Линия разлома 2

Полковник Боровик, начальник дежурной смены охраны — тоже получил легкое ранение, но уцелел. Он проходил стажировку в российском ФСО и прекрасно знал, что делать в таком случае — произошедшее он воспринял как подрыв смертника.

Не отдавая никаких приказов, не стреляя, он бросился вперед. Он помнил, где президент — его учили постоянно держать в поле зрения охраняемое лицо. В месиве — он нащупал знакомую ткань костюма, подхватил президента, рывком помог ему встать и потащил за собой.

Лестница внутри — была узкой, но они пробились к ней. На площади — повторный взрыв, теперь на первом этаже — привел к окончательному воцарению паники: люди в ужасе бросились бежать, затаптывая упавших. Милиция потеряла контроль над ситуацией почти сразу, милицейские заслоны — просто смели. Они готовились к попыткам атаковать митинг со стороны немногочисленных групп оппозиции — а не к панике. Хуже того — командир оцепления растерялся и отдал приказ пробиваться к президентскому дворцу — то есть немногочисленные милиционеры должны были идти против движения толпы. Чем вообще могло такое закончиться — догадаться несложно.

Тем временем — видеокамеры многочисленных иностранных корреспондентов, аккредитованных на пропрезидентском митинге — жадно наблюдали трагедию, засасывали ее в себя с тем, чтобы через полчаса — она попала в экстренные выпуски новостей. Как потом установили — одна из польских телекомпаний дала анонс с экстренным выпуском новостей из Беларуси за полчаса до того, как там все началось...

Никто потом так и не установит — почему ракета не попала точно в цель.

На самом деле — Его Величество Случай...

Просто какой-то белорусский парубок — заинтересовался женщиной в плаще недалеко от себя. В общем то — она явно была старше его, но выглядела хорошо. И потому, он не слушал президента, а смотрел на нее.

Потом — не найдя лучшего, просто подошел к ней и сказал

— Привет...

Она не ответила, просто разговаривала по телефону и пялилась на трибуну. И парубок, раздраженный явным игнором — решил сделать то, что советовали на форумах в разделе "как познакомиться". То есть — попытался вступить в тактильный контакт.

Он даже не представлял, что делает на самом деле.

Для нее же — это был кошмар. Каждый раз, когда к ней прикасался мужчина — она вспоминала тех моряков, которые изнасиловали ее. И поступала — соответственно. Вот почему — у нее не было ни мужчины, ни детей...

Удар пусть и не каблуком, а мягкой подошвой кроссовки по подъему ноги — заставил парубка взвыть от боли. Следующий удар — пришелся в точку на шее и был такой сильный, что парубок потерял сознание.

В этот момент — израильская ракета среагировала на резкое отклонение управляющего луча, а потом и вовсе потеряла цель. Как и было предусмотрено инженерами — она попыталась выправить траекторию и встать на прежний курс — но встала неправильно...

И промахнулась мимо трибуны, ударив в здание...

Когда толпа на площади, испуганная взрывом — бросилась бежать — она не смогла ничего сделать. Да, она была крепкой и тренированной, она даже владела израильским боевым искусством Крав Мага — но в ней было всего пятьдесят три килограмма веса. И справиться с толпой — она просто не могла...

Телефона — уже не было, она выронила его. Толпа накатила на нее подобно волне — безумная, пахнущая потом, кричащая масса — и понесла за собой. Все, что она могла сделать — это пытаться удержаться на ногах, чтобы ее не затоптали...

— Слушать!

Первым — это услышал их ротный. Капитан Кунцевич. Они стояли в вымершем, темном торговом центре и слушали, что происходит вверху.

Торговый центр назывался Столица, он был построен, наверное, в пику подземному торговому центру на Манежке в Москве, чтобы показать, что мы не хуже — ничего плохого, в этом, кстати нет. Он уходил вниз на три этажа и под куполом — было пустое пространство с колонной, а внизу — был каток, и на нем — катались люди. Все торговые павильоны были закрыты, они стояли у эскалаторов и по торговым галереям. В целом — места было много, им хватало. Было только душно и хотелось жрать...

В целом — и тут все было организовано плохо — чтобы избежать скучивания, командиры распределили их по галереям, но при этом — быстро сконцентрировать и вывести их — они уже не могли.

Капитан стал запрашивать обстановку по рации — но никто толком не отвечал. Зато — шум нарастал.

— Внимание! — крикнул капитан, приняв решение самостоятельно — проверить снаряжение, построиться!

Подсвечивая себе фонариком — они проверили снаряжение друг друга, кто снял, чтобы не истекать потом в духоте и тесноте — надел его. Но больше — они сделать ничего не успели.

Стальное ограждение купола, которое поставили перед митингом — все-таки не выдержало, не выдержало бетонное основание, облицованное мрамором — а следом не выдержал и сам купол. Часть его — обрушилась — и в образовавшуюся дыру стали с криками падать люди...

И то, что было — потом они не забудут никогда.

Кто-то включил свет на полную — свет был — и все галереи залило ярким светом. Внизу, в крови и осколках — лежали люди, раздавленные толпой, травмированные падением. Как минимум — несколько десятков человек...

— Вторая рота! Оказать помощь! — заорал кто-то — Остальные — строимся и выходим, повзводно! Пошли!!!

Вторая рота — начала спускаться вниз, оскальзываясь на осколках купола и крови. Носилок не было — вместо носилок использовали щиты. Как могли — поднимали пострадавших наверх и оказывали помощь.

Взводы — выходили на площадь. Картина — открывалась еще более страшная — поднявшаяся после взрыва паника — смела все на своем пути. Затоптанные люди — валялись то тут, то там. Их — тоже грузили на щиты и несли к подъезжающим машинам скорой помощи — или к своим автобусам, чтобы доставить в больницу как можно быстрее. Количество пострадавших — трудно было подсчитать.

Потом — будут говорить, что сразу в нескольких местах у трибуны — между первым и вторым взрывами начали метаться и кричать — бежим, сейчас всех взорвут. Но так это или нет — никто не установит.

Когда ВВшники уже грузили пострадавших в своим автобусы — над Проспектом независимости — на небольшой высоте прошел вертолет. И многие, в том числе и военные — посмотрели на него с ненавистью.

Никто не обратил особого внимания на одну из пострадавших, которую вытащили из торгового центра Столица на щите. Она была одной из многих — женщина, от тридцати до сорока, в плаще, испятнанном кровью. Оказывали ей помощь, так же как и всем — в ожидании Скорой помощи ее, на щите — положили рядом с другими, а армейский санитар — перевязал рану на ноге, и наложил жгут на руку с открытым переломом. Но травмы от падения с высоты — оказались очень серьезными и когда фельдшер минской скорой помощи прощупал пульс — то только покачал головой и перешел к следующим "носилкам" — ему надо было найти тех, кого еще можно было спасти.

Так — она и оказалась в минском морге — как неопознанная. Но неопознанных, без документов — в тот день было много.

Очень много...

Вертолет — это был не Ми-8, а небольшой AW139, используемый в белорусской армии в небольшом количестве для VIP-перевозок — завис над зданием Правительства РБ, над самой крышей. Ярко светил прожектор, освещая путь по крыше.

— Пошли!

Полковник Боровик бежал вторым, первым бежал один из личников, а полковник — толкал президента перед собой. Президент был ранен, аптечки не было — и Боровик как смог перевязал его, просто разорвав на бинты президентский пиджак.

В левой руке — у него был короткоствольный автомат.

Как они ввалились в вертолет — он толком не помнил. Только оперся на чью-то руку — и в следующий момент оказался на борту. Потом — кто-то закрыл дверь и вертолет — плавно сдвинулся, отошел от крыши и начал набирать высоту. Полковник Боровик убедился, что президент на борту, потом — посмотрел вниз. Площадь... люди... горящее здание Совмина...

П...ц.

Это почти один в один повторяло бегство Николае Чаушеску в восемьдесят девятом. Только полковник об этом не знал.

Николае Чаушеску — расстреляла собственная армия, судив его скорым и неправедным судом на базе ВВС Тяговиште.

Ни до ни после Чаушеску — Румыния не добивалась таких успехов в промышленности — по лицензии или собственной разработки — она производила все, от малолитражек до карьерных самосвалов, от легких вертолетов до пассажирских самолетов.

Сейчас — Румыния стала поставщиком воров, гастарбайтеров и проституток.

— Куда лететь? — спросил пилот

Куда лететь...

Президент до сих пор был в шоке. Решение — принимать должен был он.

Ему вспомнился фильм, который он смотрел с семьей. Последний перед тем как все это началось. Солнечный удар Никиты Михалкова. С чего все началось? Как это вообще стало возможно?

Как мы смогли потерять страну?

А так и потеряли. Упустили — вот из этих рук.

Вертолет шел над Минском.

— Юго-запад!

— Куда?

— Юго-запад! Лети, скажу точнее.

Полковник — принял решение.

* Это на самом деле так. Белорусская игорная индустрия начала развиваться после того, как запретили азартные игры в России — и сейчас в Беларуси существуют десятки казино.

Информация к размышлению

Документ подлинный

Лобовое столкновение с демократией

Демократические ценности оппозиционной белорусской журналистки Ольги Класковской не выдержали лобового столкновения с суровым бытом европейской демократии. Среди всего прочего — служба опеки отняла у нее ребенка

http://www.odnako.org/blogs/show_23700/

Уважаемые читатели! У белорусской оппозиционной журналистки Ольги Класковской в Швеции отобрали семимесячного сына. Несмотря на то, что она много лет продвигала европейские ценности в Белоруссии — в Европе её держат с неграми, не дают человеческих прав, не лечат, плохо кормят и собираются депортировать.

Это ужасно, но говорить мы будем не об "истинном облике Европы" - этот облик до сих пор загадка только для полных тормозов. А говорить мы будем об истинном облике великой и могучей отечественной "пятой колонны".

Я имею в виду всю массу смелых молодых журналисток обоего пола из изданий, выходящих в крупных отечественных городах, и их бойфрендов-социологов, сотрудничающих с "международными центрами правового мониторинга", и вообще всю группу риска, которая суть культурно-медийные эмиссары Цивилизации в России и формируют общественное мнение. Ну, то есть фейсбучат и твитят на политические темы.

Эта масса состоит из десятков тысяч человек, уважаемые читатели. Может, даже из сотен тысяч. Одних из них катали в английские лагеря в университете, других натаскивали на семинарах в Киеве и Варшаве, третьи смолоду пришли к редакторам и преподавателям, уже натасканным ранее — и переняли их взгляд на транспарентное и неправовое государство Россию, на усатого колхозника Бацьку, дикую отсталую гомофобию пост-совков и всякое такое.

Что важно: эту массу не только она сама, но и наиболее впечатлительная часть патриотической общественности до сих пор считает могучей, хитрой и технологичной медиа-мафией. Куда на корню вербуют лучших из лучших — людей с самыми быстрыми мозгами, полным отсутствием моральных барьеров и скоростной реакцией. То есть злодеев, конечно — но бойких и сообразительных.

Так вот. Как выглядят в этой тусовке лучшие из лучших — мы уже иллюстрировали. А теперь — внимание, прямая речь типичного представителя. Уехавшего, наконец, — и благодаря этому впервые окунувшегося в реальность. Читаем рассказ. Места действия: Норвегия, Швеция.

"Как же такое возможно? В Европе... Я столько репортажей сделала о демократических ценностях... Сколько мы чашек кофе перепили с европейскими дипломатами в Минске — все размахивали руками: молодцы, ребята, сражайтесь за демократию в Беларуси! Когда коснулось реальной помощи — все моментально испарились...

Осло встретил холодным пронзительным ветром... В комнате, так сказать, ожидания примерно сто человек, основная масса которых — выходцы из африканских стран. Помещение со всех сторон заколочено, жуткая вонь. Ощущение удушья. С ужасом начинаем осознавать, что только практически мы одни там белые...

...И вот мы в транзитном лагере Танум, что недалеко от Осло. Такое ощущение, что нахожусь где-то в Кабуле или Могадишо... Ноль цивилизации.

...После заселения нас сразу же сделали дежурными по уборке. Козлами отпущения, иными словами. Это означает, что мы должны были мыть весь этаж плюс туалеты (общие) и душ. Я категорически отказываюсь. С таким африкано-афганским контингентом... — еще не хватало какой заразы подцепить! Кто их вообще проверял на наличие каких-либо болезней/инфекций?

...Я не могу понять. В предыдущем году 111 тысяч иностранцев получили вид на жительство в Швеции. Можно догадаться, кто именно: африканцы и арабы. Я жила среди этих людей. В основном — паразитирующие элементы, которые никогда не интегрируются здесь, никогда язык не выучат, не будут уважать эту культуру. И, когда мне, как маме шведского гражданина, среди этих 111 тысяч места не нашлось, это коробит. Как они это все формулируют и как относятся — это натуральное бесчеловечное скотство...

...Прихожу в столовую. На ужин — тарелка макарон и чай (по-моему, без заварки). Вся столовка забита сомалийцами и афганцами. Жрут руками. Отрыгивают.... Ублюдки-работники подкатывались ко мне с нелицеприятными предложениями. Подонок, который забрал бутерброд (не положено), открытым текстом предложил вскоре: "А давай сходим погуляем вместе... Я тебе тогда очень много хлеба и сыра разрешу вынести из столовой! Никогда не будешь голодать со мной!.. В столовой нас кормили, как скотов. Плюс из железной многоразовой посуды (как-то не очень приятно было есть из тарелок/ложек/вилок общего пользования). В меню — то макароны, то рис. Мясо дали только один или два раза.

...Миграционное управление сообщило, что в любой момент меня могут выслать. Причем я уже не просто человек, который просит политического убежища. Я вышла замуж здесь, родила ребенка от шведа. Я подала заявление на гражданство уже как мать гражданина Швеции. И все равно угрожают депортировать.

...Вырвать зуб — тоже из области фантастики. Нужно заплатить большую часть пособия. А потом жить на что целый месяц? Чем питаться?

У меня так вообще там было незавидное положение. Единственная девушка-славянка. Вокруг тысячи африканцев и афганцев. Мне постоянно били стекла в комнате. Ломали двери. Приставали. Унижали. Пытались купить, заплатить деньги. Миллионы раз разговаривала с местной администрацией по этому поводу. Просила защиты. Не для того я убежала в Норвегию, чтобы еще и здесь иметь дополнительные проблемы и преследования. Но меня никто даже и слушать не хотел. Съездила я и в местный филиал Amnesty International. Они вообще отказались мне помогать и даже не выслушали до конца..."