— Папаня, может мы их того? Вымесим? — Прогудел один из сынков, почесав огромной лапищей заросшую волосами тыкву.
— Юноша, месят тесто. В вашем возрасте пора уже знать азы внятного общения, чтобы не наступало ситуаций, где ваше косноязычие стало бы препятствием по достижению устраивающего обе стороны компромисса, — мило улыбнувшись, выдал Михаэль, ласково похлопав парня по спине, отчего бедолага даже подпрыгнул на месте и испуганно заозирался по сторонам. По себе знаю, удар у этого типчика тот ещё.
— Ась?! — Выпучила глаза вся семейка.
— Е... — Начал, было, я, но Михаэль закрыл мне рот рукой, после чего показал кулак, отвесил подзатыльник и развалился на моей кровати. От такой наглости потеря речи обеспеченна любому представителю правящих семей, что уж говорить про бедного принца Тёмной Империи?
Пока мы все, молча, переваливали всё происходящее, а я пытался подобрать относительно цензурные слова, выражающие моё мировоззрение и то, как отношусь к данному поступку архангела, послышались тяжёлые медленные шаги по лестнице, ведущей с первого этажа дома на второй, где находились предоставленные нам комнаты. Староста почему-то начал стремительно бледнеть, хватать ртом воздух и прикладывать руку к сердцу.
Шаги приближались. Вот они остановились перед дверью в эту комнату, которую Михаэль закрыл, когда началось это представление (предусмотрительность никогда ему не шла). Все родственники, присутствовавшие в этом помещении, срочно спрятались за мою спину, едва не задавив светлого, лежащего на кровати. Я уже и сам начал побаиваться того, что могло оказаться там, на лестничной площадке.
Раздался усталый вздох, затем что-то зашебуршало и двери отворились.
И я понял, чего так боялся староста, а вместе с ним и его дети. А если уж совсем честно, то срочно начал завидовать придавленному, всей весёлой группой заговорщиков, светлому. С чего бы это? Вроде пугливостью раньше не отличался...
На пороге стояла женщина. Высокая, с меня ростом. Широкая, примерно во весь дверной проём, вследствие чего, зашла она боком. И то, едва протиснулась.
Ну это ладно. На лицо гостья выглядела внушающей уважение. Взгляд гремучей змеи, пополам с виверной действовал на нервы почище, чем встреча с маньяком посреди тёмного переулка и без средств защиты. Оскал, который по идее назывался улыбкой, навевал размышления о хищных рыбах, живущих в водоёмах на территории нашего дворца. Необъятная грудь грозно вздымалась, указывая на недоброе настроение вошедшей. Руки, сжимавшие скалку, напряглись, обрисовав рельефные мышцы. Одето это всё было в просторное чистое платье, зелёного цвета в белый горошек. На голове накрахмаленный чепец с оборками красного цвета. передник розовый, повязанный поверх платья, украшали милые поросята.
— Ну? — Рыкнула она басом, грозно сдвинув брови, чем ещё больше усилила сходство с гремучкой, готовой броситься на врага. Честно говоря, не хотелось мне становиться тем парнем, который первым познакомиться с её орудием домашнего быта и "кротким", как уверял нас вчера её муженёк, нравом. Судя по испуганному иканию из-за моей спины, такой характеристикой обладает только он сам, но никак не его благоверная. — Завтрак бум брать или не бум?
— Простите? — Слегка завис от такой постановки вопроса и, если честно задумался над тем, каково их постоянным посетителям, коли еду им предлагают в такой ультимативной форме: или ты берёшь, или, по ходу, огреют тебя скалкой.
— От дерёвня, — едко припечатала нас мадам, продолжая сжимать скалку. На всякий случай отошёл в сторону, с линии броска, малодушно оставив остальных под надёжным прицелом убийственного женщины. — Есть будете али...
Вот тут она рассмотрела присутствующих. И начала стремительно краснеть. Что-то мне подсказывает (может, интуиция вдруг решила проснуться или голос разума вернулся из длительного запоя, уйдя туда в тот день, когда я принял решение жениться?), что это явно не от смущения или стыда.
— Ашмадритилий! — Возопило это божественное создание, возведя скалку над головой в положение "готово к броску".
— Да дорогая? — Слабо мявкнул староста. Боги, неужели это его имя?! Никогда бы не подумал. И как она его с первого раза умудрилась выговорить? Талант, однозначно.
— Что ты делаешь здеся вместе с сыновьями и моей любимой дитяткой, Зинатой?! — Качество произносимых слов оставляло желать лучшего. Деревенский выговор убивал желание продолжать дискуссию со старательностью садиста-маньяка, так и не определившегося что ему более интересно: сразу уконтропупить объект или же устроить показательные выступления, с применением всего арсенала пыточных средств, вкупе с обширными знаниями. — Опять шалишь, хрыч старый! Давно по своей наивной тыкве не огребал, ась?!
— Женщина, мы вам не мешаем? — Раздалось полупридавленное из-под всего этого семейства. Я вспомнил, что где-то там, чисто теоретически, должен лежать архангел, который не успел вовремя смыться.
— Так ты решил покушаться на дочь моей чести?! — Выдала дама обалденно правильно построенную фразу и пошла на...
Ну судя по выражению лица, не меньше, чем на таран. А Михаэль...
У этого парня вечно проблемы с логикой, а так же инстинктом самосохранением. Причём, если на первое можно не обращать внимания, то вторая явно завелась там исключительно для того, что бы создавать такие жизненные ситуации, из которых выбраться нам может помочь лишь чудо. Причём, желательно не рукотворное! А то я как-то заикнулся о подобном вслух. Пришлось срочно искать политическое убежище в собственном доме! Неделю прятался от всяких скульпторов, которых этот крылатый умудрился собрать со всего мира и половина оказалась очень... Кхм, специфическими. А самое забавное, что всем нужно было сделать моё изваяние в полный рост в обнажённом виде. Причём Мих клялся и божился всем, чем есть, что это не он заказал именно такую статую.
Эт я к чему веду-то... Вместо того, что бы хранить скорбное молчание и притворяться чем-то вроде полудохлого кролика, неугомонность светлая решила выдать умную фразу в собственную защиту!
— Уважаемая! Если кто на что и покушался, то это ваш муж на честь моего друга! — Проорал Михаэль из-под завала тел, переведя стрелки на мою скромную персону, подпирающую плечом стену и периодически зевающую от скуки.
— А?!! — Жена старосты замерла, не успев сделать новый шаг, и остановила своё орудие возмездия за поруганную дочь своей чести (о боги, зачем я только настоял на ночлеге в этом месте?!) в нескольких сантиметрах от головы мужа. И это, несомненно, порадовала беднягу, ибо бледность лица, вместе с явным посинением наводили на мысли о возможной скорой кончине мужичка.
С другой стороны, так ему и надо! Не будет в следующий раз стаскивать штаны с первого попавшегося парня! Ну или хотя бы убедиться, что этой красотки поблизости не наблюдается.
— Уважаемая, он имел ввиду, что никто не покушался на вашу дочь, — подавив про себя вздох разочарования (такой момент испортить может только светлый!), оттолкнулся от стены, привлекая внимания женщины к себе. Аккуратно вытащил у слегка впавшей в ступор хозяйки скалку из пальцев и быстро отбросил её в сторону. Учтиво склонившись, запечатлел на её руке поцелуй, вспомнив в кои-то веки правила этикета, о которых стараюсь не думать даже на торжественных и зверски официальных приёмах.
Могу точно сказать, мама может мной гордиться! Я даже умудрился сдержать рвотные позывы, ибо амбре от неё шло... Надо не забыть прополоскать рот и вымыть губы. А ещё продезинфицировать руки, мало ли.
— Вы так ослепительно прекрасны в этом наряде, — нацепив на лицо самую очаровательную из своих улыбок (ну почему, почему на Алладию она не подействовала? Сколько бы проблем удалось избежать), выпрямился, не давая женщине времени на раздумья. Как утверждает один из моих дальних родственников, кажется его зовут Сей, чем меньше у дам времени на раздумья, тем проще убедить их в том, что тебе нужно. — Я сражён вашей красотой. Не покажите ли вы мне вашу кухню? Наверняка такая великолепная хозяйка приготовила что-то невероятно вкусное на завтрак.
— Ну дык...
— Давайте вы спуститесь и накроете на стол, а мы сейчас же последуем за вами, только наведём здесь порядок. С нетерпением жду того момента, когда отведаю ваши кушанья, — мда, зря я всё-таки ушёл из дипломатии, хватка осталась той же. К тому же, как выяснилось, убеждать в том, что мне нужно я умею до сих пор. Вернуться что ли?
— Жду, — кротко буркнула "красавица" и покинула нас, бросив, напоследок, грозный, насупленный взгляд на мужа, моментально попытавшегося стать маленьким и незаметным, да ещё и спрятаться под кровать. Однако, в следствии того, что это место уже забронировали его сыновья, умудрившиеся каким-то образом засунуть туда не только собственные головы, но и всё тело. Как говориться, чудеса цирковой акробатики в суровой деревенской глубинке. Потом как-нибудь поинтересуюсь, как им это удалось-то, при их габаритах.
Ах, да. Бедному папеньке пришлось просто отползти в угол и затравленно проводить любимую жёнушку взглядом, задумываясь о том, а стоит ли вообще покидать эту комнату.
— Ну, братцы-кролики, за это вы нам должны ещё и приплатить! Учитывая, что мы оплачивали только ночлег и питание, но никак не подобное представление с утра пораньше! — Встав посреди комнаты, сложил руки на груди и иронично изогнул бровь, многообещающе улыбаясь присутствующим самой "доброй" улыбкой. — Господа, принцип бутерброда очень хорошее положение на кровати, но только когда девушка согласна и раздета, а ещё желательно отсутствие свидетелей. Михаэль, ты никак решил принцессу мне отдать?
— Кэй, ну ты и...
— Я знаю о себе гораздо больше, чем ты можешь знать цензурных слов, поэтому давай без поэтичных и нежных высказываний в мой адрес, ага? — Дождавшись лёгкого взмаха руки, подтверждающего, что меня услышали и поняли, возвёл глаза к потолку и, приблизившись к кровати, стащил с неё лишний экспонат, в виде девицы невинной, красной (от стыда или смущения), в количестве — штука одна, единственная и неповторимая. — Дорогая, не соблаговолите ли вы, забрать своего папочку и двух умненьких братиков из-под кровати и дать нам возможность спокойно одеться, а так же собрать вещи? Или ожидается вторая часть гоблинского балета?
— Не-е-ет, — чуть заикаясь, выдала Зината, после чего умудрилась выковырить братьев из их убежища, подхватить находящего в полуобморочном состоянии папашу и вылететь из отведённых нам покоев со скоростью пущенный стрелы. Забавное зрелище, надо признать.
— Помогите... — Прохрипел архангел, когда я, с чистой совестью (конечно чистой, ею же никто не пользуется, хрен знает какое поколение), уселся прямо на него и даже с садистской улыбкой попрыгал слегка, слушая практически предсмертные стоны в исполнении Михаэля. В конце концов, он всё же сообразил, что сам я с него не слезу, посему догадался треснуть меня по пояснице. Не слишком сильно, по его мнению, но этого удара оказалось достаточно, что бы мой царственный зад оказался на деревянных досках пола.
Я не оскорбился. Даже не обиделся, нет. Однако, список плохих дел светлого в отношении меня увеличился на пару пунктов. И при случае я обязательно всё с него спрошу.
— Кэйрисар, ответственно заявляю, что ты га-а-а-а-ад, — растянув гласные в последнем слове, выдохнул Михаэль и повернулся на бок, рассматривая меня сверху вниз. Не знаю, что он хотел этим сказать, но лично я никакого дискомфорта не чувствовал. Это у архангелов вечные проблемы с принижением их статуса какими-либо действиями, а мне всё глубоко по... Всё равно, в общем.
— Поздравляю, Мих. Ты открыл новый принцип магии! — Язвительно ответил, поднимаясь с пола и отряхивая штаны. Приведя себя более или менее в порядок, стал неторопливо собирать вещи, не обращая внимания на раздражённые взгляды друга. Ничего, его самолюбие не сильно пострадает. А если всё же и случиться с ним что-то, то не настолько непоправимое. — Одевайся, крылатенький мой. И вещички свои не забудь. А то возвращаться ещё раз в это место как-то не тянет. Не находишь?
— Кэй, ну подумаешь невинный розыгрыш...
— Михаэль, а давай ты больше ничего на эту тему вякать не будешь, ась? — Скептически изогнув бровь, щёлкнул пальцами, от чего архангела скинула с лежанки потоком воздуха. На его возмущённый нечленораздельный вопль, ответил многозначительной и очень многообещающей улыбкой. Михаэль оценил перспективу спарринга со мной и предпочёл подняться и, потирая поясницу, удалиться в свою комнату, прежде, чем я разовью тему бескостного языка некоторых личностей.
Проводив его взглядом, устало вздохнул и потёр переносицу. Иногда у меня складывается впечатление, что данное недоразумение — это моё персональное наказание за многочисленные грехи, совершённые в то или иное время. Рассуждать о справедливости подобного наказания не буду, знаю, что некоторые мои поступки заслуживают и не такого.
Но до чего же порой хочется прибить его и закопать в ближайшем лесу, пока он окончательно не лишил меня нервных клеток.
Хм... А они у меня есть?!
Задумался о том, знаю ли я, что такое нервы и как они могут себя проявлять в той или иной ситуации. Мозг активно попытался найти ответ на поставленный вопрос, но после минуты безуспешных раздумий, плюнул на подобное времяпрепровождение и пнул меня на то, что бы я заканчивал сборы и спускался вниз. А то завтрак закончится, едва успев начаться, если меня опередит Михаэль.
— Ты идёшь? — Вот вспомни, оно и всплывёт!
Вздохнув ещё раз, скидал в сумку оставшиеся вещи, проверил наличие охранок на деньгах, артефактах и нескольких особо ценных вещичек (к примеру, обручальное кольцо, которое вообще-то приготовлено для Алладии), закинул сумку на плечо, после чего покинул комнату, напоследок оставив парочку не особо приятных сюрпризов.
Догнав архангела около лестницы, отвесил ему "дружеский" подзатыльник, что бы он не сильно расслаблялся и уже вместе с ним спустился в столовую, откуда доносились "умопомрачительные" запахи. Ох, надеюсь, всерьёз травить нас никто не собирается?Глава 7.
Алладия Шалоли, старшая принцесса империи магов Гарзат.Улыбаемся, ведь жизнь бьет ключом...
Даже если гаечным... Даже если по голове...
NN
Дни иногда могут быть ну очень длинными. Я поняла это, сидя взаперти. В тёмном сыром подвале, на пару с вредной брюнеткой, которой, похоже, не надоело препираться с крысом. Тому, в свою очередь, не приелось подзуживать Касси на очередной виток спора. Они уже добрых часа три рявкают друг на друга, так и не придя к единому мнению, кто и в чём конкретно виноват в сложившейся ситуации. Лично я уже готова признаться во всех смертных грехах, даже если не совершала и трети, лишь бы только они успокоились. Моя голова не переживёт ещё нескольких столь же приятных мгновений.
А посему...
— Блин, вы заткнётесь али как?! — Всё-таки не выдержала и простонала с пола, даже и не думая подниматься. А что? Прохладно, мокро (от обезвоживания не скончаюсь), да ещё и полумрак, так что можно не страдать от собственного внешнего вида, точнее от понимания его отсутствия на данный конкретный момент.
