Исток. Том первый. Часть I

— 'Мне тоже больше по душе знать, против кого придётся иметь дело. Да и идти осталось не то, чтобы много — если поторопиться, то уложимся в три дня'. — Сьявл кивнул и, как только мы потеряли лагерь из виду, перешел на бег. Пришлось сделать небольшой крюк, дабы не показывать спасенным нами людям в какую сторону мы отправились на самом деле, но сильно это ничего не изменило, и уже через пятнадцать минут мы, подорвав вход на станцию, вышли на старый маршрут.

* * *

Жуткие, полные боли крики резко оборвались, а в следующую секунду недосмотревший за своим подопечным надсмотрщик полетел на землю. Его споро спеленали собственные товарищи, что еще минуту назад обсуждали, что будут делать с попавшими в плен женщинами, и насадили на соседний кол. Дисциплина, если таковой можно было назвать эти ужасающие правила, всеми безропотно выполняющиеся, была железной.

— С-сука! На! — Автоматная очередь разом повалила на землю сразу двоих слуг ордена, но стрелка сразу же изрешетили остальные фанатики — не помогла ему ни броня, ни слабое защитное поле, что в такой глуши встречалось крайне редко.

— Принесите мне его защитный модуль. — Старейшина ордена с ничего не выражающим лицом повернулся к стрелкам, уже обсуждающим, кому они продадут причитающуюся им добычу. — Живо!

Фанатики сорвались с места и уже через несколько секунд в руках старейшины лежала восьмиконечная звезда, в центре которой сиял голубой камень. Личный барьер, пусть и низшего класса, стоил неплохих денег, и никак не мог достаться простому мясу. Мужчина улыбнулся и отправил устройство в инвентарь. Тем временем к нему подтащили главу посёлка — изрядно побитого и заляпанного грязью старика, в чьих глазах плясало яростное пламя. Что-то в его одежде смутило старейшину, но он никак не мог понять, что именно.

— Я сохраню жизнь твоим людям, если вы согласитесь пройти посвящение нашему богу. — Старейшина широко осклабился. — Но женщин мы всё равно заберем с собой.

Старик окинул взглядом заполоненную фанатиками площадь, посмотрел на тех, кто уже нашёл своё последнее пристанище на колах и тех, кто еще имел шансы продолжить жить. Но в глазах их не было ничего кроме ярости и одной-единственной просьбы: отомстить. Жители гордой и независимой деревни предпочли смерть добровольному рабству для себя и своих семей. Старейшина ордена только и успел, что рефлекторно вскинуть руку, попытавшись отгородиться от нестерпимо яркого сияния, исходящего из глаз старика. А через мгновение центральная площадь деревни, на которой собрались почти все фанатики, исчезла из этого мира — лишь оплавленный кратер напоминал о произошедшей здесь трагедии.

Глава 31

Мы бежали вдоль огромного озера, поверхность которого то и дело вспучивалась — местные обитатели никак не желали отпускать нас из виду после того, как я попытался искупаться в выглядящем безопасно водоеме. Я и представить не мог, что там может обитать нечто, способное откусить ногу! Благо, меня напасть не коснулась — не успел зайти в воду даже по колено, как из недр озера выбралось клыкастое нечто, с которым мне и в моём текущем состоянии схватиться не улыбалось. Неизвестно, может ли регенерация отрастить потерянные конечности, а проверять не хотелось. По крайней мере, на себе. Я достал из инвентаря кусок мяса и быстро его поглотил, восполнив затраченные на рывок запасы. Почти пятнадцать метров, которые я преодолел одним прыжком, лишили меня возможности передвигаться где-то на десять минут — сухожилия и мышцы такого обращения не выдержали, и Кулиппее был вынужден помогать моей регенерации устранять повреждения. Останавливаться рядом с таким недружелюбным озером не хотелось ни мне, ни ему, и как только я вновь смог нормально двигаться, мы продолжили путь.

Вдруг сьявл резко свернул в сторону небольшой впадины и, едва до неё добравшись, рухнул на живот. Я, недолго думая, последовал его примеру — просто так валяться в песке Кулиппе точно не стал бы.

— 'Отряд людей, примерно с десяток, к востоку от нас. Большего рассмотреть не смог, но нас, вроде бы, не заметили'. — Я приподнялся над землёй и заскользил взглядом по пустоши. Кусты, деревья, кусты, люди...

— 'Семь человек, в руках оружие, какое точно сказать не смогу, но не ружья, скорее автоматы или штурмовые винтовки. Двигаются параллельно нашему курсу, за спиной у каждого солидный рюкзак, да и сами они, похоже, загружены по самую макушку. Придется обходить...'. — Вдруг идущий впереди всех человек резко остановился и махнул рукой в мою сторону. Как?! Я же одним глазком!

— 'Нас обнаружили при помощи псионики, я почувствовал соответствующий всплеск...'. — Вся группа быстро сбросила свою ношу и припустила к нам с более чем приличной скоростью. Мы если и быстрее, то не на много. При должном упорстве и наличии некоторой химии, которой ни у меня, ни у Кулиппе не было, догнать нас будет делом времени. — 'Ан-До, передавай половину своего резерва. Разбросай мины, они увидят, но так у нас будет хоть какое-то преимущество. Всё серьезно'.

Я сглотнул вязкую слюну и последовал совету друга — мины одна за одной отправились в песок, а на разгрузку я подвесил все три 'кобры'. Даже если эти ребята используют защиту дыхательных органов, напугать их будет можно. Катана за спиной, меч и кинжал принцессы — на пояс. С моей силой их можно будет и метнуть, в случае чего. Тем временем противник приблизился на пять сотен метров. Пара бойцов замерла на месте и принялась поливать наше укрытие свинцом, а остальные продолжили движение. Чувства обострились до предела, а через мгновение я услышал шелест раздираемого крупными предметами воздуха... Приподнимаюсь и направленными пси-ударами отбрасываю гранаты в сторону нападающих. Череда разрывов, болезненный вскрик — и вот уже на меня нападает, очевидно, псион — удар, от которого я увернулся только благодаря своей нечеловеческой реакции, оставил в каменистой поверхности солидную вмятину глубиной в две ладони. Попадёт — и от меня останется разве что лепёшка... Правой рукой выхватываю из-за спины катану, а левой срываю с пояса костяной кинжал и отправляю его в полёт. Псион приподнимает руку и перед ним появляется полупрозрачное поле... Через которое кинжал проходит безо всякого сопротивления и насквозь прошивает ладонь моего противника. Я устремляюсь вперед, намереваясь развить успех, но человек не теряется, и мы обмениваемся чередой быстрых, но мощных ударов. Краем глаза улавливаю движение и не глядя метаю в попытавшегося вмешаться в бой стрелка 'кобру', которая ударяется о его руку и раскрывается белесым газовым облаком. Псиону того мгновения, что я потратил на бросок, хватает на то, чтобы вырвать из руки кинжал и остановить кровотечение. Командой работают, ублюдки... Вдруг в руках человека, словно из ниоткуда, появляется массивный полуторник, по лезвию которого в то же мгновение начинают струится молнии. Чёрт! Да он мою катану пополам переломит, как тростинку! Отступаю на шаг назад и почти сразу — влево, избегая направленного прямо в сердце укола. Но мечника совершенно не смущает такое явление, как инерция, и мне приходится сгибаться в три погибели, пропуская над собой волнистое лезвие. Фламберг?! А ведь, если подумать, до этого момента псион не демонстрировал мне своё оружие так, чтобы я мог разглядеть его режущую кромку... Невероятным образом изогнувшись, я, словно змея, бросаюсь вперед и оставляю на груди оппонента глубокую рану, стремительно покрывающуюся коркой. В обычном поединке такая рана поставила бы крест на самой возможности победы надо мной, но псион с лёгкостью остановил кровотечение, и теперь победно скалился, глядя на стекающую по моей руке кровь... Ровно до тех пор, пока она не перестала течь и якобы заросла. Но мастеру стоило отдать должное — принял удар, последствия которого смог сразу нивелировать, и нанёс мне крайне серьезное для любого человека повреждение. Регенерация заращивала раны, но не справлялась, оставляя меня без правой руки минимум на пять минут. А леворукий боец из меня...

Псион подбрасывает себя силой и наносит сразу два удара, один из которых я вынужден парировать, дабы не лишиться головы. Запястье предательски хрустит, но удар выдерживает... А в следующую секунду я, наплевав на боль, срываю с пояса второй меч и, следом за катаной и одной 'коброй', отправляю в оппонента. Мечник без особого труда отбивает летящее в него оружие, а выпущенный гранатой дым легким движением руки разгоняет в стороны... И не успевает перехватить мою руку, которую я вбиваю в его грудь, стремительно поглощая внутренности.

— Прости. — Вырываю руку из его груди и слитным взмахом отсекаю голову. Серьезный удар по моей гордости как мечника, но как мутант... Как мутант я был доволен собой — одолел настоящего псиона, отделавшись всего лишь рукой, и то не навсегда, а до ближайшей трапезы. Склоняюсь над распластавшимся на земле телом и начинаю поглощать органику вперемешку с металлом, настороженно озираясь. В осевшем газовом облаке виднелась сразу двойка стрелков. На земле лежала девушка, в которую я метнул 'кобру', и, похоже, попытавшийся её спасти парень, забежавший в газовое облако безо всякой защиты. Чуть в стороне едва шевелился мужчина, которому оторвало ноги, а рядом с ним сидел его товарищ, один за другим всаживающий в плечо инвалида шприцы разных цветов. Резко срываюсь с места и разрубаю позвоночник медику, следом добивая безногого. Не я начал этот бой, но я закончу. Выскакиваю из низины и сразу вижу Кулиппе, из последних сил сдерживающего шквальный огонь из пулемёта последнего оставшегося в живых налётчика. Не знаю, что сьявл сделал с его напарником, но сейчас друга надо было срочно выручать. Пулемётчик сразу меня замечает и переводит прицел, но словно только того и дожидавшийся Кулиппе вскидывает пистолет и тремя точными попаданиями выбивает стрелка из равновесия, а в следующую секунду я вырываю из его рук смертельно опасное оружие и вступаю в рукопашную схватку, исход которой уже был предрешен — я не сдерживал своего аппетита, и каждый удар, каждый блок впитывал часть брони и плоти человека, пока тот, наконец, не пропустил фатальный для себя удар в шею. Всё, отбегался.

Неожиданно подкосившиеся ноги не стали для меня неожиданностью — я работал на пределе, и схватка эта была едва ли легче той, против стаи медверов. Что такое треть тела взрослого мужчины против полутора десятков туш, в каждой из которых веса был центнер, если не больше? Мне этого хватило только чтобы остановить кровотечение и прояснить сознание, и теперь я был голоден. Очень голоден. Вынимаю из инвентаря все запасы и принимаюсь за их планомерное истребление. Порядка тридцати килограмм мяса я поглотил меньше чем за пять секунд — примерно с той же скоростью, с которой я впитывал тело псиона. На этом запасы подошли к концу, и я налёг на незадачливого пулемётчика, не забыв промеж дела поинтересоваться самочувствием друга.

— 'Цел?'. — Кулиппе поморщился и достал из инвентаря пистолет с красным крестом, вогнав его содержимое себе в предплечье.

— 'Частично. Почти не осталось запасов силы, истощение, разрыв десятка малых силовых каналов в руках и груди, сквозное пулевое ранение руки... Минимум на сутки я не боец'. — Я окинул напарника взглядом и пожалел о том, что он не может зарастить свои раны просто впитав пол тонны органики.

— 'Найдём укрытие и переждём, пока ты не вернешься в нормальное состояние. Пока дальше не пойдем'. — Сьявл кивнул, а я, чертыхнувшись, вызвал инвентарь пулеметчика, вывалив всё его содержимое на землю. Не будет останков — не будет и доступа. Хорошо, что я не доел псиона... — 'Держи'.

Я послал сьявлу оставшуюся часть резерва, с неудовольствием отметив, что из-за приобретенной физической силы почти не пользуюсь псионикой, и направился к низине. Тело уже не болело так, как несколько минут назад, но остаточная слабость будет моим спутником еще долго. Даже моя регенерация с повреждениями сразу всего организма справлялась с трудом.

Повторил ту же, что и с пулемётчиком, операцию со всеми кроме псиона, и безо всякой спешки поглотил их тела. Последнего, того парня, который пытался вытащить подругу из газового облака, я впитывал уже с трудом — организм набрал столько органики, сколько мог, и всё впитанное сверх этого просто исчезнет безо всякой пользы. Ну и ладно — псиона я всё равно хотел похоронить или сжечь, всё-таки он оказался достойным противником, о победе над которым без силы мутанта я бы не мог даже и мечтать. Человек, в отличии от своих товарищей навсегда расставшийся с жизнью, достоин хороших похорон,

Прошёлся по полю боя и собрал своё снаряжение. Мины уцелели все, кроме одной — той самой, на которой подорвался лишившийся ног бородач. Костяной кинжал был покрыт кровью, но ничуть не пострадал. Даже странно, учитывая то, что он всё-таки из кости выточен... А еще его способность пробивать пси-барьеры... Против псионов это оружие даже лучше моих когтей, если его правильно использовать. Провел ладонью по его поверхности и впитал алые пятна, очистив клинок, после чего убрал его в инвентарь. Всё-таки пользоваться им я не умею, а то, что метнул его именно в псиона — случайность, с которой мне очень повезло. Меч осмотрел и, убедившись в отсутствии видимых повреждений, убрал следом за кинжалом — пригодится.

— 'Кулиппе, я перетащу сюда их поклажу, а ты пока займись собой. Быстрее разберешься с повреждениями — быстрее продолжишь путь'.

— 'Всё, что я мог, я уже сделал — остается только ждать. Пока ты будешь переносить их вещи, я разберусь с содержимым инвентарей. Как минимум отсортирую на то, что нам может пригодиться, а что придётся бросить'. — Я кивнул и пошел к месту, в котором нападавшие побросали свои рюкзаки. Серые, массивные и неожиданно легкие — такое впечатление они оставили, когда я закинул на плечи сразу четыре сумки из семи. Содержимое я решил не проверять — всё равно с большой вероятностью без Кулиппе я не пойму, что из этого ценно, а что нет. Нас всего двое, и забрать мы сможем едва ли пятую часть всего того, что они несли с собой — инвентари не резиновые, а нести что-то на плечах чревато определенными проблемами в случае неожиданного нападения.

— 'Лёгкие?'. — Я кивнул и аккуратно опустил рюкзаки на землю, сразу отправившись за второй партией. К моменту, когда я принес последние сумки, Кулиппе уже ознакомился с содержимым пары рюкзаков, и выглядел крайне уныло. На вопрос о том, что его расстроило, сьявл лишь покачал головой.

— 'Наркотики. Остается только бросить здесь — я даже не знаю, кому они их могли везти. Во всей пустоши наркоторговцев презирают и охотятся на них'.

— 'Не больно то и хотелось'. — Я без единого намёка на аккуратность бросил сумки на землю. — 'Что с инвентарями?'.

— 'Обычные наёмники — медикаменты, патроны, гранаты, мины... Оружие и броню ты поглотил, остались только пистолеты'.

— 'Гранаты и мины нам пригодятся, медикаменты... Если тебе нужны, то у меня в инвентаре найдется место'. — Кулиппе кивнул и передал мне почти семь килограмм разного рода шприцов, таблеток и жидкостей. В такие моменты я особенно рад наличию у меня регенерации — нужна только органика и ничего более. Знать бы еще, могу я отрастить утерянную конечность или нет... — 'Что с псионом?'.