Оружие Кроноса

— Что ж, всё это выглядит весьма подозрительно, глупо было бы отрицать, — согласился Сатана. — Мы в ближайшее же время непременно расспросим милейшую Афродиту. А сейчас разумно выслушать окончание повествования уважаемого Мерлина, раз уж он присутствует здесь и готов делиться с нами информацией.

Из стены гостиничного номера вышла женщина, внешне неуловимо похожая на Афродиту, что неудивительно, поскольку это была именно она. Может, сходство казалось слабым из-за совершенно иного стиля одежды, да и косметика на лице гостьи напрочь отсутствовала. Весь её облик навевал мысли о благородной близости к природе, а не о чувственных извращениях мегаполисов. Тем не менее, даже в футболке и джинсах, заправленных в мягкие кожаные сапожки без каблуков, богиня любви приковала к себе взоры всех мужчин, включая Сатану.

— Моргана! — обрадовался Мерлин.

— Вагиня! — прошипела Ромуальдовна.

Жора закатил глаза и восхищённо прищёлкнул языком, Сатана и Елубай промолчали. Афродита извлекла из воздуха стул, значительно уступающий по комфорту креслам номера люкс, уселась на него, закинув ногу на ногу, и с вызовом сверкнула глазами в сторону Сатаны.

— Нет смысла слушать Мерлина, — заявила она. — Он ничего толком не знает. Зато знаю я. Люцифер, я готова всё тебе рассказать, но при одном условии.

— При каком же? — осведомился Сатана.

— Ты мне прямо сейчас сделаешь кофе. И не крохотную чашечку, а нормальный кофейник. И второе. Не делай такое кислое лицо. От него молоко скисает.

— Здесь нет молока, — безразличным тоном возразил Сатана.

— Есть! В молочных железах, моих и этой трёхмерной бабы, — Афродита достала откуда-то сигарету, зажгла её, и, выпустив дым, заявила: — Вы себе даже представить не можете, как мне надоело изображать сексуально озабоченную дуру!

* * *

Когда ушёл Сатана, по своему обыкновению бормоча под нос не то ругательства, не то проклятия, в номере люкс роскошного лондонского отеля повисла тягостная тишина, в любой момент готовая разрядиться взрывом эмоций. Афродита бросала на Жору пылкие взгляды, демонстрируя при этом полное презрение в сторону Мерлина. Ответные взгляды Жоры были не менее страстными. Мерлин явно испытывал желание прикончить Жору, и при малейшем поводе был готов перейти к активным действиям в этом направлении. Что ему мешало убить конкурента за любовь богини без повода, оставалось неизвестным. Ромуальдовна, судя по всему, уже решила пойти в рукопашную, но всё ещё выбирала, с кем именно — с мужем или соперницей. О том, что повредить богине она никак не сможет, разъярённая женщина в этот момент не думала.

Елубай сотрудничал с Сатаной долго, и ему не раз приходилось видеть, как тот убивает смертных. Иногда при этом гибли и совершенно посторонние люди, вся вина которых заключалась в том, что они находились слишком близко. Князь Тьмы высоко ценил своего клеврета, так что тому ничего не угрожало. Если же убивать начнёт Мерлин, окружающим наверняка не поздоровится. На Жору и Ромуальдовну Елубаю было, по большому счёту, плевать, а вот его личная безопасность — совсем другое дело. Ради жизни на Земле (собственной, разумеется), он попытался как-то разрядить обстановку.

— Уважаемая Афродита, мне кажется, насчёт молока вы не правы, — непринуждённо улыбаясь, заявил Елубай.

— Если уж вам, по примеру Люцифера, так необходимо ставить перед моим именем прилагательное, употребляйте, пожалуйста, слово "прекраснейшая", — попросила Афродита. — Хотя я предпочитаю просто обращение по имени, без этих пустых добавлений. Так в чём именно я не права?

— В молочных железах молока обычно нет. Оно там образуется только в период лактации.

— Странно. Молочные железы есть, а в них — ни молока, ни железа. Вы, наверно, врач, раз хорошо разбираетесь в вопросе именно с такой точки зрения?

— Чтобы разобраться в тебе, нужно быть ветеринаром, — буркнула Ромуальдовна.

— Вы имеете в виду, что я — животное? — с обманчивой мягкостью в голосе поинтересовалась Афродита.

— Причём очень мерзкое! — Ромуальдовна зачем-то оскалилась, возможно, надеясь видом своих зубов напугать богиню.

— А вот Жорик не считает меня мерзкой, — рассмеялась Афродита. — По крайней мере, совсем недавно не считал. Что же касается животного начала, то оно во мне, действительно, очень сильно. Именно этим я и привлекательна для мужчин.

— И ещё глаза у Морганы красивые, — зачем-то добавил Мерлин. — Я бы даже сказал, прекрасные. Бездонные.

— Я ей сейчас выцарапаю эти свинячьи глазки! — пригрозила Ромуальдовна.

— Миссис Эйнштейн, этими словами вы оскорбили женщину, которую я люблю. По-вашему, впервые её увидев, я безвозвратно утонул в свинячьих глазках?

— Может, тогда она ещё не была такой свиньёй, откуда мне знать? Хотя, обычно такие, как она, уже рождаются свиньями!

— Глупая же вы баба, — заявила Афродита. — Вы пытаетесь меня оскорбить, а ведь оскорбляете себя. Ваш муж предпочёл вам меня, то есть, вы считаете себя хуже свиньи? Ревность вам совсем остатки разума отшибла. И вообще, вы разве не догадываетесь, что бывает со смертными, которые бросают вызов богам? Ваш удел — терпеть и подбирать за нами то, чем мы побрезговали или выбросили, попользовавшись. Вы мне ничем не сможете повредить, а я буду делать всё, что захочу. Например, если у меня возникнет такая блажь, позову Жорика, и он за мной побежит, как собачонка.

— С какой стати? — удивился Жора. — Даже не подумаю.

— И в прошлый раз даже не подумал?

— В прошлый раз ты меня долго уговаривала. Помнишь, как тебе другое имя подбирали, чтобы мне не так противно было? И то я жалею, что согласился, чисто ради дела. А повторять — нет уж, спасибочки!

— Это ещё почему?

— Да вот подумай сама, какая из тебя богиня любви? Мерлин на тебя взобрался озабоченным подростком, а слез старым импотентом. Оно мне надо?

— Я не импотент, — возразил Мерлин, но на его реплику никто не обратил внимания.

— Жорик, кто тебя спрашивать будет? — насмешливо поинтересовалась Афродита. — Позову, и побежишь. Если понадобится, в волшебные босоножки переобуюсь.

— Они не волшебные, — отмахнулся Жора. — Мне Сатана сказал.

— А ты и поверил Отцу Лжи?

— О, какая прелесть! Богиня любви не в силах без магии затащить мужика к себе в постель! — возрадовалась Ромуальдовна. — А я легко могу! Так кто из нас терпила по жизни, не подскажешь?

— Ну и что? Зато я в постели лучше любой смертной бабы. Мерлин, ты согласен?

— Да, любимая.

— А ты, Жорик?

— Как тебе сказать? Понимаешь, до обычной женщины ты не дотягиваешь, уж извини. Зато за их "любовь", так или иначе, приходится платить, а за твою — не надо. Как говорят в одной рекламе, соотношение "цена — качество" — оптимальное. Да только вот я сейчас на Мерлина смотрю, и думаю, что он за твою "любовь" всё-таки заплатил.

Афродита, погасив окурок в пепельнице, вскочила со стула и запела. Слова были непонятными, но мелодия завораживала. Елубай немедленно надел наушники плеера и включил себе на полную громкость хит группы "Металлика". Мерлин встал с кресла и шагнул в сторону возлюбленной, но та властным жестом отправила его обратно. Ромуальдовна щелчком швырнула в лицо богине любви горящую сигарету, изрядно при этом промахнувшись.

— Поёшь ты тоже хреново, — сообщил Жора.

— Что вы тут, по-вашему, делаете? — недоумённо поинтересовался Сатана, появляясь из стены с большой дымящейся джезвой в руках.

— Вагиня вообразила себя Монсеррат Кабалье и решила выступить перед нами с гастролью, — пояснила Ромуальдовна.

— Вы знакомы с творчеством милейшей Монсеррат? — изумился Сатана. — Вот уж ни за что бы не подумал. Ну, а если серьёзно, Афродита? Кому ты поёшь песнь любви? Мерлину? Мне? Вряд ли, ведь мы для тебя, как мужчины, бесполезны. Саре Ромуальдовне? Не думаю. Даже если она надумает сменить ориентацию, это ничего не даст. Её ненависть к тебе не того свойства, при котором до любви один шаг. Абраму Альбертовичу? Это заведомо бесполезно. Выходит, Елубаю Нуртасовичу?

Сатана безумолчно болтал с единственной целью — отвлечь и тем самым удержать Мерлина и Афродиту от схватки со смертными, в которой неизбежно погибнут Жора и Ромуальдовна, и очень вероятно, что Елубай — тоже.

— Абрам Альбертович — это Жорик? — уточнила богиня любви.

— Точно. Когда-то им был.

— Так почему заведомо бесполезно его привораживать?

— Как? Неужели я, Сатана, должен объяснять богине любви тонкости приворотной магии? Это же элементарно, любезнейшая Афродита! Никого невозможно приворожить повторно. Я думал, это всем известно, хотя бы по сказкам.

— Забыла, — призналась Афродита. — Ладно, смертная баба, забирай себе этого никому не нужного козла.

— Зелен виноград, как сказал старик Лафонтен, — едва слышно прокомментировал происходящее Елубай, впрочем, Жора и Ромуальдовна хоть его и услышали, но всё равно не поняли.

— Хорошо, в половых взаимоотношениях членов нашей команды, имею в виду членов вне зависимости от пола, мы более-менее разобрались, а теперь, достопочтенные, самое время выслушать милейшую Афродиту.

Богиня любви достала из воздуха чашку и налила в неё горячий кофе из джезвы. Она вознамерилась сделать глоток, но вместо этого внезапно разразилась возмущённым визгом. Не переставая визжать, она протянула чашку Сатане. Тот уставился на этот предмет сервировки непонимающим взглядом.

— Что тебя не устраивает, отрада очей моих? — поинтересовался Князь Тьмы. — Ты ведь даже не попробовала на вкус приготовленный мною благородный напиток, а уже возвращаешь его обратно. А зачем ты положила в чашку окурок?

— Это не я, — заявила Афродита, перестав, наконец, повизгивать.

— А кто, я? На окурке след помады. Я не имею привычки подкрашивать губы, если ты не заметила.

— Но и я сейчас без косметики!

— Ну, раз так, тогда это окурок милейшей Ромуальдовны. И цвет помады совпадает. Хобби такое у женщины. Когда мы гостили у Яхве, она мне в кофе струшивала пепел. Сейчас вот выкинула целый окурок. Выбрось эту чашечку, возьми новую, и налей ещё раз. Зачем так шуметь по столь незначительному поводу?

— Окурок был не в чашке, а в турке!

— Что ж, в таком случае тебе не повезло. Я не пойду заваривать повторно, ты это сама понимаешь. Сядь, успокойся и рассказывай. Время не ждёт, как сказал старина Лондон. Позволю себе его процитировать, раз уж мы находимся в Лондоне.

— Время ещё ждёт, Люцифер. У тебя в распоряжении полторы недели. Ты это поймёшь, когда я всё тебе расскажу.

Ромуальдовна молча удивлялась, как её окурок попал в кофе. Она же явственно видела, что он врезался в стену и упал на пол, но теперь на полу его уже не было. Сатана (разумеется, это именно он из хулиганских побуждений, которые называл невинным озорством, переместил окурок Ромуальдовны в джезву) тем временем сел к столу, поставил перед собой высокий бокал с ледяным апельсиновым соком и приготовился внимательно слушать. Афродита не замедлила начать своё повествование.

* * *

Как вам известно, я дочь Зевса. Имя моей матери вам ни к чему, она была трёхмерной и умерла много тысяч лет назад. Всеми божественными делами в то время заправлял Кронос, он ещё называл себя титаном, что бы это ни значило в его устах. Об оружии Кроноса вы, конечно же, наслышаны. Вот именно этим оружием он и держал всех в страхе. Представляло оно из себя заклинание, которое убивало конкретного бога, никак не затрагивая остальных.

Считалось, что все без исключения боги были детьми Кроноса, кроме него самого, разумеется. Но это было не так. Он внимательно следил за своими детьми, однако не учёл, что богом может стать и кто-то из его внуков. Зевс и был таким внуком. Его отца Кронос убил, так что добрых чувств к деду внучок отнюдь не питал. Зевс знал, что заклинание записано на пергаменте, и предполагал, где примерно оно хранится. А может, и не на пергаменте, а на папирусе, я их постоянно путаю.

Требовалось этот документ выкрасть. Вот только как? Кронос почти постоянно находился в нужной нам комнате, а если бы он застал там вора, убил бы без малейших сожалений. Не забывайте, что мы тогда даже понятия не имели, что в смертельном заклинании требуется указать имя жертвы. Кронос Зевса не знал вообще, не говоря уж об имени. Но наш план исходил из того, что в случае неудачи мы непременно погибнем. Может, это и к лучшему. Папа продумал всё так тщательно, что риск для нас был почти полностью сведён к нулю.

Прежде чем я расскажу, как мы это проделали, пару слов о теории магии. Заклинания основаны на языке атлантов, по-настоящему его знал только Кронос, последний бог-атлант. Но составлять их можно было и не зная языка. Отец говорил, что из атлантического произошли древнегреческий, со всеми его диалектами, и минойский, но тут я ничего сказать не могу. Сама не в курсе. Знаю только, что заклинания основаны на слоговой азбуке, то есть, у атлантов толкового алфавита ещё не было. Вижу, что никто из вас меня не понимает, так что на этом с лингвистикой закончим, и перейдём к разновидностях заклятий.

Во времена атлантов использовались заклятия покорности, приворотное, сонное и смертельное. Именно смертельное называют оружием Кроноса. Значительно позже появилось заинтересовывающее. Не могу не похвастаться, разработала его я. Это синтез покорности и приворота. По лицам Мерлина и Люцифера вижу, что для них это новость. Что же касается наших трёхмерных товарищей, на их лицах читается скука. Или они всё это знают, или им всё это по хрену. Что ж, в таком случае, от теории перехожу к практике.

Дом Кроноса если и охранялся, то очень-очень слабо. А кого ему было бояться? Он же неуязвим. Так что я легко подобралась к нему под окна, и запела приворотную песню. Сочинил её какой-то ахейский поэт, Зевс ему уйму золота заплатил, но деньги для богов — ничто. Вот пела я, пела, и, наконец, из дома вышел сам Кронос. Был он неимоверно возбуждён, в сексуальном смысле. Собственно, ради этого и звучала моя песня.

Я думаю, вы все догадываетесь, что Кронос сделал с симпатичной девушкой, поющей песню любви возле его дома. Сколько раз он это сделал, я не помню. Скажем прямо, это не было изнасилованием, ведь жертва в моём лице сама напросилась. Пока последний атлант удовлетворял свою похоть, комната в его доме, где хранился нужный нам папирус, оставалась без присмотра. Потому что миром правит любовь, а не осторожность. Дом был заперт, но для Зевса стены — не препятствие. Бога этим не остановить.

Любовником Кронос оказался никаким. Он наслаждался мной, а мои ощущения его не интересовали. Примерно как если бы я была резиновой куклой. Но я, в отличие от куклы, сумела произнести ему прямо в ухо заклятие покорности. Женщина, стонущая во время оргазма, настоящего или имитируемого, может произносить любые заклинания, и никто ничего не заметит. К моему огромному сожалению, заклятие не подействовало.

Выходит, я ошиблась насчёт теории магии. К ней нам придётся ненадолго вернуться, иначе будет непонятно. Каждое адресное заклятие может быть наложено только один раз. Помните, Люцифер сказал, что повторно никого приворожить нельзя? Он прав, только это относится ко всем заклятиям. Так и задумывалось. Изначально заклятие покорности атланты накладывали на своих слуг. Кроме покорности, строилась ещё и блокировка против того, чтобы кто-то другой мог их переколдовать. Вполне разумная мера безопасности. Это заклятие перед гражданской войной накладывали и на богов, но они могли сами с себя заклятие снять. Блокировка при этом оставалась. Остальные адресные заклятия делались по шаблону покорности, они тоже содержат блокировку.