| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Легче? — ремонтник, дождавшись, когда контейнер опустеет, заглянул сармату в глаза. — Теперь ешь. Силы понадобятся. Будем искать выход.
Сармат слабо покачал головой.
— Нельзя выйти. Вчера проверял. Тут куб, везде коридоры, там датчики и патрули. На каждом углу охранник.
— В экзоскелете? — уточнил Гедимин, глядя на сармата с пробуждающимся уважением.
— Четыре "джунга" по углам куба, — прошептал тот, с трудом проглатывая Би-плазму и прижимая ладонь к горлу. Гедимин услышал хрип и бульканье. Он ждал, что сармата вывернет, но тот, продышавшись, просто отставил контейнер и покачал головой.
— Не могу. Больно.
— Отдохни, — прошептал Гедимин, придвигаясь ближе и настороженно оглядываясь на окошко в двери; оно было закрыто, и с той стороны доносились размеренные шаги — скучающий экзоскелетчик измерял расстояние от угла до угла "куба". — Давно ты здесь?
— Два дня, — ответил сармат. Ему как будто стало лучше после еды — он даже попытался вытереть лицо и сесть ровнее, не сползая на пол.
— Тебя сегодня привели? Тоже был... там? — спросил он, пристально глядя на Гедимина. Тот кивнул.
— Нгылек Гьоль. Знаешь его?
Сармат вздрогнул и испуганно замигал.
— Я не взрывал! Скажи ему... — прошептал он, вжимаясь в стену.
— Я тоже, — угрюмо ответил Гедимин. — Но он намерен выпытать признание. Из меня, по крайней мере. То же с тобой? Ты как-то связан с ирренцием?
Сармат закивал.
— Там, в ангаре... Нам привезли сферы с ирренцием под ними. Плутониевые сферы... Мы, четверо, были операторами... посменно сидели там и смотрели. Ещё привезли установку на углекислом газе, она... она разделяла плутоний и ирренций. Был техник при ней... Нам ничего не рассказывали, только приказали следить и раз в два месяца менять сферы...
Он замолчал, испуганно глядя на Гедимина.
— Я понял. Вам привозили готовые сферы. Вы извлекали ирренций и отдавали Ведомству, — кивнул он. — Вы начали работать в июле?
Сармат кивнул.
— Нам приказали молчать... мы официально — уборщики, — промямлил он. — Нам показали, что делать... Три дня назад я вышел ненадолго из ангара. Там были патрульные, шестеро, но я ушёл по крышам. Ходил в магазин. Мы все иногда так уходили. Скучно сидеть внутри. Ничего никогда не случалось...
Гедимин осторожно взял его ладонь в свою. Пальцы сармата были покрыты холодной испариной. "Он тут два дня. Его ещё будут тут держать," — ремонтнику стало не по себе. "Надо как-то выбираться."
— А потом я услышал грохот, — голос сармата стал еле слышным, глаза расширились. — Прямо от магазина... А когда добежал до ангара, там был котлован. Защитное поле сработало... оно всё было зелёным, весь купол. Там, внутри... там никто не выжил.
— Ирренций, — пробормотал Гедимин, и его глаза против воли сузились. — Всё-таки натворили дел...
Рука бывшего оператора судорожно дёрнулась, он попытался её высвободить. Гедимин смутился.
— Не пугайся. Я не Нгылек. Просто... не надо было трогать мои сферы, — прошептал он. — Нгылек обвинил тебя в диверсии?
Сармат кивнул.
— Да. Что я подорвал... Я ничего не знаю! — его голос внезапно сорвался на визг. Окошко в двери распахнулось.
— Эй, теск, хватит орать! Где контейнеры?
Гедимин вытолкнул наружу пустые ёмкости и снова сел рядом с оператором. Тот сполз на пол и лёг у стены.
— Как тебя зовут? — шёпотом спросил ремонтник. — Я — Гедимин Кет.
Оператор мигнул.
— Нгылек упоминал... Ты — настоящий физик-ядерщик, да? Ты построил сферы?.. Он думает, что я в сговоре с тобой... Я — Зольт... Зольт Кларк.
"Из лунного клонария," — вспомнил Гедимин. Клонарий на Луне существовал недолго — пару военных лет, и сарматов с такой фамилией ремонтник ещё не встречал.
— Нам надо сматываться, Зольт, — прошептал Гедимин. — Пока не убили. Помоги мне. Крепко зажми вот этот браслет здесь и здесь...
Он протянул сармату руку, но тот не шевельнулся, только испуганно мигнул.
— Я не удержу. Трясёт... — он приподнял скованные ладони, и Гедимин увидел, что его пальцы дрожат.
— Тогда я вскрою твой браслет, — сармат протянул руку к запястью Зольта. Тот рывком перекатился на другой бок.
— Не надо! — его затрясло сильнее прежнего, и Гедимин отпрянул. — Они увидят... убьют. Ты не знаешь...
Гедимин досадливо сощурился. "Это сделали за два дня," — напомнил он себе. "Нгылек, паршивая макака!"
— Спокойно, — он провёл пальцами по виску Зольта, и тот, вздрогнув, прижался щекой к его руке. — Спи. Мы уйдём отсюда живыми.
Ещё полчаса он бродил по камере на широко расставленных пальцах, стараясь не издавать ни звука, и прощупывал стены. Похоже, Зольт не ошибся, — камера была окружена коридорами со всех сторон. Внутри были тепловые датчики (их Гедимин сломал бы легко) и камера (малополезная в темноте, особенно с выдавленным объективом). Проверить, что снаружи, сармат не мог. Он ещё раз попытался вскрыть наручники, придавив один из браслетов коленом, но защитный механизм сработал, больно сдавив сармату запястье. Так и не придумав ничего дельного, Гедимин лёг на пол рядом с Зольтом. Тот немного успокоился и уже не дрожал так и не сочился испариной — в какой-то момент даже привалился головой к плечу ремонтника и так уснул.
22 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин уже не старался сохранять ясное сознание или прислушиваться к командам за перегородкой, — в полузабытьи терпеть болезненные разряды было легче. Сегодня почти никто не промахивался, и после тридцатого попадания сармат "уплыл" так, что успел увидеть что-то вроде сна — не самого приятного, с выползанием из бесконечного туннеля под камнепадом. Иногда его вырывал из забытья жалобный крик — Зольту в соседнем помещении было уже не до гордости, он кричал всё время — когда его не поливали водой, в очередной раз приводя в сознание.
— Отбой! — донеслось из коридора. Гедимин хотел открыть глаза, но на него вылили холодную воду, и он зажмурился.
— Да он тут спит! — хохотнул человек, ощупывающий его запястье. — Здоровый амбал. Такому место в шахте.
Ему дали воды, что-то вкололи и быстро ушли, оставив его в приятной полутьме. Сармат, вернув себе контроль над телом, немного изменил его положение и несколько раз сжал и разжал кулаки, чтобы разогнать кровь. "У мартышек обед," — определил он по сигнальным огням, голосам и звукам шагов в коридоре. "Можно отдохнуть."
— Ну что, как тебе стрельбы? — донеслось из коридора.
— Да всё норм, только очереди не дождёшься. Теск постоянно дохнет, так стоишь и ждёшь его...
Мимо полузакрытого проёма прошли двое курсантов.
— Вам, чётным, везёт, у вас белый амбал — он живучий, — вздохнул один из них. — Только слышно, как номера мелькают.
— Поменяйся с кем-нибудь на чётный, — посоветовал другой.
— С кем? Ищи дураков... — хмыкнул первый. — Вот ты поменяешься?
Их голоса смешались с другими и превратились в невнятный гул в глубине здания.
..."Научились стрелять, hasulesh..." — с досадой думал Гедимин, получив очередную инъекцию. В этот раз сердце остановилось секунд на десять, — один маломощный разряд не мог нарушить ритм, но шесть подряд...
— Хватит, — сказал один из экзоскелетчиков, зашедших в помещение. — Скоро явится этот его... хозяин. Приводите в сознание и тащите в карцер. Второго туда же.
Вылив на Гедимина ещё ведро воды, его отнесли в ту же камеру, где он провёл ночь. Следом втащили и бросили на пол неподвижного Зольта. Прошло не меньше минуты, прежде чем оператор дёрнулся и застонал, и Гедимин облегчённо вздохнул — "Живой... Ладно, пусть лежит. Мне самому сейчас не легче."
Он пролежал почти полчаса, пока дыхание не выровнялось, а конечности не перестали трястись. Кое-как сев на пол, сармат прислушался к звукам из-за двери.
— Ну что, вести амбала? — спрашивал у кого-то охранник.
— Да его никто не ждёт, — ответили ему. — Тот теск не прилетел и на связь не выходит. Выходной у них, что ли?
Гедимин мигнул. "Сегодня обычный день. А Нгылек... он бы зашёл сюда и в выходной," — подумал он. "Что там опять?"
В окошко бросили контейнеры с пайками. Гедимин подвинул пару ёмкостей к Зольту и сам принялся за еду. Он чувствовал себя хуже, чем вчера, — всё тело ныло, мышцы устали от постоянных спазмов, как от самой тяжёлой работы.
— Зольт, — негромко окликнул он, придвигаясь к сармату вплотную. — Спишь?
Он хотел, как вчера, приподнять сармата и помочь ему сесть у стены, но тот дёрнулся и вскрикнул.
— Я не взрывал!
— Тихо, — прошептал ремонтник, прикасаясь к его щеке. — Это я, Гедимин. Не узнал?
— Я не взрывал, — повторил Зольт, из последних сил откатываясь к стене; его трясло. — Холодно, как же холодно...
Он прижимал руки к груди и дрожал крупной дрожью, зажмуренные глаза слезились.
— Холодно...
Гедимин поёжился. "Что с ним? Что делать?"
Он поднялся и ударил скованными руками в дверь.
— Эй, макаки! Где медик?!
Он ждал, что охранник отреагирует — не на воззвание к медику, так на "макаку" — но за дверью было на удивление тихо. Окошко не открывалось. Гедимин пнул дверь, ещё раз постучал кулаками, — никто не отозвался.
— Tzaat hasulesh, — поморщился он, опускаясь на пол рядом с Зольтом и прижимаясь грудью к его спине. Пока он бродил, сармат успел отвернуться к стене и ткнуться в неё лбом, всё так же дрожа и шепча что-то неразборчивое. От прикосновений Гедимина он вздрогнул, но вырываться не стал.
— Холодно, — выдохнул он. — Холодно, не согреться...
Движение воздуха заставило Гедимина шевельнуться. Дверь бесшумно приоткрылась, но звучных шагов экзоскелета он не услышал.
— Эй, тески! — прошептали в коридоре. — Сидите тихо, мы на вашей стороне!
Дверь открылась чуть шире, и в камеру, подсвечивая себе путь наручным фонариком, вошёл один из курсантов. Он посветил на Зольта, и тот дёрнулся и застонал. Гедимин зажал ему рот ладонью.
— Чего надо? — шёпотом спросил он.
— Давай руки, — курсант помахал перед его носом пластиной-ключом. — Чарли, иди сюда! Им нужна помощь...
Второй курсант, настороженно озираясь, вошёл в камеру. Браслеты на руках Гедимина беззвучно раскрылись, и сармат смял их в ладони и сунул в карман. Это был единственный предмет, хоть как-то похожий на оружие, — всё остальное отняли ещё до того, как в первый раз приковали сармата к щиту.
— Потерпи, — попросил Чарли, неумело втыкая шприц в руку Гедимина. Что бы он ни вводил, получилось весьма болезненно — почти как укол блокатора, но сармат не издал ни звука.
— А с ним что? — шёпотом спросил курсант с ключами, протягивая Гедимину наручники Зольта. Бывший оператор не заметил своего освобождения — он даже не шевельнулся.
— Холодно...
— Ранен. Может быть, умирает, — коротко ответил Гедимин, поднимаясь на ноги. Он ждал, что курсанты шарахнутся, но они остались на местах, хотя на их лицах мелькнул испуг.
— Как тогда? — растерянно спросил владелец ключей. — Он идти сможет? Путь свободен, но глайдера у нас нет...
Третий курсант заглянул в камеру.
— Эй, Хендрикс, вы там скоро? — сердито спросил он (точнее — судя по голосу — она). Гедимин мигнул.
— Это ты отказался стрелять? — спросил он, поднимая Зольта с пола. Оператор был тяжелее, чем казалось ремонтнику, — или, возможно, сам Гедимин ослабел за два дня пыток.
— Дыши, — прошептал он Зольту, закидывая его руку себе на плечо; пальцы сармата слабо шевельнулись. — Остальное за мной.
— Да, сэр, — ответил Хендрикс, открывая дверь немного шире и оглядываясь. — Теперь идите за мной. Только тихо!
Зольт, видимо, слышал его слова — он не проронил ни звука, пока Гедимин нёс его по пустым коридорам. Дважды сармат видел в отдалении охранников в экзоскелетах, но оба раза они стояли к беглецам спиной. Миновав последний такой пост, Хендрикс показал спутникам большой палец и замахал рукой, указывая на маленькую дверь. Она выглядела закрытой наглухо — замок был покрыт застывшей смазкой и пылью, поверх крупными буквами по трафарету было выведено "не выходить". Хендрикс остановился, повернулся к курсантам.
— Дуйте по комнатам! Дальше я сам.
— Не прозевай обход, — напомнила самка.
Дверь открылась, не скрипнув; замок на ней был для виду — Хендрикс к нему даже не прикоснулся. Снаружи потянуло холодным ветром с озера, запахло снегом и сосновой хвоёй, — где-то поблизости лежала куча свежего валежника.
— Тут дыра в ограде, — прошептал курсант, оглядываясь на Гедимина. — Пролезете?
Сармат промолчал — сначала ему надо было вместе с Зольтом протиснуться в дверь, предназначенную для одного человека. В узкий двухметровый проём сначала прошёл он сам, едва не своротив косяки и притолоку, затем — не слишком аккуратно — вытащил наружу Зольта и перекинул его через плечо. Сармат слабо дёрнулся.
— Отлично, — прошептал Хендрикс. Он стоял у дыры в ограде. Даже ему пришлось пригибаться, чтобы туда пролезть. Гедимин остановился.
— Придержи голову, — велел он курсанту, проталкивая в дыру неподвижного Зольта. Удержать сармата человек, конечно, не мог, но тот хотя бы не проехался виском по насту и вмёрзшим в снег шишкам. Вывалившись наружу, он остался лежать неподвижно, и если бы не пар, идущий из носа и рта, Гедимин счёл бы его мёртвым.
— Теперь мы снаружи, — прошептал курсант, когда сармат протиснулся в дыру. К большому удивлению Гедимина, сама ограда при этом уцелела, а вот в комбинезоне осталось несколько длинных прорех. Как минимум четыре из них дошли до тела — сармат почувствовал слабое жжение на коже, но не придал ему значения.
— Что дальше? — спросил он, поднимая Зольта с земли.
— Тут есть дорога к озеру, — прошептал Хендрикс. — Там темно, но мы пройдём. Сначала — по оврагу, потом начинается узкий туннель. Он идёт к самому берегу. Летом мы бегали туда купаться. А вы там спрячетесь. Вдоль берега много пещер.
"Да, точно. Обрывистый восточный берег," — вспомнил Гедимин. "Сквозной туннель — я там прятался недавно. Эти мартышки наблюдательны."
— Выведи меня к оврагу и уходи, — сказал он Хендриксу. — Дальше я знаю дорогу. Узнают, что ты устроил побег — гауптвахтой не отделаешься.
Он облегчённо вздохнул, когда курсант с его фонарём остался на краю оврага, — полуслепая "мартышка" сводила на нет всю скрытность. Гедимин сильно удивился, что над ними не пролетел ни один дрон, пока они шли по лесу, и Хендрикс тыкал фонарём во все стороны. Теперь сарматов скрыли сосны по краям оврага и частый кустарник по склонам, и ремонтник даже рискнул остановиться на отдых и оглядеться в поисках полезных вещей. Но этот овраг был пуст и вычищен — ни обёртки, ни пустого контейнера, ни — тем более — острого куска фрила. Так же чисто было и в пещере, ведущей к берегу, — ничего, кроме замёрзшей грязи на полу.
У выхода сармат снова остановился. С берега были видны огни Ураниум-Сити далеко на северо-западе. Вдоль обрыва темнели проломы — трещины глубоко врезались в гранит, расколов монолит на множество вертикальных скал. Гедимин далеко отошёл, прежде чем обнаружил подходящий грот, — без второго выхода, слишком широких расщелин в стенах или дыры на весь потолок. Холодно было и там — но там хотя бы не было ветра.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
