— Да, миледи, не волнуйтесь, я все помню.
— Хорошо. Подъезжаем.
Жители замка высыпали во двор, но при выходе миледи установилась оглушительная тишина. Люди смотрели, узнавали, вопросительно переглядывались, и наконец, как лавину прорвало, раздались приветственные крики.
Элья медленно вышагивала, встречаясь глазами со знакомыми. Вот стоит огромный, возвышающийся над всеми мастер Сентис, кухмистер горячего цеха, рядом кругленький мастер Симил, кухмистер выпечки, возмужавший и похорошевший молодой кухмистер сладостей мастер Четан, чуть сильнее поседевшая миссис Кани, гончарных дел мастер, и другие мастера, вышедшие из крыльев замка во двор, гонимые любопытством. Все с жадностью разглядывали прибывшую хозяйку. Каждому Элья подарила улыбку и показала, что помнит, узнала, отмечая для себя, что людям ее внимание приятно. У дверей стоял Горен, такой же важный, лысый и похудевший. Элья остановилась.
— Немного постарели... мистер Горен.
Управляющий замком, выдержав паузу, поклонился.
— Для вас, миледи, всегда просто Горен. Замок осиротел, надеюсь, вы задержитесь в нем.
— Скорбишь, — девушка понимающе вздохнула, — граф Таури был великий владетель, его никто не сможет заменить. Веди меня, Горен, я займу графский этаж, и проследи за прибывшими со мной людьми. Пока я не пойму, что да как здесь, они будут моей охраной.
— Да, миледи. Прошу. — Управляющий отошел в сторону, пропуская графиню, и сделал знак начальнику стражи об обустройстве сопровождающих миледи наемников.
Казалось, что в замке ничего не изменилось. Те же тишина, атмосфера спокойствия, легкий полумрак, окутывающий каждого входящего. У Эльи больно защемило сердце. Для нее замок стал настоящим домом в этом мире, где ее приняли безоговорочно и поставили высоко, позволяя делать все что хочет. Воспитанная на Земле, она не злоупотребила доверием и была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такой власти и поддержки удостаивается далеко не каждый знатный вельможа и в этом мире. Только прописная истина о нежданных богатых дарах, выходящих боком, и здесь сработала. Волшебной сказки не вышло.
Элья заставила себя сосредоточиться на нынешнем положении дел. Она въехала в замок так, что теперь никто не сможет сделать вид, что она самозванка. Ее узнали, и отныне интриги на эту тему бесполезны, но нельзя расслабляться. Она сделала только первый шажок в сторону восстановления своих прав, а сколько их еще впереди?
Войдя в личные покои графа, девушка все же не сдержала слез. Ее захлестнули грусть и обида, но эти чувства быстро померкли, стоило вспомнить о настоящем горе. Несмотря на то, какие беды с ней произошли, она жива, а вот Эрика больше нет, и этого уже не изменить. Сердито поджав губы, она заставила себя заняться обустройством, захлопоталась и смогла перевести дух только перед выходом к ужину.
Оказалось, в замке проживала интересная гостья, о которой юная графиня узнала, только увидев ее за столом на месте, где всегда сидела она. Миловидная, весьма располагающая к себе дама чуть старше тридцати лет. Прелестные ямочки на щеках, роскошные волосы, умело украшенные кристаллами, платье в старом стиле графини Таури.
Сейчас Элья усложнила модели, и наряды стали более приталенными, с аккуратными узкими рукавами, и верхнее платье включало в себя основой кружево. Девушка брала за образец восточные наряды, которые она видела в исторических фильмах на Земле. И все же гостья не особо проигрывала ей, молодой, яркой, эффектной. Дамы, несмотря на разный возраст, могли бы подружиться, если бы чаровница не заняла место Эльи.
Ей пришлось решать быстро. Все притихли, ожидая реакции миледи. Либо она занимает главенствующее место покойного графа и оставляет гостью с правой руки от себя, либо сгоняет нахалку с места. Так как ее права на наследство король еще не подтвердил, по известным причинам, то место графа занимать нельзя, значит, придется сгонять неожиданную узурпаторшу.
Элья прошла к столу и, повернувшись к прелестнице, молча встала перед ней, сверля ее глазами. Дама, как назло, затрепетала, запереживала, раскраснелась, что в сочетании с ее внешностью выглядело очень трогательно, пустив слезу, поднялась, поклонилась и убежала, размахивая нервно скомканным платочком и успевая прикладывать его глазам. Послышались сочувствующие вздохи, слова.
— Бедняжка.
— Что же будет?
Элья еще не знала, что за женщину она прогнала, почему та вызывает симпатии и сочувствие, но понимала, что первый ужин для нее получился провальным. Дама могла, извинившись, пересесть, но разыграла целый спектакль, подоплеку которого мог разгадать либо опытный политик, либо любительница коварных мелодраматических сериалов, коей являлась Элья. К сожалению, мало понять, что оказалась участницей спектакля, поскольку как действовать во благо себе в подобной ситуации, она не знала.
Элья решила для себя перенять умения манипулирования из арсенала сбежавшей красавицы. Женственность, нарочитая нежность и чувствительность той стали опасным оружием. Состроив расстроенное лицо, Элья громко обратилась к ближайшему мужчине, более всех сочувствующему неизвестной леди, начальнику графского гарнизона:
— Сэр Катонис, меня никто не предупредил, что у нас в гостях очаровательная дама. Кто она?
Начальник смутился, ненадолго замялся, но все же ответил:
— Вдовствующая баронесса Сван, она проживает у нас больше года.
Миледи удивленно подняла брови и приняла растерянный вид, с удовольствием смотря, как многие потупили взгляд.
'Старый граф до последнего дня без подружки не оставался! Крепкий мужик был'.
— Ах вот оно как, — протянула графиня, давая понять, что о недосказанном догадалась. — Нехорошо вышло, что баронессу не предупредили о моем возвращении, поставив ее в неловкую ситуацию.
Теперь часть присутствующих кидала сердитые взгляды на Горена. Если смотреть под таким углом, то, конечно, графиня, хоть и неизвестно где пробегавшая, все одно остается графиней и не чета баронессе, пусть и протиравшей стул здесь сколь угодно долго. Субординация должна соблюдаться, иначе не будет порядка.
Далее ужин протекал спокойно. Людям было интересно знать, где пропадала юная жена графа, как она поступит дальше, но пока все молчали. Вернувшись в свои покои, которыми стали соседние с графской спальней помещения, Элья позвала Горена, Берта, старшину прибывшей охраны и разрешила остаться Беате.
— Горен, я ведь правильно понимаю, что сожительница покойного графа была предупреждена о моем возвращении и не только не покинула замок, но и демонстративно заняла мое место?
— Абсолютно верно, миледи, — приняв чопорное выражение лица, бесстрастно ответил он. — Крайне обманчивой внешности особа.
Девушка кивнула.
— Ласковый взгляд, да на сердце яд, — сорвалось у нее с языка.
— Хорошо сказано, ваше сиятельство, очень точно подходит к баронессе.
— Как же милорд подпустил ее к себе? Он ведь прекрасно разбирался в людях.
— Баронесса очень достойно выглядит, умна, умеет себя подать, заинтересовать мужчину. Его сиятельству эта женщина была не опасна, ему нравилось наблюдать за ней, пропадала скука. Но вы правы, миледи, он не доверял ей, и я присматривал за леди Сван.
Элья, соглашаясь, кивала головой.
'Вполне в духе Таури: держал редкую змейку близко, пользовался и развлекался, видя все ее ухищрения'.
— Горен, хочу познакомить вас с моим единственным другом, который долгое время защищал и оберегал меня, не щадя своей жизни. Я бы назвала его братом, но родственная связь не является гарантом крепкой дружбы. А мистер Фрай для меня до́рог. Чтобы вы ничего себе не придумывали, скажу сразу: Берт Фрай является сыном рыцаря и незаконнорожденным внуком графа. К сожалению, ни отца, ни деда в живых нет.
— Берт, по всем вопросам обращайся к мистеру Горену. — Дождавшись кивка от парня, Элья обратилась к наемнику: — Теперь вы, старшина. Вас нормально устроили?
— Да, благодарю, миледи.
— Вы задержитесь здесь до прибытия королевского представителя и его озвученного решения. Вы видели, какая некрасивость произошла за ужином?
— Да.
— Расскажите мне о впечатлениях со стороны.
— Ну, — мужчина помялся. Вообще-то, он не придал случившемуся значения. Но если подумать, то на дамском уровне произошедшее можно принять за вызов на бой. — Баронессу было жалко. Я только сейчас понял, что она спровоцировала вас.
Элья с уважением посмотрела на воина. Он ей показался вдумчивым мужчиной, умеющим заглядывать наперед.
— Вы много повидавший воин и должны понимать, что враг может быть милым, обаятельным, сладкоголосым, и от этого он еще опаснее. Даже мне леди Сван показалась теплой, уютной и вызывала желание довериться. Я не знаю, чего от нее ждать, но она явно высиживает здесь не просто так.
— Позволю себе заметить, миледи, — вступил с пояснениями Горен, — баронесса Сван считает себя беременной от покойного графа. Она сетовала, что не успела сообщить ему радостную новость, желала удостовериться, поэтому выжидала.
— Ах вот оно что. Значит, будет отстаивать права возможного наследника. Но ведь все это спорно? Требуются доказательства, что ребенок графский наследник. Это возможно только после рождения и то вызовет сложности, других-то родственников нет, сравнивать не с кем.
Для девушки была неожиданностью мысль о наследнике. А вдруг это правда?
— Горен, как вы думаете, это ребенок графа?
— Нет, миледи. Милорд всегда был осторожен в этом плане и долгие годы принимал настойку против зачатия детей. К тому же возраст тоже не располагал...
— Ну что ж, из уважения к графу я бы поддержала настоящего наследника, но допускать шакалят к хозяйству нельзя. Впрочем, думаю, короля не устроит, что богатые земли останутся под управлением женщины. Буду ею я или баронесса, в качестве регента будущего наследника, ему неважно. Для себя я вижу небольшой шанс стать полноправной владетельницей только в том случае, если меня единогласно поддержат вассалы, управляющие, и все они добровольно дадут клятву подчиняться. Что маловероятно.
Нахмурившись, Элья посмотрела на ждущих ее слова людей.
— Мне надо подумать, — объявила она им. — До завтра, спокойной ночи. Берт, задержись ненадолго.
— Берти, я не знаю, что делать! Нужно искать поддержку, причем активную, а в доме сидит хитрая беременная лиса, которая будет гадить мне. Если я начну склочничать с ней, то мы обе останемся в дураках, наглядно всем продемонстрировав, что женщинам ничего нельзя доверять. Если отправиться с объездом по землям, начать баламутить народ, то возникает вопрос: к чему я вернусь?
— А королевский поверенный?
— Вообще-то, в нашем случае король должен был прислать его сразу, для разрешения вопроса наследования. Честно говоря, я думала, что он уже здесь. Мы-то задержались прилично.
— Посидим тут пару дней, соберем сплетни, слухи, потом решим, — подытожил Берт.
— Ладно. Тебя как устроили?
— В казарме, со всеми.
— Хочешь, в гостевую тебя поселю?
— Совсем дура? Чего я там высиживать буду? Только сплетню зазря посеешь, а чего ради, если толку от меня там ноль.
— Ну ладно, не кипятись, разорался. Иди тогда уж. Спокойной ночи.
— И тебе сладких снов.
Парень ушел. Из спальни вышла Беата и неодобрительно покачала головой.
— Грубый мальчишка. Вы ему много позволяете, миледи.
Элья улыбнулась и примиряюще сказала:
— Ничего, Беата, грубость с возрастом пройдет. Я привыкла к его едким и обидным словам, замечаниям и, что бы ты ни думала, учу его выражать свои колкости более мягким языком, но на все нужно время. А парень он замечательный, надежный, честный.
На следующий день после завтрака в обществе мило краснеющей баронессы и наиболее близких к графу людей миледи объявила о собрании всех рыцарей и управляющих хозяйством для пресечения различных слухов о своем отсутствии.
— Господа, все вы не один год проживаете в замке, состоя на службе здесь, и имеете право знать, что произошло пару лет назад. Во всяком случае, то, что знаю я.
Еще в Геммаре Берт и Элья продумывали 'историю отсутствия'. Как бы ни шипел, ни плевался Берт, но был вынужден признать, что очернять графа после смерти нельзя. А значит, для всех в невыгодном свете предстанет девушка, и чем старше она будет становиться, тем убедительнее будут звучать истории о ее бесчестном побеге с любовником. Худо-бедно они придумали сказку, которую Элья намеревалась выдать для всех как официальную версию. Захотят — примут, не захотят — любую информацию, даже правдивую, поковырявшись, исказят.
— Как вы все знаете, граф Таури обладал острым умом, мудростью и безграничным опытом, но, как и у всякого человека, была у него слабость. Наследник!
Мужчины, не пряча эмоций, реагировали на каждое слово леди.
— Мужу пришло известие, что его сын, которого он считал давно погибшим, жив и находится на границе нашего государства с королевством Себастиана в плачевном состоянии.
Тишина, установившаяся в заполненной обеденной малой зале, давила. Элья страшно боялась, что ее обвинят во лжи. Собственно, никаких последствий, кроме душевных терзаний, это не имело бы, но не хотелось терять авторитет.
— Милорд и верил, и сомневался, предполагая, что известие может быть ловушкой, но все же надеялся на чудо, как любой любящий родитель. Его сиятельство послал ловкого человечка, чтобы тот все разузнал и по необходимости оказал помощь.
— Миледи, что это был за человек? — нахмурившись, спросил начальник гарнизона.
— Не могу сказать, сэр Катонис. Когда это происходило, я ничего не знала. Лишь спустя время, поддавшись настроению, милорд поделился со мною своей бедой. Я так же, как и муж, а может и больше, поддалась чувствам и выразила настоятельное желание помочь. Вот тогда я и узнала, что граф послал человека, но известий от него не получил. Выслушав его, я предложила ему по-тихому добраться до города Таури, нанять там людей и отправить их на границу с целью обыскать всю приграничную территорию, обозначенную в письме. Если там никого не найдут, то никто и не узнает, что была попытка манипулировать его сиятельством, причем довольно успешная, ведь он горел желанием ехать самому.
— Ваше сиятельство, неужели милорд отпустил вас? — недоверчиво спросил один из магов.
— Нет. Более того, выразился довольно грубо, чтобы я не совала свой нос куда не следует.
Мужчины одобрительно загудели.
'Шовинисты'.
— Так как же случилось так, что вы исчезли?
— В своей наивности, желании быть благодарной его сиятельству, страшно сочувствуя ему, я, взяв с собой компаньонку, самовольно покинула замок и решила найти сына милорда и помочь ему во что бы то ни стало.
Выразительные взгляды говорили девушке о многом. Она невольно покраснела.
— Рассказывайте, миледи, что было дальше.
— Дальше было все очень плохо. Живя здесь, в защищенном вами месте, я не предполагала, что вокруг столько зла. Как только мы с Мари, глупо радуясь своей отваге, отдалились от стен замка, на нас напали. Компаньонку убили сразу, меня решили продать какому-то знатному вельможе.
