылся.
— Ладно. — наконец уступила Томоё. — Зачёркиваю. — и она провела ручкой по записанной фразе.
— Томоё, из тебя получится шикарный президент, но блин, ты хоть на место других себя ставь. У тебя больше половины "я хочу, чтобы было так, и мне плевать, что вам будет неудобно". Похвальная позиция, но не когда идёшь на выборы и уж тем более желаешь другим помочь.
— У меня в самом деле так было? — удивлённо сказала Томоё.
— Ага. Вот это, например. — я ткнула в текст. — Запрет на вырубку сакуры. Всем плевать, а их лепестки потом замаешься извлекать из тетрадей, одежды и...
— Этот пункт остаётся. — перебила меня Томоё.
— А?
— Этот пункт остаётся. — повторила она.
— Томоё, ты что, не поняла, что я...
— Кё. — твёрдо сказала она. — Я очень ценю твоё мнение, но этот пункт остаётся. Или ищу себе другого помощника.
Некоторое время мы играли в гляделки, а затем я не выдержала и отвела взгляд.
— Ладно. Но если проиграешь на выборах из-за такой мелочи, то меня не винить. И чего ты вообще к этой сакуре привязалась?
— Есть причины. — кратко сказала Томоё. Хм, неужели она ещё и поэтому стремится в президенты? Интересно, но сейчас ответа из неё не выбью.
— Тогда это всё. Одиннадцать пунктов, программа принята. Так?
— Так. — кивнула Томоё. Фух, наконец-то. — Теперь плакат. — она взяла лист, который я вчера весь вечер разрисовывала, и подняла его над головой. — Это что вообще такое?
На плакате Томоё делала широкий жест ногой, так, что ещё немного — и будут видны трусы. Рядом алела надпись "Томоё Сакагами выбьет все проблемы!".
— И что не так?
— Выбьет все проблемы? Мне надо указывать, насколько глуп этот лозунг?
— Нуууууу... Может, надо просто переработать, другие слова подставить...
— А может, вообще не зацикливаться на том, как я бью? — Томоё скрутила плакат в трубочку.
— А почему нет? Если ты превосходно дерёшься так, что одним ударом мнёшь мопеды, то почему нельзя этим хвастаться?
— Потому что я не хочу "мять мопеды"! — она аж выделила кавычки пальцами.
— Тогда зачем это делаешь?
— Потому что больше никто их не остановит. — неожиданно тихо сказала Томоё. — Всех этих хулиганов, бандитов и насильников. Ненавижу драки и вообще хочу быть более женственной, но иначе никак. И уж лучше буду спасать тех, на кого они нападают, чем лежать и слушать их крики в ночи.
Какое-то время я ошарашенно молчала, а Томоё водила пальцем по парте. Нет, прекрасно знаю, насколько ночная жизнь города отличается от благополучной дневной, но блин...
— Я слышала, что есть другая девушка, которая пытается успокоить их мирными методами, но не все ей подчиняются, а у меня то же самое не вышло. Поэтому, Кё, я прошу не зацикливаться на моих умениях драться. — продолжила Томоё, посмотрев прямо на меня. — Это не выпендрёж, из которого можно устроить шумную рекламу, это мой единственный способ помочь людям, который меня тяготит. Если надо, я надену очки или ещё что-нибудь эдакое, но драться для завоевания поста не собираюсь.
— Однако спортивные состязания... — после недолгого молчания сказала я.
— Это ладно. — тут же ответила Томоё. — Там не надо драться... обычно. — лёгкая улыбка тронула её губы. — И ты права, это прибавит мне популярности и веса среди учеников. Я уже договорилась с бейсболистами и баскетболистами, однако футболисты чего-то заупрямились, заявили, что играть командой против девушки не хотят.
— Так серию пенальти можно устроить. — предложила я.
— Опять-таки против девушки. — она пожала плечами. — Разберёмся ещё. Перерисуй плакат, пожалуйста. Действительно, сделай меня в очках, я завтра в них приду, глянем, что получится.
