Хусария

Гильзы проверил еще раз. Все тут, в кармане. Это вещественная доказательная база, самые весомые улики — вещественные.

Что осталось? Думай, рейнджер, тут скоро могут оказаться самые разные следопыты — от тупорылой школоты лоулевельной, до дядек в штатском у которых уровень наблюдательности — за 300!

Следы! Осмотреть надо место на предмет своих четких отпечатков башмаков в крови или грязи. Затереть, засыпать — обязательно. И проверить свои вещи, ничего не обронил сгоряча? Сколько матерой уголовщины на этом провалилось! Как можно внимательнее все оглядел по двадцатому разу ища обрывки одежды или личные предметы. Вроде все благополучно.

Пора сваливать. Шел аккуратно, чтоб ненаследить напоследок — и все же не удержался — проходя мимо провала плюнул туда — в взбаламученную усыпальницу Ковальски. Тут же строго себе выговорил, что зря оставлять биоматериал со своей генетикой — крайне неразумно, ну да поздно, не лезть же за плевком, растворится в жиже, вроде прицельно улетело прямо в провал...

Уходя, не забыл немного 'замаскировать' вход в цех — огрызком доски смазал все отпечатки на мокрой земле — и свои и врага, хотя соседушко, плюхнувшись в грязь и сам смог все смазать. Вроде получилось создать впечатление, что сюда давно никто не заходил. Выключил фонарик.

Выдохнул, поежился под серой холодной мокрядью, так и сыплющейся с низкого неба. И пошел прочь. Возвращаться сюда больше было незачем.

Глава 29. Квест 'Алиби'

Теперь надо было продумать, что он скажет, если его спросят. 'Да, я видел Ковальского, он был пьян и говорил, что едет к своим друзьям — собирается искать работу в другом городе'. Главное — вести себя естественно. И определить место — сразу за той камерой, что все же засекла их обоих. И время прикинуть — разговор был короткий. И вообще поменьше болтать, чем больше деталей — тем проще вляпаться. А в кармане — черный мусорный мешок с вещичками соседа. И надо от них избавиться. Причем желательно так, чтобы хрен что кто нашел. Особенно смущали мобилы — и своя и врага.

Потому что отследить по ним весь маршрут человека возможно, но только при использовании специализированных приложений (например, GPS-трекеров) с установкой на целевое устройство и соблюдением юридических норм. Некоторые сервисы или семейные локаторы, предоставляют детальную историю перемещений. Насчет своего устройства Ежи знал, что вроде таковых нету, а что стоит в трубе мертвого шлюхтича — ничего не ясно. Может быть что угодно. Потому смарт покойного надо куда-то деть, а не просто в воду кинуть.

Черт! Перчатки же тоже в пакете, значит следить надо — чтобы не наследить отпечатками паьчиков. Вот же, кто мешал взять еще пару перчей? А еще гордился своей предусмотрительностью!

Так, тут где-то кафушка была задрипанная. И там была стоянка — для фур. Жрали тут проезжавшие по окраине городка дальнобойщики — и в основном из соседних стран. Но лезть на стоянку — не стоит, там камеры точно и освещено все, вход по-любому, это на улицах темновато, а стоянку охраняют. Надо подойти поближе, глянуть.

Увиденное порадовало. Два здоровенных грузовика стояли прямо на улице, поодаль от кафе. Видать то ли транзитом идут и спать не собираются, то ли денег жалко за стоянку платить. На машинах, скорее всего тоже камеры — авторегистраторы стоят, но обычно они записывают видео на ограниченный ресурс, потому записанное ранее стирается довольно быстро новым треком. Годится. А тут еще из первого грузовика выпрыгнул водитель, воровато оглянулся и исчез в кустах.

Ежи сообразил, что это оставленный для охраны груза от воров человек и потому в туалет кафе он не хочет идти — это как бросить караульный пост, заругают товарищи. Ну и отлично! Проходя, не торопясь и прихрамывая мимо старой, но форсистой машины с фанаберическим пластиковым обвесом, бывшим в моде лет десять назад — Ежи сунул мобилу врага в вентиляционное отверстие или черт его знает, что это было — но полость в декоративном элементе, куда можно поместить небольшое устройство прям манила — как нора хорька. И смарт точно туда влез, еще и расклинившись в глубине. Плотно застрял.

Одной проблемой меньше! Лишь бы не выпал слишком рано!

От пустого кошелька, на котором не было монограмм и приметных знаков избавился позже — просто выкинув его в урну, перед чем повалял в грязной луже. Усмехнулся от иронии судьбы — аккурат недалеко был дом Ковальских, шел рейнджер по тому же маршруту, что и отец его раненый несколькими днями раньше. До этого определил в мусорный контейнер перчатки в скомканном мешке и всякий неопознаваемый хлам, залежавшийся в карманах покойного.

Ключи покойника еще раньше уронил в канализационную решетку — только тихонько звякнули и провалились в недра городские.

Все. Больше вещичек нету.

Мамы дома не было к счастью.

Немножко знобило — промок и замерз. Ну и переволновался, конечно.

Быстро разделся в маленькой прихожей и зло фыркнул — на плече сзади у куртки был вырван клочок ткани и торчал белый синтепон.

— А вот это уже плохо. Где-то осталось от него примета...

И скорее всего в цеху. Когда вдоль стенки прыгал. Паршиво. Гвоздь в стене какой-то вероятно.

Повесил куртку так, чтоб не видно было дырки. Выгреб все из карманов.

Прошел в свою комнату. Там положил пахнущий горелым порохом заряженный револьвер в ящик шкафа, шесть гильз положил рядком на стол, и тихонько постучал по крышке вирткапсулы.

Зашипела тут же гидравлика, и капсула распахнулась, откинув крышку.

— Живой? Целый? — встревоженно спросил старший Лаховский, с неприличной быстротой выскакивая из электронного нутра. Схватил сына руками за плечи, повернул туда-сюда, глядя пытливо.

— Мишен аккомплитед, папа! Мы победили! — усмехнулся усталый рейнджер.

— Ты не ранен?

— Сейчас посмотрю, пару раз он меня все же зацепил! Погоди, сейчас переоденусь, тут и посмотрим.

Снятые мокрые изрядно джинсы показали, что выше колена — здоровенный синячище вокруг глубокой ссадины, а ниже — посередке голени спереди — еще такой же и тоже ссадина с уже запекшейся кровяной коркой.

— Потери терпимы! — гордо сказал сын.

— А он? — с заминкой спросил отец. Почему-то он волновался куда больше, чем младший мог представить.

— Остановилась насосная станция. Прекращена поставка топлива к периферийным модулям. Система достигла состояния необратимой декогеренции и утратила функциональную целостность. Аппаратная часть окончательно вышла из строя. Программное обеспечение, если и сохранилось, мигрировало в оффлайн-хранилище без возможности доступа... — механическим голосом выдал улыбающийся рейнджер.

— Погоди... Ты это о чем? — оторопелым голосом спросил старший Лаховский.

— Тестируемый аппарат завершил цикл эксплуатации. Коэффициент полезного действия данного экземпляра за весь период эксплуатации составил приблизительно 11.7%

Срок службы оказался существенно ниже среднего прогнозируемого значения. Критический отказ произошёл из-за морально устаревшей системы охлаждения, засорения трубопроводов и примитивной системы управления, подверженной постоянным сбоям. Экземпляр отправился на гарантийный ремонт, но, закончились запчасти и истёк срок службы. Конструктивные недостатки исключают замену ключевых модулей. Попытки ремонта являются иррациональной тратой ресурсов с вероятностью успеха 0.000047%. Списан в утиль.

Рекомендуется утилизация в соответствии с экологическими нормативами. Произведён автоматический возврат исходных компонентов в экосистему для переработки. Юнит окончательно деактивирован. Батарея не заряжается, датчики не реагируют — все тем же механически бесполым голосом оттарабанил Ежи и не удержался — подмигнул.

— А, понял! — просветлел лицом старший из мужчин и с намеком кивнул в сторону открытой капсулы. Тут и Ежи, который просто хотел поюморить, дошел своим умом, что удачно вышло с иносказанием при чертовой электронной фиговине, которая — вполне возможно — записывает все, что говорилось в комнате.

Очень неосторожно!

Спохватились и оба сконфузились. Без слов отправились на чердак. Уселись уже как-то привычно в уютные гнезда в мягком хламе.

— Мама когда вернется?

— Не меньше, чем через час. Рассказывай. Я с того момента, как ты мне позвонил — места себе найти не мог!

— Проще показать — устало ответил Ежи.

— Ты все записал? — удивился старший мужчина.

— Да.

— Так это же может быть уликой? Сам на себя материал подготовил?

— Это старая труба, я сейчас с другой хожу. Если потребуют посмотреть, что на ней есть — там ничего не будет.

И включил воспроизведение.

Смотрели молча, только отец пару раз крепко выругался. Как ни странно — хоть Ежи и был не шибко опытным оператором и старый смарт не являлся навороченным го-про — но видео вышло вполне достойно. Даже заметил рейнджер несколько деталей, которые тогда упустил — например когда раненый враг вытянул ножик перед последней атакой.

И оказалось, что весь бой занял всего с разговорами считая — 4 минуты 21 секунду.

А показалось — весь вечер бился!

Во всяком случае устать успел так же.

— Я-то хотел сразу кинуться тебе на помощь — признался отец. Он уже немножко успокоился. До того сидел, сжав зубы и кулаки, глядя на записанные последние минуты жизни тупого соседа, выкопавшего самому себе глубокую яму наглостью и дуростью. И жадностью.

— Не успел бы — сказал сущую правду Ежи.

— Да, признаю, ты отлично справился сам. Мужчиной стал, сынище. А эта твоя кабина нас не выдаст? Я же вроде как не совсем по параметрам подхожу? Разные мы с тобой по весу. И объему.

— Дьябель ее знает. Я ведь ее пару дней назад распаролил и снял все личностные параметры опознавания.

— То есть любой залезай и делай что хочешь? — усмехнулся отец.

— Ага. Но не могу поручиться, что все про нее знаю. Любят в такую хрень пихать шпай-программы. И к слову — не все можно делать — я ж ввел упрощенку для того, чтоб в случае чего тебе легче было сориентироваться.

Тут Ежи чуток покраснел, потому как отключил и функцию половой жизни. А потом еще покраснел, потому как сам ею не пользовался еще. Не было у него в игре секса многогранного.

— Да? А я там ходил, бегал-прыгал, разговаривал, потом мечом попробовал работать — странно оно все. Как в сказке, действительно — немножко пристыженно сознался старший Лаховский.

Сын весело и как-то облегченно рассмеялся.

— А с кем ты говорил?

— Ну со стражником что у ворот караулил. Потом с торговцами — они там рядом сидели с лотками... Поприценялся что почем. Слушай, странно — это ж скучная работа так сидеть весь день! Кому охота так играть? Или это сотрудники?

— Это не игроки, пап. Это — неписи.

— В смысле? — удивился старший Лаховский.

— Нон плейер характер — если по-анлийски. Это неигровой персонаж в компьютерных, которым управляет не игрок, а программное обеспечение.